***
Ира последний раз взглянула на Московские красоты и зашла в трансформатор в своем дворе. Кто бы знал, что именно там располагаются порталы до российского министерства, а затем и в лондонское министерство. Она задержала дыхание, произнесла заклинание, и ее тело вместе с вещами пропало в зеленом свете, который на секунду показался сквозь решетки на будке. Портал привел ее в транспортный отдел, который она не собиралась покидать, так как она впервые тут находится, а путешествовать ей придется так чаще, чем может показаться. Она прошла пару гранитных каминов, из который только успевали появляться и исчезать люди. У людей из местного министерства такая странная форма, словно она не менялась с момента создания министерств в Российской империи при Александре I в начале XIX века. Мужчины и женщины ходят в синих пиджаках и брюках, заправленных в кожаные высокие сапоги, на их руках были надеты белоснежные перчатки, а на их груди сверкали красные ленты, на которых блестели золотые ордена с вкраплениями драгоценных камней. Что уж что, а миру магии не сложно создавать самоцветы, поэтому они в избытке, но все же коллекционеры и модники отдавали предпочтение натуральным камням, как венцам творения природы. Также строгие пиджаки украшали разноцветные погоны, а на головах служителей магии красовались фуражки, которые явно стали наследием союза. Очень интересная и красивая смесь имперской и советской России. Бесполезные поиски нужного камина привели Иру к одному из этих сотрудников, который на вопрос о лондонском камине лаконично и молча указал на соседний камин, который находился от них буквально в трех метрах. Ира неловко поблагодарила статного мужчину и поспешила к порталу, всячески скрывая свое очевидное смущение. Шаг вперед, и вот она уже на другом, если можно так выразиться, континенте. Когда она вошла в поезд Хогвартс экспресса она сразу же оглядела его: не ожидала она такой помпезности от железнодорожного транспорта, уж больно все чисто и красиво. Спасибо РЖД за слишком низкие стандарты. Она оглядела забегающих в вагон учеников и увидела Луну, которая шла по купе и раздавала «Придиру», Ира воодушевилась, сладко выдохнула и подбежала спросить, где она заняла купе. По ее указаниям Ира залетела в помещение, где уже сидел Невилл. — Невилл, привет! Как твои каникулы? — Привет, нормально, ты как? — Я? Отлично, поскорее бы доехать. А сколько этот поезд идет до Хогвартса? — Часа два-три. Слышал, ты уже закончила программу всех пропущенных курсов? — Да. А ты то откуда знаешь? — нахмурила она тонкие брови и наклонилась к гриффиндорцу — Ну, все уже знают, что ты занималась дополнительно, раз раньше вообще не изучала магию — замялся Долгопупс, на что Ира старчески улыбнулась и отпрянула на спинку бархатного сидения — Ты прав, и теперь я — щелкнула она пальцами, и на столе появилась бутылка, которую она бодро взяла и сделала глоток — полноценная ученица и маг. Луна! — вскочила она с места и подлетела к подруге, заключая ее в крепкие объятья. — Привет. Ну как ты? — Все супер, мы тут с Невиллом уже разговорились, присоединяйся — С удовольствием. Я вижу, что тебе уже легче Ира опешила от ее слов, с ее лба стекла небольшая капелька пота и она покосилась на еще более озадаченного гриффиндорца — О чем это она? — бестактно спросил он, пытаясь прервать тишину в купе — Да так. Ничего. Луна, я тебе потом расскажу. — Хорошо — Может, — резко перевела тему Ира — в карты? Я вас научу — Я согласна. Невилл, ты? — Да, давайте — коротко выпалил он и повернулся к внезапно появившейся колоде новеньких карт в руке Лариной.***
«12 Января Прошло достаточно времени с того события, чтобы я снова успокоилась и уже не рисковала сорваться на истерику. Но чуть раньше мне было очень страшно, было страшно навредить кому-нибудь. Сейчас же я вроде выпустила пар, хотя до конца не уверена. Я не хочу видеть Драко, мне противно от его физиономии, но нет, все так сумбурно хах. Я по нему очень скучаю. А может даже не по нему, а по тем приятным воспоминаниям, как он целовал меня в щеки, в шею, как мы спокойно гуляли в этих парках и наслаждались тишиной. Я же реально влюбилась, и скажу, что это противное чувство. Ты создаешь из какого-то левого человека буквально бога, без которого жить не можешь, который становится смыслом жить и двигаться вперед, но одновременно тянет назад, к себе в теплые объятья. Мне их так не хватает, я в них чувствовала себя любимой и в безопасности. Но я же знаю, что одной мне идти быстрее, а это лишь ложь, созданная гормонами. Хотя, если и такая невозможная вещь, как магия существует, то и за любовью стоит что-то большее, чем нейронные связи и разряды микротока. Че я тут философствую? Не знаю. Хочу показаться глубже, чем я на самом деле есть. А может и правда, со мной что-то не так, что он меня тупо кинул.»***
— Так ты сама справилась с этим? — Думаю да, нужно идти дальше, устрою ему континентальную блокаду как в 1807*, как в старые добрые — Не обманывай себя — проигнорировала Луна историческую справку из Ириных уст — у тебя наверняка остались чувства к нему, и ты только держишься из-за предупреждения Дамблдора — Предположим — стиснула Ларина зубы и ненавязчиво процедила — Ну, а что еще делать? Плакать? — Ты это уже делала — Ну ты и… Редиска — шутливо прыснула она и покачала пальцем — Редиска? — Да, редиска. Так называют у меня на родине нехороших и любопытных людей. Можешь использовать. — Видимо, у меня серьги с нехорошими людьми — придержала Лавгуд бисерные сережки и взглянула на них — Ага, ну давай, нам пора в большой зал — подбодрила Ира подругу и подозвала ее рукой к выходу из спальни. В большом зале царило счастье и легкость: все такие отдохнувшие, встречаются со своими друзьями, громко смеются и рассказывают о зимних приключениях в кругу семьи. Ира увлеченно рассказывала однокурсникам сказки о, якобы, подаренном ей домашнем медведе и снежных просторах своей родины, параллельно переглядываясь с далекими гриффиндорцами, которые приветливо улыбались и даже не догадывались, какую брехню она несет. Но так как факультет ей достался доходчивый, все сразу понимали суть шутки и смеялись на каждом слове, как публика первых чтений Гоголя своей поэмы «Мертвые души». Но весь вечер ее сверлил знакомый взгляд, такой колкий, холодный и одновременно теплый. Она проявляла полное равнодушие к попыткам Драко завладеть ее вниманием и по окончании ужина спокойно направилась к выходу. Как только она завернула в сторону класса зельеварения в подземелья, из темноты выскочила рука, которая моментально затащила ее в темный закоулок за мантию. Человек прижал ее к стене и уперся руками о ее плечи. Она как только разглядела бледное острое лицо глухо выдохнула и повернула голову в сторону. — Ты меня избегаешь. Поговори со мной — повернул Малфой ее голову к себе, ухватив ее за подбородок. Она незаметно посмотрела на его такие желанные алые губы, которые плели не пойми что, от чего так сильно хотелось его одновременно поцеловать и оттолкнуть навсегда. Его теплое дыхание доносилось прямо до ее лица, от чего она немного скривилась и убрала его руку от своего лица — Я не хочу с тобой говорить. Не подходи ко мне — Почему? — Ты сам знаешь — И ты просто возьмешь и уйдешь? — холодно выпалил он, сверля ее взглядом своих небесных глаз — Да — Ира выскользнула из его рук и зацокала каблуками к учебным классам. «И что ему нужно? Чтобы я снова прыгнула к нему в руки? Не в этот раз»***
Много раз Драко пытался ненароком привлечь ее внимание. То дергал на прорицании, на которое он стал постоянно ходить из-за Иры, но она тотально его игнорировала, от чего Малфой сильно бесился: то толкал в коридоре, когда они шли навстречу друг другу, то снова жег взглядом в большом зале. Из-за таких приставаний Иру начало уже не бросать в дрожь от его вида, а скорее тянуло тошнить и брезгливо отдергиваться от каждого ненарочного прикосновения этого плута. Она доходчиво сказала ему не подходить и не говорить с ней, а он ведет себя, как малый ребенок. А в голове продолжала играть любовь, ненависть и отвращение, она порицала себя за влечение и привязанность к опущенному в ее глазах человеку. Словно тюремный авторитет, чьи понятия ясны, тянулся к общению с петухом — сплошные противоречия. Но несмотря на насыщенность будней общением с друзьями и упорной учебой, все эти чувства осели у нее в голове и проходили тонкой нитью среди ее повседневных мыслей: «Снова смотрит. Может хватит? Почему нельзя все прервать на корню?». Драко же откровенное игнорирование и скривленное лицо Лариной совершенно не волновало, он всё продолжал и продолжал совершать попытки поговорить с ней, а она словно глухая стена, в которую как не стучись, ничего не измениться. У него словно была мания, как у охотников на крупную дичь. Но все действительно не менялось, прошел почти месяц с момента возвращения учеников в Хогвартс, а они так и не заговорили, ничего не сдвинулось с мертвой точки. Малфой даже пытался передать ей записку через совятню, но Олег, Ирина сипуха, когда взял в когти положенное в ячейку письмо, почуял что-то неладное, после чего выкинул записку на глазах Драко из широкого окна замка, так как птицу Ира заранее обучила отвергать письма от «не доверенных» ей лиц, числе которых и был слизеринец. Малфой лишь недовольно шикнул на сову и махнул рукой, придумывая новый метод достучаться до когтевранки, чьи одинокие завывания на астрономической башне он тайно продолжал слушать, прячась в темноте.***
На улице стоял солнечный безветренный день, один из немногих, когда команды по квиддичу могут тренироваться или даже проводить соревнования. Снежные сугробы искрились в лучах солнца, а падения игроков никогда не были такими буквально блистательными. Покрытые инеем трибуны отражали свет, который солнечными зайчиками и маленькими бликами падал на куртки двух когтевранок, которые пришли посмотреть на игру слизерина и гриффиндора. Естественно, в их руках были оранжевые флажки, а на шеях повязаны красные шарфы. Ира радостно махала пролетающим мимо Фреду и Джорджу, которые не упускали возможность подмигнуть ей как в замедленной съемке во время быстрых пролетов. Луна все озиралась на пролетающего, как пуля, Гарри, который то и дело скрывался за немногочисленными облаками в поисках золотого снитча. Он пролетал туда-сюда, сносил людям шапки и флажки, а хвостом за ним летал Драко на дорогущей черной метле. Ира уже научилась разбираться в классификации, как она сама их называла, «веников», поэтому очень удивилась, как с таким количеством падений и столкновений можно рисковать дорогущим приобретением. Впрочем, ее это не касалось, и она лишь мимолетно смотрела на Малфоя, когда глаза немного съезжали с Гарри. Немного жалкое зрелище: сразу было видно, кто попал в команду по блату. Каждый раз, когда слизеринец толкался с Поттером и упорно пытался выхватить снитч, она посмеивалась от нелепости, причем довольно смутной –это была смесь некого злорадства и умиления. «Бред какой-то… Давай Гарри, быстрей!» — произнесла она вслух и подхватила всеобщие кричалки в честь гриффиндора. Рядом пролетела явно запыхавшаяся Джинни, которая наградила когтевранку хитрой улыбкой, после чего выхватила квоффл у соперника. Ира ухватила руку Луны, которая не так восторгалась игрой, и помахала подруге, а затем снова увела взгляд на пару ловцов. Вот Гарри почти дотянулся и… «Гарри Поттер поймал снитч! Гриффиндор побеждает!» Всеобщая радость, оранжево-красные трибуны ликуют, а Ира все смотрит на Гарри и блестящий шарик у него в руке: «Это же надо» — сказала она Луне — «поймать вот такусенькую» — стиснула она ладони — «штучку!» Ее взгляд зашел правее, и она увидела Драко, который потерянно смотрел на нее, вытирая пот со своего красного от мороза лба. Она, незаметно поджав губы, сразу же отвернулась к Луне, а Драко все смотрел и смотрел на нее, он все никак не мог отдышаться, пар от его тела разносился дымкой, а Ира была будто нулевой точкой, в которую можно смотреть и думать ни о чем с уставим пустым лицом. К застывшему Драко подлетел Теренс Хиггс, который нахмурившись подозвал забывшегося напарника и направил его в павильон слизерина. Ира передернулась от дурных мыслей и спустилась вниз к палатке гриффиндора, дабы поздравить друзей с их грандиозной победой. Туда уже массово забегали и гриффиндорцы и когтевранцы, создавая толпу у входа, в которую мало кто сможет пролезть. «#Ай, блять, нога#» — непроизвольно выпалила она, когда какой-то младшекурсник наступил ей на ногу, и сразу же прикрыла рот рукой и подняла брови от смущения. Она немного постояла в ступоре, а затем спокойно выдохнула, все же удобно, когда случайные ругательства вылетают на русском, а она находиться не в мультилингвальной школе. Ира с Луной наконец удачно протиснулись внутрь, где толпа ликовала и восхваляла Гарри. — И все внимание опять ему… — И не говори, брат — протянули близнецы, внезапно оказавшиеся за спиной подруг — Фред! Джордж! Хорошая игра, поздравляю! — они обнялись и похлопали по спинам друг друга — Ну как, празднуем сегодня победу, или нет? — спросил Фред, стягивая с себя душный шлем — Даже не знаю… — хитро улыбнулась она — а алкоголь после спорта вам нормально будет? — Это мелочи, мы вообще-то победители! — хлопнул Джордж ее по плечу и снова устремил взгляд на Гарри Из толпы вылезла взъерошенная Джинни, которая сразу как увидела Иру подлетела к ней и бросилась на шею — Джинни! — прикрикнула когтевранка неловко похлопывая Уизли по спине. Когда они расцепились, Ира наклонилась к ее уху и шепнула — вы их выебали — А то! — на выдохе прыснула девушка — Слушай, отойдем на минутку? Фред и Джордж переглянулись и хитро улыбнулись, а Ира пожала плечами в согласии, после чего девушки пошли сквозь толпу в раздевалку сборной. В помещении никого не было, но запах пота и духота выдавала недавнее присутствие игроков. Джинни, как только рассекла шторки у входа, бухнулась на деревянную скамейку и прихлопнула ладонью свободное место возле себя. Ира осторожно взглянула сначала на ее увеселенное лицо, а потом на скамью и вальяжно присела, сковывая ладони в замок. — Ну так, что ты меня увела сюда — наклонившись вперед снисходительно спросила Ира, не выдавая откровенного смущения: с того вечера они еще ни разу не разговаривали, а продолжать общение на «таком» уровне, Ларина совершенно не собиралась — Я тут подумала… — медленно она оглядела вход, дабы никто из любопытных не подслушал или заглянул — скоро 14 февраля, и может мы, ну, ты, и я — проговаривала она местоимения с подчеркнутой уверенностью, активно жестикулируя руками — сходим куда-нибудь? — Джинни, я… — замешкалась Ира, бегая глазами по раздевалке, и на выдохе процедила сквозь натянутую улыбку — я не думаю, что это хорошая идея. — Почему? — насупилась рыжая и уставилась прямо в глаза когтевранки — Я, вероятно, не чувствую того же, что и ты. Это не твоя вина, но просто по-другому я не могу сказать — Ты все еще встречаешься с мистическим парнем? — строго и разочарованно выпалила она — Нет! Просто… Это неправильно — И то, что было, видимо, тоже неправильно и пустой звук — завелась Джинни и проговорила это с наигранным смешком -Пойми, если я спала с тобой, не думай мы вместе или что-то еще — перешла на менее деликатную интонацию Ира — Мы же тогда договорились. Это было просто… — Случайностью? — с претензией прикрикнула Джинни, стараясь загасить громкость своего голоса — Да! — восклицательно протянула она и подняла плечи — Дружеский… жест? — колеблясь пробурчала она — Отлично! Я не хочу тебя видеть, оставь меня! — схватила Джинни снятый заранее шлем и резко развернулась к выходу — Джинни! — прокричала Ира ей вслед, пока гриффиндорка стремительно удалялась куда подальше — Ладно! Так уж и быть! Она осталась одна в пустой раздевалке, только возгласы учеников из «гостиной» павильона напоминали об окружающем празднике. Так противно, что только из-за действительно случайности, моментного влечения, ошибки, как угодно, ее только что унизили. Просто за отсутствие чувств, хотя обычно в человеческом обществе все происходит наоборот. Ларина могла бы спокойно отпустить эту ситуацию и жить дальше, но Джинни была действительно ей дорога как друг. Не хотелось ее терять вот так просто, но сейчас, пока в жилах течет злость, раздражение и стыд, стоит оставить попытки примириться. Ира посидела в одиночестве энное количество времени, отстраненно пялясь в пол, и когда уже в раздевалку вошел один из членов команды, она поспешно удалилась к себе в гостиную. «3 Февраля Поссорилась с Джинни. Очень надеялась, что этого не произойдет, но судьба именно так и распорядилась. Минус два человека. Мило. На вечеринку я сегодня не иду. Мне не хочется.»***
— Ты сегодня не идешь? Ты же всегда любила вечеринки — спросила явно озадаченная Луна — Мне не хочется. Ты права, я еще не полностью, скажем, восстановилась, лучше мне пока ограничить свою активность в социуме — Если что в моей тумбочке сможешь найти успокаивающий отвар — понимающе протянула она — я буду примерно часов в 11 — Спасибо, ты веселись, обо мне лишний раз не беспокойся — Не буду, знаю, ты справишься — Луна последний раз взглянула на подругу и выпорхнула из комнаты. «Волшебная женщина» — пробурчала себе под нос Ира и упала спиной на свою кровать. Чем же заняться, чтобы и для души, и для тела? Что немного выведет ее из болота смутных мыслей и поможет немного перешагнуть прошлое. Очевидно, это была гитара. Как только Иру осенила эта мысль и она поднялась с кровати, дабы взять инструмент, она замерла и призадумалась. Не повториться ли то, что было в последний раз на башне? Драко, видимо, тоже возлюбил это место, и шанс, что он там будет, довольно велик. Но и желание там оказаться и подышать колючим морозным воздухом переполняло ее, да и бывала она уже там пару раз полностью одна, поэтому либо сейчас, либо никогда. Она сжала ладони в кулак и потянулась за гитарой. Пока она медленно поднималась наверх, она прислушивалась к каждому шороху вокруг. Ее глаза бегали из стороны в сторону, дабы вовремя заметить нежеланных посетителей ее места. Вроде бы все чисто: она взобралась на главную площадку и расслабила нахмуренный от напряжения лоб. Леденящий ветер проскальзывал сквозь ее волосы и жег красные щеки, пока она смахивала наметенный на любимое место снег. Он блестел, как и днем, словно звездное небо сегодня осыпалось наземь. Луна пробивалась сквозь густые облака и покрывала рассеянным голубым светом каждый изгиб сводов башни. Несмотря на лютый холод — очень уютно и спокойно, а вокруг ни души. Когтевранка присела и положила руки на инструмент: от холода металлические струны особо сильно натирали пальцы, но от этого обстановка становилась лишь, по ее мнению, романтичнее и трагичнее. Чистый звук исходил из резонатора, наполняя окружение внесенной в него печалью и тоской. Настоящей русской достоевской тоской, которую нельзя перевести на пресловутый английский, от которой уже не хочется плакать или рефлексировать, а просто сидеть и ждать. Ждать перемен, мнимого улучшения, или просто изменений и потягивать дешевую сигарету из окна родной панельки. Видимо, русский культурный код действительно оставил свой след: она сейчас бы отдала все, чтобы просто прогуляться по освещенным оранжевыми фонарями переулкам своего микрорайона, ненароком заглядывая в окна с еще горящим, где-то фиолетовым, светом. И вот она ждала, не кого-то или чего-то конкретного, а просто штиля и рассвета в этой гнетущей тьме. Играя песни наугад, она все же не переставала обращать внимание на каждый посторонний звук, который мог стать бы вестником неловкой встречи или не дай бог скандала. И она дождалась. Совсем не того, чего хотела. Как только она услышала знакомые шаги за спиной, она остановилась, схватила гитару за гриф и плавно встала. Ей не хотелось повторения этой печальной истории. Только не сейчас. Из темноты Драко уверенным хлестким шагом подошел к уже вставшей Ире, которая равнодушно устремилась к выходу, но он перекрыл своей грудью ей путь: — Где ты была на балу и после него? Я видел тебя — схватив ее за рукав старой куртки предъявил он претензию с проскользнувшей в глазах обеспокоенностью — Ни привета и сразу опрос? Я тоже тебя видела, и судя по всему, тебе и без меня было весело — стараясь контролировать себя буркнула она, смотря ему прямо в глаза — И почему ты ушла? — Ты танцевал с Паркинсон. Мы же… У нас был… — подбирала слова она, покусывая губы — уговор. Ты его нарушил. Этого ли недостаточно? — Я… — он на секунду остановился, нервно потирая ухваченную куртку когтевранки, и со своей привычной уверенностью и высокомерием произнес — Так должно было случиться. Я тебе этого не сказал, моя ошибка, что забылся. Но все же сейчас, как и было. Все нормально — Нормально? И что ты хочешь услышать? — такая интонация у Драко была для Иры словно красная тряпка для быка, поэтому она уже не сдерживалась в своих выражениях — Ты не понимаешь, что я хочу нормально поговорить после стольких попыток достучаться? Без этого цирка — раздраженно процедил Драко, потирая от стресса руки. — А то, что ты устроил тогда, по-твоему, не цирк? Ты просто — пытаясь подобрать слова зашипела она — жалок. Почему надо было втирать мне какие-то надежды, буквально за день, а потом как щенок провести всю втихую? — перешла она на крик с вопросительной и разочарованной интонацией. — Послушай меня и заткнись! — выкрикнул он и дал звонкую пощечину ей по щеке, от чего ее лицо моментально стало пустым и безэмоциональным. Он отдернулся и замешкался, осознавая, что сейчас сделал, а Ларина опустила взгляд, приоткрыла рот в изумлении и потерла покрасневшую щеку. — Охуеть. Красиво. — медленно и с подчеркнутой заторможенностью прошептала Ира — Желаю удачи с Пенси, всего доброго. — не взглянув на его лицо, она быстро удалилась к лестнице. — Нет, ты не уйдешь! Не как всегда! — ухватил ее Малфой за куртку, от чего ее лицо скривилось в злостной гримасе, а она повернулась к нему вплотную и поцедила: — И с чего ты это — замахнулась она рукой — решил? — прокричала она и ударила об стену возле себя. Ее глаза были наполнены яростью и недоумением, от них исходил едва заметный белый свет, который все усиливался и усиливался. Раздался треск, по стене прошлась сияющая белая молния, трещина разошлась по стене, от чего на пол посыпались куски каменных кирпичей и пыль. Драко моментально остолбенел, в его глазах прочитался ужас и страх. Животный, естественный страх, который обычно бывает у ребенка, которого оставили одного на вокзале. Он быстро отдернулся назад, уворачиваясь от падающих кусков архитектурного ансамбля, а Ира опустила глаза на свои трясущиеся руки, нервно сглотнула слюну и подтерла еле заметную стекающую слезу — Нет… Этого не мо… Мне нужно идти — развернулась она побежала в неизвестном направлении. Это случилось. Все могло быть намного хуже. Позади послышалось блеклое «Ира!», но она продолжала бежать, бежать уже от всего, в этом замке нет безопасного места, безопасного места от нее. «Я могла бы убить его» — крутилось у нее в голове, от чего поток слез только усилился. Она была обеспокоена не фактом, что она может убить человека, а то, что это был именно Драко. Словно они поменялись ролями и теперь она причиняет боль, только не моральную, а уже физическую. Почему после такого долгого молчания и недосказанности произошло именно это? Чувства есть же, так ведь? Отрицать это было бесполезно, настолько очевидно это было как никогда. Она добежала до ближайшей уборной, подбежала к грязной треснутой раковине и умыла щеки, которые еще были обожжены морозом. С ее лица капали слезы и вода, пока она смотрела на себя в зеркале: «Я монстр», прошмыгнуло в ее голове и она отряхнула руками капли с горячих щек. На нее смотрело обезвоженное, испуганное и потерянное существо, которое требовало убежища и ответов. Ответов на такой простой вопрос «Что дальше?». Алисины сигареты в сумке, которые она припрятала на крайний случай. Видимо, от вредных привычек, или увеселителей, тут не обойтись, а пить сегодня не хотелось от слова совсем. Ира глухо выдохнула и поспешила к себе в комнату, дабы раздобыть сверток табака.алена швец. — Вино и сигареты
На удивление, в гостиной Когтеврана не было ни души, видимо первокурсники и второкурсники уже тихо посапывали в кроватях, а остальные отправились на вечеринку в честь победы гриффиндора, что было на руку девушке, собравшейся закурить на общем балконе башни. Она еще раз осторожно оглядела помещение и улизнула на балкон, укрывшись теплым пледом. Сигарета задымилась, а Ларина стала смотреть на звезды, которые она сегодня уже видела на астрономической башне. Ход мыслей загнал ее в угол, и из ее глаз снова потекли скупые слезы. Она просто стояла и смотрела вперед, потягивая горький дым, вот бы все переживания развеялись пеплом по морозному ветру. Как только она потушила сигарету о каменный балкон, она опустилась на пол и села прижавшись лицом к коленям, продолжая смотреть в густую темную даль. Ее глаза болели, а мокрое лицо обветривалось сильным порывом ветра. Она снова простое нелепое тело, которое может только болеть и требовать чего-то большего, светлого, настоящего. Не секса с подругой, не секса с Драко, не пьянки и веселья, ей просто не хватало лучика света. Эта азартная игра почти проиграна, пуля русской рулетки оказалась в барабане. — Ира… — услышала она у себя в голове и отдернулась, обратив внимание на сияющую палочку в кармане мантии под пледом. Она вытащила ее, покрутила у глаз и вяло схватила, подтирая соленые щеки — Драко, нет. Не сейчас — Нет, я тебе скажу все прямо сейчас. Это важно, ты все равно не уйдешь — Ира услышала, как Драко замялся в конце от осознания, что вставил неуместную фразу, но, отчаявшись избежать разговора, приложила палочку ко лбу и протянула: — Ладно. Только один раз — То, что было на балу, это… — было отчетливо слышно, как он в голове промямливал подходящие и максимально нейтральные слова — Я не мог поступить иначе. Мой отец бы не потерпел бы такого. А я не могу снова провиниться, быть… — на несколько секунд прервался он — разочарованием. Ира, как и Драко, долго молчала, но не опускала палочку. Она переваривала информацию: впервые из уст Малфоя прозвучало что-то настолько личное, что даже по интонации это было предельно ясно. Он ей… раскрылся? Неужели. Даже после всего, он был привязан к ней и доверял ей, и впервые доверился настолько сильно по его меркам. — Почему, если для тебя это важно, ты просто не сказал мне этого? Ты мог бы просто сказать, что не можешь. И зачем тогда сам хотел пригласить? — с долей сомнения протянула она, параллельно перебирая все возможные варианты ответа — Я не смог — отрезал Драко — Я не задумывался об этом, слишком был увлечен. А когда речь о бале зашла в переписке с родителями… Вспомнил. Но не хотел разочаровывать тебя. Она раскрыла припухшие глаза в сильном удивлении. Драко все те дни перед балом не говорил, так как переживал? Поэтому он был так закрыт в тот период? Но это невозможно. Как такой с виду высокомерный человек, который действительно предал ее, снова заставляет поверить его словам. Но как говорил Андрей, отец Иры, после магии поверить можно во что угодно. И она поверила, сглотнув слюну в пересохшем горле. — Я бы не отпустила тебя. Я всегда смогу отнестись с пониманием к… Причинам чего-либо. Но то, что ты сделал… Я уже тебе сказала — промямлила она и укуталась в плед сильнее, мечтая влиться в объятья к такому близкому и далекому одновременно человеку. — Я надеюсь, ты поймешь. Прости меня — Мне нужно подумать. Но вот к чему может довести недосказанность — Тогда и ты скажи мне — взволнованно прыснул он — Что? — опешила она и озадаченно нахмурила брови — Что случилось на башне? Что ты сделала? Ира замерла и поджала губы. Стоит ли ему говорить о вспышках? О предупреждении Дамблдора? Наверное нет, точно не последнее. Она собралась с мыслями, закрыла глаза и решилась хоть немного довериться, возможно в последний раз. В крайнем случае, у них будет взаимный компромат, ничего более. — У меня есть такая особенность, я… выбрасываю сильную магию, когда я на эмоциях. Это опасно, и я почти не могу это контролировать. — Значит, не только невербальная магия — с легкой усмешкой протянул Драко — Ты мне об этом не говорила. Это у тебя было всегда? — Да. И это страшно — оборвала она диалог, после чего повило короткое безмолвие — Ты на самом деле мало говоришь о себе и о том, что чувствуешь — Как и ты — Может поэтому мы… — Может — перебила она его — но пока что не сейчас, извини — Я же извинился — с надеждой прыснул Драко, понизив тон своего голоса — Дело не в словах, а в действиях. Мне нужно подумать, но это не «может» — она опустила палочку на пол и вжалась в свои колени, обхватив их пропахшими табаком руками. *Континентальная блокада Великобритании была одним из условий Тильзитского мира 1807 года перед войной 1812 года между Российской Империей и Наполеоновской Францией, торговое сообщение России и Великобритании было прекращено, что очень повлияло на экономику этих стран.