***
«8 Марта Недавно пыталась поговорить с Дамблдором по поводу странного поведения Крама, но безуспешно, но принял меня за параноидальную дуру, которая воспринимает все слишком серьезно. Да ладно? А не он ли мне втер паранойю тогда? Попросил вести себя осторожнее с новыми знакомыми? Даже не знаю епта! Честно, очень злит это. Но перейдем от плохих новостей к хорошим: так как сегодня восьмое марта, я хочу сделать приятное Джинни и поговорить наконец с ней. Было стремно раньше, так она меня жгла взглядом в большом зале и когда мы в коридорах пересекались. Но хватит уже тянуть, мой подарок ей уже залежался, да и это по-детски как-то, не выяснять отношения напрямую, а сторониться друг друга. Хотя…. Я так с Драко делаю блин. Но о чем с ним говорить? Мы уже поговорили, а сейчас он при возможности только докапывается и ведет себя как пуп земли, ей богу. Не хочу, не буду. А, возвращаясь к Виктору, мутный тип он. Мне вроде понравился как человек, но после этих странных расспросов только подбешивать и смущать стал. Но бог с ним, новый день, новые возможности.» И снова завтрак, и снова большой зал и переглядки со столом Гриффиндора. В этот раз Джинни на неосторожный Ирин взгляд не реагировала так категорично: она просто посмотрела в ответ и спокойно отвернулась назад к своей тарелке, какой-никакой, а прогресс. В сумке когтевранки ждал своего часа тяжелый сверток с красивым и дорогим чехлом для метлы, который она кропотливо выбрала среди многих в магазине в Хогсмиде. Она его выбрала, естественно, с отсылкой на факультет Джинни — Гриффиндор, иначе никак: красная благородная кожа и золотые заклепки на ремнях и застежках. Обошелся он ей в не особо приличную сумму, но пятнадцать галеонов пришлось выложить, что равнялось десятку другому кружек сливочного пива в «трех метлах». Впрочем, ради благородного дела было не жалко. Даже если им не удастся помириться, Уизли достанется действительно полезный атрибут профессионального игрока в квиддич. Когда трапеза подошла к концу, а рыжеволосая начала близиться к выходу из зала, когтевранка резким движением ухватила свою сумку и направилась к выходу в надежде выцепить девушку и поговорить с ней на спокойных тонах. И вот она уже прямо позади нее, все потряхивается от небольшой нервотрепки и волнения, но все же совершает попытку начать разговор: — Джинни, привет — немного неуверенно произнесла она с небольшой приветливой улыбкой в спину, не решаясь встать прямо на пути — А, привет — равнодушно, но с небольшой искрой надежды или радости ответила она и развернулась — Может, поговорим? — нежно протянула Ира и покосилась вниз — Хорошо — немного выдержав паузу выдохнула она и, махнув ладонью, повела девушку за собой в сторону от выхода в большой зал — Слушай, — начала Ларина раскладывать все по полочкам — я хочу извиниться за свою излишнюю эмоциональность в последнем нашем разговоре. Я не хотела тебя обидеть и тем более ранить, просто так получилось… — Ира! — взволнованно перебила ее Уизли — В первую очередь извиняться я. Я не смогла сопоставить все, накрутила себе то, чего не было, и поставила тебя в неловкое положение. Ты меня простишь? — протянула она свою руку, требуя рукопожатия — Конечно! Мир? — протянула она в ответ руку и они соприкоснулись в крепком рукопожатии — Мир! — улыбнулась гриффиндорка и сильнее сжала руку, от чего Ларина также с хитрой ухмылкой сильнее сжала ладонь, от чего Джинни скривила недовольное лицо и вырвалась из хватки — Эх ты, девочка с каре — положила Джинни ладонь ей на голову и растрепала волосы — Эй, хватит — засмеялась Ира и убрала настойчивую руку подруги с макушки головы — Я тебе еще кое-что принесла, надеюсь, тебе понравиться — она открыла свою кожаную сумку и достала из нее сверток крафтовой бумаги, из которого торчал красный кожаный чехол для метлы с золотыми заклепками — с восьмым марта! — Что это? — смутилась рыжеволосая и приняла сверток из рук подруги. Она поднесла его к широкому подоконнику, положила и развернула: очень качественный чехол из кожи, от вида которого Уизли приоткрыла род и вылупилась на когтевранку — Это мне? — Тебе, хотела подарить в качестве извинения, тем более ты мне давно говорила, что хотела хороший чехол для своего веника — усмехнулась на последнем слове Ларина — Какого веника? — возмутилась она и шлепнула подругу по плечу — Для метлы! — она нацепила чехол через плечо: она нем был специальный ремень для удобной носки, да и само изделие было похоже на сумку для гольфа, кидаешь клюшки в основной отсек и несешь на спине, только тут метла. Джинни аккуратно прошлась руками по нежной коже ремня, ощупала массивные золотые заклепки и покрутилась вокруг себя с натянутой до ушей улыбкой — Ну как я выгляжу? — Шикарно, носи с удовольствием — Боже, я бы никогда не подумала, что у меня такой вообще в жизни будет. Как ты его достала? — Секрет фирмы — хитро улыбнулась Ира и показушно отвернула взгляд в сторону. — Да я тебе после этого должна… Не знаю… — задумалась Джинни, от чего Ира сразу ее снисходительно перебила: — Ничего ты не должна, но, если уж что-то хочешь, угостишь меня пивом — снова хлопнула ее Ира по плечу. — Тогда с меня кружечка, договор — Договор — протянула Ларина и ненароком взглянула на свои часы — Ой! Осталось пять минут до урока, Снейп меня убьет если я опоздаю! — Тогда беги, и не забудь взорвать там что-нибудь! — посмеялась Джинни вслед неуклюже убегающей когтевранке на урок зельеварения.***
На очередном уроке колдовства ученики усваивали новые техники сотворения заклинаний невербально, и угадайте, кого на этом уроке вызвали продемонстрировать простейшие заклинания, вызывая их силой мысли, но конечно с палочкой в руках. Ира сидела, облокотившись об парту, и крутила перо в воздухе, пока одноклассники все непроизвольно выкрикивали формулу. Она подперла голову запястьем и явно от скуки глухо выдохнула и заскулила, такой элементарщины она давно не творила, тогда-то и профессор вызвал ее к доске, ну как к доске, в центр кабинета. Она вяло встала, размяла шею и спустилась вниз, прихватив свою палочку. Профессор Флитвик начал свое представление: — Мисс Ларина, можете продемонстрировать левитацию невербально и объяснить классу, как вы это делаете? — Да, профессор — статно выдала она и развернулась к разложенным на учительском столе предметам. Ей на глаза попалась блестящая аметистовая жеода, которая аккуратно лежала в конце ряда выставленных предметов на бархатной подушечке, как самый тяжелый и хрупкий образец. Она выдохнула, протянула руку с палочкой вперед и начала проговаривать все, что было у нее в голове: — Так… — задумчиво она протянула, поднимая палочку чуть-чуть верх — сначала я фокусируюсь на вещи, которую надо поднять. Продумываю ее тяжесть, текстуру, ее природу, это помогает сконцентрироваться — уже быстро взмахнула она палочкой, и жеода начала плавно подниматься — затем произношу в голове заклинание, уже заранее представляя в голове, как оно действует. И… — развернулась она с довольной ухмылкой к классу, полностью контролируя аметист в воздухе — все! В целом это все практика. — Благодарю вас — произнес Флитвик — можете присаживаться обратно на свое место, а вам я советую прислужиться к сказанному, важно сконцентрироваться на заклинании и его формуле в голове… Ира вальяжно поднялась обратно и бухнулась на свое место, параллельно ловя завистливые и восхищенные взгляды однокурсников. Она не была в настроении быть сегодня душой компании, поэтому просто подмигнула пытающейся с ней заговорить знакомой, слабо улыбнулась и устремила пустой взгляд в дальнюю стену кабинета, пока профессор бурно трактовал теорию третий раз за занятие недоходчивым юным волшебникам. Когда пара подошла к концу, а Ира вместе со всеми начала собирать свои вещи в сумку, к ней обратился профессор, прося подойти на пару минут. Минуя толпящихся на лестницах лектория, она спустилась вниз и опустила взгляд на Флитвика, который сразу как дождался ее подошел к учительскому столу и открыл ящик: — Держи, мне кажется, тебе это пригодится — протянул он ей толстенную книгу с растрепанной кожаной обложкой, через трещины которой видно было фрагменты текста, смятыми старыми закладками и пожелтевшими страницами. Она бережно взяла книгу и взглянула на обложку: «Ритуальные заклинания природных явлений», написано название было явно на каком-то диалекте или на староанглийском языке, ведь Ларина лишь поднапряг мозги смогла его разобрать. — Этого нет ни в библиотеке, ни в запретной секции. Эта магия стала неактуальной еще давно, но таким ценителям, как ты, явно нравится. Обычно я даю эту книгу старшекурсникам, но думаю, тебе можно доверять. Когтевранка уставилась на профессора, еще раз оглядела разваливающуюся книгу и благодарственно протянула со смущенным лицом от такой косвенной похвалы: — Профессор… Спасибо! Я вас не подведу, верну в прежнем… — приостановилась она и немного смутилась, еще раз обратив внимание на состояние писания — виде, да. Еще раз спасибо — уже направляясь к выходу прикрикнула она довольному Флитвику, смотрящему на нее старческим мудрым взглядом.***
Третий день она сразу после уроков бежит в библиотеку и тратит все свое свободное время на изучение дарованного ей на время пособия. Она нашла себе уютное место у окна на диванах и вчитывалась в каждую строчку, в каждый параграф, повторяя движения руками, как указано там у каждого заклинания. Она не подключала магию, но небольшая практика все же была необходима. В этой книге было написано о редких, комплексных и сложных заклинаниях, которые подчиняли воду, огонь, землю и воздух. Ира, как прочитала вступление этой книги, сразу почувствовала себя настоящей чародейкой из мультфильма детства, поэтому гордо решила изучить эти заклинания вдоль и поперек. Комплексными эти заклинания назывались так как состояли из множества элементов, будто китайские иероглифы: каждое слово, движение рукой или палочкой в комбинации друг с другом составляли одно большое заклинание, словно черточки в одном большом иероглифе. Если сделать или сказать что-то не так, словно написать черту под не тем углом, то заклинание не сработает, или произойдет непредсказуемое. Поэтому, сделала вывод для себя когтевранка, Флитвик ей, наверное, доверил эту книгу, нельзя ее давать не тем лицам в руки, иначе кто-то может пострадать, а владелец может повернуть неправильно составленные заклинания в свою выгоду. Впрочем, и заклинания по книге являлись довольно опасными, огнем же можно поджечь человека или задние, водой затопить, а камнем швырнуть. Как она слышала, Дамблдор один из немногих волшебников, который в совершенстве освоил эти техники, поэтому мотивации прибавилось еще. Как раз в третий день чтения Ира спокойно сидела на своем любимом месте, попивая сделанный Полумной теплый ромашковый чай из термо бутылки. Вокруг лишь тишина и несколько читающих учеников за другими сидячими местами, в воздухе парили книги, перемещаясь с полки на полку, будто их кто-то намеренно переставлял для красоты и порядка. Отличная обстановка для процесса научно-магического познания. Периодически мимо проходили люди из глубины библиотеки со стопками тяжелых книг, но это совсем не отвлекало ее, все ее внимание было устремлено на технику вызова огня, подобного адскому пламени. Возможно, что сам Гриндевальд нередко пользовался им, по крайней мере на полях книги было карандашом подписано: «Гриндевальдское фирменное заклинание!». Она медленно пальцами прошлась по этой подписи и не заметила, как к стене рядом с ней встал какой-то волшебник со всего одной книгой в скрещенной на груди руке. — Эх когтевранцы, все свое время за книгами проводят — пролепетал Виктор, даже не смотря в сторону Иры, и ухмыльнулся в пустоту. Ларина же, как только заметила его присутствие, незаметно прикрыла название книги и текст, мало ли заприметит и что-то пойдет не так, ведь сейчас он был главным подозреваемым в сговоре с пожирателями. — Да… — немного претенциозно протянула она, вежливо намекая на нежелание вести диалог во время чтения и отпила чая. — А что ты читаешь? — наконец повернулся он к ней и кивнул головой в сторону книги — Да так… Уроки. Экзамены скоро — равнодушно прыснула она и упорно уставилась в текст, жирно показывая свою занятость и незаинтересованность. — Ну, как закончишь читать, — очень легко произнес Виктор, который совсем не догонял до истинного настроя девушки, и продолжил откровенно флиртовать — Скажи мне, прогуляемся может быть — Ларина лишь мимолетно и сконфужено оглядела его довольное лицо и пробурчала: — Окей — Виктор сразу же зашагал к выходу из читального зала, не снимая с лица противную и победную улыбку и освободив обзор на ранее перекрытую часть читальни. Как раз напротив Иры на противоположной стороне зала одиноко стоял Драко и читал книгу, сложив одну руку в карман черного пиджака и опираясь об подоконник. Его силуэт сзади мягко подсвечивал слабый цветной свет из красно-зеленых витражных окон, и Ира невольно засмотрелась на него, когда обдумывала диалог, произошедший секунду назад. Драко оторвал голову от книги и посмотрел на нее. Она сразу же отвисла из этого состояния и снова начала читать, но все же ее щеки немного покраснели, ее воспоминаниями откинуло назад, как она пялилась на еще тогда неизвестного парня в косом переулке сквозь пыльные окна лавки. Какое же было тогда невинное и волшебное время, нельзя его уже вернуть, а она будто не прочувствовала его полностью. Малфой же продолжал коситься на нее и немного наклонил голову в бок, когда она снова незаметно захотела посмотреть на него. Ее голова медленно повернулась и их взгляды встретились. Сразу было понятно, что Драко внутри недоволен: он издалека равнодушно взглянул на ее книгу, в сторону, куда ушел Виктор, и на напряженную Иру, а затем как ни в чем не бывало удалился вслед за дурмстрангцем из библиотеки, предварительно кинув книгу на ближайший пустой стол. В его взгляде ощущалось присутствие раздражения, разочарования и беспокойства, но он как обычно искусно закрыл это под маской полного равнодушия на лице и холодных колких глаз. Все же он без слов смог осудить ее, как бы произнося «я тебе же говорил с ним не общаться», и просто испарился, оставив ее немного опустошенной и сметённой от навалившихся волнений и тревожности. Она будто в голове слышала это выражение его голосом, так сильно она прочувствовала эту спрятанную эмоцию, возможно, эта все еще оставшаяся связь между ними разыгрывала свою партию, или же Драко умел проникать в чужие головы, когда ему заблагорассудиться. Она окончательно сбилась с настроя на чтение, захлопнула книгу и моментально допила пол кружки остывшего чая с частичками лепестков цветов, когда ее грузный взгляд устремился на место, где только что стоял Малфой: «#Как же жаль, что так случилось#» — пробурчала она под нос и отправилась обратно к себе в гостиную.***
Вечером того же дня, когда темнота покрыла землю и все однокурсники сидели в гостиной за домашним заданием, Ира, привстав с синего бархатного кресла в гостиной и ухватив за собой запачканные чернилами пергаментные свитки и учебники, попрощалась с Луной и улизнула в свою комнату оставить канцелярию, накинуть пальто и припрятать старинную книгу. Лавгуд лишь проследила за ней взглядом и, снисходительно улыбнувшись, поняла, что к чему, Ирины действия были довольно предсказуемыми. Ей очень хотелось взять контроль над своими силами, еще больше познать себя и свои возможности, или по крайней мере выпустить магию в подходящей обстановке, дабы никому не навредить. Нужно найти место, куда никто и не будет собираться идти, где только собственные мысли смогут ее отвлечь, и где она не будет бояться сломать или поджечь что-нибудь. Выбор пал на запретный лес: если ее и кто увидит, так это Хагрид, который в курсе ее «угрозы» окружающим и способности если что защитить себя, а остальные и не сунуться туда, так всех пугала неизвестность темных чащ. Пока все факультеты были заняты изучением курсов, а преподаватели занимались ежедневной бюрократией, Ларина осторожно вышла за пределы школы и тайком пробралась к началу густого леса, где были спрятаны ее самодельные пистолеты-палки и скромно висела мишень. Через это место удобнее всего заходить: деревья были очень темными и густыми, не зря она его выбрала для произвольного «тира». Но именно для испытания себя стоило бы уйти дальше, так как риски велики, а спалиться перед кем-нибудь и навредить чему-нибудь не хотелось. Надо только найти опушку и не дай бог не заблудиться. На свой страх и риск она направилась в глубь запретного леса, где из звуков вокруг были лишь шебаршения крон высоких деревьев, скрывающих тусклый лунный свет с небес. Подходящее место: укрытый по кругу густыми елями пустырь, где ей точно можно сосредоточиться. На самом деле, Ира сама с себя удивлялась: всю жизнь она боялась темноты и одиночества, в которой может скрываться что угодно, но даже с информацией об опасностях леса и о всевозможных магических существах ей совершенно не доставляло беспокойство присутствие здесь. Возможно, на данный момент главной опасностью была она, как она же и считала, поэтому весь страх и сомнения сошли на нет. Из-под широкого пальто она достала пожухлую книгу и раскрыла на помеченной закладкой странице. Она задумчиво оглядела окружение и увидела большой камень, который бы стал отличной подставкой для пособия. Книга оказалась на покрытом тонким голубым мхом булыжнике, и она встала напротив, вчитываясь в ранее изученный текст. Ее нога скользнула в сторону, и ее тело приняло боевое, готовое к колдовству положение. Ее руки медленно взмыли вверх, а из ее уст начали слышаться тихие колдовские чары. Она поочередно меняла положение своего тела и произносимые заклинания, полностью концентрируясь на этом моменте, сейчас ни в коем случае нельзя отвлекаться, ведь она выбрала для практики чары, вызывающие огонь, которые ранее изучала в библиотеке. Они были самыми смертоносными, нестабильными и сложными: почему выбор пал именно на них, даже для нее было не до конца ясно, это была только первая попытка, но жизнь без риска — не жизнь, поэтому заклинания того же воздуха пока будут отложены на лучшее время. Пока она продолжала неумело двигаться, в ее руках засиял золотой свет, который отдавал легкое тепло по ладоням и оставлял хвост сверкающей магической энергии при каждом движении, словно тлеющий уголь. Воздух наполнился легким запахом гари и костра, будто из ниоткуда пошел густой дым и окутал лес своим дурманом. На пальцах когтевранки появилась легкая копоть, а в ладонях появилось оранжевое пламя, но ей не было больно от него, она словно игралась с ним, с каждым произнесенным словом усиливая его. В книге не было написано про копоть на руках, но она связала это с тем, что колдовала она без палочки, а она была предусмотрена. Внезапно она засмотрелась на свои руки и отвлеклась — заклинание мгновенно пропало и словно выскользнуло из ее рук в пустоту. Она досадно выдохнула и надула губы, она для этого колдовства слишком много сделала, чтобы так просто его потерять, поэтому немедля ни минуты она снова встала в стойку и начала пробовать снова и снова. Спустя несколько еще тщетных попыток полноценно выполнить заклинание она наконец продвинулась на нужный этап: немного пропотев и задубенев от постоянных неестественных движений, она перекрутилась и окольцевала себя кругом огня, подпаливающим только показавшуюся в проталинах подгнившую траву. В ее руках горело пламя, и ладони немного обжигались, Ира уже было встала перед последним движением для полного контроля огня, как тут из густых деревьев послышался голос, от которого у нее прошелся холодок и мурашки по коже, а лицо застыло в страхе. — Эй! Что ты делаешь? — прозвучало из густых еловых веток, откуда стремительно вышел Крам, ломая ветки на своем пути, от чего относительная тишина наполнилась треском смолистого дерева — Я? — она воскликнула, резко повернулась в сторону голоса и взмахнула руками, прекращая заклинание — Ничего… А ты что делаешь тут? — попыталась она замять вопрос Виктора, пока на ее лице красовался животный страх — Я же видел. Ты колдовала, причем очень… — он оглядел зажатую девушку, а в его глазах показалась искра заинтересованности, пока его взгляд успел пройтись вдоль всего ее тела — Искусно, без палочки. — он хитро улыбнулся и подошел к ней вплотную, от чего она поджала губы и отпрянула назад — Я, пожалуй, пойду отсюда — нервно взглотнула она и мысленно приготовилась к худшему — Стой! — подлетел он к ней и взял под руку -Так вот откуда я чувствовал такой потенциал. Ты же с такими силами сможешь овладеть любым темным заклинанием. Я знал, что это ты… — загадочно окончил онI Am Lapis Lazuli - Steven Universe, aivi & surasshu
— Возможно — колеблясь ответила она и незаметно освободилась от руки Виктора — но это опасно. Никто не должен этого знать — А я никому и не скажу! — загорелся Крам — Слушай, если ты перейдешь к нам… Представь свои возможности, силу! Мы даже для тебя, маглорожденной, сделаем исключение, с моими то связями… — Виктор — уже строго взглянула она ему в глаза и перебила — Перестань. Мне это не нужно, конечно спасибо, но я, пожалуй, останусь с тем, что имею — Нет, ты не понимаешь! — начал нервничать он и схватил ее за руку, сильно ее сжав — ты сможешь стать сильнее многих великих волшебников, возможно даже сильнее самого Волонд… — Виктор! — зашипела от боли она и посмотрела в его горящие глаза — Что на тебя нашло? Отпусти! — Все же — резко успокоился он после небольшого молчания, отвернулся в сторону и усмехнулся — ты немного туповата — холодно проговорил он последнее и взглянул на нее с нескрываемым раздражением — Не можешь нормально использовать свой потенциал. Представь, мы сможем захватить это противное место, быть выше всех их… — Мне это не нужно! Ты меня не знаешь! — снова пришлось его перебить — Мне от твоего вида жутко — извернулась она, пытаясь выбраться, но Крам еще сильнее сжал ее руку и притянул ее голову к себе — Просто пораскинь мозгами, а потом поговорим — приторно шепнул он ей на ухо, а потом выпустил из своих лап. Она сразу оглядела одержимого волшебника, в глазах которого горела только злость, и, едва успев зацепить книгу за обложку, побежала к замку. Это он один из пожирателей? Она же знала, говорила с Дамблдором об этом, а он не поверил. Но стоит ли говорить сейчас? Что она расскажет, что пошла колдовать в запретный лес и внезапно встретила одержимого или сумасшедшего Виктора? Вряд ли, поэтому оставалось только скрыться в своей комнате и успокоиться. Придется замять это и продолжать жить дальше, избегая уже второго человека в этих стенах. Когда она добежала до стен замка, она только заметила огромные ожоги на своих руках: видимо, когда ее держал Виктор и она пыталась вырваться, в ее руках горела та обжигающая энергия, которая не касалась ее во время колдовства, но в сжатых руках и во время стрессовой ситуации она бесконтрольно жгла себе руки, да так, что в некоторых местах они кровоточили и потемнели. Адреналин в крови понизился, и в голову ударила боль в ладонях, от чего Ларина выронила книгу на сырую землю, зашипела и начала дуть на открытые раны. Время близилось к отбою, и она еще успевала заскочить к мадам Помфри, которая сможет замотать ее руки и нанести хоть какой-нибудь бальзам, а то с больными и обожженными руками писать весь день не получиться, а скоро две контрольные работы, на которых спрятанные под юбкой конспекты с уроков очень бы пригодились. Когда Ира мигом добралась до медицинского крыла, и мадам Помфри, ужаснувшись от вида ее рук, обмазала ей руки пахучим травяным бальзамом и полностью обмотала их марлевыми желтоватыми бинтами, время уже перевалило за десять вечера. Впрочем, Ларина не волновалась о возможном втором выговоре профессора Макгонагалл или кого-нибудь еще, у нее было веское оправдание: она была в мед крыле. Но причину появления там она все же не обдумала. Когда она сидела на скрипучей кушетке, выставив руки вперед, пока ей их обматывали, а зеленые склянки с различными настойками и бальзамами на тумбочке у койки поблескивали в свете немногочисленных свечей, в ее голову пришла простая и очевидная мысль, в которую хотя бы директор и Флитвик поверят — она просто практиковалась с новым заклинанием и не рассчитала силы. Но она не стала выкладывать эту версию доброй медсестре, которая славилась своим гуманизмом и умением молчать о лишних деталях и которая видела, как Ира со всех ног влетела в палаты в пальто с испачканными свежей грязью ботинками. Простое молчание и терпение от жжения настоек говорило намного больше, чем слова. Когтевранка в конце процедуры просто скромно поблагодарила Помфри и уже спокойно вышла из крыла, локтем прикрыв за собой тяжелую деревянную дверь. Она только напоследок еще раз взглянула на немного трясущиеся руки и жалобно выдохнула: от использования пера и игры на гитаре на неделю отказаться все же придется. Руки все еще болели, бинты натирали свежие раны, а в голове витал страх и ненависть на Виктора. Что он хотел и зачем, Ира уже успела навести справки, что в Дурмстранг не принимают нечистокровных, а она вообще маглорожденная без единой капли наследственной магии в бордовой крови, просачивающейся сквозь тонкие бинты на сгибах пальцев. Такой одержимости она не видела ни в чьих глазах, он действительно требовал чего-то очень экстраординарного. Еще она, конечно, злилась на него из-за переварной практики сложного заклинания из книги профессора Флитвика, она, прежде чем успешно сотворить его, хоть и не до конца, пыталась сделать это и выполнить все по правильной технике раз пять, а тут влетевший беспокоящий фактор. Все это стояло у нее поперек кадыка, так обида и боль прожигала ее тело, лоб ее был на этот вечер перманентно нахмурен, а глаза прикрыты. Если бы она была православной, как и вся ее семья, она бы на коленях стояла всю ночь перед выцветшей иконой и выливала бы устроившему все не так, как нужно, богу. Но сейчас, молча войдя в спальню, где на нее начала пялиться ранее увлеченная чтением Луна, она бухнулась лицом в свою подушку и сразу же заснула, все же молясь звездам о конце этого отвратительного дня.***
Весь следующий день она сидела на уроках с убранными в карман руками в ожидании следующей перевязки в мед крыле. Ей не хотелось особо привлекать внимание и зарекаться о своих страданиях, которые ей приносят минимальные движения кистями рук, но все же внимания избежать ей не удалось: кто-то из проворных замечал торчащие бинты из ее мантии, а на всеобщем обозрении было ее постоянное использование левитации и самопишущего заклинания для конспектов. Многие наверняка думали, что она просто лишний раз понтуется своими способностями, так нагло она без рук пьет утренний кофе, но на это были, естественно, нежелательные к разглашению причины. Поэтому она просто молча принимала подколы своих однокурсников и не принимала все близко к сердцу, что уж ей, нельзя пользоваться имеющимися магическими ресурсами, или что? Только Полумне она рассказала о вчерашнем, единственный доверенный человек как никак, тем более не во всех случаях удобно использовать левитацию, пара лишних здоровых рук никогда не помешает. Так на уроке трансфигурации, где она сидела вместе с Гарри за одной партой, так как эта дисциплина была совмещена с Гриффиндором, произошел подобный диалог. Ира уже сидела за столом, немного покачиваясь на стуле, и доставала левитацией какие-то книги, когда к ней подсел Поттер и уставился на парящие учебники: — Что, так обленилась, что и в сумку залезть лень? Не слишком ли понтово так колдовать? — по-доброму усмехнулся он и приземлился на свое место — А что, боишься, что я место избранного займу? — также саркастично ответила Ларина и открыла конспект на последней страничке — Не, мне такой статус ни к чему — Ладно, ладно, отстал — приподнял он руки и потянулся в свою сумку, сконцентрировавшись на начинающейся лекции профессора Макгонагалл. Конечно, она ходила сегодня совершенно без лица: немного побледнела, прорезались наследственные темные круги под глазами, а организм постоянно требовал воды или иной питьевой жидкости. Перевязка ждет ее только по окончанию занятий, поэтому ей и пришлось тусклым привидением ходить на урок за уроком. Она шугалась и укрывалась за спиной сопровождающей ее почти весь день Лавгуд каждый раз, как видела человека в красной накидке или коричневой рубашке, так ей не хотелось снова сталкиваться с Виктором. Она даже от Драко так не пряталась, к слову, от Малфоя физическую боль она не получала, а если и получала, то это было либо в рамках непотребства и ее сексуальных фантазий, либо во время накала страстей, когда она сама бы смогла ему плюнуть в лицо, но тут ситуация гораздо сложнее. Кто знает, на что способен темный маг, чемпион, один из лучших студентов Дурмстранга. Знать ей этого не хотелось, да из уже имеющейся информации и опыта несложно сделать вывод, что способен он на многое.***
День подошел к концу, Полумна ушла в теплицы к Невиллу, а Ира поплыла по немного опустевшей школе к мадам Помфри. Она, вздыхая, достала одну руку из кармана и оглядела бордово-белые бинты: слава богу их она сейчас поменяет, если бы она так проходила бы еще пару часов, то все бы просто отпало и распуталось. Всем ее вниманием овладела рука, и она не заметила, как на ее пути оказался Драко, который сразу увидел кровавый бинт и ускорил к когтевранке шаг. Как только она заметила его, она убрала руку в карман, шикнула от боли от такого резкого движения и опустила глаза, дабы попытаться полностью его проигнорировать и не получить лишних вопросов. Но похоже, он решил все за нее: Малфой встал прямо у нее на пути, взял под руку и повел в первое попавшееся кладовое помещение. Он затолкнул ее внутрь, запер дверь заклинанием и осветил помещение: — Что у тебя на руках? — довольно равнодушно и пафосно выдал он, словно учитель, отчитывающий ученицу за несделанное домашнее задание — Ничего — также холодно ответила она, будто ничего с ней не происходит и ей не хочется при малейшей возможности вытащить руку и подуть на нее — Да ладно? — поднял он одну бровь, хитро протянул и приложил сияющую палочку к ее горлу — А так? — Ладно — раскрыла она в легком страхе глаза, взглотнула и высунула руки из карманов. Драко сверкнул глазами, медленно наклонил голову и аккуратно взял одну руку, дабы получше осмотреть ее. — Это он сделал? — холодно и с легким раздражением прыснул он — Нет, но… Какая тебе разница? — колеблясь, ответила она и попыталась замять этот разговор — Понятно. И с чего ты с ним вертишься? — перешел он на нескрываемую ругань и начал отчитывать толи ее, толи Виктора — Я говорил тебе, говорил, что нельзя этого делать! Наверняка еще трахаешься с кем попало — А если и трахаюсь, то что? Мы с тобой встречаемся? Нет — вырвалось ее скопившееся раздражение и претензии от такого обвинения — Ты принадлежишь мне, и только мне! — бездумно прокричал он, смотря прямо в глаза когтевранки — Я никому не принадлежу, в отличии от тебя! — ядовито прыснула она, отталкивая локтем Малфоя от себя. В его глазах на секунду проскользнула боль от услышанных слов, будто Ларина задела слабое место в его душе, чего она, собственно, и добивалась — Заткнись! — скривив губы подрагивающим голосом выпалил Драко и взглянул не нее как на последнего отброса в этом заведении — Или что? Заставишь? — уже с легким саркастичным смешком ответила она, дабы он уже оставил ее — Заставлю, ты уже привыкла стоять перед кем-то на коленях в сортире — злостно и с частичкой обиды буркнул он — Пошел ты, опричник чертов! — взмахнула она мантией и развернулась к двери, пока в ее горле начал собираться ком — Кто? — схватил он ее за перебинтованную руку, от чего она зашипела, зажмурила глаза и согнулась от боли — Перестань, пожалуйста! — уже с мокрыми глазами сквозь стиснутые зубы протянула она и сглотнула ком в горле. На месте, где Драко схватил ее, выступили кровавые пятна, которые только успели затянуться со вчерашнего инцидента, так он крепко держал ее. Она уже не сопротивлялась и не отбивалась от его заявлений, по ее телу прошлась пронизывающая каждую клетку боль, и не только физическая. Внезапно злость в его глазах пропала, а он сменился в лице и резко отпустил ее. Она продолжала стоять в скрюченной позе и шипеть от пронзающей боли от вновь открывшихся ран, а Драко, колеблясь на одном месте, неожиданно нежно взял ее за незамотанное предплечье и легонько потянул ее к себе. Ира медленно встала прямо, на ее красном лице все еще красовались соленые слезы, и она резко, взглянув в его небесные глаза, нырнула ему в руки. Ей так сильно хотелось поддержки от кого-либо, даже от причинившего только что боль Малфоя, что ей было все равно, главное, чтобы это был не Виктор — причина этих страданий, так страх отравил ей мозг. Драко просто замер, раскрыл широко глаза и мягко обнял ее в ответ. Они так долго ждали этого момента, так жаждали, словно это единственная вещь, приносящая в их жизнь теплоту и счастье. Это мгновение длилось будто вечность, время остановилось и скрыло это таинство в темной кладовой. Сквозь щели на старой деревянной двери просачивался тусклый свет, в котором медленно кружились пылинки, когда Ира со своими больными руками еще раз сжала его тело, всхлипывая от уже прекращающихся слез, и отстранилась назад.Soviet Soviet — Ecstasy
— Прости — с опущенным взглядом стыдливо произнесла она и уже развернулась к выходу, как Малфой ухватил ее за плечо и жалобно произнес: — Подожди, я тоже этого хотел — она вопросительно подняла свои глаза на его и заметила его искреннее беспокойство и тепло. Он смотрел на нее не как на последнее отродье, как несколько минут назад, а как на последнюю надежду, как в конце концов на человека. У Иры снова задрожали губы, и Драко взял ее лицо ладонями, в которые она погрузилась будто в теплую перину. Едва успев прикрыть глаза от этого удовольствия, она почувствовала его губы. Поцелуй еще никогда не казался таким одновременно счастливым и печальным, они полностью отключились от реальности и утонули в нем. Они жадно хватали каждую частицу друг друга, он не выпускал ее лицо из своих рук, а она закинула свои руки ему на плечи. Драко уже давно выронил свою палочку из рук, она продолжала мягко светить на полу и едва подчеркивать происходящее в этой пяти квадратной комнате. Он начал спускать свои руки с ее горячих щек все ниже и ниже. Как только его тонкие пальцы коснулись ее груди и начали расстегивать перламутровые пуговицы белоснежной рубашки, она оторвалась от поцелуя и, подняв голову к потолку, глубоко вдохнула жаркий воздух. Она в данную секунду, в данный момент полностью отдалась, как ей контролировать что-либо с бесполезными руками, сейчас все отошло на второй план, и желание возобладало над логикой. Пока ее голова была повернута вверх, она лишь успела шепнуть на глухом выдохе: — Я… — Я скучал — перебил ее Драко и снова жадно прижался к ее алым губам. Когда его руки оторвались от пуговиц, он, ухватив Ларину за плечи, прижал ее к каменной пыльной стене. Его губы медленно отошли от ее, и он аккуратно подтер все еще стекающую с ее лица слезу, пока Ирины карие покрасневшие глаза были заворожены его голубыми глазами — Ты так красиво плачешь, никогда этого не видел — Я и не хочу, чтобы это хоть кто видел — смутилась она и пожала губы. Ей бы не было стыдно показать слезы от физической боли, но сейчас они были именно вызваны ситуацией, такой долгожданной и нелепой — Не волнуйся, никому не скажу — улыбнулся он и томно опустил взгляд на ее расстегнутую рубашку. Его руки скользнули по ее бедрам, он медленно стянул с нее нижнее белье, пока она все еще вдыхала воздух и наслаждалась проснувшимися бабочками в животе. Ира опустила взгляд на его фарфоровую шею и прикусила губу, вскинув руки в бинтах назад, к стене. — До сих пор не знаю, как ты со мной это делаешь — шепнула она — Просто ты правда моя — хитро улыбнулся Малфой и прижался к ней, от чего из ее уст послышался глухой стон. Он снова прижался к ее губам, ухватил ее оливковую шею, немного придушивая ее, и начал медленно двигаться, когтевранка лишь успела опустить одну руку ему на плечо. Этот секс не был агрессивным и лишь похотливым, как прошлые разы, он был скорее чувственным и даже примирительным. Они словно расставляли все точки над i и восполняли то, чего им так не хватало все это время — близости. Ведь где еще, как не в таком процессе, показать доверие, принятие и взаимные чувства. Драко продолжал плавно двигаться, а Ира полностью ему отдаваться. Для нее это уже стало неким обычаем — сбрасывать всю свою гордость и давать волю искренним побуждениям вместе с ним. Еще никогда, до встречи этого человека, она не чувствовала такой гармонии с собой, такой удовлетворенности своих духовных потребностей. Еще пара движений и в комнате наступила тишина. Влюбленные оторвались друг от друга и взглянули друг другу в глаза: Драко нежно улыбнулся, глядя на покрасневшую Иру и погладил ее по щеке, от чего она тоже расплылась в удовлетворенной и искренней улыбке. Она немного отстранилась и начала медленно в свете пылившейся на полу палочки Малфоя застегивать и приводить в надлежащий вид свою одежду, пока он также занялся своим внешним видом. Лучше уж быть хотя бы прилично одетым, чем ходить в растрепку с и так покрасневшими щеками. Когда Ларина застегнула последнюю пуговицу, подтянула немного расхлябанные бинты и заправила мантию, она подошла вплотную к еще застегивающему ремень Драко. — Я думала, — тихо произнесла она, уткнувшись щекой к его груди — что ко мне ты испытываешь только неприязнь — Драко обхватил ее своими руками и прижался подбородком к ее голове. — Нет, — поглаживая ее спутанные волосы произнес он — Я правда скучал. В этот раз точно правда. Я больше не хочу тебя терять — Тогда, — послышался ее небольшой усталый смешок — если понадобиться снова играть отношения с Пенси, предупреди меня — Больше не понадобиться — потянул он ее голову к себе за подбородок и, мягко улыбнувшись, поцеловал ее в лоб — Доведешь меня до мед крыла? — снова уткнулась она ему в грудь — Хорошо, только отцепись от меня — с долей сарказма выпалил он и накрыл ее своими руками. Волшебники незаметно лавировали в сторону медицинского крыла, когда Ира, во время прохождения темного закоулка лабиринта коридоров замка, нежно подставила свою руку к бледной руке Драко, который, едва взглянув на ее сияющие глаза, взял ее за запястье и повел вперед. Они молчали, но на их лицах оставалась незаметная легкая улыбка, которая все еще не сходила, как и багряный румянец на щеках. Их язык доверия и близости — это молчание, которое не пожирало недосказанностью или обидами, а наоборот означало максимальный комфорт. Это очень ценно, ведь мало с кем человек сможет почувствовать себя счастливо без единого слова в свою сторону. Когда они уже подошли ко входу в крыло, Драко развернул Ларину к себе, мягко поцеловал в лоб и шепнул на ухо: «Наши палочки все еще связаны. Будь на связи». Она в ответ лишь кивнула и оставила его с последней своей улыбкой за этот день, упорхнув в широкие двери или даже ворота палат мадам Помфри.