Тьма Внутри

Сириус мерил шагами комнату. Дамблдор отбыл в министерство, решать свалившуюся на них проблему. В доме осталась только мадам Помфри - она дежурила у постели Гарри на случай, если тот проснётся. Сириус паниковал. Как рассказать Джеймсу правду? Почему эту обязанность возложили именно на него? Он ведь находился там, в ночь, когда Питер похитил Гарри. До сих пор помнил, какой удар испытал Джеймс, очнувшись в больнице, и как боролся с депрессией, как носился с Дэмиеном, изливая на младшего сына любовь, которую не успел подарить старшему... Сириус снова вздохнул. И что обо всём этом подумает Дэмиен? Малыш всегда считал, что его старшего брата убили в возрасте пятнадцати месяцев. А Лили? Две недели назад она заперлась у себя в комнате в день рождения Гарри - тому исполнилось бы шестнадцать. Джеймс отправился с Дэмиеном на долгую прогулку, с которой они вернулись только под вечер - чтобы мальчик не заметил отсутствия в доме мамы. А Лили весь день рассматривала фотографии своего первенца и размышляла о том, как могла бы сложиться её жизнь, если бы... если бы... Сириус вздохнул и яростно взъерошил волосы. Это жестоко: подразнить Лили и Джеймса, показав им живого сына, которого они считали умершим, и тут же отнять, как конфету у ребёнка. И ведь Гарри далеко не в безопасности здесь, в штаб-квартире Ордена. В любое время может заявиться Фудж и просто забрать его. Или заявится Волдеморт, чтобы "вызволить" сына. Сириус безрадостно рассмеялся такой иронии: спасать ребёнка от собственных родителей... Он рухнул на постель и постарался упорядочить хаотично мечущиеся мысли. Сейчас нельзя раскисать. Нужно быть хладнокровным и собранным - ради Джеймса и Лили, - скоро им больше чем когда-либо понадобится его поддержка. Внезапно снизу донёсся какой-то посторонний звук, и Сириус мгновенно вскочил на ноги. Кто-то пришёл. Джеймс? Или пожаловали незваные гости? Возьми же себя в руки, рассердился он. В конце концов, это же штаб-квартира Ордена. Покрепче сжав в руке палочку, он отправился вниз, стараясь ступать неслышно, но всё-таки испытал невероятное облегчение, обнаружив на кухне Ремуса Люпина. - Ремус, слава Мерлину, ты здесь! - Сириус быстро пересёк кухню и порывисто обнял друга. - Что? В чём дело? - ошарашено поинтересовался оборотень, высвобождаясь из медвежьих объятий. Сириус, не откладывая в долгий ящик, тут же выложил всю историю поимки Тёмного Принца, и рассказал, кем в действительности оказался их враг. В результате Ремус спал с лица, сел прямо на кухонный стол, чтобы не упасть, и схватился за голову. - ...и теперь Дамблдор отправился пообщаться с Фуджем, Поппи наверху, присматривает за ним, а я должен рассказать Джеймсу, - беспомощно закончил Сириус. - Рассказать мне что? - раздался позади них раздражённый голос. Приятели резко обернулись: в дверном проёме стоял очень сердитый Джеймс. - Скажи мне, в чём дело, Мягколап? - повторил он, делая шаг по направлению к друзьям. Сириус почувствовал, что кровь отхлынула от лица. Вот дерьмо, ну почему Джеймс именно сейчас в таком отвратном настроении? Или он уже знает? Сириус попытался подавить панику, охватившую его при виде лучшего друга. - Джеймс! Я... Я не слышал, как ты вошёл, - выговорил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Джеймс поглядел на побледневшие физиономии друзей и понял: что-то стряслось. - Мягколап, Луни, в чём дело? На вас обоих лица нет, - Джеймс пересёк кухню и уселся на стул так, чтобы видеть обоих приятелей. - Да ничего... Просто устали. А с тобой-то что? Ты выглядишь раздражённым, - Сириус особо не надеялся, что отвлекающий манёвр сработает, но прежде чем сообщить другу такую правду, его в самом деле следовало хоть немного успокоить. В глазах Джеймса вновь зажёгся гневный огонёк. - А-а-а... Это всё Кингсли. Нашёл время. Я только с задания, а он всего-навсего хочет, чтобы я заполнил необходимые бумажки. Потребовал, чтобы я написал протоколы задержания на каждого пойманного Упивающегося, и только когда я закончил, позволил мне уйти. Нет, каково? Сириус не смог сдержать досадливый рык. Прося Кингси задержать Джеймса, он никак не предполагал, что тот по ходу дела ещё и приведёт последнего в такое невменяемое состояние. Идиот. - В общем, я уж думал, что там и скончаюсь! Так, что произошло? Где он? Вы уже что-нибудь выяснили? - Джеймс внимательно вглядывался в лица друзей. Друзья с каждым новым вопросом становились всё бледнее и бледнее. Да ещё и отводили глаза. - Эм... Да, он... он наверху и, знаешь, Джеймс, мне надо... надо тебе объяснить... кое-что, - Сириус мысленно стукнул себя. Джеймс выглядел озадаченным. - Мягколап, что стряслось? С мальчишкой всё в порядке? Я хочу сказать, мы ведь не очень сильно его помяли? - Джеймсу подумалось: вдруг парень умер, и поэтому друзья такие мрачные. Даже если мальчишка - Упивающийся Смертью, убийство шестнадцатилетнего подростка так просто с совести не сбросишь. - Он сломал пару костей и здорово избит, но со временем будет в полном порядке. С ним мадам Помфри, - угрюмо ответил Сириус. Джеймс мысленно выругался. Иметь на совести такое ему тоже не хотелось. - Ну, тогда я пойду, перекинусь с ним парой слов, - Джеймс медленно поднялся, но не успел сделать и шагу, как друзья сорвались с мест и повисли у него на руках. - НЕТ! Пусть себе полежит пока! - Он не в том состоянии, чтобы разговаривать! - Так, какого чёрта тут происходит?! С каких это пор нам есть дело до того, в каком состоянии находится пленный Упивающийся? - Джеймс с подозрением уставился на Сириуса. - Ладно, Сохатый, мы должны тебе кое-что сказать, - сдался Сириус. - Сириус! Ремус! Да что происходит? Вы уже практически вывели меня из себя. Сириус глубоко вздохнул и посмотрел на Ремуса, тот кивнул и сжал его руку. - Джеймс, сейчас я тебе кое-что скажу, это станет для тебя шоком, но всё же постарайся принять это спокойно и... помни, что, в конце концов, всё образуется. На скулах Джеймса заиграли желваки - плохой признак. - Сириус, предупреждаю тебя, скажи, наконец, какого дьявола тут происходит. - Этот парень, Тёмный Принц... Мы знаем, кто он. Он из семьи не тёмных магов, а... светлых, - Сириус надеялся, что вот сейчас Джеймс сам всё поймёт и избавит его от необходимости произносить страшную правду вслух. Напрасно. - Кто он? - тихо спросил Джеймс, явно заинтригованный. Бросив отчаянный взгляд на Ремуса, Сириус, наконец, посмотрел Джеймсу в глаза. - Это Гарри. Джеймс слышал, как друг произносит имя, но решил, что, должно быть, чего-то не понял. Сириус же не мог иметь в виду... Это невозможно. Мало ли волшебников с таким именем. - Что за Гарри, какой Гарри? - переспросил он, стараясь унять растущую панику. - Джеймс, это наш Гарри, - в глазах Сириуса светилось сочувствие. Джеймс сидел не двигаясь, пытаясь усвоить полученную информацию. Открыл рот, намереваясь задать какой-то вопрос, но в этот момент сверху донёсся полный боли крик. Трое мужчин вскочили на ноги и бросились по лестнице на второй этаж. Когда они уже добежали до комнаты, крик повторился. Второй голос за дверью бормотал что-то успокоительное. Джеймс первым влетел внутрь, но сразу же замер на пороге: на кровати лежал темноволосый юноша. Он прижимал ладони к лицу и кричал так, словно его жгли калёным железом. Мадам Помфри пыталась отвести руки юноши от лица, но безуспешно. Услышав звук открывающейся двери и торопливые шаги, она рывком подняла голову, и замерла, встретившись глазами с Джеймсом, но быстро взяв себя в руки. - Не поможете мне? - ей пришлось повысить голос, чтобы перекрыть пронзительные вопли подростка. - Подержите его руки, мне нужно посмотреть, что с ним. Джеймс повиновался. Подойдя к кровати, осторожно взял юношу за перебинтованные запястья и, стараясь не причинить тому боли, отвёл его руки от лица. Это удалось ему не сразу - мальчишка яростно отбивался. У мужчины перехватило дыхание. Лицо мальчика являло собой точную копию его собственного лица, только цвет глаз определить пока что не представлялось возможным - подросток зажмурился от боли. Джеймсу показалось, что он прямо сейчас упадёт в обморок. Сердце колотилось так сильно, словно собиралось выскочить из груди. - Гарри? - выдавил он. Гарри, его сын, не ответил - он ничего не видел и не слышал от ослепительной боли и, хоть и пытался сдержать крики, ничего не мог с собой поделать. Никогда ещё его отец, Лорд Волдеморт не гневался так страшно. "Наверное, он узнал, что меня поймали", - предположил Гарри каким-то дальним уголком сознания. В ужасе Джеймс наблюдал, как его сын бьётся в агонии, закусив губы, в попытке сдержать рвущийся наружу крик. - Гарри! Гарри, что с тобой? - услышал он голос мадам Помфри. Он хотел рявкнуть, чтобы она не задавала глупых вопросов, но, к его удивлению, Гарри ответил. - Мой...мой шрам...болит! - прохрипел он сорванным от крика голосом, по-прежнему не открывая глаз. Мадам Помфри отвела со лба юноши чёлку. При виде зигзагообразного шрама Джеймс почувствовал, как внутри всё вскипает от ярости. Фельдшерица осторожно прикоснулась к шраму, и Гарри зашипел от боли. Джеймс подавил желание заорать, чтобы она прекратила мучить мальчика - всё-таки Поппи профессионал и, наверное, знает, что делает. - Да ты весь горишь, - пробормотала медсестра. Она потянулась к своей сумке, которая лежала на полу у кровати, и достала два маленьких флакончика. Осторожно приподняв голову Гарри, она заставила его выпить их содержимое. Юноша подчинился; впрочем, даже если бы он вздумал вырываться, Джеймс всё ещё держал его за руки. Спустя несколько минут искажённое болью лицо подростка расслабилось и он заснул. - Что такое с ним было? - спросил Джеймс медсестру, когда минут через пятнадцать они все спустились в кухню. - Я не вполне уверена. Скорее всего, дело в этом шраме от проклятья. Они встречаются довольно редко...- устало ответила фельдшерица, наколдовывая всем четверым чаю. - Но почему шрам заболел? - спросил Сириус. - Я не знаю. Мальчик крепко спал, а потом вдруг схватился за голову и принялся кричать. Джеймс нянчил в ладонях чашку с остывающим чаем, к которому так и не притронулся. Голова шла кругом, он никак не мог прогнать образ Гарри, бьющегося в агонии. Когда Поппи встала и вернулась наверх, он попросту этого не заметил. Остывшую чашку забрали у него из рук. - Ну, ты как, приятель? - Сириус опустился на соседний стул. Джеймс поднял глаза и грустно покачал головой. - Плохо. Он повернул голову - Ремус тоже смотрел с сочувствием, и Джеймс подумал, как здорово, что у него такие друзья. Они всегда поддерживали его, несмотря ни на что. - Что же мне теперь делать? Что я скажу остальным? Мой сын - наш враг. Тёмный Принц на самом деле - моя плоть и кровь! А Лили? Как рассказать ей? И Дэмиен! Мерлин, это какой-то кошмар. Джеймс закрыл лицо руками, яростно борясь со слезами. "Лили этого не переживёт", - подумалось ему. - Сохатый, тебе лучше всё рассказать им до того, как это сделает кто-то ещё, - тихо заметил Ремус. Джеймс поднял голову и посмотрел на друга. - Как? Что я скажу? Мы с Лили всегда мечтали о чуде, мечтали, что нам вернут сына, но я и представить не мог, что всё так обернётся, - он попытался незаметно смахнуть слёзы. Сириус не знал, что делать. Единственный раз он видел Джеймса плачущим, когда украли Гарри. Он потянулся, чтобы похлопать друга по плечу, но тот оттолкнул его руку. - Сохатый, он всё равно твой сын, - продолжал Ремус. - Тот невинный Гарри, которого мы все так любили, всё ещё жив. Его просто воспитывали так, чтобы он стал таким, каков он сейчас. Джеймс сидел, не поднимая головы, пытаясь придумать, как сказать Лили о Гарри. И решил, что всё расскажет сегодня же. *** Гарри проснулся, чувствуя сильную боль во всём теле. Оглядевшись, он запаниковал: обстановка была незнакомой. В следующее мгновение он уже вспомнил, как попал сюда. При одном воспоминании об этом всё внутри него заклокотало от гнева. Попытавшись встать, он понял, что едва может приподнять голову; малейшее движение причиняло невыносимую боль. Он тихо застонал, но даже это незначительное усилие причинило боль - по горлу словно прошлись наждачной бумагой. - Гарри, хорошо, что ты очнулся, - к кровати подошла мадам Помфри. - Как ты себя чувствуешь? Неважно, я полагаю? Юноша молча смотрел, как она перебирает флакончики с зельями на прикроватном столике. То, что она задала вопрос и сама же на него ответила, позабавило его. - Где я? - хрипло выдавил он. - Не волнуйся, Гарри, ты в безопасности. - Мне надо домой, - юноша вновь попытался подняться, но боль в спине вынудила его снова откинуться на подушку. - Лежи спокойно, - фельдшерица мягко удержала его, пресекая следующую попытку встать с кровати. Гарри сдался и снова оглядел комнату. Она выглядела голой - кровать с пологом, на которой он лежал, два гардероба в дальнем углу, небольшой столик и стул, маленькая софа у камина. - Где я Поппи? - В доме Сириуса Блэка, - ответила медсестра, стараясь не смотреть Гарри в глаза. Юноша вновь ощутил дикую ярость - Мне надо выбраться отсюда, пожалуйста, Поппи, ты должна меня отпустить, - предпринял он ещё одну попытку, прекрасно понимая, что в своём теперешнем состоянии далеко не уйдёт. - Прости, Гарри, но пока что ты не сможешь даже ходить. Просто отдыхай, мы поговорим об этом позже, хорошо? Гарри кивнул, закрыл глаза и попытался заснуть, борясь с клокочущей внутри яростью. Он в доме врага, у них в руках. "Дело плохо", подумал он, проваливаясь в беспокойный сон. *** Лорд Волдеморт выглядел как никогда плохо: согбенный, голова низко склонена. Поодаль от кресла господина стояли Люциус Малфой и Бэлла, по щекам которой катились слёзы. Она вновь и вновь твердила про себя: "Пожалуйста, пусть с ним будет всё в порядке, пожалуйста, пожалуйста, пусть они не причинят вреда моему Гарри" Волдеморт поднял голову и устремил тяжёлый взгляд на своих слуг, стараясь не давать волю гневу: нельзя, чтобы это повредило Гарри. Неизвестно, в каком он сейчас состоянии. Когда Люциус Малфой сообщил ему, чем закончилась для Гарри встреча с Орденом, он и так пришёл в ярость. Они ранили его сына! Никогда ещё лорд Волдеморт не был так взбешён. Наконец Тёмный Лорд заговорил. - Вы знаете, что мне нужно и знаете, что делать. Я не желаю видеть ваши жалкие физиономии до тех пор, пока вы этого не выполните, - в тихом голосе сквозила злоба. - Да, господин, - два голоса прозвучали в унисон. Поднявшись, Волдеморт удалился в свои покои. Он не потеряет Гарри, не теперь. Гарри нужно вернуть любой ценой, и сделать это нужно быстро.