о прелестях и проблемах первой беременности

Гон у Чонгука проходит неоднозначно. Как минимум по той причине, что по его окончании Тэхен чувствует себя совершенно выжатым и уставшим. Его в буквальном смысле высосали почти до капли, всего затискали, заобнимали, загладили и зацеловали. Ведь если обычный гон проходит у Чонгука с повышенным содержанием заботы в крови, то гон с омегой, который подарил детей… Правду, в общем, говорят, что у альф начинает самую малость подтекать крыша после беременности своих омег. Вместе с окончанием гона своего альфы у Тэхена почти получается принять себя в новой роли. Почти, потому что он все еще очень сильно устает, когда проводит с Кон-и больше трех-четырех часов. Но этим временем он наслаждается, играясь с маленькой альфочкой, укачивая ее, кормя или просто гуляя на улице или по палате. Его здоровье улучшилось: разрывы зажили, и швов почти не было видно — Чонгук, извращенец такой, проверял, — омега перестал принимать обезболивающие, прикладывать к низу живота прохладные компрессы и сидеть на мягких подушках, прекратились и послеродовые кровотечения. Вот только с потливостью в ночное время проблема — Тэхен себя чувствует очень некомфортно из-за этого. Однако Джин сказал, что это пройдет после двадцать второго дня после родов, что значило, что терпеть недолго осталось. Ну и всплески гормонов, переедания или голодовки — куда же без этого? Тэхен потягивается довольно. Чонгук вызвался вынести из здания больницы этот очаровательный конвертик из одеял, в котором мирно посапывает его маленькая дочь. Совсем еще крохотная, с милым носиком и темными волосами, губками бантиком, которые она дует во сне так же, как и Тэхен. Да, этот факт сильно разбивает сердце альфы. — Гуки, только постарайся не сильно ворчать, когда кто-то из близких попросит подержать нашу Кон-и. — Угу, — словно бы нехотя отвечает альфа, прижимая к себе ребенка немного ближе. И хмурится недовольно. — Малыш, пообещай, — Тэхен же, зная, каким вредным большим ребенком бывает его возлюбленный муж, нежно щекочет пальцем по его подбородку. — Я же знаю, что ты у меня самый мудрый и понимающий альфа. — Ладно, обещаю, — Чонгук откровенно недоволен, но спорить с возлюбленным не станет. Поэтому только вперед подается, целуя в губы омегу, и растягивает губы в улыбке. — А ты как себя чувствуешь, луна моя? — Хорошо чувствую, даже соскучился по Чимину и маме. Думаю, отец будет плакать, а потом уверять, что нам кажется, — Тэхен смеется тихо. — А твои родители приехали? — Отец сказал, что они уже с госпожой Ким выпили по несколько… Если я правильно понял, то капель валерьянки, но ты знаешь, что скорее всего это было по пятьдесят грамм чего-то погорячее. А мама заказала что-то грандиозное, чтобы тебя порадовать. — Еще один воздушный шар я не переживу, — Тэхен смеется, вспоминая, как на этом шаре к нему летел Чонгук, чтобы сделать первую попытку в предложении руки и сердца. Но пролетел мимо и в кусты свалился. — Не волнуйся, я рядом, — Чонгук целует мужа в макушку и бедром толкает входную дверь, сперва выходя сам, а после придерживает дверь, чтобы вышел Тэхен. Омега улыбается довольно, с нежностью глядя на мужа, который старается разговаривать шепотом, чтобы случайно не разбудить дочь. Дочь, которая сладко спит в сильных руках отца. Просто семейная идиллия. Вернее, идиллия их маленькой семьи, а за дверями Тэхена встречает другая — большая и очень шумная. Да, альфа тихо шипит, прикладывая палец к губам. Но разве счастливым бабушкам и дедушкам что-то объяснишь? Да и Чимин, едва сдерживается, чтобы не начать на месте прыгать от нетерпения. А Хосок с женой только и ждут, чтобы подарить маленькой племяннице огромную гардеробную вещей. А их пятилетний сын стоит, сжимая руку своей матери, потому что не совсем представляет, что происходит и чего все ждут. Тэхен улыбается. Он действительно скучал по всей этой шумной атмосфере семейного праздника, находясь в больнице. Конечно, рядом были Чонгук с Джином, но это не совсем то. Чтобы внести немного конкретики, то стоит провести краткий экскурс по старшему поколению Кимов и Чонов. Итак, семья Ким: омега Ким Чимин, который является непосредственно младшим, гиперактивным братом Тэхена, Ким Хоа — омега мама, — и Ким Минсу — отец альфа. Мама невысокого роста, чуть ниже старшего сына, приятная женщина в теле. Но некрасивой назвать ее нельзя: у женщины красивая фигура, которая с формами только лучше становится, пухлые губы и раскосые глаза. Она веселая и упорная, любящая готовить, вечно пристающая к детям с объятиями и прочим, от чего они все детство пытались сбегать, потому что «ну мааам». Ну ладно, сбегать пытался Чимин, потому что весь из себя такой взрослый, а Тэхен всегда с удовольствием нежился в объятиях омеги. А вот отец наоборот, высокий и серьёзный. Но когда улыбается, красивые глаза превращаются в полумесяцы, с родинкой на кончике носа. Ким Минсу серьезный глава семьи, который дома превращается в любящего папашу. Но, если нужно, то за своих детей и жену может и голову оторвать и руку по локоть отгрызть, а ещё он до безумия любит маленьких детей и животных. Хоть и строит из себя настоящего сурового альфу, который предпочитает одиночество. Поэтому, втайне от жены, таскает детям вкусности и тискается с собакой, которую якобы не хотел. Ентан основная часть семьи. В семье Чон все немного иначе. У альфы есть старший брат Чон Хосок, высокий и статный альфа. Даже серьезный, до того момента, пока не улыбнется, ведь в таком случае — он сразу становится самым настоящим солнцем. Веселый, добрый и заботливый муж, прекрасный старший брат и примерный сын. Его жена — Чон Енджун — это невероятно красивая омега с нетипичными для кореянки чертами лица и поистине ангельским голосом. Они так и познакомились: Хосок улыбался, а Енджун пела. У них есть прекрасный сын — Чон Ён: неугомонный ребенок, который с детства не сидит на месте, улыбается постоянно, любознательный чересчур и лезет везде. Тактильный очень, а тех кто ему не нравится, может и за палец укусить. Смеется громче всех в доме буквально до слёз, но заботливый жутко и очень любит сладкое. У Чонгука мама — Чон Сыра — старше отца, бойкая и спортивная женщина, любительница активного отдыха, танцев и вообще всего подряд, где нужно двигаться и не сидеть на месте. Когда ее сыновья были маленькими, она сама водила детей по всем секциям, ругалась со всеми, кто ее мальчиков обижал, и вечно ругалась с мамашами в школе, потому что они ну не очень вели себя. Всегда стоит наравне с альфами, а дома вечно закармливает детей вкусными, но полезными угощениями, и заставляет смотреть с собой сериалы. А Чон Ённам — отец Чонгука — добродушный и спокойный альфа, который с первого взгляда влюбился в бойкую омегу. Настоящий отец семейства, который «а может, эти выходные просто полежим на диване?» Ему нравится проводить время со своими детьми и, пока что, единственным внуком. Любит готовить и всегда с удовольствием помогает жене с делами по дому. И, конечно же, он приучил сыновей уважительному отношению к омегам. Чонгук спускается вниз аккуратно и неторопливо, потому что в руках держит свое маленькое сокровище. Но, правда, подать руку своему омеге хочет. А Тэхен мягко отказывает, кивая в сторону дочери, мол, удели лучше внимание ей. Подразумевает, что свою порцию внимания еще получит, когда вечером, после того, как Кон-и уснет, и сможет вдоволь насладиться их с Чонгуком уединением. Все же, проводить время вдвоем дома и в палате — это две совершенно разные вещи. Когда альфа спускается вниз, дожидаясь, когда омега с ним поравняется, пару со всех сторон обступают заинтересованные лица. И все с трудом сдерживают звуки умиления, когда Чонгук с неким трепетом приподнимает верхнюю часть одеяла, показывая всем лицо дочери. Кон-и морщится немного, причмокивает губами и кряхтит, а после медленно открывает глаза. Смотрит внимательно сперва на отца — Чонгук не плачет только потому, что Тэхен ненавязчиво обнимает его, — затем переводит взгляд на не знакомых. Но не плачет, просто внимательно рассматривает. Но да, перед тем, как начать недовольно кряхтеть, сжимая руки в кулачки. — А кто это тут у нас такой маленький и такой красивый, — раньше всех реагирует мама Чонгука — Чон Сыра. Женщина растягивает губы в улыбке и ненавязчиво забирает из рук возмущенно надувшего губы сына внучку. А Тэхен только тихо посмеивается, обнимая мужа за талию и устраивая голову на чужом плече. Альфа сразу приобнимает своего омегу в ответ и невольно надувает губы, смотря на то, как его дочь рассматривают бабушки, дедушки, и дядя с тетей. Сюсюкаются с ней, а Кон-и только рада: успокаивается, даже улыбаться начинает, вытягивая перед собой ручки, чтобы схватить за нос сперва Хосока, а затем Ёна — альфа поднял своего сына на руки, чтобы ему было лучше видно. — Ты рядом с ней полторы недели был, дай и другим полюбоваться нашими стараниями, — хихикает Тэхен, чувствуя, как его заключают в кольцо сильных рук. И довольно фыркает, поднимая голову вверх, чтобы поцеловать своего супруга в подбородок. — Вообще-то, это все благодаря тебе, — Чонгук тоже улыбается мягко, чувствуя себя самым счастливым мужчиной в мире. — Ты тоже старался. — Незначительно, — отмахивается альфа. И улыбается только шире, наклоняясь вперед, чтобы уткнуться носом в чужую шею и начать неторопливо ее покусывать. Ну, игривый он сегодня. И довольный до невероятного. Особенно, когда его Тэхен начинает тихо посмеиваться. Да и вообще, омега выглядит гораздо лучше, чем в больнице: он начал спать и болезненная бледность сошла с лица, превращаясь в здоровый румянец, настроение улучшилось. Супруг пребывал в подавленном состоянии — этого просто не мог не заметить Чонгук, пусть от него и старательно пытались это скрыть. — Чего вы там застыли, голубки? — играя бровями, к супругам подходит Чимин с невероятно приподнятым настроением. Он, как никак, счастливый дядя прекрасной малышки. — Мы уже расходимся по машинам, чтобы поехать к вам. Юнги тоже уже ждет нас, так что поспешим, а намиловаться еще успеете. — Нам и вечности мало будет, — лилейно произносит Тэхен, оставляя на щеке мужа нежный поцелуй, а после идет вперед, чтобы взять дочь на руки. Так ей спокойнее будет. А Чонгук… Чонгук расплылся в большую и мокрую лужу от действий омеги и теперь походил больше на желе, нежели отца семейства. Вот он альфа во всей красе, стоит только одному очаровательному и прекрасному Тэхену приласкать. И совершенно не важно, что Чимин откровенно ржет, а старшие Чоны понимающе синхронно кивают.

♡♡♡

Дома шумно. Это довольно странно, ведь одновременно с тем, как переговариваются между собой, громко смеются и чокаются бокалами, в детской царит умиротворенная тишина. Тишина, которая прерывается периодическим тихим пением альфы, который вызвался укладывать дочку спать. Сперва Кон-и долго кряхтела, потому что ей не хотелось покидать объятия бабушек, которые были безумно рады пополнению в семье. И да, как предполагал супруг Чонгука, Ким Минсу плакал. Но тихо и с альфьим достоинством! Юнги встретил молодых родителей и всю остальную семью в крайне довольном настроении, которое отражалось в широкой улыбке в десна и домом, украшенным от фундамента и до крыши. И, естественно, внутри. Тэхену поплохело от мысли, что придется убирать все это конфетти, но Чонгук нежно приобнял супруга за талию, поцеловал в висок и сказал, что они закажут клининг. Это определенно спасает. Поэтому омега вместе с дочкой порадовался и повосхищался красивыми разноцветными шарами, ленточками и прочими украшениями, над которыми старалась вся его семья. Тэхена без зазрений совести можно назвать невероятно счастливым. За столом тетушка Чон с его мамой переговариваются и вместе подшучивают над Минсу, вспоминая первый совместный ужин, когда альфа пытался самую малость запугать Чонгука, но провалился, когда тот начал показывать фотографии кошки своей матушки. Юнги пытается незаметно подложить в тарелку Чимина мелко нарезанное мясо, чтобы его омега наконец-то нормально покушал, а не занимался своими излюбленными голодовками. Тем более омега не следит за своей тарелкой, увлеченный разговором с Хвасой и братом, которые с общими охами и вздохами делятся не самыми очевидными аспектами беременности — теми же частыми походами в туалет, головной болью и неспособностью завязать шнурки самостоятельно. Хосок и Ённам обсуждают вопросы, которые касаются их компании, наверняка Чонгук бы к ним тоже присоединился, не будь он с дочкой. Что же до маленького Ёна, то он бегает на заднем дворе с Ентаном, который тоже очень хочет внимания. И, казалось бы, что может быть лучше этого? Вот только Чонгук возвращается из детской, нежно приобнимает своего супруга за талию. И, прежде чем сесть рядом, нежно целует его в шею. И улыбается тепло — вот это совсем идеально. — А вот и молодой папаша вернулся, — хихикает Чимин, играя бровями. — Познаешь все прелести, сынок? — Ённам подхватывает игривое настроение младшего омеги, весело улыбаясь, а после подмигивая жене. — Ох, помню, когда ты у нас родился, я долго привыкал, что ночи теперь не для сна. — Да брось, первые месяца три ты боялся подходить к кроватке, — отмахивается его жена, а сидящая рядом омега смеется. — Когда Тэхен только родился, Минсу тайно фотографировал его, думая, что я не вижу, но очень боялся брать его на руки, — весело хохочет Хоа. — Наверное, у альф просто в голове что-то щелкает, когда они видят что-то маленькое и беззащитное. — Сильный и грозный пол, ух, — Енджун фыркает, закатывая глаза. — Но весь быт на нас держится. Без нас альфы словно дети малые, — и нежно почесывает ногтями затылок своего мужа. Хосок на это только довольно жмурится, запрокидывая голову немного назад и улыбаясь еще шире, чем до этого. — Вообще-то, мы самостоятельные! — И взрослые! — И независимые! — Ага, как Ентан не любит грызть мои тапочки, — Хоа просто откровенно смеется, а ее смех подхватывают остальные. Тэхен смеется вместе со всеми, видя улыбку своего альфы, которую, если честно, сцеловать хочется. Такую родную, такую искреннюю и красивую, с чуть выступающими передними зубами, которые Чонгук когда-то хотел выровнять, но после слов своего омеги о том, что влюбился именно в такую улыбку, оставил эту идею. — Так-так-так, а малышу Минни еще только предстоит узнать о прелестях совместной жизни с альфой, — с улыбкой тянет Хоа, смотря на младшего сына. — Не раньше, чем он закончит университет, — сурово заключает Минсу, приподнимая указательный палец вверх, чем вызывает возмущение у младшего омеги. — Пап! — Правильно, — неожиданной поддержкой альфы становится Чон Сыра, которая складывает руки на груди. — Карьера и образование очень важно для омеги в наше время. Тем более, что Юнги работает в довольно нестабильной в наше время сфере, где люди постоянно меняются… — Госпожа Чон! — Чимин возмущается громче. — Юнги невероятно талантливый композитор, которого я буду поддерживать несмотря ни на что! И я найду хорошую работу и помогу ему уволиться из школы и сделать свое хобби основной профессией! — Минни, ты у меня такой чудесный, — Юнги только улыбается уголками губ, нежно целуя в макушку своего парня, который надул щеки и нахмурился. — Я не имела в виду ничего дурного, не подумай, — добавляет женщина, миролюбиво подняв руки. — Я просто сказала, что в этой сфере сложно и поддержка твоя действительно очень важна и нужна. — Я знаю, — бубнит омега, опуская взгляд, чем вызывает одобрительное хихиканье взрослых и серьезных людей. — Он у меня ахуеть какой чудесный, — Юнги честно старается фильтровать речь, просто иногда вылетает. — И я пиздец как благодарен вам, отец, матушка, за него. Чета Ким переглядывается. И только смеется, ведь смотреть на то, как смущенный Юнги говорит подобные слова с совершенно серьезным лицом — смущение горящие щеки выдают — крайне забавно. Но они не со зла, просто атмосфера семейного вечера навевает вот такие вот веселые настроения. — Вот вы говорили о том, что Минни должен жить с Юнги только когда закончит университет, а я почему-то вспомнил, как Тэхен с Чонгуком начинали встречаться, — конечно же, самостоятельность Чимина поддерживает Хосок. — Да и мы с Енджун… — Я запрещала, — Сыра поднимает голову, довольно улыбаясь. — И добилась того, что они начали жить вместе только после учебы. Чонгук с Тэхеном, Хосоком и Енджун переглядываются. А после синхронно усмехаются. — Ну как тебе сказать, мам… — Чонгук кончиками пальцев начинает вырисовывать узоры на животе своего омеги, зарываясь носом в приятно пахнущие волосы. Как же он соскучился по вот таким вот простым проявлениям заботы и тому, что Тэхен всегда рядом. — Ты только не ругайся, но я помогал Гуку снимать жилье, — образ примерного мальчика Хосока рушится так же легко, как карточный домик при порыве ветра. На самом деле, только у старшей омеги Чон. Но не суть. — А Хо со мной жил во время учебы, — Енджун тоже не пальцем деланная. Она ого-го какая бунтарка в прошлом, а сейчас… Сейчас тоже далека от привычного образа милой домохозяйки-омеги, сидящей дома. — А мне говорили, что общежитие снимают, — ладно, Чон Сыра слишком умна, чтобы думать, что максималистичные влюбленные подростки ее послушают. Поэтому, с помощью мужа, все контролировала. — Я всю жизнь жила во лжи… И от кого? — омега наигранно грустно вздыхает. — От самых близких… — Дорогая… — А давайте выпьем!

♡♡♡

— Гуки, давай немного посидим на веранде, пока матушка укачивает Кон-и? — Тэхен поднимает голову вверх, смотря на лицо альфы, которое выглядит перевернутым в таком положении и даже еще более очаровательным. А Чонгук не теряет времени и целует мужа в лоб. — Конечно, я только предупрежу, чтобы нас не потеряли, — альфа согласен вообще на все, если это все связано с его возлюбленным и драгоценным омегой. Тэхен кивает и растягивает губы в легкой улыбке. Немного усталой, потому что день получился очень насыщенным. Пусть он еще не закончился, но уже точно подошел к своему логическому завершению. И сейчас омеге хочется только уснуть в объятиях любимого и проснуться утром — все равно сейчас дом полон нянек и няней, которые с удовольствием присмотрят за малышкой Кон-и, да и Тэхен предусмотрительно сцедил несколько бутылочек молока, чтобы было чем малышку кормить. Поэтому молодые родители могут позволить себе отдохнуть в компании друг друга этот вечер. Пока Чонгук уходит искать кого-то из домочадцев, чтобы предупредить о том, что они с Тэхеном ненадолго пропадут. Чтобы не искали. Ну и для того, чтобы получить немного больше времени наедине. Тэхен выходит на веранду в одиночестве. Ему всегда нравилась эта часть дома, открывающая вид на ухоженный задний двор с парочкой красивых деревьев, небольшой клумбой, лужайкой, на которой в скором времени будут установлены качели. И небольшой облагороженный бассейн. Звучит как масло масленое, но Тэхен очень долго ругался с дизайнером, пока не добился идеального плана. Сегодня ночь теплая, но ветер прохладный. Омега неторопливо потягивается, разминает шею и садится на крыльцо, опустив ноги на верхнюю ступеньку. Ему всегда нравилось сидеть здесь: предаваться размышлениям, наслаждаться теплом любимого человека или просто познавать всю глубину душевного спокойствия. Но вот неожиданно на плечи омеги опускается теплый плед, от чего Тэхен вздрагивает. И оборачивается. — Прости, я тебя напугал? — Чонгук присаживается рядом, а его супруг сразу оказывается в кольце сильных рук. А плед они один на двоих разделяют, потому что омега не готов укутаться в тепло одному и оставить своего прекрасного альфу замерзать. — Нет, все хорошо, даже прекрасно, — устроившись, наконец, в объятиях, выдыхает омега и облокачивается на чужую грудь. Прикрывает глаза, чувствуя, как успокаивается от звука чужого сердцебиения. Чонгук не спешит развивать разговор дальше. Просто неторопливо поглаживает большим пальцем ладонь мужа, прежде чем взять обе в свои. И еще раз подумать о том, как потрясающе ладони Тэхена подходят для альфы: большие и широкие Чонгука и длинные с изящными пальцами омеги. Тэхен что-то довольно бухтит себе под нос, прижимаясь к крепкой груди возлюбленного ближе. А Чонгуку только это и нужно, чтобы зарыться носом в чужую макушку, поцеловав пару раз перед этим. — Ты уже чувствуешь, как наша жизнь меняется? — нарушает уютное молчание Тэхен. Тишиной назвать это нельзя, ведь стрекочущие в небольшом садике омеги светлячки уже вовсю поют наперебой с кузнечиками. — Эти изменения в лучшую сторону, — Чонгук усмехается тепло, но этот смешок утопает в темной макушке омеги. — Мне нравится просыпаться с мыслью, что утром я хочу поцеловать не только самого прекрасного омегу во всем мире, но и нашу с ним дочь. Мне нравится готовить завтрак для любимого омеги, который потом покормит меня собой, — альфа тихо посмеивается, видя горящие от смущения кончики ушей супруга. — Мне правда нравится проводить время с вами двумя. И я чувствую себя до безобразия счастливым из-за всех этих изменений. — Знаешь, — тихо начинает Тэхен, медленно открывая глаза. Он еще пару минут смотрит перед собой, прежде чем продолжить: — Мне кажется, что я делаю для тебя недостаточно. — В каком смысле, луна моя? — тон альфы становится удивленным. — Ты делаешь для меня… Все? — омега чуть хмурится, сжимая руки супруга в своих. — Ты такой внимательный, заботливый, нежный. Ты выполняешь все просьбы, которые я озвучиваю и нет — такое чувство, что ты мысли читать умеешь. Ты… я даже не могу описать всего, Гуки. Ты словно мечта, идеал, который я выдумал и привязал к себе… — Тэ… — теперь и альфа хмурится. — Нет, — омега качает головой и подносит чужую ладонь к губам. — Я думал, что стану примерным папой для Кон-и, а ты сможешь всем говорить какой у тебя хороший омега. Но я какой-то поломанный… После родов мне кажется… Я кажусь себе каким-то неполноценным, а усталость после общения с дочерью — это ужасно. Я пытаюсь контролировать эти эмоции, но не получается и… — Тише, мой хороший, тише, — Чонгук поворачивает к себе Тэхена, заставляя усесться на свои колени и уткнуться прохладным носом в шею. Омега мелко подрагивает, а альфа, понимая что происходит, начиная неторопливо укачивать супруга на руках. Словно маленького ребенка. И пусть Тэхен не маленький, но в утешении тоже нуждается. — Луна моей жизни, звезды моего небосвода и сердце мое… Мой Тэхен, — Чонгук говорит тихо. Почти шепчет на чужое ушко, касаясь его губами и крепко обнимает. — Давай я тебе кое-что расскажу, ладно? Тэхен медленно кивает, делая судорожный вдох. — Я люблю тебя. Безумно люблю, Тэхен. И поэтому я стараюсь сделать для тебя все и немного больше. Я знаю о твоих привычках только потому, что мы уже столько лет живем вместе, а ты сам не замечаешь, что делаешь для меня ничуть не меньше. Тем более, я всегда хотел быть для тебя стеной, крепостью, за которой можно спрятаться. А ты у меня такой самостоятельный, что мне несомненно в тебе безумно нравится, поэтому то, что ты забеременел, стало прекрасным поводом для меня стать опорой и поддержкой. — Но ты же всегда ею был, — так же тихо отвечает омега, чем вызывает нежную улыбку на лице Чонгука. — А теперь буду еще большей, чтобы Кон-и ни в чем не нуждалась и была окружена теплом и заботой. И она… Тэхен, мне словами не передать, как сильно я благодарен за то, что ты подарил мне дочь. — Кажется, ты это уже говорил, — тихо смеется Тэхен, поднимая голову и нежно целуя альфу в подбородок. — И я не устану повторять это тебе каждый день до самой старости. — Или если мы не решим завести еще одного малыша, — бубнит себе под нос омега. — Что? — Нет, ничего, — Тэхен улыбается, а после нежно проводит ладонью по чужой щеке. — Просто думаю о том, что ты был рожден для того, чтобы стать отцом. Чонгук ничего не отвечает, только улыбается довольно — для него важно слушать подобное. А после на омегу обрушивается самая настоящая лавина из поцелуев туда, куда альфа может дотянуться. Действительно, их жизнь кардинально меняется. И это определенно не самые плохие изменения.