♡♡♡
bloo - downtown baby.
Чонгук только-только признался самому себе в том, что волнуется. Чертовски волнуется. Это оказалось довольно тяжело и даже в какой-то степени странно, ведь прежде подобного не случалось — на самом деле случалось, но не так масштабно. И вот взрослый альфа, у которого руки дрожат, пытается зажечь свечи, стоящие на столике возле кровати, и постараться, чтобы не загорелось что-то еще. До этого он подготовил пузырек со смазкой на водной основе, приятно пахнущей клубникой, расстелил на кровати новое постельное белье. И купил увесистую упаковку презервативов. А ещё раньше отвёз Кон-и к Чимину с Юнги. Да, они с Тэхеном решили заняться сексом. Первый раз за очень долгое время — отсюда у альфы и появилось волнение, что он что-то забыл, что не сможет сделать все правильно и прочие глупости. Чонгук чувствует трепет каждый раз, когда у них с Тэхеном намечается близость. Это выражается в лёгкой сухости во рту, в дрожании рук и мокрых ладонях. Ну и конечно неконтролируемом желании коснуться, поцеловать, облизать или укусить. Но последнее скорее относится к Тэхену, когда он не совсем может контролировать свои эмоции. От перевозбуждения или признательности, там от ситуации зависит. И к слову о Тэхене. Омега тоже волнуется обо всем и сразу. Очень волнуется: краснеет и сглатывает часто. Ему кажется, что они снова влюбленные подростки, для которых секс что-то новое, неизведанное и откровенное. Интимное. Нужно обнажиться перед другим человеком, открыться ему и довериться. Омега делает глубокий вдох и входит в спальню. Его кожа еще красноватая после горячего душа и пахнет, альфа уверен в этом, просто потрясающе. На Тэхене укороченный кружевной пеньюар и светлое белье в тон — омега прекрасно осведомлен о слабостях своего супруга, поэтому активно ими пользуется. Его волосы немного завиваются: так всегда происходит из-за воды. Тэхен выглядит изящным, волшебным, нереальным, потрясающе красивым и манящим. Таким для Чонгука. Трогательным, нежным, нуждающимся в поцелуях и объятиях. Такой Чон Тэхен. — Почему я чувствую себя девственником? — омега недовольно складывает руки на груди и неторопливо подходит к мужу. Чонгук сглатывает. И улыбается глупо. — Если честно, то я тоже, — альфа тоже подходит ближе, смотря на Тэхена сверху вниз. Он не решается сейчас дотронуться, хочет немного растянуть этот момент, как оттягивают что-то приятное, драгоценное. — Выглядишь просто невероятно. — Ты тоже. Тэхен отвечает тихо, но взгляда не отводит. Тонет в глазах напротив, улыбается этому. Странно как-то получается, улыбаться тому, что тонешь и не видишь спасительного света, который на деле и не нужен совсем. — Отсосать, чтобы настроился? — омега интересуется, игриво закусывая губу. — Если хочешь, чтобы я прямо сейчас кончился как мужчина — давай, — Чонгук все ещё улыбается. Настолько нежно, что у Тэхена, кажется, ноги дрожать начинают. И первым сдается именно он. Касается ладонью обнаженного торса Чонгука. Сглатывает шумно, чувствуя как у него по телу мурашки бегут от одного такого действия. Кожа альфы невероятно горячая, мягкая, водить по ней кончиками пальцев, скользить вверх до груди — ох. — Мой муж боится потерять мужское достоинство? — голос у омеги дрожит, когда руки Чонгука ложатся на талию, властно прижимая к себе. — Перед тобой мне не страшно его потерять. Но я бы сперва попросил тебя заняться чем-то другим. У нас много времени до утра, — неторопливо облизывается альфа, наклоняясь чуть вперёд. — Если тебе будет легче от этого знания, то у меня сейчас сердце остановится от близости с тобой. Слова тонут в первом за сегодняшний вечер поцелуе. И этот поцелуй превращается сперва в самый настоящий ураган эмоций, чувств, касаний. А затем разгорается в яростный пожар страсти, вытесняющий из головы все лишние мысли. Близко. Кожа касается кожи, а кружевной пеньюар медленно падает на пол, ведомый сильными руками Чонгука. Они же жадно, но не без нежности, сжимают аппетитные ягодицы супруга, когда тот оказывается в воздухе. Тэхен обнимает ногами талию супруга и доверчиво прижимается. Так же доверчиво, как и шею наклоняет, подставляя под поцелуи своего супруга. А Чонгук похож на ненасытного зверя. Изголодавшийся по любимому мужу: его теплу, стонам, запаху, вкусу — альфа не мог сделать что-то не до конца. После того, как омега оказался придавлен к кровати сильным телом, Чонгук выцеловывал чужую шею до тех пор, пока на ней живого места не осталось — словно он снова подросток с горячей кровью, которому все ни по чем. Даже россыпь засосов позволяет себе оставить, пусть Тэхен и поругается с утра. И на одной шее останавливаться не хочется. Поэтому под атаку жарких поцелуев попадает грудь, плечи, мягкий после родов животик, внизу которого заметны сильные растяжки. И эти растяжки Чонгук расцеловывает с особой тщательностью. А дальше… Тэхен выгибается на кровати, сжимая пальцами светлые простыни. Однако это не совсем то, что поможет сдержать водоворот эмоций, чувств, да и всего того сумасшествия, что вытворяет внизу Чонгук своим языком. Поэтому решение довольно быстро находится, а пальцы Тэхена сжимают темные длинные волосы мужа. Оттягивает их так же, как альфа заставляет своего омегу балансировать на грани эйфории. Оргазма. Перед тем, как в маленьком мирке Тэхена взорвалось все цветными фейерверками, он чувствует горячее дыхание прямо там, снизу. Это смущает и потрясает настолько, что контролировать дрожь в ногах уже просто невозможно. И Тэхен высоко стонет, прижимая лицо супруга ближе к своему телу. — Тэхен. У Чонгука голос такой, что по спине мурашки бегут, а в голове ни единой мысли не остаётся. И если до этого момента мог думать хоть о чем-то, то сейчас… Сейчас у него в голове, на подкорках сознания, начинает пылать огромное красное «Гуки». Омега становится одной сплошной эрогенной зоной, требующей прикосновений и ласк. Поэтому до него не сразу доходит, что Чонгук начал неторопливую подготовку. В воздухе запах клубники концентрированным стал. Душно, жарко, влажно. И до вспышек перед глазами хорошо. Чонгук тоже задыхается. Он и сам не понимал до этого момента, насколько ему не хватало близости с самым важным человеком в его жизни. Как ему не хватало этого ощущения единения, тепла и биения чужого сердца, что звучит одинаково с его. А сейчас все это кружит ему голову. Хочется раствориться под кожей мужа, хочется почувствовать как все естество альфы заполняется чужими дрожащими стонами. И эти длинные ноги, которые Чонгук так и хочет покусать, провести по мягкой коже пальцами, сжать бедра и прижать ближе к себе… И именно это он и делает. Тэхен теряется, когда чувствует тепло чужого тела ещё ближе, чем до этого. А стон резко срывается в полукрик, когда Чонгук начинает неторопливо его заполнять. — Тебе больно? — голос альфы крайне взволнованный. Нет, Тэхену не больно. И он бы обязательно сказал об этом, если бы мог связать хотя бы два слова вместе. Ему хорошо настолько, что из глаз слезы по щекам скатываются. И хочется завыть в голос. Слишком много ощущений, эмоции бьют через край. Как-то так получается, что Чонгук это без слов понимает. Наверное по той причине, что сам нечто подобное испытывает. Поэтому начинает медленно двигаться. Медленные движения бедер обоих похожи на самую настоящую пытку. Сладкую, желанную и невероятно нежную. Хотя больше интимную. Такую, которой не хватало обоим. Ведь в ней все: забота, аккуратность, без которой Чонгук даже не смеет подходить к супругу, отдающийся без остатка Тэхен, ведь не умеет иначе. И любовь, без которой отношения обоих просто не существуют. Это все похоже на игру. Чонгук двигается сперва неторопливо, срываясь на несколько сильных глубоких толчков. Переплетает пальцы с мужем и жадно целует, пока снова начинает свою неторопливую пытку. Тэхен это любит так сильно, что дышать почти забывает. Да и кому нужен кислород, когда можно дышать одним лишь Чонгуком. — Чонгук… — Тэхен… Произнесено почти одновременно. Омега кончает раньше, содрогаясь всем телом и сжимая пальцами плечи мужа. И руку его сжимает в своей сильнее. Потому что Тэхену кажется, что он вот-вот просто улетит куда-то в неизвестность. Чонгуку требуется всего минута, чтобы излиться следом, полностью выпадая из мира на пару секунд. И вот они потные, запыхавшиеся, но все ещё являют собой одно целое. Ведь это только начало ночи. Нужно, правда, чуть передохнуть, прежде чем продолжить. — Луна моя, — Чонгук медленно проводит языком по губам, — Тебе бы хотелось взять меня? Для Тэхена, едва пришедшего в себя, слова мужа не совсем приобретают смысл. А когда приобретают… — Ты серьезно? — Да, — в голосе ни капли сомнения. — Хорошо, — Тэхен сжимает руку супруга в своей сильнее и подаётся вперёд, касаясь губами чужих губ. — Хорошо…♡♡♡
У Тэхена болит все тело, но эта боль невероятно приятная. Чонгук не отпускал его на протяжении всей ночи, а когда все же отпустил — в своих объятиях спать, — омега не мог уснуть. Только глупо хихикал, закинув ногу на возлюбленного мужа. И ближе прижимался, потому что хотел и мог. Конечно, в итоге он уснул сладким сном почти младенца: во сне все такое легкое и пушистое — просто прелесть. — Тэхен, луна моя, душа и сладость. Очарование очей моих, — Чонгук трется носом о чужую шею, опаляя ее горячим дыханием. Как тут не проснуться? Омега приоткрывает один глаз, выглядя при этом сонным, милым и заинтересованным. Чертовски заинтересованным. А как иначе — почти семь (вместе с восстановлением) месяцев воздержания для Тэхена, который секс с Чонгуком просто до невозможного обожает. — Ммм, еще разок? — омега переворачивается таким образом, чтобы оказаться лежащим на Чонгуке сверху. Большом и теплом Чонгуке, который аккуратно сминает ладонями его ягодицы. — Не предложишь снова поменяться? — Если хочешь — давай, — легко пожимает плечами альфа. А Тэхен смеется, нежно проводя ладонью по чужой щеке. И в нос быстро целует, прикрывая глаза на пару мгновений, оставшись довольным своей шалостью. Но на самом деле омеге плакать хочется — он бы и заплакал, но после секс-марафона слез не осталось — ведь поменяться позициями в сексе для альф значит многое. Точно так же, как омегам позволить попробовать суженым свое молоко. Это интимно — повернуться и позволить посмотреть на сильного мужчину, главу отношений, семьи и прочее в совершенно уязвимом виде. Это очень дорогого стоит. И Тэхен безмерно благодарен Чонгуку за возможность почувствовать все эти эмоции. — Нет, не хочу, — Тэхен неторопливо начинает поглаживать чужие щеки большими пальцами, разглаживая отпечаток подушки. А Чонгук за ним внимательно наблюдает и улыбается. — Это несомненно приятно, но не совсем мое. Все болит, нужно двигаться — сложно. В ответ на это альфа тихо смеется, проводя кончиками пальцев по пояснице Тэхена и вверх. Кто бы знал, как теряет голову альфа, когда видит обнаженное тело своего омеги — ничуть не меньше, чем в первые годы их отношений. — Тогда подвигаться за тебя могу я, — вот так коротко и ясно, прежде чем омега оказывается лежащим на спине, подмятым под сильное тело. И ничего понять за эти секунды не успевает. Но довольно улыбается, видя своего мужчину нависающим над собой. — Я должен быть против? — игриво приподнимает бровь, закидывая ноги на поясницу альфы, чтобы прижать ближе к себе. — А мы пришли! — дверь в спальню резко распахивается, а в спальню заходит довольный Чимин с Кон-и на руках. — Ой, мы не вовремя? Хитрый плут прищуривается и даже не старается сделать удивленное выражение лица, когда Тэхен отстраняет от себя мужа и они оба закутываются в одеяло. — Моя маленькая радость, — Тэхен отмечает в своем календарике мести прийти к Чимину пораньше с родителями. Но дочку на руки принимает с нескрываемым удовольствием. Нежно целует ее в лобик и щечки и к груди прижимает. — Радость моя милая, что, с дядей Чимином тебе совсем не понравилось, что ты к папочке захотела? Предсказуемо малышка не отвечает. Но зато весьма красноречиво дергает Чонгука, который совсем рядом сидит, за волосы. И улыбается беззубой улыбкой. — Жемчужинка по родителям соскучилась? — мурчит альфа, проведя ладонью по темным волосам ребенка. — Такая же красивая, как твой папа. Давай ее сюда, луна моя, я отнесу ее на кухню и покормлю. Омега только угукает, передавая ребенка, а после молча провожает мужа взглядом. — Чимин, твою налево! — шипит кошкой Тэхен, как только за мужем закрывается дверь, а его брат, милый и невинный Чимин, который и мухи не обидит, взрывается злорадным хохотом.♡♡♡
Утро в этом заведении начинается одинаково: Чонгук встает, идет в ванную, чтобы побриться, умыться и принять душ, после отправляется на кухню, чтобы поесть, поиграть с малышкой, если она уже не спит, дальше одевается и идет на работу. Конечно, он никуда не может идти, если не встретится губами со сладкими губами мужа и нежной щечкой дочери. Но иногда все же бывают исключения. Чонгук по своему обыкновению выключает будильник почти в то же мгновение, когда он начинает звенеть. Потому что лежащий рядом Тэхен просыпается только через час — конечно альфа не хочет его будить. Разве что хочет поцеловать несколько (десятков) раз. Ведь губы у его супруга чуть приоткрыты, выглядят еще более соблазнительно, чем обычно, а след на подушке и ммм, тоненькая ниточка слюны на подбородке — как же сексуально! Альфа смеется тихо, видя, как Тэхен переворачивается на живот, поднимая ногу, согнутую в колене, немного выше, из-за чего тонкое одеяло сползает, открывая невероятный вид на самые аппетитные и идеальные в мире ягодицы. Жаль только, что на любование можно потратить непростительно мало времени, может даже провести кончиками пальцев по бархатной коже, наслаждаясь. Но потом он совершенно точно пойдет в ванную. Но дверь оставит открытой. Так, на всякий случай. Душ Чонгук принимает неторопливо, ведь что может быть лучше утренних водных процедур? Только водные процедуры в свой выходной и в компании своего любимого луноликого Тэхена. Думать о таком, естественно, не лучший вариант. По крайней мере сейчас. Вода прохладная, на размышления настраивает, готовит к сложному трудовому дню. В голове альфы уже выстраивается целый план как нужно обустроить все, чтобы получить возможность уйти раньше. Можно закончить все быстрее, а можно выклянчить у Ёнсан с помощью фото дочери возможность освободиться раньше. Два этих варианта определенно не кажутся плохими. Поэтому Чонгук только посмеивается себе под нос и выходит из душа. Неторопливо растирает полотенцем влажные волосы, надевает штаны и кое-как халат завязывает на талии. Теперь бритье. Альфа размазывает по лицу слой приятной белой пены, приятно охлаждающей кожу. Приятно и мятой пахнет. А после нужно начинать бриться, поочередно подставляя щеки. Вот только сейчас дверь с тихим скрипом отворяется. — Луна моя, ты уже встал? — альфа поворачивается, растягивая губы в широкой улыбке. Но замирает, потому что пришел к нему не Тэхен. Определенно не он. — Жемчужинка, малышка, как ты смогла выбраться из кроватки? Чонгук чуть хмурится, смотря на то, как резво дочь заползает в ванну и садится возле ноги отца, весело хлопая в ладоши. Непонятно, правда, что именно она хочет этим сказать, но на руки альфа ее все-таки поднимает. Целовать не целует — не хочет в пене испачкать. — Ап… Па. паф, — Кон-и сперва хмурит брови, что выглядит просто очаровательно, а после замахивается и шлепает отца по щеке. Чонгук совершенно не удивлен — почти с самого своего рождения Кон-и множество раз покушалась на его нос, щеки, волосы, брови, — он успел привыкнуть к этому. Зато как же громко маленькая альфочка рассмеялась, когда со щек отца полетела белая пена, оставаясь на маленькой ладошке. И, хорошенько ее изучив, девочка поднимает взгляд на Чонгука и надувает щеки, начиная водить по ним пальцами. — Что, тоже хочешь побриться? — а вот этому Чонгук немного удивлен. — Хорошо, жемчужинка, дай папочке минутку. Альфа всегда считал себя ну очень изобретательным, но в этот раз ему кажется, что он сам себя превзошел. Потому что на щечках малышки оказывается пена для бритья, а в руке альфы — обычная расческа с редкими зубчиками. — Смотри, жемчужинка, сейчас мы и тебе наведем красоту. Чонгук посмеивается своей же шалости, а после усаживает дочь на умывальник лицом к зеркалу. Придерживает аккуратно, пока сам неторопливо водит расческой по пухлым детским щечкам. И это достаточно для того, чтобы Кон-и выглядела так, что вот-вот от радости расплачется, даже верещать и лепетать на своем детском языке начала. — А чем это вы тут без меня занимаетесь? — в дверях ванной на этот раз появляется заспанный Тэхен. И какого же было его удивление, когда омега увидел двух альф с пеной на лице, смотрящих с улыбками на него. — Ого, а чем это вы таким занимаетесь? Тэхен подходит к мужу, обнимая его поперек талии. А Кон-и хмурится, потому что отражения отца в зеркале больше нет — только его руки на Чонгуке и видны. Омега же маленький и хрупкий на фоне своего широкоплечего мужчины. — Мы решили, что тебе нужно отдохнуть, пока мы тут занимаемся брутальными делами, — с некой гордостью в голосе выдыхает альфа, аккуратно стирая с детских щек все ненужное. А Тэхен после сна ласковый невероятно. Ластится, трется носом между чужих лопаток, целует выступающие позвонки и руками по прессу водит. И кто придумал эту чертову работу, когда рядом всякие любимые омеги тепленькие и заспанные ходят?! Да, Чонгук негодует, потому что желания идти на работу оказывается совсем мало — его вообще нет, если уж совсем честно. — Любовь всей моей жизни, еще немного и мне придется пропустить работу, чтобы остаться с вами, — Чонгук, естественно, только за одной своей частью. А другая… — Но тогда вам с малышкой нечего будет кушать, а этого я не могу допустить. — Думаешь, твой отец позволит нам голодать, а моя мама не привезет сумку пирожков и закаток? — Тэхен приподнимается на носочках, чтобы выглянуть из-за плеча мужа. И показательно так фыркает. — Ничего ты не знаешь, Чон Чонгук. А в ответ на это альфа смеется, поднимая на ручки дочь, которая уже начинала кукситься из-за недостатка внимания к своей пухленькой персоне. И нежно целует мужа в губы, развернувшись. — Ты прелесть, — Чонгук касается губами и кончика чужого носа, потому что он заслужил миллион поцелуев. — А теперь я вынужден отдать тебе наше сокровище, потому что мне нужно добриться и бежать по делам. Помнишь, я рассказывал, что мне передвинули пораньше расписание? Тэхен утвердительно кивает. Но прежде чем уйти кормить Кон-и, крадет с любимых губ еще один поцелуй. — Я приготовлю яичницу с сосисками и салатом, кофе уже на столе, а ссобойку я положил в ту сумку, что стоит в коридоре, — Тэхен чуть нахмуривает брови, вспоминая, все ли он рассказал. А сам малышку альфу укачивает на руках. — Вроде все. Люблю тебя, а перед выходом еще поцелую. Так что поспеши. — И я тебя, — с нежной улыбкой отвечает Чонгук. И пусть Тэхен уже скрылся, альфа точно знает, что он услышал — а если и не услышал, то сердцем точно почувствовал.