♡♡♡
Поездка большой компанией — это по определению весело. Особенно, когда на первой же заправке Чимин скупил почти весь отдел сладостей, чтобы обеспечить их с Тэхеном на пару часов. Конечно, если бы Кон-и была постарше, одним отделом все бы определенно не закончилось, ведь младший омега самый ответственный и любящий дядя. А альфам он купил кофе: парень и шурин он тоже хороший. Чонгук с Юнги устроились на переднем сидении, пока омеги с малышкой устроили сзади праздник желудков. И если братья ели что-то крайне вредное, то Кон-и с самым умным видом жевала кусочек яблока, иногда морщась и забавно его обсасывая. Спустя несколько часов Тэхен с Юнги меняются местами. Альфочка уснула у себя в кресле, так что следить за ней вызвался Чимин. Чимин, который спустя минут десять уже сопел вместе с ребенком, удобно устроившись на коленях своего парня. А вот Юнги пришлось за ними двумя присмотреть: Чонгук был очень занят тем, что поглаживал своего омегу по бедру. И только не самых развитых мыслительных способностей человек уловит тут сексуальный контекст: альфе просто нужно чувствовать своего супруга рядом, чтобы в случае чего защитить — инстинкты с увеличением семьи становятся только сильнее, да-да. А Тэхен совершенно не возражает. Только ладонь на чужую кладет, переплетая пальцы и периодически поглаживая. На середине дороги Чонгук отдает право руля и педали Юнги, потому что уже устал. Конечно Тэхен перебирается на заднее сиденье вместе с мужем. Правда, это происходит после вынужденной остановки на кормление Кон-и, которая уже к этому времени начала капризничать. А если ест маленькая альфа, то и Чонгук рядом крутится. Настолько рядом, что безобидное кормление почти закончилось сексом на заправке. Но потом все пошло спокойнее. Уставший Чонгук отдыхал на плече мужа, периодически посмеиваясь от пения Чимина, намеренно не попадающего в ноты. Тэхен тоже пел, как и сосредоточенный Юнги, а Кон-и громко хохотала и верещала на своем, на детском. В такие моменты Чонгук выглядел особенно влюбленным и очарованным. Невольно начинает выводить на бедрах возлюбленного одному ему понятные узоры. А Тэхен только улыбается. В отель компания приезжает поздно вечером, поэтому посетить все достопримечательности и саму ферму было решено утром. Правда, Чонгук уж очень настоял на том, чтобы прогуляться по вечернему городу с Тэхеном и Кон-и. Пусть только на пару часов. Как вообще можно отказать в просьбе альфе? Тэхен вот не знал, поэтому и согласился. И ближе к часу ночи, с дочкой на руках и взбудораженным альфой, омега заползает в номер. Право уложить дочь достается энергичному отцу, пока он уходит в душ, чтобы подготовиться ко сну. А когда выходит, то просто без сил падает в любимые объятия, готовясь оставить все самые яркие впечатления на завтра. То есть сегодня, но это не так уж и важно. Клубничная ферма оказывается именно такой, как ее описывал Чонгук: большая, зеленая, а клубники так много, она такая сладкая и большая, что кажется, стебли совсем не выдерживают ее веса, стремясь наклониться пониже к земле, чтобы каждый угоститься мог. Вот такое сказочное место. Конечно, не обошлось без детского восторга, плещущегося на дне глаз альфы, что было невероятно мило. И в который раз заставило сердце Тэхена вздрогнуть, затрепетать и снова найти тот самый ритм, с которым бьется сердце его человека — Чонгука. — Посмотри какая красота, луна моя! Тут так тепло, поэтому ягоды так хорошо растут, а шарфик жемчужинке не понадобится, — Чонгук совсем немного хаотичный, но почему-то именно это его состояние умиротворяюще сказывается на настроении Тэхена. Который только улыбается и кивает. А потом ближе подходит, заглядывая в чужие глаза. — Гуки, — растягивая последнюю гласную. — Что такое? — альфа вопросительно приподнимает бровь, пока его руки находят чужую талию. — Красивый ты у меня очень, — тихо хихикает Тэхен, неторопливо потираясь носом о чужие ключицы. — Правда? — чуть щурится Чонгук. — Угу, — Тэхен закрывает глаза, обнимая руками за шею своего драгоценного супруга, чтобы… повиснуть на нем. Вот таким образом намекнуть, что хочет, чтобы его, такого маленького и славного, на руки подняли. Все равно Чимин с Кон-и еще не пришли из туалета, куда младший омега вызвался сводить ребенка. А Тэхену тоже хочется почувствовать себя маленьким и слабым. И он знает, что Чонгуку такое проявление чувств только в радость. Альфа прижимает к себе супруга крепко, деликатно придерживая под ягодицы, чтобы его точно не поняли неправильно. Хотя, чего уж скрывать, альфа откровенно наслаждается тем, как правильно задница мужа ощущается в его руках. Он бы развил эту мысль, вспоминая, насколько эта задница вкусная, но, увы, не время и не место. А просто пообниматься можно. Пообниматься, по спине погладить расслабленного супруга, потереться носом за чужим ушком, вызывая тихий смех. Приятные интимные моменты, которые возможны даже среди посторонних людей. А как иначе, когда для двоих только они в мире и есть? Конечно, не считая одной маленькой улыбчивой малышки-альфы, которая очень хорошо вписывается в этот маленький мир. — А вот вы где, — неожиданно жизнерадостный голос Чимина раздается поблизости, заставляя Тэхена самую малость нехотя открыть глаза. — А мы пришли есть клубнику. Кон-и нашла такую большую у самого входа! Старший омега выдыхает тихо, а после пару раз хлопает мужа по плечу, молчаливо прося отпустить. Чонгуку тоже особо не нравится такая перспектива, но желание омеги — закон. Но настроение обоих быстро повышается, когда они видят дочку, которая очень старательно обсасывает большую клубнику, стараясь откусить двумя передними зубами, которые еще не до конца вылезли. — Моя сладкая малышка, — щебечет Тэхен, забирая из рук брата маленькую альфочку. Сразу целует ее в пухлую щечку, а после в маленький носик, замечая как дочка начала улыбаться во весь беззубый рот. — Да, прелесть моя, ты моя сладкая малышка и самая красивая девочка. Такая умница. Чонгук только посмеивается, стоя рядом. Потому что его супруг с дочкой выглядят такими счастливыми и довольными, что в сердце цветы распускаются. Правду говорят, что чувство любви похоже на весну — альфа действительно чувствует себя просыпающимся от какого-то слишком серого и долгого сна, каждый раз, когда видит своего мужа и дочь. — Итак, какой у нас план? — Чимин хлопает в ладоши, когда на его плечи опускаются руки подошедшего Юнги. Сжимают чуть, а после поглаживают невесомо. — Думаю, наесться до отвала, — слышится в ответ от старшего омеги, помогающего мужу аккуратно надеть май слинг и закрепить Кон-и в нем. — Прогуляться везде и всюду, чтобы вечером ноги отваливались от усталости. — Чтобы потом залезть в пенную ванну, в которой приятно пахнет чем-то свежим, получить лучший массаж и поцелуй в макушку, — подает голос Юнги, усмехаясь уголками губ. И целует Чимина в макушку, чтобы свои слова закрепить. — Ох уж эта романтика молодости, — наигранно грустно выдыхает Чонгук, нежно целуя дочь в лобик. — Ты сейчас намекаешь на то, что я старый?! — Тэхен даже щеки надувает в знак своего негодования. И, конечно, бьет супруга по плечу. Чонгук конечно может сделать вид, что он оскорблен и обижен до глубины души, но вместо этого только смеется. И руку омеги перехватывает, которого смех супруга совершенно не устраивает. И нежно целует сперва костяшки, а после и тыльную сторону ладони — прямо в то место, где пульс особенно сильно ощущается. Этого, естественно, достаточно для Тэхена, который сразу успокаивается. — Нет, луна моя, — Чонгук чуть прищуривается, глядя прямо в глаза супруга. — Я просто имел в виду, что они вместе не так долго, как мы, да и детей у них нет. — То есть Кон-и нам теперь и мешает? — больше в шутку, нежели серьезно возмущается омега. Вот только руку не одергивает, наслаждаясь ощущением чужих губ на коже. — Конечно нет, — Чонгук нежно целует между пальцев. — Не вредничай, луна моя. Я же знаю, что ты не серьезно. — Даже как-то скучно, — расплывается в улыбке старший омега, подаваясь вперед, чтобы поцеловать своего альфу. А после оборачивается к брату и с тихим вздохом продолжает: — Вот видишь, братец, определенное количество лет семейной жизни и никакой загадки в отношениях не будет. — Я с удовольствием прочитаю Юни как открытую книгу, — двусмысленно играет бровями Чимин, а после звонко шлепает Юнги по заднице. Чем вызывает только обреченный вздох. — Тогда вперед? — Чонгук воодушевленно хлопает маленькими ладошками дочери друг о друга. — Конечно, — кивают все, потому что а зачем спорить? Чимин с Юнги уходят вперед, потому как у них своя программа. Чонгук же с Тэхеном и дочерью решают пойти в самые укромные места, где обычно больше всего клубники. Возможно, им самую малость хочется семейного уединения. И совершенно не важно, что вместе они проводят достаточно много времени — когда Чонгук не на работе, конечно, ну или Тэхен на йоге. Просто у обоих молодых родителей сильная потребность в присутствии семьи рядом. Ну и нельзя их за это осуждать. — Знаешь, Гуки, я тут подумал, — Тэхен останавливается, срывая особенно крупную ягоду. Откусывает, прикрывая глаза от разливающейся на языке сладости. Все же, приехать сюда была действительно прекрасная идея. — О чем, луна моей жизни? — альфа заинтересованно смотрит на супруга, стараясь не обращать внимания на то, какие у него соблазнительные губы. Чонгук вообще в последнее время чувствует себя самую малость помешанным на объекте своего обожания. Просто потому, что он подарил ему прекрасную дочь и лучшие годы жизни. — Я не буду выходить на работу, — Чонгук на это вопросительно приподнимает бровь, протягивая дочери очередную большую ягоду. И удивлению место быть. Как минимум по той причине, что альфа много лет предлагал омеге сидеть дома и заниматься собой. И все эти годы это предложение принималось в штыки, потому что омега больше всего ценил свою независимость и свободу. И Чонгук это принял, успокоил своего альфу и не беспокоил любимого с этим предложением. А теперь вот такое. — Объясни, я немного не понимаю. — Я… Прости, знаю, что это очень неожиданно, — омега заламывает пальцы рук. — И я пойму, если ты будешь против…. — Нет-нет, — Чонгук подходит к Тэхену ближе, проводя рукой по чужой щеке. И нежно касается губами чужих. — Я поддержу тебя в любом случае, Тэхен. Решил, чем хочешь заниматься или наконец-то отдохнешь? — Я бы хотел попробовать себя в изготовлении тортов, — смущенно признается. — Это чудесно, — нежная улыбка в ответ и еще один поцелуй. — Уверен, что все просто сойдут с ума от твоих аппетитных… тортиков. — Дурачок. Омега смеется, щурясь так очаровательно, что у альфы действительно сердце не на месте. Хочется просто сжать его щеки руками и целовать до тех пор, пока губы не онемеют. Тогда можно просто бесконечно фотографировать то, насколько омега сейчас красив, такой расслабленный, покрасневший и зацелованный. Просто потрясающий. Такой… Такой…. Ну просто такой. — Кажется, наша малышка начинает ревновать, — Тэхен нежно сжимает пальцами свободную ладонь дочери, которая только хмурится, пытаясь откусить кусок побольше от своей клубники. А у Чонгука внутри что-то непонятное. Странное ощущение, когда сказать хочется так много, а слов подходящих совершенно нет. Да и как можно в словах объяснить и рассказать то, что он чувствует к Тэхену? То, насколько его муж красивый, милый, очаровательный, удивительный, интересный, незабываемый, потрясающий и еще много-много слов, которые все равно не описывают всего масштаба восхищения и обожания. Такой солнечный лучик, который пробивается через затянутое облаками небо в дождливую погоду. И этот лучик удобно устроился в ладонях альфы, который перед алтарем обещал любить, хранить, оберегать. В болезни и здравии, богатстве и бедности. — Тэхен, — альфа поднимает чужую ладонь к губам и нежно целует запястье. Выражение лица омеги смягчается, и он подается вперед, чтобы коснуться губами чужого лба. Замереть так на несколько мгновений, а после поцеловать в макушку и Кон-и.♡♡♡
Дети растут быстро. Тэхен часто слышал эту фразу раньше от родителей, но никогда не воспринимал ее буквально. Просто не осознавал, наверное, что все детство ребенка проходит почти в миг. А потом у них с Чонгуком родилась прекрасная дочь. Прекрасная маленькая малышка, вокруг которых начала крутиться жизнь молодых родителей, а дни быстро сменять друг друга. И вот сейчас он действительно понимает, что уследить за временем рядом с любимыми, за взрослением детей сложно. Когда у Кон-и прорезались все молочные зубы? Когда она начала держать ложку и другие столовые приборы, чтобы кушать самостоятельно? Когда она сделала первый шаг? Когда сказала первое слово? Действительно, время штука интересная. И приятное, когда рядом есть сильное плечо, на которое можно опереться. Конечно же, этим плечом был и остается Чонгук. Чонгук, который почти всегда носил с собой камеру, чтобы запечатлеть знаменательные и не только моменты в жизни их маленькой семьи. Всегда рядом и со своим мужем: по спине погладит, если что-то не получится, вкусно поцелует или с аппетитом попробует новый рецепт. Тэхену кажется, что он уже давно не на земле находится, а в каком-то раю, где Чонгук — главное сокровище. И это сокровище досталось ему. Поэтому омега старается сделать все, чтобы Чонгук чувствовал себя так же комфортно, как и он. А расслабляются они вечером, ночью, когда открываются друг другу с разных сторон. Расслабляются. Отдаются друг другу не столько физически, сколько эмоционально. Больше доверия, больше чувств, больше страсти. Что же, Тэхен помнит, как его сильный и мужественный альфа плакал, когда Кон-и сказала свое первое «Апапа», смотря в глаза отцу. Потом, конечно, и омега получил свое «Апа», да его сердце тает, но… Почему-то за Чонгука он радовался более эмоционально. Наверное, просто понимает насколько такое важно для Чонгука. Который, к слову, пропустил первый шаг своей любимой дочери. Альфа тогда уехал в командировку на два дня в соседний город, а Кон-и решила взять со стола печенье. И Тэхен включил видео связь, показал все своему мужу. Тот улыбался, рассыпался в нежностях и даже привез с собой очень много подарков. Вот только омега знал, что тот очень сожалеет, что не был рядом со своей малышкой в такой момент. Время, когда у альфочки начали резаться первые зубы, омега ознаменовал для себя личным адом. Потому что Кон-и постоянно плакала. Плакала, не хотела кушать, спать, отталкивала и выплевывала лекарства, которые Тэхен пытался дать ей по совету знакомого детского врача Джина. Тэхен тогда не спал около двух дней и даже времени сходить в душ не находил. Потому что Кон-и даже иногда не плакала, а орала, ибо слезы заканчивались. Всхлипывала, пищала и очень сильно краснела. Омега много плакал, потому что слезы ребенка — это не то, что можно легко вынести. И в какой-то момент у него сдали нервы. Он положил дочь в кровать, а после вышел за дверь, набрав номер Чонгука. — Если ты не приедешь прямо сейчас, я сделаю что-то с ней или с собой… Я больше не могу, Гуки… Пожалуйста, — захлебываясь слезами, умолял Тэхен. И встретил своего супруга, когда тот немедленно сорвался с работы, сидящим под входной дверью. Чонгук не стал упрекать, не стал ругать, только подошел к мужу, помог подняться. Обнял так крепко, что крепче только бутылка виски, которая стоит на кухне. Тэхену хотелось выпить, но такого он себе не позволил. А теперь громко рыдает, сжимая пальцами пиджак альфы, который почему-то такой нежный, что становится еще хуже. Чонгук поднимает омегу на руки и несет на кухню, чтобы поставить чайник и насыпать в чашку любимый тэхенов чай. Потом он уходит в спальню дочери, которая устала настолько, что уснула. Мило так, сжав в руках плюшевого динозаврика. Чонгук дочку аккуратно укрыл, поцеловал в лоб, проверяя таким образом температуру. Аккуратно смазал гелем чужие десны, а после ушел, не до конца закрывая дверь в детскую. На кухне его ждал любимый человек, которому поддержка нужна сильнее, чем Кон-и. И когда Тэхен нуждался в Чонгуке, тот каждый раз был рядом. Родители обоих мужчин тоже приложили свои силы к воспитанию маленькой внучки. С радостью забирали ее к себе на несколько дней — даже установили график: очередь Ким-Чон, — а иногда даже на неделю, когда молодые родители уставали особенно сильно и хотели побыть наедине. В тишине. Все относились к такому с пониманием, а Чимин еще и с воодушевлением, ведь ему уже стукнуло восемнадцать лет, а намеки в сторону Юнги так и не прекратились — а после получения долгожданного кольца на пальце было решено повременить с детьми и пожить еще для себя. Да, Кон-и уже исполнилось три года. К этому возрасту особенно основательно готовился Тэхен. Он планировал идеальный праздник с кучей гостей, шариков, сладостей, аниматоров и прочими вещами, что могут сделать счастливыми маленького ребенка. Чонгук только рядом ходил — вернее бегал, потому что у Кон-и появился пластмассовый автомат, красивый такой, белый, стреляющий небольшими мягкими патронами. Но альфа не простак — просто так не падет под вражеским огнем! Ходил вокруг своего омеги и смотрел, наблюдал, а в подходящие моменты подбегал и вкусно целовал. А на заднем плане громко кричала альфочка, что это нельзя такое перед детьми. И праздник получился действительно хорошим. Но больше всего омеге запомнился, что после вкусного и красивого торта — который он, между прочим, приготовил сам — Чонгук, выловив мужа на кухне, присел на одно колено и протянул билеты на море. — Давай повторим наш медовый месяц с нашей жемчужинкой? А кто такой Тэхен, чтобы отказать?♡♡♡
Через месяц все семейство Чон отправляется на отдых. Теплое море, яркое солнце, восхитительный аромат соли, приносимый ветром, буйство зелени возле отеля и прекрасная лагуна в окружении гор для плавания. А еще вкусная еда, свежие фрукты в номере и… детская комната, в которую можно завести Кон-и, нашедшую там друзей. Альфочке просто невероятно нравится там бывать, наверное, дело в одной симпатичной омеге-воспитательнице. И Чонгук об этом не знает, хотя, догадывается, каждое утро убирая кудрявые волосы дочки в два очаровательных хвостика с бантиками. А потом время предоставляется взрослым. Тэхен с Чонгуком идут на пляж, нежась в лучах утреннего солнца, более щадящего, нежели в полдень. Много плавают, хотя эти все купания заканчиваются одинаково — омега оказывается в руках Чонгука, который с самым довольным выражением лица расцеловывает чужие губы. И ох, как же это нравится его супругу. Еще Тэхену нравится, как неторопливо Чонгук размазывает по его телу солнцезащитный крем. Неторопливо так, массируя каждый участок нежной кожи. Проходит пальцами куда-то дальше, чем место, о котором изначально просил омега. Тот не против, а Чонгуку просто нравится своего мужа трогать. А больше всего альфе нравится закидывать чужие ноги себе на колени и просто сидеть в такой позе. Это довольно мило, интимно, да и вообще — сразу видно, что они в очень близких отношениях. В свою очередь и омеге нравится натирать мужа маслом или кремом. Да и вообще что угодно намазать на эту сильную рельефную грудь, стальной пресс, широкую спину или слишком горячие для этого мира бедра. И возможно, чувство собственника у омеги ликует, когда он видит брошенные на своего мужа взгляды, а тот даже внимания на других не обращает. Да и касаться своего мужчины может только Тэхен. И их маленькая малышка. После пляжа пара отправляется на обед, забрав перед этим Кон-и, которая, набравшись очень много впечатлений, начинает рассказывать о своем утре. Тэхен с Чонгуком слушают всегда очень внимательно, подкладывая дочери в тарелку еду, которую та просит. А после — тихий час. Кон-и мирно посапывает, вымотанная насыщенным утром, высокой температурой и улыбкой милой и — это главное — крайне воспитанной воспитательницы. Она выглядит просто самым настоящим ангелочком с темными кудряшками и румяными щечками. Омега даже думает, что перед этой маленькой девочкой мир точно опустится на колени. Тэхен правда не видит никого более совершенного, чем она. Чонгук бы поспорил, сказав, что это его муж, но воздерживается, нежно целуя дочку в лоб после омеги. Тэхен прикрывает дверь в комнату Кон-и и потягивается с самым довольным из возможных выражением лица. Конечно же, сразу позади него оказывается альфа, который нежно целует в изгиб шеи, обняв при этом за талию. Наслаждается ли этими прикосновениями омега? Просто несомненно. Он сам прижимается ближе, подставляя под поцелуи все, что можно поставить. — Луна моя, — мурчит на ухо супруга Чонгук. Оставляет нежный поцелуй за ушком. — Ммм? — омега разворачивается в чужих руках, чуть прищуриваясь. И так хитро-хитро, что альфа просто сглатывает. И нельзя отрицать пробежавшие по всему телу мурашки. Тэхен не отвечает. Только походкой от бедра направляется в их с Чонгуком спальню. И стягивает с себя легкую футболку, в которой пришел с пляжа. Чонгук издает странный звук, прикрывая за собой дверь. И это не совсем сексуальное: «Оу, детка, твой обнаженный вид заставляет моего младшенького зашевелиться. Не хочешь немного опоздать на ужин и попрыгать на мне?» Это: — Луна моя, ты так обгорел. Давай я тебя кремом намажу? Омега в ответ на это только смеется, запрокидывая голову назад. Вид просто потрясающий без преувеличений. Скорее даже преуменьшено, потому что Тэхен — совершенство. — Конечно, Гуки. Но я хочу свой поцелуй.♡♡♡
В один из дней в номер приносят буклетик, в котором есть список возможных развлечений в отеле. Тэхен решает основательно так изучить его и действительно находит довольно интересную деятельность — аквааэробику. Поэтому решает собрать семью и прямо после завтрака отправиться туда. Это не он решил, что после завтрака этим нужно заниматься, так они работают. Конечно, оказывается, что это не лучшая идея. И если для Кон-и все очень даже весело — она определенно стала звездой занятия, кружась и очаровывая совершенно всех вокруг. А вот для Тэхена все идет очень тяжело. Его подташнивает, двигаться ужасно лениво: просто хочется лечь и не шевелиться. Наверное, далек он от такого подвижного спорта. Вот йога — это определенно для него. Чонгуку определенно легче, но он больше помогает мужу, нежели занимается. — Ты как, луна моя? — он присаживается на колени рядом с разлегшимся на шезлонге мужем. — Чувствую себя так, словно устроил скачки своей еде в желудке, — обреченно стонет омега, жмурясь. — Как наша девочка? — Жемчужинка у нас суперзвезда, — горделиво улыбается альфа, нежно проводя пальцами по спине супруга. — Она познакомилась с милыми детьми и теперь вон там играет. Чонгук кивает в сторону детского уголка с кучей игрушек и тремя детьми, одна из которых их дочь. Тэхен улыбается и кивает, зажмуриваясь и отдаваясь поглаживаниям полностью. Вот таким спортом омега бы занимался круглые сутки, семь дней в неделю и триста шестьдесят пять дней в году. Не ел бы, не спал — руки Чонгука вообще панацея от всего. А тошнота отступает, да и в сон начинает клонить. Что же, почему бы и нет. Все равно рядом Чонгук — ака самый лучший альфа, — который если что унесет в номер.♡♡♡
Тэхену неловко: его щеки горят красным, в глазах лихорадочный блеск, ладошки начинают потеть, а запах его стал концентрировать. И все потому, что прямо сейчас он тащит мужа за руку, чтобы заняться сексом на пляже. Да, ударились в молодость старые дядьки и хихикают. Конечно же, это не плохо — сейчас ночь, а чтобы было удобнее и безопаснее, они взяли с собой большое покрывало. Чонгуку тоже весело. Он сжимает руку омеги в своей. А еще периодически пощипывает своего супруга за его аппетитную задницу, вызывая тихие возмущенные звуки. Но чаще смех. Просто по той причине, что в такие моменты Тэхен упивается вниманием мужа к своей скромной персоне. Конечно, Чонгук всегда уделяет ему много внимания, просто… Это немного другое. Просто все, что связано с альфой, для Тэхена драгоценно, а в дополнение к этому — все ощущается по-разному. — Гуки, давай серьезнее! — возмущенно хмурится Тэхен, хоть и как такового возмущения не испытывает. — Я сама серьезность, луна моя. Никогда раньше у меня не было такого интересного тройничка, — альфа прищуривается. Тэхен оборачивается. Его ноги прямо сейчас утопают в мелком и еще немного теплом вечернем песке. Песня моря становится тише, хоть волны все еще щекочут берег. — Ты кого-то еще пригласил? — приподнимает бровь и еще не совсем понимает, как к этому нужно относиться. — Ну, — Чонгук с совершенно серьезным лицом поднимает указательный палец вверх. А потом смеется, видя, как вытягивается лицо Тэхена. А еще омеге становится неловко от настолько очевидного подтрунивания. Луна сегодня очень яркая и особенно прекрасная. Это действительно мило, но все же неловко. И чтобы как-то эту неловкость скрасить, омега подается вперед, накрывая губы супруга поцелуем. Неторопливым, нежным, чувственным. Зарывается пальцами в темные волосы, притягивает тем самым к себе ближе. И просто наслаждается чужим теплом. Чонгук улыбается в поцелуй. И это чувствуется так сексуально, так возбуждающе горячо и вкусно, что у омеги подкашиваются ноги. Как же хорошо, что альфа в состоянии подхватить своего мужа под его невероятные ягодицы. А еще он настолько хитрый, что в состоянии их сжать, смять пальцами, вызывая у Тэхена тихий полустон. Все же, сдерживаться нужно. Общественное место, как никак. Чонгук прижимает Тэхена к стволу дерева. Это снова кажется очень горячим, а может потому что ситуация сейчас очень необычная. Для двоих, естественно. Потому что у Чонгука взгляд такой глубокий, темный. О таком говорят: взгляд, полный страсти, затуманенный пеленой похоти. Но одновременно с этим — полный любви, обожания и желания обладать полностью. Хочет ли Тэхен отдаться полностью своему мужу? О, он сойдет с ума, если не сделает этого. Он желает не меньше, вожделеет почувствовать альфу в себе, жаждет ощутить его тепло, влечет к нему. Он просто хочет почувствовать запах, губы на своих. Да и желательно Чонгука к себе под кожу и оставить там навсегда. В себе. Вот только, когда альфа касается губами чужой шеи — так медленно, так нежно, с едва слышимым звуком поцелуя, — Тэхен чувствует, что что-то не так. И когда это ощущение достигает пика… Омега резко отстраняет от себя супруга, хмурит брови и шепчет, едва слышно: — Гуки… Меня сейчас стошнит…