We all are living in a dream

Кровать, склеп. Мы всё-таки добрались до нее. Он прикован наручниками, хищно улыбается, позволяет мне делать с этим почти идеальным телом все, что я захочу. Хорошо. Сегодня я сверху. Сегодня на его запястьях останутся следы от наручников. А я и так прячу все его метки шарфами и длинным рукавом. Дон не разговаривает со мной, я ее не виню. Я никчемная сестра. Я неправильная подруга. Я любовница Спайка. И это мое безумие. Клуб. Грохочет музыка. Толпа народа, но я чувствую, что он тут. Рядом. Спайк. Я как завороженная иду наверх, поднимаюсь по лестнице. Там темно и почти никого нет. Смерть с запахом виски и кожи, тот кого я не смогу убить никогда. — Ты живёшь среди теней, так же как и я. Смотри на них, они счастливы. А ты? Этот голос сводит с ума, проникает под кожу, так же как и умелые руки под юбку, пальцы касаются белья и я блаженно закрываю глаза, поддаваясь на эти ласки. Мои друзья внизу, я с ним в тени и мне хорошо. Это так опасно и сладко… Так неправильно и ненормально. Но я не могу иначе… И все, что случилось потом, снова провернуло рычаг и стало слишком поздно. Виноваты по сути три идиота, отравляющие мою жизнь, а может быть это должно было произойти? Как катализатор. Переулок. Он снова спасает меня от самой себя, и он снова прав. И от этой правды темнеет в глазах. — Я не твоя девочка! Я никогда не буду твоей девочкой! Удар за ударом, удар за ударом… У него уже разбита губа и заплыл глаз. Я перестаю контролировать свои эмоции и снова и снова причиняю ему боль. — У тебя нет души, в тебе нет ничего хорошего, ничего чистого. Слезы текут по щекам, а я продолжаю… Его вампирское лицо меняется и становится человеческим, я отступаю и прижимаю руки к груди. Боже мой, прости меня, прости меня за все. — Ты всегда причиняешь боль тем кого любишь? Хриплый голос. Он на асфальте, распят в свете фонаря у моих ног. Что я наделала? Я неправильная. Бежать…бежать без оглядки, чтобы не видеть этого лица, этих глаз. От этой разрушительной правды о нас. Прости меня за это, Уильям… прости. Дом. — О Господи, Баффи, что случилось? — Тара смотрит на меня своими огромными глазами, и я впускаю ее. Мы сидим друг на против друга, меня бьёт мелкая дрожь и не опускают мысли о том, кого я оставила в том переулке. — Что со мной? Тара, скажи мне! — Хватаю ее за руки, от чего она вздрагивает. — С тобой все нормально, абсолютно. Да, твое возвращение повлияло на тебя только частично, но ты прежняя Баффи. У тебя просто очень непростой период в жизни. Плотину прорывает, и слова льются нескончаемым потоком. Я рассказываю ей все, о Спайке, о нас. Что ни одна живая душа не должна знать. Особенно друзья. Да что это за друзья такие, перед которыми стыдно? Глупости, несправедливость. Но пусть будет так. — Я никому не скажу. Обещаю. — Кивает ведьма. — Тара, я же… Он это тот, кого я должна убивать. Но в то же время я что-то чувствую к нему. Почему я не могу остановиться, почему я снова и снова впускаю его? Я не должна позволять ему такое, но это невозможно. И боже, как я ненавижу себя за свою слабость. — Ты любишь его? Он сделал много хорошего и он любит тебя. Снова правда, бьющая наотмашь. Снова меня тыкают носом, история повторяется. Драма, боль, я и вампир. — Ох, Тара, чтоже я наделала? Я должна пойти к нему, должна извиниться. Я…Я люблю его. Я так сильно люблю его, что причиняю ему боль. У него нет души, он монстр, он… Тот, кто нужен мне сейчас, всегда. Не оправдывай меня. Пожалуйста не оправдывай нас. Я рыдаю в голос, уткнувшись в ее колени. Выпуская боль, его и свою. Она ещё долго будет гладить меня по голове и успокаивать, будет говорить о нас, и о нем самое хорошее. Что придет время и я все скажу ему. Что все образуется. И потом наступит очередная бессонная ночь, и не помогут травы и чай. Я боюсь просыпаться утром, я так хочу чтобы не наступил вечер. Потому что снова упаду в эту пропасть безумия.