Уличная магия

Острый край броши больно воткнулся в ладонь. Ренар зашипел, крепче сжал пальцы и рванулся вперед. Огибать редких покупателей не составляло труда, торговцы уже начали собирать товары и расходиться: скатывали ковры, прятали в коробочки украшения, раздавали черствые пироги голодным ребятишкам, которые вечно толкались на рынке. В животе заурчало. Пирогов хотелось страшно, он ведь пришел сюда за ними, но Ренар не остановился. Слава Богине, мастер Фрог все еще пытался сторговать высокой брюнетке большое зеркало. Мастер клялся, что вот этими вот руками вырезал каждый цветок и листик, украшавший раму, и что только в этом зеркале отражение приобретает невероятную стройность. Покупательница скептически приподнимала бровь, не говорила ни да, ни нет, и только вгрызалась в сочное красное яблоко, глотала и кусала снова, пока Фрог продолжал распинаться. «Зеркало новое, - выдал он последний аргумент и принялся нервно набивать трубку ароматным вишневым табаком, - ни духа, ни демона внутри, никаких замученных красавиц, честное слово!» Брюнетка засмеялась, швырнула в мастера огрызок и направилась к воротам. Интуиция подсказала, что пора. Фрог был расстроен и не обращал внимания на рыжего мальчишку, а тот скользнул к зеркалу, погладил прохладную поверхность, пошептал ей что-то, да и провалился внутрь. На той стороне и правда не было ни духов, ни демонов. Был дом, холод и ноющая боль в месте укола. Ренар не знал, откуда в заброшенном доме, где он прятался, взялось зеркало и почему оно до сих пор цело, но радовался, что в этом месяце нашел место для сна и что можно не прекращать тренировок. «Фокус» требовал постоянных упражнений. Так, во всяком случае, думал Ренар. Иногда, во сне, он чувствовал на шее грубые мужские руки и не мог вдохнуть, тонул в обжигающей боли и ледяной воде. Ренар захлебывался, барахтался, долго падал - а потом другие руки вытягивали его, обнимали и куда-то несли. Просыпаясь, он помнил тихий девичий смех, плеск и сладкий цветочный запах иного мира, но не находил в окружающей действительности ничего даже отдаленно похожего. Всю свою жизнь – солидные восемь лет – Ренар боялся любых водоемов и не решался не то что сделать фокус с водой, но даже плавать. Он, вероятно, не догадался бы о своем таланте, если бы случайно не влетел в зеркало мастера Фрога – сердце заколотилось от страха и узнавания. Когда забираешь то, что тебе не принадлежит, стоит помнить, что хозяин приглянувшейся вещи тоже умеет бегать. Три года назад его спасло зеркало и с тех пор не подводило. Ренар каждый раз говорил спасибо, зеркало почему-то не покупали, мастер злился – сначала сильно, потом не очень – и пытался продать Ренарово зеркало из чистого упрямства. Ренар свалился на кучу одеял, заменявших ему кровать, и расхохотался. Фокус опять удался, и добыча, кажется, достойная. Он мог бы продать эту грешную брошку и очень долго не охотиться за опостылевшими пирогами. Он мог бы купить себе новую одежду, постричь волосы у цирюльника и сойти за приличного человека, он мог бы… Серебряная птица, напившаяся его крови, была самой дорогой и красивой вещью в жизни Ренара, и он не хотел так просто расставаться с ней. Птица зачаровала его, много часов Ренар рассматривал крошечный клюв, воздушное оперение и острые коготки. Он не заметил, как стемнело, как уснул, сжимая брошку, и снова поранился. Ренар не чувствовал боли, впервые за долгое время не ощущал страха и видел во сне не падение, а красивого темноволосого мальчика примерно его возраста, который, нахмурившись и по-птичьи склонив голову, желтыми глазами смотрел на Ренара сквозь прозрачное стекло. Ночью за ним пришли. И отвели в большой дом, и приказали помыться, и накормили (не пирогами). Утром появилась суровая женщина, таща за собой знакомого Ренару мальчика, сказала, что ее зовут леди Присцилла, и попросила повторить фокус. По голосу леди Ренар понял, что лучше не отказывать и не сбегать, а то худо будет. Он зажмурился и нырнул (зеркало в детской сначала не хотело его пускать, и на той стороне пахло так, будто где-то рядом умер грызун), а когда вернулся, услышал, что остается в доме, пока мальчик – Юлиан – не научится. Про птицу, кажется, никто так и не вспомнил. Когда Ренар попытался ее вернуть, Юлиан сказал, что брошка волшебная, но колдовство в ней противное, что какой-то Шамас дал ее Присцилле, чтобы та всегда знала, где находится племянник. Юлиану такое дело, понятно, не нравилось, поэтому Ренар может оставить птицу себе. Ренар улыбнулся и спрятал подарок в карман. Противное колдовство его не пугало, потому что он не собирался никуда уходить.