Looking at it now It all seems so simple: We were lying on your couch, I remember You took a Polaroid of us, Then discovered The rest of the world was black and white, But we were in screaming color, And I remember thinking… Taylor Swift — Out of the woods.
Селеста уже всё ненавидит: эту дурацкую миссию, на которую была отправлена вместо вдруг разболевшегося Бельфегора, который отродясь не болел; переменчивую погоду в Японии, когда днём, например, солнце светило так, что, казалось, обжигало, а вечером мог пойти такой дождь, что из-за его пелены было ничего не видно. Но костью поперёк горла стал стоявший рядом Гокудера. — И что будем делать? — интересуется Гокудера, проводя рукой по волосам. — Ничего нет: как придурки гонялись за Анджело, который, как выяснилось, ничего не знает, так ещё теперь и переночевать негде. Идею остановиться в отеле Скуало отметает ещё в Японии — они следят за лакомой целью (Анджело был ещё тем пройдохой и попортил нервы не одной мафиозной семье, сливая информацию), и сами являются довольно приметными личностями, поэтому он просит их не высовываться и остановиться где-нибудь в неприметном месте. «Не в отеле, Селеста. За этим петухом ведётся охота, и Вонголе с Варией лучше не светиться», — инструктирует её мечник незадолго до отлёта. Селеста зевает, кутается в чёрную кожаную куртку и предлагает то, что говорила несколько лет назад: — Мы можем переночевать у меня. Гокудера давится. Смотрит на Селесту — пьяной или больной не выглядит, а значит, говорит серьёзно. — Что? — Что слышал, — огрызается ему Селеста и продолжает уже более спокойно: — Я звонила Алиде. Мамы нет дома, уехала со своим принцем в Испанию. И вообще, чего ты ломаешься как девчонка? — Я не ломаюсь, — тут же вспыхивает он, и она самодовольно улыбается, удовлетворённая его ответом и реакцией. — Вызывай такси. Дома у Селесты ничего не изменилось: всё та же вешалка, на которой вперемешку висят пальто и куртки; журнальный столик с флакончиками с духами, которыми любят брызгаться перед выходом Селеста и её мать с сестрой. На стене рядом со входом в гостиную — куча фотографий, изображающих Селесту, Алиду и Селесту с Алидой. Пока Хаято осматривается, Селеста приносит ему полотенце и напоминает, где ванная. Они встречаются в гостиной спустя пятнадцать минут, Селеста раскладывает бумаги на столе перед окном, за который они садятся друг напротив друга, и вооружается ручкой, готовая дополнять или вносить поправки в имеющуюся информацию. Есть не хотелось — ужинали час или полтора назад в одном из ресторанчиков. — Итак, что мы знаем об Анджело… — начинает говорить Селеста, доставая из сумки свой ежедневник и открывая его на нужной странице. Гокудера честно старается её слушать. Но когда он смотрит на неё, перед глазами мелькают картинки того, что произошло между ними после злополучного приёма, на котором Вария и Вонгола были вынуждены провести вечер вместе и вести себя как закадычные друзья. Селеста перечисляет то, что им уже известно, размышляет над тем, как бы ещё попробовать выловить притаившегося Анджело, и Гокудера слушает её, даже во что-то тыкает на листке, но взгляд то и дело опускается ниже глаз Селесты, соскальзывает на губы, шею, ключицы и на грудь, обтянутую тканью чёрной майки. Ему не нужно видеть, что скрывается под ней — уже видел, когда они встречались, и, надо отдать должное, за последние несколько лет Селеста похорошела. Исчезла подростковая угловатость — перед ним сидела красивая девушка, которую он, может, не совсем красиво, имел на столе несколько месяцев назад. — Гокудера, ты меня слушаешь? — она поднимает голову и чуть наклоняется вперёд. — Да, слушаю, — чуть с раздражением отвечает он, думая, что эта миссия была дурацкой идеей с самого начала. Селеста приподнимает брови, но ничего не говорит, и возвращается к бумагам, облизывая губы, пока Хаято вспоминает, как эти губы, накрашенные бордовой помадой, с жадностью отвечали на его поцелуи. Майку и домашние брюки на ней память без труда подменяет на откровенное чёрное платье, возвращая его в тот вечер, и этого хочется если не взвыть, то закрыть лицо ладонями. — Мы можем попытаться завтра поговорить с ещё одной семьёй, Скуало говорил, что они неплохие информаторы. «Да, можем, — невесело усмехается Хаято, когда перед его глазами мелькают отрывки того, что между ними произошло в каком-то из кабинетов особняка: её запрокинутая голова, его жадные прикосновения, её поцелуи в кадык, из-за которых его словно током простреливало; его желание стащить с неё это дурацкое платье, — а я пока ещё несколько раз мысленно поимею тебя прямо здесь, на этом чёртовом столе». — Селеста. — Да? — она не отрывается от бумаг, что-то вычёркивая и рисуя какие-то стрелочки. — У тебя есть ещё идеи? — Да. — Просвети. — Что между нами? Селеста откладывает ручку в сторону и медленно поднимает голову, смотря Гокудере в глаза. — А чего бы тебе хотелось? У их истории любви (а Хаято, когда они встречались, любил её), начавшейся в школе, был довольно трагичный финал: Селеста выбрала Варию, последовав за сестрой, а Хаято стал частью Вонголы. Её выбор он расценивал как предательство, поскольку не думал, что она выберет варийский китель. Он бы простил ей, кажется, всё, но не уход в Варию. Так и расстались, встретившись несколько лет спустя, когда Гокудера исполнял обязанности Хранителя Урагана Вонголы, а Селеста была правой рукой Скуало. — Не отвечай вопросом на вопрос. — А как я должна ответить? — Селеста откладывает ручку в сторону. — Ты встречаешься с Хару, кажется, счастлив с ней. Она не носит варийский китель и не должна убивать. Ты сам сказал, когда мы расставались, что мы слишком разные. — Но это был твой выбор. Что мне, умолять нужно было, чтобы ты осталась? Селеста упирается руками в стол и наклоняется к Хаято. — Если бы ты сказал, что хочешь, чтобы я осталась, я бы никуда не поехала, а выбрала бы тебя. Я бы не выбрала эту форму. Я бы её в жизни не надела. — Но выбрала и надела. Это твой собственный выбор, Селеста, какой смысл жалеть о нем сейчас, спустя несколько лет с момента его совершения? — Хаято прищуривается. — Потому что я потеряла больше, чем приобрела, — признаётся она, смотря на Хаято. — Доволен? Гокудера неотрывно смотрит на неё. После их нескольких встреч, неизменно заканчивающихся сексом, выкинуть её из головы было крайне проблематично. Точнее, от её образа и до встреч было сложно избавиться. После их расставания прошло восемь лет, и не было бы ни дня, чтобы он не вспоминал её. Сейчас, находясь в отношениях с Хару, он думал, что избавится о мыслях о ней, о девушке, в которую серьёзно влюбился. Но чуда не произошло, и Хаято невольно сравнивал двух девушек. Хару закатывает истерики, когда он поздно возвращается, пусть он и предупреждает, что задержится. Селеста ругалась только тогда, когда он приходил с ушибами и царапинами. Хару хочет замуж, хочет детей и счастливую семью. Селеста никогда этого не хотела, довольствуясь тем, что имеет. Они расстались не самым красивым образом, наговорив кучу гадостей и пожелав друг другу «самого наилучшего», но сейчас они стали друзьями («Друзьями с привилегиями», — раздаётся в голове голос Бьянки). Видимо, повзрослели и посмотрели на ситуацию с другой стороны, словно заглянули за гобелен. — Да, доволен, — хрипло отвечает он и, подавшись вперёд, обхватывает ладонями её лицо и целует, жадно и отчаянно. Хаято кажется, что лучше уже не может быть, как Селеста отвечает на поцелуй и, не прекращая его, залезает на стол. Бумаги отправляются на пол, хаотично украшая паркет, но им всё равно. Гокудера обхватывает её двумя руками и стаскивает со стола на себя. Как же ему нравится её целовать, видеть, как её тело отзывается, как она задыхается от его поцелуев и прикосновений. — Просто физиология? — Заткнись, — шепчет Хаято, стаскивая с неё майку. Селеста победно улыбается.***
Закутавшись в тонкий халат, Селеста сидит на балконе и курит. Раннее утро, Хаято спит, а она проснулась, одолеваемая сомнениями. Правильно ли они поступают, вновь поддавшись эмоциям и чувствам? А как же Хару? Что скажет сестра, когда узнает? Звонит телефон. — Привет, Селеста! — раздаётся голос Бельфегора, совсем не похожего на больного. Селеста не знает, как он так быстро оказался на ногах, и знать не хочет. — Как там Япония? Посмотрев через окно на спящего Гокудеру, Селеста отвечает, понижая голос и пропитывая ядом каждое слово: — Надеюсь, что ты сдохнешь до моего возвращения. Пожалуйста, постарайся.