All the Right Moves

      — Я понимаю, если опаздывает девушка — припудрить носик, — начинает дон Бруно, пока Селеста раскладывает перед присутствующими документы, — но когда опаздывает мужчина… Что он делает? Замышляет очередной переворот?       Скуало хочет подорваться со своего места и начистить лицо обидчику, но его за руку под столом хватает Алида. «Ты ещё своё слово скажешь», — шепчет она так, что слова можно разобрать по губам. Скуало усмехается.       — Если бы замышлял переворот, мусор, то вообще бы не пришёл, — раздаётся грубоватый голос Занзаса, появляющегося в зале для совещаний. — Такие вещи, знаете ли, нужно тщательно планировать.       Дон Бруно бледнеет.       — Успокойтесь, дон Бруно, Занзас так шутит, — следом в комнату проскальзывает Тсуна, занимая оставшееся свободное место, оказавшееся рядом с местом Занзаса.       — В каждой шутке — доля правды, — прищуривается вариец.       Алида, пользуясь тем, как Тсуна что-то рассказывает партнёру Вонголы, наклоняется и обращается к сидевшей рядом Мукуро.       — Кто догадался посадить их рядом?       — Какая разница, ку-фу-фу. Думаю, что будет весело.       Алида закатывает глаза. Хорошо было говорить Мукуро — не она занималась ремонтом разрушенных комнат. И не она выделяла на это деньги. Агрест-старшая смотрит на Луссурию: тот чуть ли не ладони ко рту прижимает и не подпрыгивает на своём стуле — настолько ему нравится происходящее.       — Всё ещё не считаю нужным, чтобы Вария присутствовала на собрании.       — Вынуждена не согласиться, дон Бруно, — Тсуна улыбается, но почему-то это улыбка не греет. — Вария — часть Вонголы.       — Которую мы не очень любим, но считаемся с ней, — дополняет Хаято. Селеста не удерживается от смешка, который она маскирует под кашель, прикрывая рот рукой. Сын дона Бруно, Доминик, с беспокойством на неё смотрит.       — Болеете, синьорина Агрест?       — Ничего серьёзного, синьор Бруно.       — Так, туберкулёз, — встревает Бельфегор, которого под столом пинает Алида. — Вы не волнуйтесь, она, когда кашляет, прикрывает рот рукой, ши-ши-ши. Европейское воспитание.       Доминик бледнеет. «И вот такое ничтожество хотят женить на Саваде. Старик, видимо, совсем ебанулся на старости лет, как и её папаша», — думает Занзас, прикрывая глаза.       — При всём моём уважении к вам, Десятая, я не уверен, что Вы знаете, что из себя представляет Вария. Это же не простые люди, а…       — Независимый отряд убийц семьи Вонгола, спасибо, что напомнили, а то мы забыли, кто мы такие, — скалится Скуало.       — «Команда убийц Девятого Вонголы», если быть точнее, — напоминает Бруно.       — Ну, где Девятый, там и Десятый, — расплывается в широкой улыбке Бельфегор.       — Что Вы хотите, дон Бруно?       — Гарантии, что Вария не предаст. Только в таком случае я согласен заключить сделку с Вонголой.       — Вот, блядь, делать больше нечего, как предавать Вонголу, — бурчит под нос Скуало.       — Я доверяю им. Так, как и своим людям. Вам этого должно быть достаточно.       — И как же Вы уживаетесь?       — Савада не мешает мне, — вставляет Занзас свои пять копеек. Тсуна молчит, прикусывая нижнюю губу, — а я — ей.       — Интересно, — заключает дон Бруно, глядя на сидевших рядом Боссов. Слухи в мафии имеют под собой почву, и он задумывается: неужели между ними что-то может быть? Все знали о том, как Занзас ненавидит Тсунаёши, и все знали о том, как до дрожи в коленях она боится лишний раз с ним сталкиваться. Но сейчас… Сейчас по ним и не скажешь. Кажется, Хранители дёргаются больше, чем их начальство. — Интересное у Вас сотрудничество.       — Мы стали старше, игры тоже изменились, — Тсуна всё продолжает улыбаться.       — Да, решили, что можно и в другие играть. В что-то более взрослое.       Спустя два часа переговоров семья Бруно всё же подписывает бумаги, и присутствующие вздыхают с облегчением. Тсуна надевает пиджак, когда к ней обращается Доминик.       — Донна Савада… Не откажитесь ли Вы выпить со мной чашечку кофе?       — Я…       — Можешь пойти на хуй.       Скуало ждал, что его чёртов босс что-нибудь выкинет. Не зря всё собрание сидел тихо, изредка вставляя несколько обрывистых фраз.       Доминик бледнеет и отступает. Этим пользуется Занзас, подхватывая Тсуну под локоть и игнорируя тяжёлый взгляд Хаято. Они начинают спускаться по лестнице.       — Занзас! Что ты делаешь?       — Как будто ты бы согласилась!       — Но нельзя так! С таким трудом заключили договор с этой семьёй!       — Да плевать. Со мной кофе пить интереснее, разве нет?       Тсуна представляет, как Хаято хватается за сердце при таких словах и шепчет:       — Это было один раз.       — Зато такой, Савада.       — Ты тогда не подписал договор.       — Хотел посмотреть, на что ты пойдёшь ради моей подписи на бумажке.       — В следующий раз приглашайте меня с Алидой на переговоры, — ладонь Скуало приземляется прямо между лопатками Хаято, — а то узнаем то, что не должны.