Солнце село

Среди побегов бамбука пахло теплом и немного — солью; речная свежая вода, бурлящая по колено, мягко обволакивала голые стопы. Золотой окунь зашевелился возле камня и вскинулся, в стороны от его движений бросились прохладные невесомые брызги. Под ногами хрустела галька, царапающая светлую мокрую кожу. Срезав очередной зеленоватый побег, Чжун Ли поднялся с колен, встряхнул намоченные плотные штаны и полез на поросший цветами берег. Усталый взгляд коснулся маленькой, но глубокой корзинки; из-под белого платка привлекательно выглядывала румяная булочка, и Чжун Ли немедленно подхватил её, аккуратно облизывая. По воздуху разошёлся приятный аромат теста и ягод. Раннее утро, когда небо всё ещё застилала пугающая чернота, начало казаться более менее приемлемым. Перчатки, измазавшиеся в липком вязком соке, он небрежно кинул поверх согнутых колен. Приземлившись задницей на землю, Чжун Ли сощурился — отсюда открывался замечательный вид на деревушку ЦинЦэ. В окнах горели лампадки, на дворах звенели от напряжения ужасные жёлтые фонари; поля, засеянные рисом, тихо шуршали от неласкового северного ветра. Глаза невольно потянулись в сторону странного неказистого домика, будто вылепленного из яркой глины. Свет там давно потух — Тарталья ложился спать рано, не дожидаясь Чжун Ли; он жутко ворчал, пинал его во сне и что-то бормотал на ухо, притираясь сзади, подстраиваясь и ластясь, кусая всё, что было доступно — плечо, шею, локоть, иногда — жёсткий кулак. Он дёргал его за волосы, как маленький энергичный ребёнок, нетерпеливо засовывал пальцы под резинку трусов, быстро надрачивал. Зализывал места укусов, осторожно дул, целовал очень влажно и скользко. Хрипло завывающе дышал на ухо и обиженно отворачивался. За четыре месяца Чжун Ли отлично научился играть бревно. По ночам он отмахивался от возбуждённого парня, как от мухи, впихивал ему в руки одеяло и намертво прилипал к простыне. Если его и щипали, то только за задницу, но и в этом мужчина поднаторел: он закрывал глаза так, что горели веки, максимально абстрагируясь от внешних прикосновений. Увы, задаром это игнорирование не проходило: Тарталья подлавливал его в любых доступных местах, быстро снимал штаны, словно всегда был готов (а он был), выливал на свою блестящую гладкую поясницу флакончик смазки и страстно подмахивал задом. Эта внезапная сексуальная истерия случалась с ним раз в неделю: синие глаза меркли и становились тягучей мягкой поволокой, тело — податливым и горячим сыром. Кожа на вкус была солёной, как жареный бамбук. Со рта капала слюна, лопатки, покрытые испариной, дрожали от перевозбуждения. И Тарталья кричал, нет, вопил. Он никогда не был тихим. Визжал о своих чувствах взволнованно и сердито, топал ногами, кичился и вызывал на драку. Чжун Ли любил тишину. Любил он и Чайльда. И, как полезный довесок, любил его странную пресную стряпню. В булочке попалась крохотная ягодная косточка. Чжун Ли пососал её немного и выплюнул, потревожив тихую гладь прозрачной воды. Поднявшись, он подхватил корзинку, перевесил её через руку, перевязал бечёвкой несколько бамбуковых побегов и закинул их за спину; массивно шагая к дому, он лениво выдыхал через нос. Воздух к утру тяжелел. Из-за горизонта поднималось жаркое пекущее солнце. Аякс проснулся в тот же момент, когда кровать рядом прогнулась. Он нетерпеливо открыл глаза, обвёл взглядом спину Чжун Ли и быстро присосался губами к позвоночнику. Двинул взмокшими бёдрами, протиснув ногу между другими, рукой скользнул по упругой талии и сильно прижался, всё ещё не отрываясь от нежной тонкой кожи. - Почему ты так поздно вернулся? - с обидой спросил он, игриво лаская прохладными пальцами соски. - Опять возился со своими сорняками? - Чайльд, - тихо и утомлённо вздохнул Чжун Ли, зарываясь носом в одеяло. Под ухом проползла ладонь, перехватила губу и чуть приоткрыла, просовывая в рот палец. Архонт беззлобно куснул его и выплюнул, услышав за спиной возмущённое змеиное шипение. - В последний раз мы виделись с тобой вчера, - Тарталья резко вынырнул из-за плеча, лёг к нему лицом, жарко касаясь ладонью груди, повёл вверх и опустил голову, целуя мраморные жёсткие ключицы. Его глаза намокли от влаги. Ткнувшись мягкими губами в шею, промямлил. - Что, если я уеду в Снежную? Чжун Ли вздохнул, медленно разлепляя глаза: - Ты уезжаешь туда каждую неделю. Предвестник высунул язык и облизал чёткий подбородок, выступившие связки синих вен, наслаждаясь вкусом и запахом терпкой каменной кожи. - Что, если я покину тебя навсегда? Консультант мягко погладил рыжие волосы на макушке, ладонь достигла хрупких лопаток и с силой надавила. Тарталья вжался лицом в его живот, нащупал пальцами вялый член под толстым одеялом и трепетно вцепился в него, оставляя чуткие ласковые прикосновения. Дыхание спёрло, когда взмокшую кожу на загривке засосал горячий рот; острый ряд зубов вгрызся в шею, как в мякоть томата. Аякс завыл, беспомощно шевеля руками и раздвигая ноги. Чжун Ли, разогнувшись из неудобной позы, сдавил его голову одной только ладонью и подтянул к себе. Глаза пылали яростью. - Ты хочешь, чтобы я вытрахал из тебя всю дурь? - нежно пробежавшись губами по щеке, спросил Архонт. Чайльд улыбнулся и растёкся по его телу, блаженно закрывая глаза, чувствуя, как толчками из члена выходило предсемя. Он проник рукой ниже, обхватил оба ствола и яростно задвигался. К его ладони тут же присоединилась другая. Чайльд дрогнул, когда в анус протиснулся скользкий палец, шершаво исследуя судорожно сжимающиеся стенки; горло сдавила похоть, Чайльд с лёгкостью насадился на них, ощущая, как подрагивали под ним костяшки. - Аякс, - глубоко вздохнул Чжун Ли, пока Тарталья набирал темп. Собственный член шлёпнулся о чужую кожу на животе, крепкие пальцы медленно вышли, размазывая по дырке клейкую смазку, заигрывающе пробежалась по лобку и погладили пупок. Предэякулят потянулся струйкой вниз, вдоль члена и до самых яиц; Тарталья заскользил по намокшей простыне, жадно запрыгивая на бёдра Архонта, притиснулся к груди, языком обводя тёплые взбухшие соски. - Мы просто трахнемся? - спросил он, обхватывая руками талию Чжун Ли и практически ложась на него. Мужчина мотнул головой, кладя под затылок подушку и удобнее устраиваясь на постели. - Я бы хотел вздремнуть, - честно отозвался он, на секунду прикрывая глаза. Тарталья испуганно надавил на его член, и Чжун Ли недовольно рыкнул. - Я хочу, чтобы ты меня трахнул, - попросил он, спускаясь ниже и приникая красными от укусов губами к головке. Смочив слюной, повёл языком ниже, облизывая мошонку и яростно дыша на розовую гладкую кожу. Член консультанта, разрывающийся от пульсаций, был настолько горячим, что Тарталья, просунув его в горло, обжёгся и громко замычал. Чжун Ли положил на его макушку ладонь, нежно потрепал за волосы и убрал. Кровать скрипнула от того, как отчаянно метнулся к губам Тарталья, заметив, что грудь мужчины начала приподниматься тише. Он вцепился в рот, надавил пальцами на челюсть, заставляя раскрыть её, и сунул язык, злобно сталкиваясь с зубами. - Чжун Ли! - взвыл Чайльд, хлопая его по плечу. - Давай потрахаемся! Архонт осторожно столкнул его со своих бёдер, уложил рядом с собой и сонно проговорил: - Увидимся в обед. И захрапел. - Чжун Ли! - завопил Тарталья. - Не засыпай. Я тебе больше не дам, понял? Чжун Ли! Ладно-ладно, удачного секса с ладонью. Аякс плаксиво заворчал, оттолкнул тело мужчины ногами и откатился на другую сторону кровати, заправляя изнывающий член обратно в спальные штаны. Обиженно засопев носом и ощутив будоражащий холод, пробегающийся по стопам, он повернулся лицом к Архонту, чуть подвинулся и ткнулся носом в тёплую шею. - Больше не дам, понял? Моя дырка — мои правила. Не хочу и не даю. Понял? Чжун Ли. В комнату сквозь окно протиснулся луч бледного раннего солнца.

***

Когда Чжун Ли готовил обед, из комнаты наконец выполз Тарталья. Он надул губы, глотнул кружку прохладной воды, оттеснил своего мужчину за плечо и завозился возле печи, вытаскивая оттуда горбушку горячего свежего хлеба. Покрасневшие от температуры ладони тут же нежно поцеловали, Аякс, холодно оттолкнув Архонта, вышел на улицу в одних штанах, громко хлопнув дверью. Чжун Ли устало вздохнул и вытащил из шкафчика острый соус. Не следовало волноваться. Эта глупая обида уходила после первого же страстного поцелуя в губы, поэтому Архонт, поставив на стол специи, позвал парня кушать, собираясь извиниться. Аякс залетел в дом, как разъярённый птенец, жадно грызя булочку, громко сдвигая стул и демонстрируя своё неудовлетворение. Пододвинув к себе тарелку с лапшой, щедро плеснул туда соуса, схватил кружку с горячим чаем и опрокинул её в себя, словно напиток был холодным и не жёг язык. Зажмурился, вытирая слёзы, впился зубами в хлеб и опустил голову, скрывая насупившиеся глаза под рыжей чёлкой. Чжун Ли аккуратно смочил горло чаем и снова вздохнул. - Тарталья... - Пошёл в жопу! - крикнул парень. - Я тебе не дам сегодня, понял? - Да понял я, - тихо проворчал Архонт. - Вот и всё, - зачавкал Аякс. - Дырки ему моей захотелось. Хер тебе, понял? Чжун Ли оторопело кивнул. Поднявшись, он одним глотком допил чай, убрал за собой, в последний раз посмотрел на Предвестника и поторопился в комнату, чтобы снова собрать корзину. Сегодня стоило подстричь кусты у полей, чтобы оттуда не выползли сорняки. Одевшись, он зашёл на кухню, чувствуя пристальный цепкий взгляд на лопатках, положил пару булочек и накрыл корзину красным полосатым полотенцем. Чайльд задышал, словно бык, застучал пальцами по краю блюдца, напряжённо прожигая дыру в спине Архонта. Слова только хотели сорваться с языка, но он не успел — Чжун Ли быстро вышел во двор и промелькнул в окне, помахав рукой. Аякс ударил кулаком по столу и зарычал. - Вернись! После обеда Чжун Ли всё ещё возился с пышными кустами. Подняв ножницы, он остриг ветку, вытер лоб и приземлился на заросший травой камень. Одежда липла к телу, к спине, по взмокшим рукам стекали солёные капли пота. Рядом валялась кучка сухих веток и листьев. Чжун Ли мучила совесть. Он несколько раз порывался вернуться домой, жарко поцеловать Чайльда, чтобы тот задохнулся в его объятиях, прижать к той самой печи, в которую он по неосторожности засунул руку за хлебом, чтобы наверняка позлить Архонта, впиться пальцами в кожу и оставить несколько лиловых синяков. Аякс вызывал в нём самые светлые чувства, его хотелось мягко и нежно, а не грубо и быстро. Не было той самой животной жажды, была приятная душевная любовь. Но иногда... Иногда он бесил его неимоверно жутко. Отвлёкшись, Чжун Ли не услышал шагов за спиной, да и потерянное Сердце Бога сейчас полностью лишило его всякой осторожности. Он вздрогнул, когда по затылку с хлопком проехалась шершавая ладонь. Чайльд выпрыгнул из ниоткуда и заверещал: - Ты домой собирался вообще? Почему тебя всегда приходится силой затаскивать? Ты меня не любишь? Чжун Ли оправился от удара и притянул парня к себе на колени. - Люблю, - воспротивился он. - Очень люблю. - Тогда пошли со мной, - сдувшись, сказал Тарталья, когда почувствовал прикосновения губ к щеке. Он слез с коленей, потянул Архонта за собой и потащил к холму. Внезапно остановившись, повернулся и хитро прищурился, вытаскивая из кармана чёрную ткань. - Я завяжу тебе глаза. Не подсматривай, ясно? Я откушу тебе член ночью, если будешь сопротивляться, понятно? - Но, - вспомнил Властелин Камня про оставленную корзину с хлебом, однако мир перед глазами тут же растворился в темноте. - Я тебя поведу, не бойся. Когда они наконец пришли, Чжун Ли услышал краем уха шум водопада. Чужие руки сноровисто усадили его на что-то мокрое, ткань штанов быстро намокла. Спину обдало свежим ветерком. - Сейчас я раздену тебя, не дёргайся. Чжун Ли заинтересованно выгнул бровь. Пальцы расстегнули пуговицы тёмного пиджака, подцепили рубашку и стянули её за рукава. Чайльд сел на его бёдра, потираясь возбуждённым членом, ласково провёл языком по шее, а руками — по выпирающим мышцам. Чжун Ли тихо простонал, когда штаны слетели следом за рубашкой, а крупный член сильно и плотно зажали между ногами. Повязка исчезла с лица, затуманенные глаза Аякса были наполнены слезами и громким желанием. Мужчина зацепил его зубами за распухшую губу, чуть полизал, поднимая руки и трепетно касаясь скул. - Ты простил меня? - отстранился Чжун Ли. Тарталья смял его плечи, делая круговые движения и методично разрабатывая кожу пениса. «Как бы не упал», - подумал он, раскачиваясь на чужих ногах. На парне — короткие тканевые шорты, привлекательно обхватывающие худющий зад. Сквозь рубашку с разрезом ниже пупка выпирали тазовые косточки. На светлых шортиках расплывалось тёмное пятно смазки. - Нет, - пробормотал Чайльд, податливо ластясь к рукам и чувственным поцелуям. - Куда ты привёл меня? - Посмотри, - шепнул Тарталья, оставляя этот шёпот в изгибах железных плеч. Чжун Ли повернул голову и широко распахнул от удивления глаза. Совсем рядом, всего в паре метров, спускался водопад, несколько деревьев с опадающими жёлтыми листьями колыхались от сильного ветра. Отсюда открывался пышный вид на деревню, прилегающие к ней поля и стволы высокого бамбука. Капли холодной воды попадали на кожу, стопы накрывала маленькая прозрачная речушка. Тарталья усадил мужчину на камень, большой и гладкий, почти утопающий в воде, немного поёрзал на бёдрах и обхватил гибкими пальцами большой член, надрачивая. - Нас могут увидеть. Это открытая точка. - Я знаю, - хмыкнул Чайльд. - Хочу, чтобы они увидели. Чтобы ты, блять, прекратил возиться со своими сорняками и уделять им всё своё время. Разве они соглашались трахаться с тобой? Разве они оплачивали твои расходы? Нет. А я — да. Твой член только мой, понятно? Я хочу, чтобы ты тратил свою жизнь именно на меня. Прилипнув к мощной шее, Чайльд мокро поцеловал её, спешно снимая шорты, чтобы избавиться от давления ткани на член, игриво усмехнулся, когда Чжун Ли снял его рубашку, откинул её на камень и покрутил розовые торчащие соски. - Я хочу, чтобы ты был со мной и днём и ночью, слышишь? - поймав заплывший взгляд, прохрипел Чайльд, когда пальцы, едва уловимо коснувшись уретры, скользнули вниз и надавили на анус, пытаясь протиснуться. Из лёгких выбило воздух. - Я подготовился, но твои руки... Ловко растянув вход, пальцы огладили мягкие стенки, которые тут же жадно заглотили их в себя. - Чайльд, - позвал парня Чжун Ли. - Знаешь, это приятно, когда твой член присвоен кому-то такому, как ты: шустрому и красивому. Тарталья вздохнул, прислушиваясь, тяжело проглотил слюну, ощущая жуткое возбуждение, которое терзало горящий член. К которому прикоснулись всего лишь раз! Он потёк, когда пальцы с хлюпом вышли из сфинктера, поиграли у входа, невинно щекоча, и переместились на дрожащий член. Потерев головку, Чжун Ли собрал предэякулят, размазал по члену и быстро изменил позу. Аякс взвыл от контраста потеющей спины и влажного камня. Архонт ощупал мягкие половинки, сдавил их ладонями, губами повёл длинную полоску поцелуев до гладкого лобка. Чайльд простонал тихое восторженное «ах», подаваясь навстречу касаниям, поднял блестящие глаза, оглаживая взором охуительную фигуру Властелина Камня. Очередное «ах» сорвалось с припухших губ, пока три пальца с обрезанными ногтями плавно раздвигали сфинктер. Щипнув белую ягодицу, Чжун Ли языком проник в узкую щёлочку на члене, сочно лизнув. - Боги, пожалуйста... - дрыгнул ляжками Аякс, закатывая глаза. - Ты просишь Богов? - остановился Чжун Ли, сглатывая слюну. Чайльд сцепил за его тазом ноги, как клещ, и привлёк к себе; липкие члены соприкоснулись кожей, покрывшись мурашками. - Я прошу тебя, - разомкнув глаза, Аякс грязно и выразительно посмотрел на мужчину. - Ты — мой Бог. Он дышал ради него, вставал по утрам ради него и засыпал ради него. Всё — ради обманувшего его однажды консультанта похоронного бюро, который, намочив свой пенис вязкой слюной, жёстко толкнулся в разомлевшую дырку. Сегодня хотелось быстро. Жёстко. До крови в глазах. «Выбесил», - с улыбкой подумали Чайльд и Рекс Ляпис, протягивая руки и сплетая в тугой комок. Резко и глубоко — так, чтобы искры посыпались. Головка ткнулась в простату, волна наслаждения взбудоражила всё тело. Чайльда выгнуло до боли в спине, холодный камень под поясницей чуть сдвинулся от страстных махинаций. Было всё равно на то, если он упадёт — Аякс знал, что руки Чжун Ли, мускулистые и бархатные, всегда рядом, чтобы спасти от удара. Вода под ногами бесновалась. Она то беспокойно плескалась, собираясь в волны, то размеренно утихала. Верещали насекомые, солнце смущённо пряталось за тучей. Стало значительно темнее. - Не сжимайся, - застонал на ухо Архонт, приоткрывая свои жаркие медовые глаза. Посчитав рёбра мечущимися по груди ладонями, Чжун Ли склонился и приласкал языком горошину соска, розового и маленького. Яйца шлёпнулись о бёдра, толчок вышел таким, что превратил дырочку в мягкую котлету. Переместив правую руку на небольшой член, разбухший и толстый, Архонт помассировал мошонку, оставляя красноватые следы, перешёл на яички и сжал их в кулаке. Тарталья взвизгнул, семя выплеснулось из члена, струёй попав на живот и подбородок. Он разлепил мутные глаза и взглянул на посеревшее небо. - Будет дождь, - устало промямлил он, и на лицо упала прохладная мелкая капля. Чжун Ли продолжал остервенело долбиться в анус. Чайльд снова возбудился, член вспыхнул истомой и приподнялся, сверкнув белой спермой на покрасневшем кончике. - Чжу-ун Ли, - провыл парень, запыханно дрожа. Мужчина склонился, коснулся зубами серёжки в ухе и мучительно обсосал хрящик, звонко хлопнув ладонью по заднице. Распирающей изнутри член уткнулся в простату и замер. Чайльд обнял своего мужчину за плечи и сказал ему прямо в лицо: - Если бы я выбрал Фатуи, то потом очень долго бы жалел, - член задвигался снова. Подмахнув бёдрами и ускорив темп, он продолжил, - долго и мокро. Сыто облизнув рот, Чжун Ли впился в его губы, проталкивая язык, вздёрнул за согнутые ноги и яростно толкнулся на весу. Сверху на них посыпался ливень. - Дождь, - благодарно прикрывая веки, простонал Чайльд. Архонт мягко улыбнулся, опуская дрожащие бёдра на камень и бурно кончая в сжимающийся сфинктер. Сперма, смешавшись со смазкой, скатилась по ляжкам и стекла на камень. Горячий орган вяло остыл. Пробежавшись фалангами по чувствительной головке, Чжун Ли сдавил пенис и жадно проследил за тем, как из щёлочки во второй раз вышло семя. Он чмокнул влажные губы и поднял Чайльда за плечи, прислоняя к себе. Долгожданный дождь струями стекал по пропотевшим телам. Чжун Ли снова приставил пальцы к сжатому колечку и ласково погладил. - Хочешь ещё? - со смешком спросил Чайльд, развязно растягиваясь на камне и совсем не ощущая холода. Вода неудобно затекала в глаза, пришлось принять коленно-локтевую позу и соблазнительно выпятить зад, приспустив подбородок. - Хочу, - кивнул Рекс Ляпис, - под дождём. Он поцеловал позвоночник, запустив два длинных пальца в пылающую дырку и просунув между ними свой член. Шум водопада заглушил молящий визг. - Тебе приятно? - сморщился от тяжёлого удовольствия мужчина. - Знаешь, что? - захрипел Чайльд. - Придём с-сюда завтра. И послезавтра. И по-о-осле-послезавтра. Каждый день. Чжун Ли убрал его мокрую чёлку с лица, открывая удачный ракурс на деревню, отгороженную стеной непрерывного дождя. Яйца пошло хлюпали о покорную задницу. - Каждый день? - переспросил Чжун Ли. - Каждый день. Итэр, стоящий у двери небольшого домика, снова постучал. В промокшей одежде было холодно, ноги дрожали и подкашивались. Паймон, летающая рядом, разочарованно цокнула. - Может, они спят? - Не должны. Эй, я тут промок сильно, не могли бы вы открыть мне? Господин Чжун Ли? Тарталья? Рядом ударила молния, и он испуганно отпрыгнул. Паймон зло заверещала: - Эй, голубки, открывайте! Или мы разобьём вам окно! Я уже взяла камень! Я бью! - Паймон, что ты!.. Молния ударила во второй раз. Тучи окончательно поглотили пунцово-красное летнее солнце.