***
Хен всегда был слишком красивым, слишком милым, слишком невероятным. Он весь был слишком для Чимина. По началу это казалось обычным восхищением, ведь Юнги создаёт хорошую музыку, пишет тексты и читает рэп, да и одевается неплохо, в общем весь такой притягивающий для юного Чимина. Разумеется, будучи почти даже ребенком, он считал его крутым хеном. Но Мин был так же абсурдно добрым. С первого взгляда и не скажешь конечно, но спустя время, он начал открываться ему с разных сторон. Вот он даёт ему свою кредитку, что бы Чимин прикупил себе мороженое, ведь на улице слишком жарко, вот он провожает его до двери, попутно проверяя все ли Пак с собой взял, объясняя это тем, что Чимин довольно забывчивый. А ещё улыбается ему так, что коленки трясутся, а губы нервно поджимаются. Чимин любил подмечать все новые и новые детали в Мине, тем самым привязываясь к нему все сильнее и сильнее. А сегодня… Сегодня, он узнал, что Юнги играет на пианино, и это, черт возьми, самое прекрасное что он когда либо слышал. Ему хотелось прыгать от счастья, ведь просто представляя как длинные и бледные пальцы Юнги проходятся по клавишам пианино, он был готов умереть на месте. Это так идеально подходило ему, так чётко, словно Юнги и пианино это кусочки одного целого пазла. Всё в нем притягивало будто магнит, и он, говоря на чистоту, не сразу понял что именно чувствует к хену. Несколько лет блужданий, размышлений и нервов канули в лето, когда он просто сидел слева от Юнги и слушал как мятный, склонившись, над угольно чёрным инструментом, играл на нем. Держа телефон в руках, младший записывал все происходящее, а сам не мог оторвать глаз от профиля Мина. Сердце бешено колотилось, все органы будто бы перемешались внутри, а мозг попросту не поспевал за всем тем роем мыслей, что вертелись с невероятной скоростью, подстать мелодии, которую играл хен. Нужные слова сами всплыли в голове, и завороженный увиденным Чимин, словно попросту монотонно читая текст перед глазами, произнёс их… – Я люблю тебя… – музыка прекратилась, а рука Юнги застыла над клавишами, так и не коснувшись их. Лицо не выражало никаких эмоций, он даже не взглянул на Пака. Молчание затянулось на ещё добрых пол минуты, а после словно ничего не произошло, старший продолжил играть на пианино. Чимин все ещё не мог оторвать глаз от Юнги. Ему только что ясно дали понять, что ничего им не светит. Ему почти даже отказали. И нет, Чимин не был удивлён тому, что сказал, хотя сам только понял значение своих чувств. Чимин не был удивлён тому, что Юнги решил промолчать. Удивительным было то, насколько умиротворенным он себя ощущал. Пусть внутри и бушевал ураган чувств по отношению к Юнги, это придавало какое то необъяснимое чувство уюта. Это же и в самом деле любовь, да? Любовь к Юнги? О да, он определённо любит его. Улыбка сама вырвалась наружу. Чимин не понял как это произошло, но взглянув в зеркало на против, он понял что улыбается. Он счастлив. Выйдя на улицу, Юнги неловко переминался с ноги на ногу, не в силах поднять голову. Чимин тут же заметил это и аккуратно поддел его плечом, тем самым заставляя Юнги вздрогнуть и впохыхах взглянуть на него. Снежные хлопья мягко ложились на поверхность плеч, одетых в слишком тонкое для зимы пальто, терялись в ворохе мятных волос, отказываясь таять. Очки в чёрной оправе спадали, из-за чего бледные костяшки пальцев слегка поправили их, а Чимин все ещё смотрел. Он впитывал в себя каждую деталь, каждое неловкое движение, вид того как Юнги нервно облизывает губы, после чего прячет лицо в шарф, вид того как ночные уличные фонари отражаются в его тёмных глазах золотистым свечением, абсолютно все что касалось этого человека. Чимин любил в нем все. А особенно то, как он наконец сфокусировав на нем взгляд, снял с себя тот самый шарф и обмотал им Пака, параллельно хмуря брови от недовольства. Это он особенно любил. – Холодно, – в тишине раздался хриплый голос Мина, – замёрзнешь ведь, – казалось, он расслабился и на лице заиграла тёплая, такая любимая, улыбка. Чимин зарылся лицом в ткань шерстяного шарфа, скрывая в нем заалевшие щеки. –А ты? – сдавленным от смущения голосом спросил он. – У меня сильный иммунитет, – хмыкнул старший. Каждый раз, слушая песни, которые Юнги написал самолично и давал ему послушать, он не упускал возможности его похвалить. Ведь Хен очень мило смущался, и нет, Чимин не признается, что иногда специально подшучивал над ним, тем самым вызывая у него неловкую улыбку. Просто обстоятельства так складывались, Чимин не при чем. Честно. – Вышло просто отлично, – снимая объёмные наушники, он обратился к старшему, а тот лишь пожал плечами, – нет, правда, хен, ты гений. – А ты как думал? – произнёс он, самодовольно ухмыляясь. – О боже, я никогда не сомневался в тебе, – закатил он глаза. Мин смутился отвернувшись, но улыбку скрыть не смог. Юнги просто улыбался, а Чимин был уже готов подарить ему весь мир… Но больше чем улыбка, на него действовали его слезы. Слезы счастья, грусти, неважно. Как только он замечал, что по щекам Мина стекают такие редкие дорожки слез, ему хотелось сорваться с места и скрыть его лицо в своём плече от всего мира. Хотелось обогреть любовью и заботой. Что Чимин и делал прямо сейчас. Их первый дэсан…. После награждения, Юнги забился в угол примерочной и сгорбился сидя на стуле. Никто не подходил к нему, чтя его личное пространство, но наблюдая за тем, как его плечи периодически вздрагивают, Пак не сдержался. Лёгким шагом он подошёл к старшему и осел на колени прямо перед ним, протягивая ладошки и стирая влагу с лица. Мягко пройдясь одной рукой от скул, к щекам, он обвил ею шею, притягивая Юнги ближе и утыкая в свою шею. Удивившийся Мин протянул руку, что бы обнять младшего в ответ, но лишь положив её на плечо, слегка сжал в знак благодарности. И как же сильно он любил Чимина в ответ. Его тёплые глазки, что сияли словно два лучика солнца, каждый раз как он смотрел на него, мягкие пухлые губы, которые он смешно надувал при обиде, его нежный голос, которым он так любяще обращался к хену. Любил в нем его заботливость и внимательность. Чимин замечал все то, чего не видел никто другой, будто бы чувствуя все на другом уровне. А ещё ему так нравились мелкие морщинки, что собирались около глаз, сопровождая его улыбку. Хотелось осыпать их нежными поцелуями. Чимина просто хотелось любить, хотелось ощущать его любовь в ответ. И как бы сильно не хотелось всего этого… нельзя им любить. Если бы в обществе узнали об их отношениях, BTS, как группа, потерпела бы крах. И именно поэтому, держа свои чувства в тайне, взвалив на себя груз обоих, он продолжал делать вид, словно ничего не произошло. Словно не было того ожидаемого, но уверенного признания Чимина. Он знал что нельзя, сдерживал себя, и держал Пака на расстоянии. Он знал… Но как же сложно остановится сейчас. Сейчас, когда он прижимает худое тело донсэна, подмяв того под себя и словно в бреду излагая бесконечный поток слов любви, слыша как Пак вторит ему в ответ. В ночной темноте, освещаемыми лишь светом луны, они лежат на кровати Мина прижавшись друг к другу. Шёпот обоих, сопровождающийся редкими всхлипами Чимина, окутал помещение. Юнги одной рукой обвивает тонкую талию, тем самым вжимая тело Пака в свое, а второй стирает слезы с пухлых щёк. Подняв голову и заглянув в глаза напротив, он наконец коснулся губами виска младшего. Так как он всегда хотел, он проложил дорожку поцелуев от века, до щёк, ниже к шее и обратно. Чимин нервно сжал ладошками пиджак Мина у самых лопаток. – Хен, поцелуй, — на выдохе. А Юнги… а он словно под гипнозом подчиняется, приникая к мягким губам. Сминая их своими, он нежно проводит рукой по талии, задирая подол кофты и проходиться по плоскому животу. В ответ Чимин стонет в губы старшего, притягивая его ближе и углубляет поцелуй. Покорно раскрывает рот и чувствует как язык Юнги врывается внутрь, очерчивая ровный ряд зубов. Неумело отвечая, Пак скулит и скидывает с плеч Юнги предмет одежды, слыша как из его груди вырывается низкое рычание. Они отстраняются из-за нехватки воздуха и Юнги утыкается в плечо Чимина, обжигая его шею своим горячим дыханием. Спустя время, он падает на бок, слева от Пака, утягивая его в свои объятия. – Юнги, – тишину разрывает мягкий и размеренный голос Чимина. Юнги никак не среагировал. Не в силах и слова вымолвить, младший промолчал. Разумеется он все понял. Ещё в тот самый момент, когда они вернулись домой и Юнги утянул его за руку в свою комнату. Пытаясь запомнить каждую детальку всего происходящего, желая растянуть этот момент, младший не смыкал глаз до самого утра. Он рассматривал все, до чего мог дотянуться взглядом. Комнату охваченную темнотой ночи, спящее лицо Юнги, его дрожащие во сне ресницы, сжимающиеся тонкие губы. И лишь когда уже начало светать, Чимин передвинулся ближе и засопел ему в грудь. Как и ожидалось, на утро он проснулся один в холодной постели. Словно в поисках ушедшего тепла, он провел рукой по второй половине кровати, где некогда лежал Мин.***
– О, Чимин, как спалось? – на кухне сидел Хосок, и попивал чёрный чай с печеньками, а на против уместился все ещё сонный Тэхен, закутанный в тёплый плед. – А, эм...нормально, – Чимин только вышел из комнаты, и направился к холодильнику в поиске нужных продуктов, по пути щелкая по включателю на кофеварке. Он достал молоко и налил его в 2 миски, выудил хлопья из шкафчика, и высыпал содержимое. – Хен в студии, пока не завтракал, – даже не повернувшись в его сторону, дал знать Тэ. Но Чимину и не нужно об этом говорить, для него стало привычным делом готовить на двоих, а после наблюдать за тем, как Юнги ест, сидя в кресле, в своей маленькой студии, а после запивает все кофе. Кофе к слову был уже готов, и расставив все на поднос, он направился в сторону «Genius lab». Дверь была не заперта, и предварительно постучав, он зашёл внутрь. Помещение было довольно тесным, не столько из за пространства, сколько из-за большого количества предметов, что находились здесь. Рабочий стол был завален кучей разных приборов, колонок, полки вокруг были обставлены ещё всякой всячиной, а Юнги восседал на своём кресле, прямо напротив двух мониторов. – Хен? – войдя в комнату, он старался не шуметь, что бы не отвлекать Мина от работы. Тот кажется был в наушниках и ничего не слышал, поэтому Пак поставил поднос на найденное свободное пространство, коим оказалась маленькая тумбочка, а сам подошёл к Юнги, и аккуратно дёрнул его за футболку, давая знать о своём присутствии. – А?– Старший кажется не ожидал этого, поэтому слегка дернулся от испуга, – Ах, Чимин, – вздохнул с облегчением, но задумавшись спустя мгновение, снова неловко отвернулся, сняв с себя наушники. – Доброе утро, – танцор приветливо улыбнулся, отодвигая блокнот с лирикой в сторону, поставив туда кружку с кофе и тарелку с завтраком. В ответ Мин лишь пробормотал что то вроде «ага», и взял кружку в руки, собираясь выпить её содержимое. – Осторожно, кофе… Выругавшись, Юнги резко отпрянул от кружки и вернув её на место, приложил ладонь к губам. – Горячий…– закончил Чимин, –нужно быть осторожнее, – он усмехнулся, но вышел из студии, и вернулся с бокалом холодной воды, – вот, выпей. Мин резко выхватил бокал из рук Чимина, жадно осушил его и с громким стуком поставил обратно. – Ну как? Нормально? – Ага, – рукавом кофты он вытер уголки рта, и откинулся на кресле с колесиками, переводя дыхание. – Хорошо, – Чимин унял свое беспокойство и присел на стульчик рядом, принимаясь за завтрак.***
– Хоб-а, я устал, давай отдохнём, – Джин лежал на полу тренировочного зала, распластавшись и тяжело дыша. – Ладно, отдых нам не помешает, – Чон посмотрел на свои часы, слегка щурясь, – у нас двадцать минут, а после продолжим. Чимин подошёл к Чонгуку, и дождавшись когда он закончит, взял бутылку с водой из его рук, и выпил все оставшееся. Хихикнув, Пак отдал уже пустую бутылку младшему и оглянулся по сторонам, в поисках Мина. Тот прохлаждался около включённого кондиционера, и увидев это, танцор направился к нему. – Хен, ты весь вспотевший, простынешь же, – с нотками беспокойства проговорил он, попутно зачесывая пальцами волосы. Юнги же, услышав голос младшего, обращенного к нему, дёрнулся и развернувшись вышел из зала тренировок. Проводя его взглядом, Пак лишь беспомощно вздохнул и присел около зеркала. – Что это с ним? – подошедший Тэхен жевал батончик, сверля глазом танцора. -Понятия не имею, - хотелось обижаться. Да, откровенно говоря, ему хотелось надуться и сидеть словно обиженная булка. Это он должен избегать Юнги, так какого черта все наоборот? –Поговори с ним, – каким бы беспечным Ким не казался, он был очень проницательным и какие либо проблемы между мемберами чуял за километр. Это его качество не раз спасало их от ссор и недопонимании, ведь Тэ всегда поспевал вовремя, разнимая всех. – Это не так просто как кажется, Тэхен, – Чимин уткнулся носом в колени, пытаясь отогнать от себя плохие мысли, но те беспощадно лезли в голову, раскалывая её на части. Юнги уже неделю игнорирует его. Неделю, с того случая в его спальне. И нервишки Чимина, признаться честно, не слабо так взбунтовались. Он так сильно привязался к Мину, будто бы чувствовал в нем некую необходимость, а когда тот за все это время перекинулся с ним лишь парой тройкой слов, а прикоснулся целых, не больше, не меньше, ноль раз, хотелось выть волком и лезть на стены от безысходности. Он безумно скучал.***
Ребятв решили собраться в кафешке, перекусить, выпить и не много скрасить вечер, отдохнув после тяжёлой тренировки. Чонгук отказался от участия, ссылаясь на плохое самочувствие, и пожелав ему скорейшего выздоровления, хены отпустили его домой. Чимин вошёл в помещение и оглядел его беглым взглядом. Кафе было вполне уютным, в тёмных тонах и со слабым, не раздражающим, освещением. Самое то для тихого вечера в кругу друзей. Он направился к столику вместе с Джуном, Тэ и Юнги, а остальные пошли выбирать для всех закуски и выпивку. Было принято решения сесть ближе к углу, подальше от окна. Кимы уместились справа, а Чимин направился влево, ожидая что Юнги пойдёт за ним, но тот прошёл в сторону и сел около Тэ. В миг ему стало неуютно ведь по левую сторону он сидел один напротив троих, поэтому он слегка съежился, но виду старался не подавать. За все это время после того злосчастного признания между ними происходили курьёзные ситуации разного вида, но то что случилось недавно – в первые. И разумеется он ожидал что все закончится пробуждением в одиночестве, но ему и в голову не приходило что Юнги может начать его игнорировать. Если бы кто-то сказал ему о том, что все обернётся таким образом, он бы ответил что в таком случае отказался бы от всего, но кто знает. Влюбленные люди имеют свойство идти на поводу ситуации, атмосферы и случая. А Чимин был безбожно влюблен. Уйдя в свои мысли, он заметил что хены вернулись с заказом, и все уже начали стучать палочками в нетерпении. Он поднял взгляд на Мина, натыкаясь на полное безразличие с его стороны. Хен по прежнему не смотрел на него, и сейчас мирно переговаривался с сидевшим напротив Хосоком о чем то, пока все остальные обсуждали какое то новое ток-шоу. По телу прошла волна мурашек, от осознания что он не участвует в разговоре. Стало не приятно, и он постарался вслушаться дабы при удобном моменте вклиниться, но мысли предательски продолжали плыть, кружась вокруг одного конкретного человека. От нервов он с характерным звоном опустил палочки, и видимо это оказалось гораздо громче чем планировалось, из-за чего внимание всех присутствующих обратилось на него. Он неловко оглянулся, и все бы ничего, но Юнги смотрел на него тоже. Чимин наконец поймал его взгляд. – Чимин-и, все нормально? – Тэхен судя по всему побеспокоился. – Эм, – выглядел Пак и впрямь неважно. Лицо немного осунулось, а кожа побледнела. Под глазами собрались тёмные круги от недосыпа,– Да. Да, все нормально, – он кивнул в знак подтверждения, но взгляд отвёл. Все недоверчиво отвернулись, возвращаясь к трапезе, и лишь Тэ смотрел на него все так же обеспокоенно. – Может отдохнешь? – спросил он, как бы намекая на то, что Чимину стоит вернутся в общежитие, но не успел Пак ответить, как Ким продолжил, – я пойду с тобой. – Нет, все в порядке, я… – Я проведу его, – хриплый голос вбился в уши Чимина, и только поднявшийся на ноги он, вновь рухнул, оседая на лавочке. Всё снова устремили перепуганные взгляды в его сторону. Чимин лишь дёрнулся от неожиданности и вскочил на ноги. Юнги последовал за ним. Они оба попрощались со всеми и накинув на себя куртки, вышли на улицу. Уже стемнело и на смену солнцу пришла луна, освещая все в округе своим мягким светом. Этот район был довольно малолюдным, поэтому и фонарей здесь почти не наблюдалось. Было довольно тепло, а снег и вовсе отсутствовал. Всё так сильно отличалось от того самого зимнего дня, в который Чимин впервые обнажил свои чувства перед старшим. Он бросил взгляд на Юнги, который шёл впереди и потопал за ним, параллельно кутаясь в шерстяной шарф Мина. Шли они молча, но тишина эта вовсе не давила. Ни разу Чимин не ощущал себя неуютно возле хена. Что бы между ними не происходило, они всегда оставались близки; Юнги всегда знал о его чувствах, а Пак никогда не сомневался в любви старшего. Всё было так очевидно, лежало на поверхности тихой, водной глади, но никогда не выплывало полностью, продолжая теряться в глубине их океана. И Чимин честно любил все, что было между ними, но он, откровенно говоря, устал. Устал от всего что было не высказано, и от всего что было сказано, но будто бы позабыто. От всего что было утоплено подальше от людских глаз, от всего что было спрятано ими же. Быть может это из-за алкоголя, а может быть он на самом деле был очень смелым, но прочувствовав весь момент, он спросил: – Хен, почему ты решил пойти со мной? – он знал. Знал ответ на этот вопрос, но все равно спросил. Юнги поначалу молчал, видимо прикидывая стоит ему отвечать, или же нет. – Я устал и хотел пойти домой пораньше.Мне беспокойно, ровно в той же степени, что и волнительно. Ведь судьба частенько нам завидует. Так же, как и тебе, мне очень страшно. Когда ты смотришь на меня. Когда ты прикасаешься ко мне. Вселенная вращается ради нас. Настоящее ни на шаг не отделялось от нас. Наше с тобой счастье будто бы вечно. Потому что ты любишь меня, А я - тебя. ©Serendipity