Honey, I'm here.

      Удивительная неделя. Дни наполнены вдохновением, которое никак не придумать куда вложить. Копить его, подобно коллекционированию, дабы позже, как-нибудь воспользоваться, что увы невозможно.       Маленькие озерца, раскинувшиеся на дорогах из-за долгих дождей, начинают высыхать. Солнечные призраки весело перебегают по оставшейся воде. Налитый красным вином закат озаряет городские постройки, назойливо просачиваясь в окна. Небывалая тишина наступила в городе. Ежедневный раздражающий гул машин стих, а на его место пришел звонкий смех и негромкие разговоры.       Дети носились по парку, так и наровя влипнуть в приключения и заставить родителей волноваться. Через несколько минут, чуть ли не падая на бегу, дети вновь возвращаются и показывают своим родителям что же они нашли на этот раз.       Листья? Камень? Потерянная перчатка?       Гадать долго не приходится, ибо появившийся будто из неоткуда Фэн Синь, загородил обзор на приключения ребятишек. — Долго ждал? — усталая улыбка появляется на его лице. — Вовсе нет. Мог подождать и еще несколько минут. — Я помешал? — недоумевая спрашивает Синь, пытаясь проследить куда смотрит его парень.       Взгляд Му Цина был направлен за его спину. Повернувшись, он не обнаружил ничего особенного. Столб, скамейка, двое родителей и двое детей. «Неужели за ними следил?» — подумал он, не веря своей догадке. — Куда это ты пошел? — нервно спохватился Цин, заметив, как Фэн Синь сделал пару шагов от него. — Ну, раз мне не рады, то я вернусь позже. Возможно — с хитрым отблеском в глазах, он стал продолжать свой путь.       Внезапно, его схватили за запястье и потянули обратно. — Прости — тихонько произнес Цин — Просто задумался. — О чем же?       Это началось около недели или двух назад и он сразу это заметил. Недовольный и резкий Му Цин превратился в податливого и мнимого парня. Цин не огрызался с ним, стал уступать в спорах и всякий раз пытался избежать его. В чем крылась причина странного поведения его сокровища он не мог знать, так как все время проводил на работе. Вечером им не удавалось поговорить. Дело казалось серьезным, поэтому Синь ушел как можно раньше с работы, чтобы погулять с Му Цином и попробовать вывести его на разговор как можно аккуратнее. — Не важно — был ответ. — Меня это не устраивает. Мы же решили, что не будем таить в себе переживания.       Брови Цина нахмурились. Нет, это не злость, больше похоже на растерянность. — Я не знаю что тебе ответить. Сам еще не разобрался.       Человек-загадка. Как же он мог не знать что чувствует, ведь у него всего два настроения: недовольство и гнев — подумал бы тот, кто знаком с Му Цином всего-ничего. Но та богатая гамма эмоций, которой он обладал, окрашивала его душу лишь изнутри. Никто и никогда не смог бы стать наблюдателем этой выставки.       Были времена, когда после начала их отношений, небольшой круг друзей прибывал в состоянии шока, услышав смех Му Цина. Друзья не знали, что этот человек способен испытывать радость и выражать ее в форме смеха.       Казалось, только Фэн Синь мог заставить его проявить хоть какие-то чувства. Но увы, ему было подвластно не все. Особо гнетущие мысли Му Цин ловко загонял в глубь себя, что никто не смог бы до них добраться. И все же, долгие годы проживания с любимым человеком, что был столь внимателен и обходителен с ним, заставляя эти мысли выражаться в манере поведения.

***

      Молчание. Рука в руке и нежные поглаживания. Черные, как уголь глаза, мило щурились, когда последние лучи солнца проскальзывали по бледному лицу. Искоса наблюдая за ним, Фэн Синь не заметил прохлады, что заставило его поежиться, прижимаясь к горячей груди. — А я говорил, что вечером будет холодно. Даже свитер оставил у выхода, но ты его конечно же не заметил — глухо произнес Цин, зарываясь ладонью в густых волосах Фэн Синя. «Кажется настроение неплохое, можно рискнуть» — Цин. — Мм-м? — Мне показалось, что что-то случилось. Ты уже несколько недель ходишь сам не свой — непринужденно произнес Фэн Син. —Сам не свой — это какой?       На первый взгляд он был спокоен. Но только Фэн Синь мог уловить легкую дрожь в руке, что он держал. Такое можно заметить лишь с годами. Пугливые вздрагивания или дрожь от напряжения, которое никак не разглядеть за стойким и хладнокровным выражением лица.Те, кто бывал подмечал это, не знал, какая ужасная история скрывается за этими непроизвольными движениями.       Му Цин не всегда был тем, кто может постоять за себя. Он не мог рассказать никому, как в младших классах над ним издевались и избивали, видя слабость. Ему пришлось научиться бить в ответ, иначе не выжить. Никто не защитит его. Полагаться можно лишь на себя — так он решил.       После этих случаев, он вздрагивает, стоит кому-то закинуть рядом с ним руку, неожиданно подойти или повысить голос. «Не кричишь на меня, не пытаешься подначить или обидеть». — Ты стал более спокойным и почти не разговариваешь со мной — было много подмеченных особенностей, но не стоит раскрывать все — Ты можешь поговорить об этом со мной. Пусть ты и сказал, что сам не знаешь что с тобой, но если расскажешь что чувствуешь, то мы попробуем вместе в этом разобраться.       Му Цин перестал дышать, задумавшись над словами возлюбленного. Секунда за секундой, будто слова «сказать» «не сказать». Пальцы пару раз вновь дрогнули, но под теплой ладонью, что стала их крепче сжимать, дрожь ушла. — Ты только не смейся — досадно опустив голову, сказал он. — Никогда — уверенно заявил Фэн Синь. — Я чувствую какую-то пустоту, будто чего-то не хватает. Раньше я думал, это из-за того, что мы меньше стали проводить времени из-за подготовки нового кафе, но потом я заметил, что даже когда я с тобой, это чувство не пропадает. Будто кроме тебя, что-то должно быть еще в жизни.       Этого Фэн Синь не ожидал услышать. «Ему меня мало? Как это понять?». Разве он недостаточно уделяет ему внимания? Да была бы его воля, он бы никогда не отпускал Му Цина от себя.       Что на это ответить он не знал. Как бы то ни было, Цин ему открылся и это уже замечательно. «Взять отпуск? Но сейчас я не могу оставить Се Ляня одного разбираться с новым кафе. Черт!» — думал Синь про себя. Как же найти решение? — Я знаю, что это звучит нелепо и даже обижает тебя, но ты сам спросил, а-а... кривить душой я не хочу — слова заставили Фэн Синя отмереть.       Черт. Он же промолчал и заставил Цина уже что-то надумать. — Что ты говоришь! Это меня не обидело, я просто задумался.       Задуматься ему пришлось надолго. Прошла еще неделя, а настроение Му Цина было прежним. Хотя, в какой-то мере оно стало еще хуже, после признания в парке. Теперь к молчаливости и задумчивости прибавилась и грусть. Уже неделю его губы не светились в улыбке. Не было ничего.       В очередной раз, когда Фэн Синь вспомнил про Му Цина и погрузился в мыслительный процесс, к нему завалился в кабинет запыхавшийся Се Лянь. — Фэн Синь, спаси меня! — жалобно простонал он. — Что такое? — испуганно он поднялся со стула. — На выходных ко мне приезжает Ци Жун с Гу Цзы! — осушая залпом стакан с водой, выдает Лянь. — И что в этом такого? Я думал ты им рад… — Рад! Конечно рад! Но вот боюсь, что Ци Жун и Хуа Чэн могут сойтись в ссоре…       О глубокой любви, которую питал Се Лянь к своему племяннику он несомненно знал. Но также он знал, что даже такому спокойному и дружелюбному Се Ляню все еще тяжело нормально общаться со своим двоюродным братом. Появление Гу Цзы стало оттепелью в их холодных отношениях, но сейчас проблема заключалась в другом.       Хуа Чэн.       Хуа Чэн получил не очень-то теплый прием в первое знакомство с Ци Жуном. С тех пор, между этими двумя колыхает пожар ненависти друг к другу. — Сань Лань конечно будет любезен, но вот Ци Жун не пойдет на встречу. — Понимаю, но как я могу помочь? — Они приедут всего на выходные и мне хотелось бы провести эти дни в мире. Я хотел бы, чтобы вы с Му Цином составили нам компанию на эти дни, чтобы в случае чего разрядить обстановку. Один я не справлюсь!       Фэн Синь оторопел. Неужели Лянь сейчас на полном серьезе просит его и Му Цина помочь ему уладить возможные конфликты Хуа Чэна и Ци Жуна? Их двоих, что точно так же как и Сань Лань не отличаются особой сдержанностью и терпением? Ха, да они сами когда-то чуть было не подрались с Ци Жуном из-за длинного языка второго. — Се Лянь, ты уверен, что просишь помощи именно у нас? — весело объявил он.