Mass Effect: Almost Lover

Music: A Great Big World & Christina Aguilera — Say Something Timeline: между событиями Mass Effect 2 и 3

***

За все время, что «Нормандия» провела в сухом доке на модернизации, Джокер видел Андерсона как минимум по пару раз в неделю. Он знал, что тот часто видится с запертой под стражей Шепард, и не мог удержаться — каждый долбаный раз смотрел на бывшего капитана как на мессию: ожидая, надеясь, молясь получить хоть какую-то весточку от коммандера. Между ними осталось так много недосказанного. Запрос Хакета и их миссия в системе Бахак отправила к чертям все планы; двое суток отсутствия и радиомолчания Шепард после высадки на Аратоте отправили к чертям жалкие остатки нервной системы Моро. Когда она, наконец, вышла на связь, он мобилизовался мгновенно, но после ухода из системы сдулся, как пробитая шина, и несколько дней провел в состоянии желе, доверив СУЗИ большую часть управления кораблем. Они заглянули на Омегу, попрощались с командой и полетели на Землю — сдаваться Альянсу. И когда он пришел в себя, Джейн на корабле уже не было — следующие несколько месяцев Шепард, лишенная звания, проведет под стражей, готовясь к трибуналу за Бахак. Он надеялся, что пребывание под стражей, пусть и неприятное само по себе, даст ей время подумать. Надеялся, что она передаст ему что-нибудь — «да», «нет», «я люблю тебя», «ты уволен», «давай сделаем вид, что ничего не было», «давай потом. Когда-нибудь потом» — он не знал, чего ждет и что из этого всего более вероятно. Любая весточка от Шепард была бы для него… он не мог подобрать сравнения, все они звучали слишком пошло и пресно для того тягучего, тяжелого отчаяния, которое жило у него внутри. А Андерсон снова и снова уходил, не передавая ничего, кроме общих фраз. Она в порядке. Это главное. Но я не в порядке… Прошел месяц, два, три. Весточек не было. Скучая по полетам, он иногда оставался ночевать на «Нормандии»; подолгу болтал с СУЗИ; ржал до колик, узнав, что она отбила последнюю атаку хакеров «Цербера», наводнив их системы терабайтами порнушки с его личного терминала. Ему бы смутиться, но с СУЗИ смущения не было почти никогда; с ней было очень просто и комфортно, особенно сейчас, когда они оказались сообщниками в выставлении ее простым ВИ. Прошло четыре месяца без новостей. Однажды он обнаружил, что они с СУЗИ… ну, будь та человеком, он бы назвал это флиртом; но ведь она была… «Нормандией», что с какой-то стороны было еще… хуже? лучше? круче? Джокер не знал, но что-то в этом определенно было. А еще он впервые забыл про визит Андерсона и то, как обычно провожал его взглядом Хатико — и дышать стало немного легче. Прошло пять месяцев, и он впервые подумал, что, возможно, мог сам попросить передать сообщение. Укол стыда и вины от этой мысли был таким пронзительным, что Моро мгновенно скомкал ее и запихнул как можно дальше во внутреннее хранилище — то самое, куда отправлялись все проебы, забыть о которых было делом не совести, а выживания в трезвом рассудке. В конце концов, какой уже смысл думать, кто виноват… Когда-то он сказал ей: что бы ты ни решила, я буду здесь, готовый вести «Нормандию» хоть в сам ад, как и всегда. Пусть это и останется их общей правдой, а остальное… гори оно все огнем.