* * *
Я был на пике панической атаки, спотыкаясь, бежал через холодный, снежный город, когда мне пришлось остановиться и принять звонок адвоката. Мистер Гарри Грант поприветствовал меня бодрым голосом с ощутимой на слух улыбкой. Я пытался отдышаться и по возможности отвечал односложно. Всего за полчаса с момента, как я оплатил его услуги переводом на карту, он успел выяснить следующее: 0. В связи с убийством, произошедшим в комнате моего соседа Рагу, никого не искали. Свидетелей не было. Домоуправляющая Мей сказала ментам, что человек, проживавший в соседней комнате, то есть я, вселился пару дней назад и не успел предоставить копию удостоверения личности, а персональные данные, которые жилец предоставил устно, оказались ложными. 1. Разбойное нападение с применением парачеловеческих сил, в нескольких кварталах от первого места происшествия, совершенно неизвестной бродячей маской, закончилось двумя случаями реанимации и одним летальным исходом. Подозреваемый был пойман сотрудниками СКП, патрулировавшими данный район. По дороге в изолятор на патрульную машину было совершено нападение группой с парачеловеческими силами. Воспользовавшись хаосом, возникшим из-за драки, подозреваемому, то есть мне, удалось сбежать. 2. Я, Уоррен Билл Морган, числился пропавшим без вести и был в розыске, как свидетель убийства в комнате Рагу. На вопрос "На каком основании Уоррен Билл Морган был записан в свидетели?" адвокат ответа не получил. Данные материалы дела были закрытыми, и для ознакомления с ними мне требовалась как минимум личная встреча с моим адвокатом, мистером Гарри Грантом. Как максимум следовало вместе с ним явиться в СКП, на допрос. Гарри сказал, что скинет мне на почту отредактированные копии отчетов СКП, которые он смог достать. Оператор говорит: "Интересно, смогли бы мы догадаться, что Бром воздействует на тебя своей силой, если бы Мона сама об этом не сказала?" "Как бы я отнесся к данной инфе, если бы Бром был рядом и продолжал воздействовать?" Я чувствовал тревогу и уязвимость, голод и холод. Нужно было вернуть себя в зону комфорта. Я подумал об NMDA-агонистах и запустил синтез двух моих старых друзей из семейства адамантановых. Доза первого будет пятьдесят миллиграмм и даст восьмичасовой эффект, а второй, я планировал синтезировать в количестве до десяти миллиграмм с эффектом на час-плюс. Я был одет в ту же самую одежду, что и два месяца назад: кроссы, джинсы, футболка, ветровка. Зима была в самом разгаре, уши щипало от холода. Но желание решить загадку терзало меня сильнее перспективы простудиться. "Как сохранить правильную форму восприятия?" Оператор говорит: "Не выходи из комнаты". Это как вернуться в свою мыслительную "комнату". Каждый раз, выходя из своей "комнаты", мы заходим в чужую, искажая свое восприятие. Принять решение о дальнейшем действии, когда ты еще у себя в комнате, а выйдя в мир — продолжать действовать в соответствии с планом, независимо от того, как будет меняться твое мнение в дальнейшем. При необходимости возвращаемся в комнату и перепроверим валидность имеющегося решения в соответствии с новой информацией, полученной, пока ты продирался через чужие "комнаты". Проблема подобных слепых пятен или когнитивных искажений в том, что ты не знаешь, на что смотреть, что искать, или не знаешь, где искать. Оператор говорит: "Как вырваться из петли сценарного аппарата? Как проснуться ото сна, который не осознаешь? Как перехватить контроль, когда не осознаешь себя в тильте?" "Решение. Нужен автономный сценарий, проверяющий текущую форму сознания. Как? Привычка. Примером может послужить моя привычка говорить себе "стоп". В ситуациях которые вызывают замешательство или когда сценарный аппарат начинает спотыкаться". Оператор говорит: "Что делать, когда нет триггера для активации?" "Решение. Запуск функции должен быть автономным, как бессознательное или вегетативная нервная система, или во что мы там еще верим. Задача. Прерывание воспроизведения сценариев, сценарного аппарата и открытие окна для реакции сознания". Сложно противодействовать невидимке, если ты даже не осознаешь его существование, такая невидимость равняется неуязвимости. Впрочем, никто не застрахован от рандома, но... Оператор говорит: "Классическое решение для перехвата контроля во сне?" Посмотреть на свои руки. Повторяя это каждый день, сделаешь это твоим заклинанием осознания. Взгляд на ладони станет автоматической привычкой. Сформируется нейронная сеть. Сначала это будут просто скачки ацетилхолиновых электрохимических дуг, между нейронами, а потом по их траектории прорастут дендриты и аксоны формируя мосты. Мозг сам будет стремится применять эту новую сеть, ибо каждая её активация будет сопровождаться удовольствием от задевания дофаминовых рецепторов, просто потому, что их много и куда не плюнь, в парочку да попадёшь. Кажется, так это работает? Нужно было уточнить у Панацеи. Но это, наверное, не сработает для сонного паралича, сложно посмотреть на ладони, когда ты парализован. Что же делать в таком случае? Классическое решение христианской школы — прочесть молитву. Оператор говорит: "Если нет системы, значит, нет ни хера, и вот тогда начинается психология, дисциплина и прочая магия". Во времена приступов лудомании, в случаях с тильтом, моим решением было — создание системы, выявление ее ключевых двигателей и их постоянное повторение. Таким образом, оказавшись в тильте, я получал возможность заметить, что действую против своей системы. "Оператор говорит: "Заметить наличие проблемы..." Впрочем, многие продолжают делать глупость, даже когда осознают, что делают глупость. Люди постоянно так делают, создают план, используя прифронтальную долю мозга, а потом используют весь мозг, чтобы положить на этот план болт. Вишенкой на торте становится рационализация, в ходе которой жертва своего мозга, приводит самому себе доводы о том, "почему я так поступил?" Есть у некоторых в голове кто-то, или что-то, что продолжает давить на газ, когда все орут ему: "Впереди обрыв!!!" Оператор говорит: "Может, проще не попадаться?" "...Посмотри мне в глаза и убедись..." — это были слова Брома. Что, если надеть темные очки? Что, если не смотреть ему в глаза? Достаточно ли этого будет? Нужно ли вообще принимать по этому поводу какие-то меры? Омут спасли меня от СКП. Предоставили мне жильё, возможность протестировать мои силы и заплатили за мои услуги. Бром был вежлив и понимающ. Так-то мне не на что жаловаться. Если только я всё еще не нахожусь под контролем разума. Кроме того, есть же такая штука, как Стокгольмский синдром. Что у него за сила? Властелин, Скрытнник, Социальный Умник? Что, если этот эффект навсегда? Если бы он требовал от меня чего-то, что мне не понравилось? Я бы это заметил? Осознал бы это? Смог бы противостоять его воле? Происходило ли там, в лаборатории, что-то, что тот я, которым я был до встречи с Бромом, счел бы недопустимым, оскорбительным или даже поводом для убийства? До контакта с Бромом, там, в лабе, я точно хотел начать диалог с пыток. Но сейчас это мне казалось просто импульсивным поведением, вызванным непониманием ситуации. Если он скажет мне застрелиться, найду ли я оправдание и для этого? Мне нужна система противодействия подобным влияниям. Мне нравилось думать, что я знаю, кто я. Знаю, что бывает, когда я оказываюсь под давлением. Обычно когда я терял привычное мне состояние разума, когда мой разум терял комфортную форму, я реагировал по следующим сценариям: — я начинаю нести околесицу, чтобы устроить хаос или вывести из равновесия свою жертву; — я застываю, туплю и жду, пока ситуация разрешится сама по себе, или как заевшая пластинка повторяю что-то вроде "не ори", "успокойся". При этом изображаю безразличие; — я выдаю странные улыбки и делаю вид, что "у меня всё под контролем" и "вся ситуация меня умиляет или забавляет". Оператор говорит: "Это классический сценарий неудачника". Можно ли это изменить? Вырастить нейронную сеть для выполнения функций победителя. Как? Новые нейронные сети создаются ударными дозами цитиколина, норадреналина и кортизола в процессе потрясений и стрессов. Вероятно. Моим же решением было оставаться в зоне комфорта, которая сохранит мою форму. Для этого нужно было планировать запасные планы, накидывая всё новые и новые уровни, до бесконечности, строя вавилонские башни из планов. Дальше нужно было установить форму для мыслей ключами, мантрами или заклинанием осознания вроде: "Сознание Стремление Сосредоточение" или "Я всё могу. Мне всё можно. Я хороший". Потом мы переходим к микро-победам. Для их достижения нужен список задач, препарированных их на мелкие кусочки, а всё то, что не удается измельчить, должно быть послано нахер. Чтобы не заблудиться в процессе роста формы, нужно вести логи, чтобы видеть, как было, что стало и какой путь был пройден. Альтернативами были алкоголь, прогоняющий трусливые голоса, лизер или сибирь, заглушающие своими голосам все остальные. Когда я покинул социальный центр, первым моим решением было разорвать дистанцию, спрятаться и подождать, пока меня отпустит сила Брома. Я думал о том, что не хочу терять друга и не хочу становиться другим человеком. Очень противоречивые мысли. Но "кодекс", выжженный у меня в подкорке кислотными трипами и азартными сливами, диктовал мне правила: 1. Не принимай никаких значимых решений, пока не отпустит. 2. Действуй так, будто все ружья заряжены. 3. Изолируйся. В моей памяти пронеслись моменты, когда мои действия против кодекса приводили к поражениям и унижениям, от которых самоубийство казалось отличным рациональным решением. Я дышал медленно, глубоко и ровно. Десять секунд на вдох и десять секунд на выдох. Я шел через холодный, темный город. Моя ветровка была слишком тонкой для зимней погоды. Я мерз и не знал, в какой части Доков нахожусь. Возвращаться к Омутовцам пока что не позволял "кодекс". У меня ранее не было особо времени на изучение города. Но у меня был опыт в подобных ситуациях, и говорил он следующее: "Если приходится жить на улице в холодрыгу, по ночам двигайтесь, чтобы не окоченеть, или ищите подъезды для ночевки, или днём высыпайтесь на освещенных солнышком автобусных стоянках, но только сидя. В крупных городах, поспрашивав людей, можно найти ночлежки для бездомных, а в маленьких городках можно надыбать заброшенные помещения". Я слышал, что где-то в Доках находятся целые скопища контейнерных поселков — там пытались жить люди, когда экономика обвалилась и стало невозможно платить за жилье и коммунальные услуги. Вспышки эпидемий, болезней и насилия быстро покончили с обитателями контейнеров, и теперь они стояли сами по себе. Я надеялся наткнуться на подобное поселение. Мне представлялось, что там обязательно будут прятаться бомжи. Спустя пару часов плутания я вышел к ограде, за которой виднелись спорт-площадка и здание в четыре этажа, с выключенным светом. Предположительно, какая-то школа. У меня были деньги и даже наличка. Телефон был без денег на симке, за два месяца оператор списал со счета все остававшиеся там копейки. Гарри Гранту я писал с электронной почты. Я мог постучаться в чью-то хату и попросить вызвать мне такси. Поехать в центр и заселиться в хостел. Мне не хотелось взаимодействовать с людьми, но главным аргументом было желание выебнуться перед самим собой и доказать себе, что я справлюсь без чьей-либо помощи. В моей душе проснулся пещерный человек, требующий доказать, что я способен выживать, не опускаясь до просьб о помощи. Я накачал себя стандартным боевым миксом и вырастил в кишках дрожжи, синтезирующие алкоголь. Полез через забор на территорию школы. Железо забора обжигало пальцы холодом. Приходилось двигаться аккуратно, чтобы не разбить ноут в пакете. Обойдя школу по кругу, я нашел пожарную лестницу, которая начиналась на уровне второго этажа. С четвертой попытки мне удалось взбежать по стене и уцепиться за ступеньку лестницы. Взобравшись на крышу, я высадил дверь на чердак ударом ноги с разбегу, вместе с дверным косяком. Таранно-пяточный сустав среагировал болью на такое обращение. Дверь на крышу я прикрыл. Грибами, выращенными из моей крови, я зафиксировал дверь в закрытом положении и зарастил щели плесенью. Хромал я минуты три, пока мой допинг или алкоголь не избавили меня от неудобств. Я не знал, есть ли здесь сторож.. Учитывая праздничные дни, можно было ожидать, что он спит или бухой. Я на всякий случай закрыл всё лицо маской. Немного пошарив в коридорах, я нашел столовую. Освещая себе путь красным свечением "ночесветки", я, не включая свет, набрал воды в кастрюльку и поставил на плиту. Вырастил трюфель с набором веществ сушеного пантерного мухомора. Мелко нарезанный трюфель отправился в кастрюльку. Приятный знакомый запах разлился по кухне. Я счел, что чувствую себя недостаточно празднично, и увеличил количество алкоголя в моем "скафандре". Произвёл LSD со структурой более устойчивой, чем у классического LSD-24, при этом пришлось пожертвовать стимовыми качествами. Порывшись в шкафчиках, я нашел стаканы, чашки. Смазал их края лизером. Подобный поступок был абсолютно ужасен, достоин порицания и ему не было оправдания. Но пары алкоголя говорили мне: "Если бы не мы, то бедные детишки, возможно, никогда в жизни не попробовали бы ничего приличного". К моей чести, в эту ночь я сохранил в себе человеческие черты и ограничился нанесением микро-доз на края стаканов и чашек. Неофиты ничего не поймут, если только кто-то не возьмётся вылизывать ободок своей чашки. А те, кто может что-то заподозрить, против не будет, а если будет, то мне должно быть похуй на мнение неблагодарных засранцев. Мой отвар прокипел минут тридцать. Я выключил плиту и понял, что не оставил чистой чашки для себя. Пришлось помыть чашку. Мицелий на своих пальцах я наделил свойствами организма "Монитор". Провёл пальцем по кромке чашки. Следов лизера "Монитор" не заметил. Я налил себе получившегося грибного компота. Навел порядок на кухне и с чашкой пошел искать подвал, попивая горячий грибной отвар. Подвал, в потемках коридоров, мне найти не удалось. Зато нашлась раздевалка со скамейками. Там я и устроился на ночлег.* * *
Сначала мне снился черный лабиринт из коридоров и комнат. Там была юная девочка, которую я видел на собрании в Омуте. В моём сне она была одета в бордовый латексный комбинезон, из-за спины росли четыре паучьи лапы, её лицо было мертвенно бледным, а черные мокрые волосы облепили часть лица, тело болталось как тряпичная кукла. Живыми казались только паучьи лапы и её голова. Она гонялась за мной, а я пытался найти выход из лабиринта, пока наконец не посмотрел на руки. Я осознал, что сплю, развернулся к "паучихе" и побежал на неё; приблизившись, я попытался её поцеловать. В ответ она начала грязно материться и убегать от меня через сеть порталов в шкафчиках. Я потерял её и надежду когда-нибудь выбраться из этого фрактала, состоящего из одинаковых шкафчиков и коридоров, закручивающихся в квадратные фракталы. От безнадеги я выломал дверь в классную комнату. По коридорам разнесся вой, словно из глоток ста чертей, это поселило в моей душе ужас. Я в два шага пересек классную комнату, открыл окно и щучкой вынырнул на улицу...* * *
Я мотался по ночному городу, скованному снежной метелью и льдом. Вокруг были странно прозрачные, контурные здания из хаотично расположенных кубиков. Каждый кубик был комнатой, в них хранились тепло и свет, льющийся из квадратных окон. Он топил снег и лёд, встречающиеся на пути этого света. Я был одет в большой, белый и тяжелый скафандр. От моего живота тянулась трубка. Сколько бы я ни крутил шлемом, конец трубки всегда оставался за границей моего обзора. Фронт-энд нейроинтерфейса для управления скафандром был выполнен в коробочном стиле, с закосом под 3D, без цифр и слов. Среди приоритетных задач на первом месте было "пещера ледяного дракона". Это означало найти пещеру с монстром, прежде чем он вырастет и придет за мной сам. Всё равно что искать иголку в стоге сена. Искусственный интеллект скафандра подсказывал, что если спалить весь город, то единственным уцелевшим местом будет неуязвимая к огню ледяная пещера. Я шарил по слепленным из кубиков комнатам и собирал кубические структуры, из которых можно было бы слепить костёр.* * *
Я проснулся на автобусной остановке, в лежачем положении, на боку, на лавочке. С дневником под головой. Яркие солнечные лучи вызывали резь в моих глазах. Первыми чувствами я отметил ломоту в суставах и боль в плече. Потом осознал холод и затекшие конечности, меня мучил сильнейший сушняк. Разлепив зенки, я узрел пустые заснеженные улицы. Моя одежда была грязной, словно я ползал по тротуару. Пакет с ноутом отсутствовал. Все данные там были заблокированы, а вход в аккаунт без пароля приведет к очистке харда от "интересных данных". Но все равно было обидно. Впрочем, с зарплатой выплаченной мне за помощь с лабораторией, я мог себе позволить подобные проебы. Здраво рассудив, что в таком состоянии пизды дракону не раздать, я синтезировал себе в кровь порцию норадреналинового агониста. Пульс участился, я размял конечности. Через минут пятнадцать в радиусе моего обзора возник человек в большой грязной дубленке. Я поднялся и поспешил за ним. Догнав мужичка, пахнущего мусором и мочой, я поздоровался и спросил у него, в какой части города мы находимся. Оказалось, что я на окраине города, в северо-западном направлении. Мне хотелось кофе, но в этом районе весь легальный малый бизнес давно вымер. Я мог синтезировать вещество с вкусом кофе, но мне хотелось провести весь ритуал. Погреть руки о горячий стаканчик, послушать гомон других покупателей. Кажется, я всё-таки соскучился по человеческими контактам. Пришлось сесть на автобус и ехать в более цивилизованные районы. "Паучиха явно была сном. Была ли сном школа? Раньше у меня никогда не смешивались сон и реальность, да и провалов в памяти у меня никогда... Нахуй эту ночь. Хочу горячий кофе, горячий душ и теплую пизду". Пожелание было явно очень разумным. Одна из лап дракона уже цапнула меня, съев два месяца моей жизни. Впрочем, мне очень хорошо заплатили, так что, возможно, было грех жаловаться. Но "хорошо заплатили" мне по моим собственным меркам, а сколько бабла из той лабы можно настричь, имея хорошую сеть для распространения? То было мне неведомо. Вопросом времени было, когда за меня возьмутся остальные. Стоило попробовать отрезать дракона от дозы, и тогда его головы в ломке начнут грызть друг друга. Но сначала нужно было привести себя в форму. Я решил совместить приятное с полезным. Ближе изучить своих будущих жертв и удовлетворить насущные потребности. Прогулявшись по приличным районам, я нашел кафешку в тёплом помещении. Я заказал себе кофе и попросил вызвать мне такси. Ехать на крокодилячу ферму, в которой работал Джингуа, я не хотел, а других контактов в интересующем меня направлении у меня не было. Допив кофе, я отправился в центр, там в ломбарде купил шнур для мобилы, ноут и смарт. Смарт примитивный, по сравнению с теми, которые я видел у Новой Волны и Стражей. Их телефоны в легальную продажу не поступали. Мы с продавцом заключили договор покупки-продажи, в котором было указано, что я оплатил наличкой, хотя оплату я провел с их стационарного ПК, загрузившись со своей флешки с Drugon.Scourge, используя цепочку: мой электронный кошелёк > меняла > карта, указанная кассиром ломбарда. На витринах в ломбарде дорогие товары были представлены только в виде фотографий. В Броктон-Бей некоторые продавцы отказывались от выставочных залов, ибо из-за концентрации банд и масок становились лакомым кусочком для разного рода преступной погани. Позволить себе охрану Стражей, Новой Волны или бродячих масок могли крупные торговые центры. Некоторые бизнесы поменьше не могли позволить себе даже страховку. Броктон-Бей был одним из тех городов, в котором средний класс был почти полностью уничтожен. Я вышел на улицу, подождал минут пятнадцать. Мужчина в униформе охранника ломбарда вышел из кафешки по соседству и вручил мне мои покупки. Я отправился в торговый центр. На входе несли службу Рыцарь и Эгида. Эгида носил ржаво-красный костюм со шлемом, оставляющим открытыми глаза, брови и начало висков. Серебристо-белые секции на броне и эмблема на груди в виде щита. Рыцарь провожал меня взглядом, от чего я слегка занервничал. Хоть я и не был в розыске, внимание героя, читающего эмоции, меня напрягло. Я устроился в пиццерии за столиком у розетки, поставил технику на зарядку, Открыл ноут и словил вайфай. Кровью, питающей моего дракона, были деньги от нелегального бизнеса. Большой их долей были наркотики. В моем представлении, должны были быть места или тусовки с высокой концентрацией наркоманов. Выйти на них можно через людей в теме; предположительно, с такими людьми пересекаются работники других сфер черного рынка. Значит, мои стартовые цели — это феи и азартные игроки. За полчаса серфинга найти реальные адреса прямо через поиск в сети мне не удалось, и я перешел к поиску людей. По результатам моего "исследования" складывалась следующая картина. Большинство фей либо уже были под кожаным крылом одной из банд, либо работали в такой конспирации, что выйти на них, не получив от кого-то рекомендацию, было почти нереально. И даже имея контактный номер и рекомендацию, которая выражалась в псевдониме, которым фея представилась конкретному клиенту, даже тогда оставалась вероятность быть посланным нахер, если фее чем-то не понравится ваш с ней телефонный разговор или разговор при личной встрече в публичном месте. Впрочем, для поиска наркотиков сойдёт даже та крокодилья ферма, в которой работал Джингу. Также я поискал инфу о парачеловеческих силах из сферы контроля разума. Мне удалось найти несколько отрывков лекций СКП по противодействию силам Властелинов. Когда мой старый телефон был заряжен и включён, я получил вызов от Батареи. Я ответил. Она в деловом тоне предложила встретиться и обсудить произошедшее два месяца назад, а также условия моего устройства на работу в СКП. Я не хотел сливать Омут, ибо если по каким-то причинам мои пути с СКП разойдутся, мне понадобится запасной план, да и навлекать на себя гнев масок со способностями к телепортации тоже хорошей идеей мне не казалось. Поэтому Батарее я сказал, что меня похитили и два месяца удерживали силами контроля разума для производства, вероятно, незаконных веществ. Рассказать больше я не мог, ибо это будет нарушением неписаных правил, раскрытием тайны личности и разозлит маски, защитить меня от которых у СКП может не получиться. Батарея сообщила, что для вступления в ряды СКП от меня требуется пройти обследование, серию допросов с Умниками, Предсказателями и отделом аналитики при СКП, а в финале меня ждёт интервью с Директором СКП и членами Протектората. В Протекторате состояли маски, на счету у которых были сотни, а может, и тысячи спасенных жизней. Я испытывал какой-то почти священный трепет, когда представлял себе героев, переживших города, уничтоженные атаками Губителей.* * *
С работой в СКП не сложилось, и встретить директора мне тоже не дали. Договор о нашем сотрудничестве был составлен на бумаге, подписан мной, моим адвокатом, куратором и директрисой отделения СКП в Броктон-Бей Эмили Пиггот (Эмили Суинки). Электронная копия была спрятана на зашифрованном оффлайн смарте в хранилище вещдоков под базой Протектората Броктон-Бей. База Протектората была построена на месте бывшей нефтяной вышки в заливе. Частенько она была накрыта куполом силового поля. Более безопасного места в Броктон-Бей не было. Хотя нет, более безопасным местом была бы крепость, про существование которой никто не подозревал. Мне предстояла попытка внедрения в Омут. Назначенный мне куратор хотел получить сведения о положении лабораторий и крупных покупателях Омута. Мне полагалась некоторая наличность на карманные расходы и папка файлов с инструкциями для полевых оперативников и тайных осведомителей. Меня несколько смущала степень рискованности того дерьма, в которое я лез, и я даже заготовил кучу логичных аргументов, зачем мне это. Вот только беда в том, что такие же аргументы я мог придумать для занятия абсолютно любой дичью. Я устроился с ноутом на кровати в комнате отеля, которую только что арендовал на месяц. Запустил Drugon.Scourge и залогинился в мессенджере "Блюм". 30.12.2011 15:14 Подключение... * Чат админ-бот * 30.12.2011 15:14 админ-бот > Добро пожаловать в Блюм! С возвращением R0 cmd: сменить имя на "Грибник" 30.12.2011 15:14 админ-бот > Запрос о смене никнейма R0 на Грибник. да\нет cmd: да 30.12.2011 15:15 админ-бот > Никнейм изменён, хорошего дня, Грибник. cmd: пропущенные 30.12.2011 15:15 админ-бот > У вас одно пропущенное сообщение: перейти в чат комнату? да\нет cmd: да * Чат комната Бррр\Грибник.* 30.12.2011 15:05 Бррр > хай. Чё у тя? * Чат админ-бот * cmd: сменить имя на "Гррр" 30.12.2011 15:16 админ-бот > Запрос о смене никнейма Грибник на Гррр да\нет cmd: да 30.12.2011 15:16 админ-бот > Никнейм изменён, хорошего дня, Гррр. * Чат комната Бррр\Гррр.* 30.12.2011 15:17 Гррр > заебца. 30.12.2011 15:17 Бррр > М. хочет нанять тебя, есть задача под твои таланты. 30.12.2011 15:20 Гррр > В прошлый раз я оказался в плену на два месяца. 30.12.2011 15:20 Бррр > Ну знаешь, мне показалось что ты настроен агрессивно, а работу всё равно надо было выполнить. К тому же тебе заплатили. Давай попробуем еще раз, я не буду применять на тебе эту силу, если ты не будешь нападать на меня или наших людей. 30.12.2011 15:25 Гррр > Я подумаю...* * *
Холодный ветер лез в город из залива, по ночам улицы захватывала снежная метель. Я как-то незаметно для себя когда-то начал думать, что будучи при деньгах, смогу позволить себе, получать всё желаемое законными путями. Было приятно прийти в себя от освежающего леща жизни по моему еблету. Из-за праздников все магазины закрылись. Тёплой одежды у меня не было. Моё тщеславие не позволяло мне приехать на сходку с Омутом без теплых шмоток. Я не хотел объяснять каким образом мне не хватило ума, имея деньги, не суметь достать тёплый шмот. Оператор говорит: "Йобаное позорище". Можно было заказать в интернете и подождать пару дней. "Странно, как поменялись мои взгляды с появлением у меня денег и чувства безопасности. Я не боялся голода, я не боялся Броктон-Бейской зимы, я не боялся, что меня ограбят; не боялся, что меня изобьют. У меня были заготовлены решения на каждую из этих проблем. И теперь на смену этим страхам пришел страх репутационных потерь. Глупо. Или странно?" Порывшись в сети, я нашел адрес приюта для бездомных; позвонив туда, я выяснил, когда они кормят бомжей и когда закрываются на ночь. Я перевел себе на банковскую карту пару сотен. Сгонял в подвал хостела, оборудованный под столовую. Купил пять порций еды в пластиковых контейнерах и спрятал у себя под кроватью, предварительно открыв их крышки. В них я вырастил себе рыжиков и шампиньонов модифицированных под поедание сырыми. Немного подумав, я отдельно синтезировал детергенты, канцерогены и тератогены, содержащиеся в шампиньонах, собрав их в мицелярный пустотелый блинчик диаметром в пять сантиметра. Я приложил его к внутренней стороне локтя и закрепил гифами мицелия. Эти вещества не были опасны при попадании в желудок, но при попадании в кровь они разрушали клетки; при хорошей дозировке могли привести к летальному исходу секунд за двадцать. В теории. Я синтезировал в себе жароповышающих веществ и стероидов. Совершил марш-бросок из отеля до банкомата. Разжился налом и на такси поехал к ночлежке. К самому входу я ехать не стал, попросил водилу остановиться в квартале от пункта назначения. Я расплатился и вышел из машины в ночную снежную метель. Проверил карманы. У меня при себе были зажигалка, пачка сигарет, складной охотничий нож с деревянной ручкой, выключенный смарт, мобила, флешка, наушники-капельки, несколько кило моих организмов под одеждой, банковская карта, деньги. Ночлежка была частью жилого трехэтажного дома с отдельным входом. На её крыльце столпились, в большинстве своём, тепло одетые люди. Внутрь пускали группами. Я занял место в конце очереди и закурил. Собравший на крыльце контингент внешне ничем не отличался от жителей Броктон-Бей, которых мне приходилось видеть ранее. Концентрация заношенных курток здесь была не выше, чем где-либо еще в городе. Встретив одного из них прогуливающимся по супермаркету, я бы не заподозрил его в том, что для него заночевать на улице в относительно теплую погоду это нечто в порядке вещей и не нуждается даже в объяснении мотивации такого поступка. Пообщавшись с этой прослойкой общества, можно было осознать, как много у нас с ними общего в плане взглядов и убеждений. Стоя на морозе в ожидании своей очереди, я курил и думал: "Вся эта благотворительная помощь бездомным на самом деле не из жалости и не от человеколюбия. На самом деле это все негласный договор между бомжами и относительно обеспеченными людьми. Вы отстегивате нам из своих налогов, делаете благотворительные взносы, обеспечиваете нам кров и пищу, а мы не будем бить вам окна и продавать за бесценок ваши телевизоры. Параллельно на этих денежных потоках нагреют себе ручки организаторы, а кто половчее, еще и отмоет пару кило грязного нала". Подошла моя очередь. В составе группы из пяти человек мы прошли через белые пластиковые двери в тесный грязненький коридор. Треснувшая плитка на полу и облупившаяся зелёная краска на стенах. Мы прошли мимо будки охранника по левую руку. Она была такой же белой и пластиковой, как входная дверь, но была со слабо тонированными стеклами, через которые было видно свет мониторов. Мы остановились между выходом из будки охранника, в которой можно было увидеть мониторы с изображениями с камер в коридорах, кабинетах, столовой. Напротив комнаты охранника был вход в кабинет-приемную. Там было два массивных деревянных стола с элт-мониторами. Нас пускали по очереди, для росписи в журнале посещения у первого соцработника и короткого разговора со второй сотрудницей приюта на другом конце комнаты. Мужчины, бывшие со мной в группе, были здесь не в первый раз и в кабинете не задерживались. Мне же пришлось рассказать шаблонную сказку о том, как я опоздал на автобус и уже завтра я их покину на своём пути в Нью-Йорк. Соцработник выписала мои паспортные данные. Последним местом прописки в моём паспорте был как раз Нью-Йорк. Мне зачитали правила пребывания в приюте и дали бумагу на подпись о том, что я прослушал инструктаж и обязуюсь соблюдать все условия. Закончив с прелюдией, мне дали порцию сухих макарон и провели в комнату со свободной койкой. В комнате было пять железных двухъярусных кроватей и три одноярусных, все с матрасами, упакованными в коричневый пластик, стилизованный под кожу. Ни одеял, ни покрывал, ни подушек и узкие проходы между кроватями. Два широких пластиковых окна с решетками на них. Под подоконниками были расположены батареи и по одноярусной кровати. Обитатели шумно готовились к отходу ко сну и имели праздничный настрой. Стоило мне вдохнуть воздух носом, как я словил густой смрад тестостеронового пота, от чего мой праздничный настрой получил мощный апперкот под дых. Оператор говорит: "Ой, ой, ой, какие мы нежные!" Было две свободные койки на втором ярусе. Я выбрал ту, что была ближе к окну. На одноярусной кровати у окна, сидел усатый мужчина, в его кружке разогревались сухие макароны. Рядом со спинкой его кровати стояла единственная в комнате тумбочка, а на ней стоял единственный электрочайник. Я разулся, сунув кросы под кровать соседа и, оттолкнувшись от одноярусной кровати, запрыгнул на свой матрас. Усевшись на своём лежбище, я распечатал свою пачку макарон и принялся хрустеть их сырыми. Вкус напомнил мне детство. Сидел я, скрестив ноги и ловя все взгляды, пытаясь устанавливать зрительные контакты. Спустя пару минут меня начали втягивать в разговоры. Кто-то предлагал свою чашку, чтобы я там заварил свои макароны. Я спросил про погоду и вывел разговор на отсутствие у меня тёплой одежды. Спустя час объявили отбой, обитатели выключили свет. Одни легли спать, трое других устроились с фонариками и водкой под двумя двухъярусными кроватями, одна из которых была моей. "Я бы удивился, если бы подобное не произошло". Я вслушивался в их шепот, пока не словил момент, чтобы вставить шутку в их разговор. Меня пригласили присоединиться. Я не отказался. Говорили мы шепотом. Я интересовался, можно ли завтра до обеда достать теплых шмоток ибо мне предстоит дорога до Нью-Йорка, на попутках. Я озвучил, что смогу выделить пятьдесят, а то и сто баксов за куртку и свитер. Меня заверили, что вопрос железно решится завтра же утром, как все проснутся. Спустя пару стопок все отошли в сортир, на перекур. По дороге в сортир, идя через коридор, я слышал шепотки из других комнат, ни у одной из них дверей не было. В коридоре было только две двери, одна была в конце коридора, она была закрыта на ключ снаружи, за этой дверью был кабинет, в котором нас принимали соцработники, будка охранника и лестница, ведущая в столовую на второй этаж.. Вторая дверь — в сортир. В туалете были два умывальника и два сральника в виде дырок в полу, а в дальнем углу рядом с окном, был душ с грязной занавеской. Справляя нужду, я отправил в канализацию созданные мною организмы для выращивания культур грибов на стенках труб. Когда все докурили, я закурил еще одну, достал телефон и сделал вид, что мне предстоит разговор по телефону. Меня оставили одного. Я этим воспользовался, чтобы распространить свои споры, плесень и тонкую паутину мицелия по всем поверхностям. В этом безлюдном туалете мои организмы устроили полномасштабный геноцид всем отличным от них формам жизни, которые годились моим грибами в пищу. Я метнул окурок в сральник и вышел в коридор; колонии, спрятанные у меня в волосах, распыляли споры, а из моих рукавов густо капали слизевики, расползаясь под стены. Придя в комнату, я отказался от продолжения празднества и полез к себе на койку. Бухарики напоследок спросили у меня размеры моей одежды и оставили в покое. На протяжении всей ночи синие обитатели шастали из комнаты в комнату, тихо шушукались и заливались шелестящим смехом. Свесив руку с кровати, мои модельные организмы, заготовленные еще в хостеле, я спускал через рукав на пол. За ночь слизевики разрослись и покрыли своими колониями все укромные места в комнате и вдоль стен в коридоре. Я изменил их Узор, устранив любые возможности для негативного взаимодействия с людьми. Впрочем, над этим пунктом я работал скорее интуитивно, ибо мой Агент отказался давать мне какие либо советы в этом направлении. Подъём в ночлежке был запланирован на семь утра. К этому моменту я израсходовал все свои внешние запасы организмов на то, чтобы вырастить под кроватями ковры из шампиньонов, рыжиков, вешенок, ежевиков гребенчатых, красных мухоморов. На часах было 6:30 утра, когда через ночлежку пронеслись крики охуевания. Кто-то открыл двери в туалет и узрел пол и стены, плотно покрытые грибами, растущими от ковра из грибниц толщиной в пять сантиметров. Питательная среда в трубах придала охуенный импульс роста моим "чудовищам". Впрочем, сами напольные унитазы я оставил свободными от своей живности. Обитатели ночлежки за полчаса срезали все грибы. Ковер из грибниц на полу в мужской уборной срезали и упаковали отдельно. Грибницы на стенах и под кроватями трогать не стали, потому что кое-кто выдвинул предположение, что из них вырастет ещё партия. Внезапно оказалось, что люди с приличными кожаными куртками "около" моего размера не готовы с ними расстаться, ибо им нужно сейчас идти на улицу и искать, кому бы сплавить собранное "грибное чудо". Я сделал ход конём, сказав: — Я сегодня в обед, уезжаю из города, мне не с кем выпить. Успеете еще продать свои запасы... Я вызвал такси до автозаправки, взял с собой "за компанию" мужика в интересной мне коричневой винтажной кожанке. На заправке купил три литра и закусь. На заправке в дальнем углу нашелся столик для посетителей. Я заказал нам кофе, потом мы выпили водки. Алкоголь у меня в желудке метаболизировался моими организмами на безопасные соединения. Охранник попросил нас покинуть заправку. Мы вызвали такси. По дороге в ночлежку я уговорил Винтажника — имя я его не запомнил, а переспрашивать постеснялся — продать мне его куртец за пятьдесят баксов. Высадил Винтажника у нашего приюта, примерял куртец, вручил кулёк с бутылками и закуской. Вернулся в такси и не сказав Винтажнику ни слова более, уехал. По дороге в хостел я вырастил из своей крови колонию и запустил ее в куртку. Вычистил её "Красным слизевиком" и придал ей полюбившийся мне запах рыжиков. Я был готов к реваншу с Омутом.* * *
Я знал, что машины делятся на пять типов: лимузины, грузовики, без крыши, фургоны и все остальные. Клэр подъехала к моему отелю на чёрной машине пятого типа. Вероятно, это была та же машина, на которой в первую нашу встречу, она уехала из парка. Я надел черные очки и захватил их дужки своей маской, прежде чем сесть на пассажирское сиденье спереди. — Привет. Волосы у Клэр, были стянуты на макушке в конский хвост. Она была одета в джинсовый костюм и ботинки до середины колена. — Бром применяет на тебе свои силы? — моя маска плотно покрывала кожу и позволяла мне изобразить кривую улыбку, что я и сделал. — Эм-м, вот это ты стартанул, — она улыбнулась, и я заметил, что у неё в нижнем ряду зубов один немного искривлен. — Когда ты видела его последний раз? — организмы у меня во рту, носу и в волосах синтезировали микотоксикозы с микотоксинами, оказывающие эффекты наподобие окситоциновых с модификациями, усиливающими внушаемость моих жертв. Они производились в био-шариках размером с сантиметр и распылялись из них благодаря газификации и импульсу, который я им придавал на каждом выдохе. Те из них, которые попадали в мой организм, я сразу "вырубал". Обозвал я эти микотоксикозы "Связь 1.0". — Отстань. Она сделала вид, что обиделась; может, обиделась на самом деле, но мне хотелось думать, что только сделала вид. Инструктаж от моего куратора уже дал мне общее представление о некоторых пределах тех сил, которыми обладали маски, состоящие в Омуте. Благодаря этому я знал, что влияние "внушения" Брома длится в среднем двенадцать часов и жертвы этого воздействия склонны считать его своим другом месяцы спустя. Исключением были ситуации, когда в ходе взаимодействия с Бромом жертвы под влиянием его силы совершали действия, идущие вразрез с их детскими сценариями или подвергались насилию со стороны Брома, прямому или косвенному. Когда такое происходило, эффекты "позитивного контроля" жертвы сменялись враждебностью и вспышками ярости. Эффект проходил спустя двенадцать часов, но повторное применение силы на "сорвавшейся жертве" приводило к преимущественно агрессивному поведению жертв. Клэр останавливается на парковке у двадцатиэтажного офисного здания, в деловом районе к югу от центра города. Она включила в машине радио, и дальше мы уже ждали, слушая новогодние каверы. Минут через пятнадцать на заднее сидение уселся мужчина с короткими дредами. Он был одет в темно-зеленую одежду в милитаристском стиле, с разношерстными нашивками на правом рукаве куртки. Он устроился на заднем сиденье с охапкой костюмов, щитков и бронежилетов. Я смотрел на него в зеркало заднего вида. — Здарова, Гриб, — с заднего сиденья машины он протянул мне руку в кожаной перчатке. Я пожал его руку. — Мортимер. Представившись, он закурил, взял один из наколенников и принялся ковырять его ножом. — Как у тебя с защитой? Могут твои грибы останавливать пули? — Нет, поэтому я не стану лезть туда, где меня могут подстрелить. — А меня постоянно в самое пекло отправляют, повезло тебе с силами. — Что у тебя за сила? — Воскрешение, — он сковырнул подкладку наплечника, заглядывая внутрь, и прокомментировал: — Технический пластик, полиэтиленовая ткань, нейлон, губчатая прослойка. На груди и спине Броня против девятимиллиметрового глока. Крепления, ремни на липучке и пряжка. Весь комплект весит восемь кг. Фирма "Армор". Красота. Со слов куратора выходило, что в состав Омута входят пятеро парачеловек. Первый — Рыжий. Способности — телепорт и внушение или искажение восприятия при зрительном контакте. Куратор рекомендовал воспринимать последнюю его силу одновременно как Мастера и Скрытнника. Контр-меры — не смотреть в глаза, использовать темные очки или линзы. Второй — Мортус. Способности — телепорт и авто-телепорт при умирании с последующим появлением, уже без повреждений, которые были нанесены до смерти и автотелепорта. Пролитая кровь тоже исчезает. — Бром и Мона дали добро на приём тебя в команду. Нам нужно понимать, какую работу тебе можно доверить. Что у тебя с реакцией на опасность? — он закончил ковырять свои шмотки, опустил окно, выпуская сигаретный дым и впуская запах выхлопных газов, выбросил бычок сигареты. Закрыв окно, он достал из внутреннего кармана бумагу, коричневый кожаный кисет и принялся делать самокрутку. — Легко поддаюсь панике. Бром и Мона у вас главные? — Я тя умаляю, главный всегда Я! И другие главные тебе не нужны. — Что, если я не захочу участвовать там, где нужны костюмы с пуленепробиваемыми щитками? — Если бы это было так, ты не приехал бы в город с соотношением масок к людям: одна маска на десять тысяч обывателей, ты бы не толкал био-технарскую дурь Клайду и не пришел бы на эту встречу. — Я не хочу словить пулю. — Ну так за этим тебе и нужна броня. А также СКПшники строго доёбывают паралюдей, ведущих деятельность без маски или костюма. Имидж, маркетинг, репутация. Они к этому очень серьёзно относятся. Даже такая незатейливая бронька, как та, что я купил, накинет тебе пару очков доверия в глазах законников. — Я бы предпочёл не пересекаться с ними. — В нашей организации каждому найдут работу по плечу. Мы не мафия и не армия, мы не требуем подчинения и дисциплины от тех, кто этого не хочет, а также не берем таких на работу. Ты уже решил, зачем ты в это лезешь? — Хочу выжить с рынка опиаты и синтетическую дурь. Они оскорбляют мои чувства. И обеспечить себе пенсию. — С последним мы поможем, а вот с первым... Ты разве не помог Брому наладить производство? — Он не оставил мне выбора. — Ехаха! Не-е, мужик, — протянул Мортимер, — он и на мне свои силы применял, и я знаю, что они у него работают немного не так. Он не может без последствий заставить человека переступить через себя, не может заставить девчонку сосать члены, если она любит киски, не может заставить убить, если человек этого не хочет. Спустить курок с закрытыми глазами — еще может быть. Но вот неделями заставлять кого-то против его воли и не получить в бубен... Не-е мужик, это не его уровень. — Нам нужно будет обсудить варианты замены синтетики на вещества, которые я одобрю. — Ну вот, теперь это уже больше похоже на слова человека, про которого мне рассказывали. — И что тебе рассказывали? — Улицы говорят, что ты пытался отхапать кусок бизнеса у Барыг. — Ложь. — Да? Значит, это просто так случайно совпало, что в день знакомства с тобой к Клайду вломились копы? — Со мной не связано. — Базару нет, я всё понял. Ты хороший парень на тёмной стороне, потому что даже в этом мраке нужен кто-то, кто будет нести свет. Как бы там ни было, надеюсь, твои розовые мечты воплотятся, — он поджег косяк, затянулся и протянул мне. Я хотел проявить здоровую паранойю и отказаться, но это могло бы вызвать конфуз. Мы тут старались изображать процесс налаживания контактов. Мне нравилось представлять себя крутым шпионом, внедряющимся в тайную организацию. Воображение рисовало мне образы меня в смокинге и с пистолетом, и снизу подпись 007. Я заулыбался и принял эстафету.* * *
Клэр остановилась у двухэтажного здания. Мортимер сказал: — Прибыли. Нужно подождать немного. Я сказал, что упаду в наушники, и выбрался из машины. Включил смарт; пока он загружался, я достал наушники-капельки, подключил их к смарту, запустил приложение "радио". Включил режим "случайного" переключения между волнами радиоканалов. Данное приложение содержало в себе скрипт, позволяющий куратору вставлять свои сообщения поверх трансляции радиосигнала. Я бы на его месте не ограничился только этим. Поэтому уже решил, что буду включать этот смарт, когда сочту уместным, а значит, мне нужно купить себе еще один. Я пару раз я прогнал в памяти кодовые фразы для коммуникации с куратором. Если бы я не использовал стимуляторы памяти, вроде моего комплекса "Растишка", мне бы пришлось таскать с собой листочек с инструкциями. Вчера перед сном я смог заставить себя прочитать его пару раз, но если бы этого оказалось недостаточно для запоминания, я бы не стал себя принуждать к зубрёжке. Именно так я и поступал раньше, и у меня не было причин ожидать от себя иного поведения сейчас. Благодаря "допингу" я смог не напрягаясь прочесть пять раз подряд всю макулатуру, выданную мне куратором, и запомнить процентов сорок. Лист с паролями и шифрами я перечитал столько раз, что сбился со счёта, и теперь мог представить его словно картинку; я даже помнил, как он звучит при касании бумаги под подушечками моих пальцев. В наушниках тихо играл медляк в жанре LightAmbient c семплами терменвокса. Временами в музыку вклинивалось подпевание в виде одного-двух слов, знакомых "кураторских" комбинаций я не слышал. Улица, на которой мы остановились, находилась на территории между Доками и центром. Территория была условно спорная. За возможность толкать дурь здесь боролись Империя-88 и АПП. Банды вкладывали деньги в копов, а друг в друга пули. СКП, не способное выбить из города эту мафию, с их паралюдьми в масках, старалось избегать эскалации конфликта. Исходя из вычитаного в кураторских инструкциях, СКП подозревало, что костяк Омута состоял из беглых российских масок. Там они числились как террористы, и на них в России был выдан приказ на убийство. Их подозревали в нападении на военную лабораторию, исследующую паралюдей. Похищение и убийство военнослужащего, технаря парачеловека. СКП не собиралось их преследовать за эти поступки. Как я понимал, СКП даже не считало это преступлениями, скорее, эти ребята воспринимались борцами с преступным тоталитарным режимом, притворяющимся демократией. Но это было до того, как в Омут начали набирать детей под соусом оказания психологической помощи жертвам насилия и наркомании. Теперь на Омут уже были готовы приказы на убийство, по обвинению в международном терроризме, шпионаже в интересах вражеского государства и применении парачеловеческих сил на детях. Бумаги оставалось подписать. Но для этого директрисе были нужны доказательства для красивого судебного процесса. Мне это всё казалось каким то цирком с конями. Также, как оказалось, мой куратор знал, что это меня два месяца назад приняли в процессе избиения "безобидных граждан", и Батарея это знала, и было два отчёта по этому происшествию. Один для стукачей, в нём говорилось, что была захвачена новая неизвестная маска, в во втором прямым текстом говорилось, что убийцей был Грибник. Мой адвокат по этому поводу сказал: "— Негласные правила сообщества масок предполагают предоставление вторых шансов маскам. Я читал отчеты судмедэкспертов, на ножах ваших жертв были найдены ваша кровь и кровь еще двух человек, убитых в хостеле, в паре кварталов от места происшествия..." — Шесть комнат и две кухни, — сказал мой куратор в наушнике. Оператор говорит: "Ну и нахера, спрашивается, мы дрочили эти шифры и пароли? Если он вот-так на похуя, языком чешет не скрываясь?" Я задался вопросом: "Видит ли он меня? Или как-то иначе выясняет, что можно говорить без шифра? А вдруг меня бы вырубили и уже слушали мой наушник?" Оставалось надеяться, что человек или маска, там, на той стороне, знает, что делает. Мне его представили как оперативника с десятилетним стажем, работающем в отделе аналитики СКП. И всё, знать его имя мне было не положено. Мортимер выбрался из машины. — Клэр, остаешься, — он хлопнул дверью. — Гриб со мной. Там ща будет собрание команды. Он кивнул в сторону домика: — Если хоч работать с нами, запомни, кто главный. Я! — сказав это, Мортимер ткнул меня пальцем в грудь. — Усёк? — Ты главный, — я выдал максимально мрачно-обвисшую харю. — Не-не-не! — он замахал руками, зло хмурясь. — Главный. Я. Он снова ткнул меня в грудь ногтем и потребовал: — Повтори. — Главный, я? — Ага, а теперь давай без главных. — Я. — Вот оно. Он оскалился, хлопнул меня по плечу и, развернувшись, пошел ко входу. — Пошли с людьми потрем. Я зашел следом, придерживая мощную бронированную дверь. Спрятал наушники и вырубил смарт. В коридоре лестница вела вверх на второй этаж и еще одна вниз, в подвалы. Мортимер открыл дверь слева от лестницы, и мы вошли в прихожую с двумя комнатами и кухней. Он вошел в одну из комнат, я проследовал за ним. Комната была на стадии ремонта. Стремянки, ведра, банки с краской. Здесь не было мебели. — Сейчас не пугайся, — сказал Мортимер, встав посреди комнаты, лицом ко мне. Из-за его спины вышла Мона, одетая в вязаную кофту, черное пальто до колен, расстегнутое на груди, черные джинсы и берцы. Она встала у выхода на балкон и сложила руки на груди, оперевшись на стену рядом с дверью и поглядывая наружу: — Жаль, что Брому пришлось применить на тебе свои силы, — сказала она. Я кивнул. Моргнул и пропустил появление Брома и Бледного. Они стояли плечом к плечу, между Мортимером и Моной. Морти закурил сигарету, Бром отступил в сторону, пропуская его к выходу на балкон. Тот открыл дверь из белого пластикового стеклопакета, вышел из комнаты и оперся спиной на перила балкона. Дверь осталась открыта, впуская в комнату запах табака и леденящий ветер. Я перевёл взгляд на Брома: он был одет в мотоциклетную броню, покрытую рисунками текстуры змеиной кожи, балахон и сварочные очки-хамелеоны. Я не смотрел ему в лицо. Его очки вроде нейтрализовывали влияние его властелинской силы, но мне всё равно было комфортнее не смотреть ему в лицо. Если Омут — это те, за кого СКП их принимают, то Бром — это маска, Рыжий. Способности: 1. Внушение доверия при прямом зрительном контакте. 2. Телепортация, может использоваться до двух раз в минуту, каждая телепортация вызывает приступ слабости в мышцах и дезориентацию, эффект накопительный. Перенос людей возможен только с их согласия и вызывает потерю сознания. Перенос объектов, с которыми он в контакте менее часа, невозможен. Возможность телепортировать объекты весом более двухсот килограмм не демонстрировал. Вещи и люди в процессе телепортации могут быть повреждены. Бледный одет в джинсы, куртка и ботинки, кожа и серый мех. На голове меховая шапка, покрывающая голову и скрывающая глаза, натянута до рта. Способности: 1. Тот же телепорт, но частота использования выше и накопительный эффект слабее. 2. Умник Окружения (Zone Thinker) и Умник Чувств (Sense Thinker). Рекомендации: "Воспринимать как зрячего. Если задерживается в одном месте дольше часа, действуйте так, будто бы он может видеть сквозь стены в радиусе пяти метров, и добавляйте по пять метров за каждый последующий час". Девушка у них в команде была одна. Прядь: 1. Тот же телепорт что и у Рыжего. 2. Вероятно Умник\Технарь\Козырь ранга-2 с фокусом на написании программного обеспечения. — Перестань! — Мона вышла вперёд, расталкивая парней в сторону. — Или мы применим меры. Я остановил распространение спор и микотоксикозов, убил их и разрядил. Мона оглянулась вокруг, её глаза цепко пробегали по мне и вокруг: — Они всё ещё активны в воздухе? — спрашивая, она спрятала руки в карманы своего пальто. — Нет. Что за заказ в этот раз? — Демпинг и монополия на нарко-рынке в Броктон-Бей. Удобно всё складывалось. Я не мог не задаться вопросом: "Моё ли это желание: разорить наркомафию города? Или это последствия влияния сил Рыжего, Брома или как его там?" — Что конкретно от меня требуется? — Нужно, чтобы сюда приходили люди в поисках наркотиков, получали желаемые эффекты и уходили, оплатив только аренду помещения. Ресурсами обеспечим. Никаких шприцов, пакетиков, дорожек, трубок, барыг, никаких человеческих контактов с клиентами. Будешь следить, чтобы клиенты не умирали и не попадали в больницу, по возможности. Приоритет: пустить слухи и заставить бойцов АПП и Империи-88 прийти в гости и заняться рэкетом.