* * *
Каждая комната в Убежище была разрисована в своём уникальном стиле. Из техники в каждой было по музыкальному центру, игровой приставке и по проектору. Из мебели — раскладной диван, стол, три стула, крючки для одежды. Балконы на втором и третьем этажах были общие, охватывающие здание по кругу. На каждой двери было нарисовано название комнаты, выполненное в стиле граффити девяностых. Комнаты на кодовых электронных замках, с предусмотренной возможности открыть замок механическим методом при перебоях с электричеством. Видеокамеры в коридорах, на лестницах, балконах, кухнях. Скрытые камеры в комнатах, на чердаке и в подвале. В подвале прачечная и "комната — командный центр" территория Моны. На следующий день после новогодних праздников мы разместили в каждой комнате по ведру с питательной средой и моими организмами. Они разрослись, покрыв стены, полы и потолки в комнатах. Я преобразил свои колонии под задачи, поставленные передо мной Моной. Каждый раз, когда кто-то задевал колонии на полу или стенах, "сумочки" на потолке испускали споры и микотоксикозы, вызывающие эффекты, соответствующие названию комнаты. Для безопасности клиентов, от меня требовалось создавать в их организмах колонии, занимающиеся мониторингом состава крови и, при необходимости, регулировать количество или эффект колоний, чтобы не вредить платежеспособности клиентов. Так же в отдельных случаях я отключал свою активность в комнатах, ибо не все наши клиенты приходили к нам за трипом. Цены у нас были низкие, чтобы привлечь побольше народу. Аренда наших комнат обходилась в два раза дешевле того, что за эти же деньги можно было получить, за дозу такого же вещества у уличных барыг. Когда клиент покидал территорию хостела, я нейтрализовывал в нём свои организмы и все возможные эффекты от моих веществ; как мне казалось, я был уверен в успешности моих манипуляций на 90%. Музыку в Убежище предпочитали слушали тихо или в наушниках. Вибрация от басов задевала колонии и увеличивала количество спор в воздухе, как следствие, приводила постояльцев к необходимости лечь и охуеть. Минимальным сроком, на который можно было арендовать комнату, был один час. Определенный контингент клиентов покупал аренду на час, после чего выходил на задний двор Убежища и тусил там по полдня, пока "эффект комнаты" не выветривался. Они даже притащили свои палатки, и наш задний двор превратился в заснеженный палаточный городок. Убежище было не особо рентабельным проектом, но это нам и не требовалось. Шла первая половина вторника, я привычно сидел на чердаке и лениво серфил в интернете. Моя плесень и витающие в воздухе споры уловили вибрацию от разговора на кухне первого этажа. Я открыл на ноуте приложение, подключенное к камерам Убежища. Попереключался между камерами, увидел посетителей, подписывающих договоры с администратором Убежища. Потом они поднялись в комнату на втором этаже, код был введён одним из посетителей. Мне на почту пришло оповещение о том, что администратор внес в электронную-таблицу новую строку: Львиная комната(2), два часа, три человека, стандартный пакет. В Убежище работали двое админов, Саймон и Лира. Клиентов они встречали на кухне на первом этаже, принимали оплату, интересовались самочувствием и давали на подпись документы: об отказе от ответственности, договор краткосрочной аренды, оповещение о наличии в помещении плесени. Сейчас в хостеле были заняты ещё две комнаты, в Псай-комнате(3) трахалась молодая парочка, в Кислотной комнате(4) четверо хипстеров рубились в приставку. Я включил электрочайник, запустил в чашку слизевика, превратил его в дрожжи и синтезировал из них полный состав веществ, содержащихся в листе Кратома. Я давно его не пил, но от самого воспоминания меня слегка перекосило. Вкусовые рецепторы помнили горечь от героических доз этого напитка. Впрочем, с замоченными семенами очищенной Ипомеи, наверное, не сравнится ничто. Чайник закипел, дрожжи я убил и залил кипяток в чашку. Взял ноут и удобно устроился на полу, оперевшись спиной на кровать.* * *
Снежная метель, сковавшая город на время праздников, отступила с наступлением рабочих будней. Сарафанное радио разнесло слухи про Убежище, и поток клиентов вырос. Когда инфа о нас дошла до Империи 88, они пришли в гости под видом посетителей. Протестировали каждую комнату, а потом предложили админу "защиту" и настоятельно рекомендовали поднять цену на аренду для всех, кроме членов Империи. В соответствии с инструкцией Моны админ согласился на предложение. Потом в гости пришли представители банды Лунга с похожим предложением. В соответствии с инструкцией Моны админы согласились и на их предложение. Третьего дня трое АПП-шников пришли за своей долей, Саймон, работавший в дневные смены, сообщил, что им придётся подождать пару часов, пока Мона принесет долю с электронных платежей. Азиаты спорить не стали. Вытянули из Саймона код от электронного замка Львиной-комнаты, совершили набег на холодильник и обосновались в комнате, врубив саб музыкального центра на всю мощность. Я отправил Моне сообщение с описанием ситуации. Она ответила: "Нейтрализуй деятельность своих организмов за пределами тел посетителей и покинь Убежище на полчаса, может, на час, и вообще я позвоню, когда можно будет вернуться..." Я вызвал себе таксу и сгонял в кафешку за дозой густого черного шоколада, из тех, в которые добавляют молотый красный перец и, наливая в чашку, обязательно разливают немного на блюдечко. Ну, короче, типично пидарско-хипстерские выебоны, но торкает, и хуй с ним. Я просидел в кафешке три часа, нещадно эксплуатируя их вайфай для просмотра всякой ереси на видеохостинге. Мона сбросила мне смску на мобилу: "Мы закрыты. Приходи вечером на собрание".* * *
Собрание "жертв насилия" проводилось раз в неделю. Участники этих собраний называли их "Курсами трансактного парсинга". Сегодня было моё третье посещение этого сборища. Я прибыл к социальному центру в 19:45. Он был бетонным двухэтажным зданием с двумя залами, на первом и втором этаже. Раньше их использовали для вечеринок, спортивных мероприятий и театральных постановок. Сейчас они больше пустовали. Кабинеты поменьше, рассчитанные на четыре и двадцать человек, использовались более активно. Использовались группами, практикующими рисование, и любителями настольных игр. Омут арендовал комнату на пятерых человек, но свои собрания проводил в большом зале на первом этаже, давая на лапу сторожу, чтобы он не возникал. Говоря о "жертвах", меня ожидало серьезное испытание. Их пиздёж был диким харевом, вывозить которое молча и в трезвом состоянии было решительно невозможно. Поэтому во время этих сессий я балансировал меж вторым и третьим плато, стараясь не спалиться. Сегодня для вывоза я накачивал свой мозг дубильными веществами и каннабиноидами, традиционно содержащимися в какао. Лабу для синтеза я организовал у себя на макушке, прямо под гематоэнцефалическим барьером мозга. Достигнув правильной глубины душевного равновесия и смирения, я зашел внутрь, оказавшись в коридоре с мерцающими галогенными лампами. Пересек коридор и, отворив двери в актовый зал, окунулся в полумрак. Здесь, в кругу света, стояли пятнадцать стульев. В правом углу зала стоял стол с пластиковыми стаканчиками и термосом. Группки людей по два — четыре человека были рассеяны по залу. "Жалкие дрочилы, у вас чё, совсем нет друзей? Ни единого близкого человека, с которым можно было бы обсудить свою хуйню? Ладно вот у меня нет друзей, но это потому, что у меня есть "жменя альтернатив". Например, МДМА отличный собеседник, когда нужно схватить щупальца детской травмы и вытащить её из-под кровати на откровенный разговор, сальвинорин поможет мужику осознать свои истинные страхи. Этот список я мог бы продолжать, скатываясь во фрактальные глубины бесконечности, но я бы никогда и ни за что ничего подобного не стал говорить вслух.". "Оператор говорит — Стоп. Кажется, это пробуждает в вас новые эмоции. Не хотите ли вы обсудить это?" "Ага, сразу, как меня отпустит". Меня переполняло чувство насыщенности и удовлетворенности. Глубокий и ровный ритм моего пульса, звучащий у меня в ушах, будет моим главным саундтреком этой ночью. Я устроился на стульчике с пластиковой спинкой в круге света. Сложил руки на груди, глубоко вздохнул и расплылся в довольной улыбке. Было уютно в моём "скафандре". Я выпадал в собственные мысли и очень надеялся, что в моменты выпадения никто со мной не пытался говорить. Одним из требований Омута к вступающим в организацию было отречение от психоактивных веществ. Учитывая, что даже сахар является психоактивным веществом, мне пришлось интерпретировать данное требование на свой лад. "Так вот, возвращаясь к нытикам..." Я вынырнул из своих мыслей, когда все участники расселись на своих местах. Принял участие в стадии приветствия и знакомства с новенькими. Из новеньких была одна малявка лет восемнадцати. Блондинка по имени Лиза с веснушчатым носом. У неё были хитрые настойчивые глаза зелёного цвета. Она встречала взгляды и будто соревновалась, кто первый отведёт взгляд. На какое-то время я уплыл в себя, блуждая взглядом по присутствующим здесь девочкам. Из пятнадцати человек здесь было десять девушек. Мона и Клэр сидели рядом, по бокам от них было по пустому стулу. Лиза бегала глазками по всем присутствующим, она была одета в серые колготки, розовое платье до колен и тонкий светлый пиджак с короткими рукавами. Она сидела, откинувшись на спинку, одна нога вытянута, руки играли смартфоном. "Оператор говорит — На машине? Или может позволить себе кататься на такси? Или куртку где-то скинула? Не та погода для таких юбок". Я скользнул взглядом по Тейле. Той плаксе, которую я видел обнимающейся с Клэр при моем первом посещении этого сборища после лабы. Она была в джинсах и фирменной куртке с логотипом школы Винслоу-Хай, вокруг нее было по одному свободному стулу. Нога на ноге, руки раскинуты на спинки соседних стульев, очки ловили блики лампы, скрывая глаза. Имена остальных участников я не помнил, и прикладывать усилия для вспоминания мне не хотелось. "Оператор говорит — не хочешь, потому что у тебя нет на это "заряда"? Ты мог бы это изменить дозой гормонов?" Немного потупив в свои мысли, я всплыл и сфокусировал внимание, когда дело дошло до плаксы. Голос у нее был тонкий. Она рассказала о том, что пропустила два последних собрания из-за того, что ее конфликт со школьной подругой перешел в активную фазу, в ходе которой: — ...В наших отношениях случился прорыв!... Она рассказывала, как смогла уединиться со своей подругой Ес, когда ту не окружала её свита подпевал, и наконец они поговорили по душам, с последующим рукоприкладством. Плакса говорила монотонным голосом. Её губы иногда немного кривились, словно в попытке перейти в улыбку. Она рассказала, как информация об их конфликте дошла до администрации и Ес перевели в другую школу и обязали ходить на волонтерскую работу в СКП после уроков, а Тейлу на месяц отстранили от занятий. Это событие стало мостом для восстановления отношений Тейлы со старой подругой Ем, которая начала приносить Тейле домашние задания после уроков. В её истории была дыры, до которых я бы с удовольствием доебался, но благодаря "убирающей" дозе "псевдо-какао" у меня в крови, я был настроен снисходительно и миролюбиво. — Если она тебя спровоцировала, то почему тебя отстранили? — голос Моны выдернул меня из дремы. — Я призналась школьному психологу, что первая напала и на мне тоже есть часть вины за произошедшее. Когда мы с Ес смогли нормально поговорить, я поняла, что Ес и Ем всё это время пытались мне помочь и сделать меня сильнее. Ведь я была настолько отвратительна в своём упорном цеплянии за глупости, которыми меня накормили родители, что даже самые добрые из учителей брезговали оказывать мне поддержку. Даже как-то жутко от мысли, что я могла быть настолько слепа. Я благодарна им за их неуклюжие попытки. Я чувствую, что за мной долг, и мне хочется избавится от этого бремени, чтобы наши отношения наконец смогли двинутся дальше. Поэтому на время моего отстранения от занятий я записалась на волонтёрские работы — туда же, куда ходит Ес. На этих словах на периферии моего блуждающего взгляда новенькая Лиза наклонилась вперед, упершись локтями в колени, и устроилась подбородком в ладонях. Смарт при этом прижался к щеке, а голова склонилась набок. — Про какие волонтерские работы ты говоришь? Голос Моны звучал отчужденно. Мне представились скрипящие и лязгающие ржавые шестеренки в кукушке у Моны. — В основном помощь в работе с документами, помощь с оформлением жалоб от населения. Кстати, из-за этих изменений в моём графике, вероятно, я больше не смогу посещать группу, как раньше. Странный контраст между открытой позой Тейлы — она всю эту сессию просидела, раскинув руки на спинки соседних стульев — и ее скрещенными ногами. Она не смотрела на Мону, когда та к ней обращалась, иногда её взгляд проскальзывал по ногам Моны. Я погрузился в фантазии, пытаясь представить её историю в красках и понять, что из сказанного было правдой. Где она врала? Где она думала, что говорит правду? Из мыслей меня опять вырвала Мона. На этот раз она обратилась ко мне, спросив, как мои дела и "может, тебе есть чем поделиться с группой?" Я рассказал, как устроился на работу в хостел и как мне нравится читать истории людей, подвергшихся воздействию масок с силами Властелинов. Рассказал, как эти мои занятия отвлекают меня от мыслей об употреблении наркотиков. Мое выступление заняло от пяти до десяти минут. Я получил несколько комментариев и погрузился обратно в себя, слушая следующего говорящего и эхо его слов, разносящееся по пустому залу.* * *
Следующие два дня прошли в штатном режиме. По утрам я принимал душ в ванной комнате на втором этаже Убежища. Лира готовила завтрак на троих, себе, мне и Саймону, который к этому времени приходил на пересменку. После завтрака я уходил на чердак и сидел там до вечера, просматривая камеры и корректируя работу моих комнатных организмов. По вечерам я сдавал отчёт куратору и шел готовить ужин на троих. Изменилось только то, что теперь никто из масок Омута, с которыми я был знаком, не выходил на связь и не появлялся в Убежище. Комната Моны в подвале была закрыта на амбарный замок. В конце недели к нам явился Демон Ли, с четверкой вооруженных бойцов, обвинил Омут и администрацию Убежища в похищении его людей и дал пизды Саймону. Я в это время прятался на чердаке. Саймон сообщил Ли, что приходивших к нам бойцов АПП он видел, когда они покидали Убежище с Бромом; они планировали отправится осмотреть другой наш проект. С тех пор Бром не выходил с Саймоном на связь. Ли получил адрес "нашего нового проекта, о котором лично я впервые слышу" и забрал Саймона с собой. Мона написала мне сообщение: "Я открою тебе доступ к инструкциям и договорам клиентов. Побудь за главного пару часов. Лира выйдет сегодня на смену пораньше. Работаем дальше". С ноутом я спустился в кухню на первый этаж и заварил себе чай из запасов организмов, которые накапливал под одеждой; я вырастил у себя на ладони колонию, синтезирующую подобие гуараны. Капли вещества собирались на волосках мукора, и я их стряхивал в чашку. Получив доступ к документам и инструкциям по управлению хостелом, я погрузился в чтение ровно на десять минут, но мне быстро надоело. Новые клиенты не появились, а уже через час на кухню зашла Лира. Её красные от мороза щёки контрастировали на бледном лице, а с мехового капюшона сыпались куски мокрого снега. Она приняла у меня эстафету кухонного бдения. А я вернулся к себе на чердак. Под вечер к нам явились Цикада, Шторм Тигр и десяток вышибал Империи 88 с претензией о похищении их людей, которые якобы неделю назад приходили к нам. Это могло было произойти, когда меня выпроводили в кофейню или однажды ночью, пока я спал. Меня немного покоробило от того, что никто из Омута не удосужился посвятить меня в тонкости происходящего. Нацики закономерно были посланы по тому же адресу, что и предыдущие. Лира не получила ни пизды, ни хуя, но, уходя, они забрали её с собой. Мона через смс снова повысила меня до администратора. Потом приехала лично, с Клэр в роли водителя. Поднялась на чердак и дала мне ключи от Убежища, сказала: "Новых клиентов не пускать, дождаться, пока те, у кого оплачено, свалят, и закрыться". Сама же развернулась, шагнула к выходу гулко топнув своими говнодавами, и стоило мне моргнуть, как она пропала. Отпустив последнего клиента, я закрылся. Заказал доставку фастфуда и устроился с ноутом на кухне, попивая кофе. Я перезагрузил смарт и при загрузке с пароля зашел во вторую операционку. Она была скачана с предоставленного куратором адреса сервера и установлена по его инструкциям. Система загрузилась, и моему взору открылся чёрный экран. Экранная клавиатура не имела визуального отражения. Сообщение куратору я писал интуитивно, нажимая в те точки экрана, где моя память подсказывала положение нужных мне букв. Подтверждение нажатия клавиш и отправки сообщения я получал в виде звуков щелчков клавиатуры, а сообщение об успешно доставленном отчёте я получал в виде зашифрованного послания от куратора по радио.* * *
В конце января к нам приходили проверяющие из санитарно-эпидемиологической службы. Мона предупредила меня о "гостях" за полчаса. Мои организмы за десять минут поглотили и метаболизировали все созданные "интересные" вещества. После я за пару секунд перевёл все мои организмы за пределами человеческих тел в анабиоз. Я протрезвил клиентов, Лира проводила почти всех, вернув деньги. Один клиент начал отказываться от денег и хотел остаться. Мои организмы в этом чудаке были в анабиозе и должны были незаметно перевариться за пару часов, но так как он решил выебнуться, я их активировал, ввёл чудака в состояние алкогольного опьянения до уровня "кизяк" и отнес в такси. Лира оплатила услуги таксиста с запасом. Когда жертва доехала до крайней точки моего радиуса, я деактивировал свои организмы в нем. Мона прислала мне адрес "нашего нового проекта" и попросила отправиться туда на совещание команды. Я заскочил на чердак, собрал рюкзак и на таксе отправился на юг, через центр. Водитель выехал к торговым кварталам, пересек богатый район города с крупными торговыми центрами и мелкими карманниками, выслеживающими туристов. На выезде из юго-западной части города мы попали в пробку возле католической школы Иммакулата. Школа имела форму подковы, внутри которой располагался храм. Модные в прошлом кресты сменились на алхимический символ, символизирующий душу. Эмблема — золотой круг с точкой в центре. Первый кейп Сын появился в восемьдесят втором году, почти тридцать лет назад. Сегодня многие секты проповедовали о нём, как о сыне божьем. Сам же Сын за всё время никогда ни с кем не говорил, за исключением единственного раза, когда на видеокамеру, на вопрос: "Как тебя зовут?" он ответил: "Сын". Верил ли я в это? Конечно. Но, я также помнил, как когда-то верил, что люди хорошие, а ЛСД делает разум чище. Так что своей вере я больше не доверял. Наконец выбравшись из пробки, мы доехали до холма между южным побережьем и торговым кварталом. Я расплатился с водилой и высадился. Это была окраина богатой половины Броктон-Бей. Зарядившись боевым миксом, я пробежал через лесок и взбежал на холм, выйдя к Заброшенной церкви Матери Божьей(5). Повернувшись к ней спиной, я посмотрел на город. Сквозь кроны деревьев проглядывали центр города с высокими шпилями небоскребов, на одном из них виднелась эмблема фармацевтической компании "МедХол". Справа можно было разглядеть Южный пляж и кварталы Даунтауна. Обернувшись к цели своего приезда, я заметил, что вокруг церкви шли работы по уборке территории. Люди в тёплых одеждах, с топорами и лопатами, собирали в кучи мусор, снег и сухие поленья. Церковь была двухэтажным зданием из красного кирпича, без стёкол, с дырявой крышей, ржавыми скелетами решеток в оконных рамах. Деревянные дощатые двери были гнилыми и сломанными. На уцелевшем клочке крыши виделась битая черепица. Вокруг этого здания по периметру расположились тенты, палатки и переносные установки с прожекторами. От них тянулись провода к гудящим бензиновым электрогенераторам. Справа, метрах в пятидесяти, экскаватор копал траншею, на земле лежали трубы, рядом сновали люди в желтых жилетках. За церковью было видно установленные контейнеры с окнами. Я скрыл своё лицо грибной маской и вошел в здание. Внутри церкви была разруха. Никакой мебели. Бурьян, мох. Расколотый алтарь на сцене, по бокам от сцены две железобетонные лестницы, ведущие на второй этаж. Потолок на первом этаже едва достигал трёх метров. Благодаря дырам в крыше и отсутствующим окнам правая половина первого этажа была хорошо освещена. Здесь двое азиатов ножами счищали мох со стен. Заметив меня, один из них поинтересовался, к кому я пришел. Я сказал, что ищу Мону. Он махнул рукой в сторону лестницы. Я поднялся. На втором этаже была комната с уцелевшей крышей. В ней разместились дубовый стол, пять табуреток, бензиновый электрогенератор, электрочайник, пакет с углем и широкий, обитый кожей, коричневый сундук. Бром сидел за столом, изучая один из чертежей, свитки которых были разбросанные по столу. Он был в больших чёрных очках. Я всё равно перевёл взгляд на его руки. Увидев меня, он предложил мне сесть. Все бумаги со стола он скрутил в трубки, ногой открыл крышку ящика и сложил их в левый отсек. Достал из ящика несколько свертков с бутербродами, бутылку вина, пластиковые стаканы и поведал мне историю своих последних дней. Выходило вот что: Четверо азиатов из АПП и семь нациков из Империи 88, приходившие пару недель назад в Убежище с предложением крышевания, изъявили желание вступить в "Сообщество Истого Сознания", которым заведует некий Матвей. Это была религиозная организация, впервые официально зарегистрированная в Броктон-Бей летом прошлого года. Они проповедовали веру в божественную природу Сына и всех кейпов. Церковь и прилегающая территория, были куплены Омутом и подарены организации Матвея как благотворительное пожертвование. На время строительных работ половина прихожан будет поселена в палатках и тентах у церкви, чтобы оказывать помощь в строительных работах, а так же чтобы быть подальше от влияния бывших друзей и работодателей, ведущих не богоугодный образ жизни. Также на деньги анонимных благотворителей и инвесторов Омутом был сделан заказ на постройку здесь санатория из мобильных-каркасных домов. Пока я его слушал, я не мог не задумываться о том, сколько же они рубят бабла на тех дрожжах, которые я оставил в лабе. Во мне проснулась алчность, и я с трудом сдерживался, чтобы не поднять вопрос о том, что мне не доплатили. На прошлой неделе сюда приходил Демон Ли со своими бойцами. Во избежание насилия бывшие бойцы АПП, а ныне прихожане религиозной организации "Сообщество Истого Сознания", изъявили желание встретиться со своим бывшим работодателем и утрясти вопрос мирно. Через два дня они вернулись со своими пожитками и семьями. Договорится с Лунгом не удалось. Он продолжал настаивать на том, что они его люди, и за их услуги и время Матвей должен башлять Лунгу, а если люди Лунга не оказывают никаких услуг, то должны платить Лунгу неустойку за человеко-часы, в которые они могли бы зарабатывать Лунгу деньги. Также от Империи приходили Цикада и Шторм Тигр с десятком бойцов. С ними удалось достичь консенсуса. Нацики купили пробную партию наркотиков у Рыжего и смогли уговорить парочку своих людей, из ударившихся в религию прихожан, вернуться и обсудить с капитанами Империи 88 уход из организации. Что из этой охуительной историей было правдой, я не знал, а проявлять излишний интерес и сомнения в открытую мне было немного ссыкотно. Моим главным приоритетом была моя собственная безопасность, и только потом деньги, и только потом инфа для куратора. Когда мы прикончили бутылку с вином, к нам присоединились остальные паралюди Омута, и Бром достал следующую бутылку. Мона и Мортимер кратко нас приветствовали. Бледный произвёл кивающее движение головой, даже не повернув голову в мою сторону. С ними был и пятый человек, представившийся Матвеем, он протянув мне кулак. Я представился Грибником и принял приветствие, стукнувшись с ним кулаками. Он носил серую короткую куртку с высоким воротником и локтями, выкрашенными в черный до плеча, на руках у него были тонкие черные перчатки. Штаны под стать куртке, выкрашенные в черный до коленных чашечек. В конце окрашенной части были видны небрежные мазки кисти, вроде бы оставленные специально. На его лицо я не смотрел. Я думал про четырёх бывших АПП-шников и уже пятерых нациков, пришедших выбивать бабки, но оставшихся, чтобы присоединиться к пастве этого человека. Все расселись вокруг стола. Я отметил, что Бледный занял место без чужой помощи, сумев самостоятельно нащупать табуретку. Бром достал из ящика четыре пластиковых стакана, свертки с бутербродами и коробочку с чайными пакетиками. Матвей из-под стола достал пятилитровую пластиковую бутыль воды, заполнил электрочайник и включил. Мона сняла пальто и бросила его на стол рядом с собой. Достала из внутреннего кармана пальто, карнавальную тёмно-зелёную маску с капюшоном и надела её. Маска оставляла открытыми её губы, скрывая полностью щеки, нос и лоб, а волосы покрывались тканью, крепящейся к внутренней стороне маски. Прядь объявила о начале собрания Перекидышей и обратилась к участникам с речью: — Дорогая стая. Теперь это наш дом, и в наши ряды уже принят новый член из местных, правила нашего сообщества распространяются на него так же, как и на остальных. Прошу всех: сейчас и впредь на время таких собраний и деятельности, называемой парачеловеческой, принимайте внешний вид, соответствующий этикету этой страны. Стая пришла в движение. Бледный исчез на пару секунд и появился с пластиковой карнавальной маской на резинке, изображающей волка. Её он натянул на лицо. Бром, исчезнув, отсутствовал около минуты и вернулся с двумя свертками. Когда он положил их на стол, это оказались экипировки, которые я видел у Мортимера в нашу первую встречу. Один сверток был передан Мортимеру. И они оба начали переодеваться. Бром к сварочным очкам, которые я видел в прошлый раз, добавил шлем-маску без стекла для глаз. Шлем-маска была разрисована под фиолетового чеширского кота с широкой зубастой улыбкой. Для меня это создавало контраст между Рыжим и Бромом, я не смог воспроизвести в своём воображение его улыбку, хотя я точно видел его улыбающимся при нашей первой встрече. Мортимер быстро, со знанием дела, переоделся и закрепил щитки по всей экипировке. Его шлем-маска была черная, с рисунком белого черепа, с бороздами и черными перфорационными линзами. В образе Мортуса он вернулся за стол. Матвей достал из своего рюкзака маску-капюшон, такую же, как и у Пряди, только белую. Надел маску-капюшон и с щелчком застегнул на затылке под капюшоном ремешки. Вероятно, это был Полярник, пятый член стаи, про силы которого мой куратор ничего не смог рассказать. Прядь подняла вопрос: — Платить ли АПП дань? Кто против? Она сама, Мортус и Рыжий подняли руки. Остальные воздержались. — Значит, АПП идёт лесом, — объявил Рыжий — Но они всё ещё занимают много территорий в Доках. Нашим оптовикам из Барыг становится тесно. Чайник закипел и выключился. Полярник встал, чтобы налить вина Пряди и Рыжему, а мне, себе и Бледному заварил чаю. Порывшись в ящике за спиной Рыжего, он достал кулек с сахаром и на глаз сыпанул сахар в чашки с окропом и пакетиками чая. Прядь сообщила, что нужно немного освободить территорию Доков под нужды оптовых покупателей. Полярник отметил, что не потерпит вмешательства Лунга в дела приобщившихся к его церкви. Рыжий поднял маску на лоб, чтобы можно было пить вино, и рассказал, что Империя 88 теперь знает, что "Сообщество Истого Сознания" ведет дела с Перекидышами, и пока мы не установим с ними доверительные и деловые отношения, стоит сделать так, чтобы как минимум один прыгун оставался здесь на случай их атаки. Ведь было совершенно неясно, пересилит ли их жажда наживы их моральные предубеждения. В данный момент у Рыжего было трое оптовых покупателей: Шторм Тигр из Империи 88, Толкач и Сочник из Барыг. Прядь предложила организовать пару ударов по объектам Лунга на краях его территории. Чтобы он сосредоточился на защите своих территорий и меньше горел желанием тащиться на другой конец города к нам в гости. Одним из таких интересных объектов был хостел-бордель у пляжа. В качестве отвлекающего маневра было решено забить стрелку, якобы для обсуждения перспектив сотрудничества, и если договориться не удастся, мы будем вынуждены помочь Барыгам потеснить АПП, устроив погром в борделе и по возможности ограбить их. На встречу с Лунгом отправятся Прядь, Полярник и Бледный. Рыжий останется здесь на страже, а Мортус и я заселимся в хостел Лунга и будем ждать результаты переговоров. Собрание было закончено. Полярник поставил перед каждым по стаканчику со свежим чаем. Отпив из своего, я сказал: — Если встретить Луна не в боевом режиме, можно попытаться его травануть. Прядь отрицательно мотнула головой: — Сначала попытаемся договориться; если не покатит, будет у тебя повод поэкспериментировать. Сбор подробностей об устройстве сил членов Омута, выявление их слабых и сильных сторон было той задачей, про которую куратор напоминал мне каждый день, посылая свои шифрованные оповещения, когда я включал в наушниках радио в режиме рандомного переключения между волнами. Момент казался удобным, и я спросил: — Слушай, Полярник, а что у тебя за силы? — Копирование сил, применяемых на мне, — ответил он кратко. Прядь и Мортус со своими стаканчиками ушли, обсуждая цены материалов для модульных домов. — Как быстро происходит копирование? — я принялся распускать колонию фиолетовой плесени по столешнице, отправив несколько веток в направлении места, у которого сидел Полярник. Он сделал глоток из стаканчика и ответил: — По-разному, от пятнадцати минут до часа. Он провёл рукой по столу и собрал у себя на ладони мои заряженные организмы. — В Лес? — спросил Бром. Его шлем-маска лежала рядом на столе. Полярник отрицательно мотнул головой. — Может, есть что-то поинтересней алкоголя? — он поднес руку к своему лицу, разглядывая мою заряженную Узором плесень. Я уже собирался ответить, когда Бром достал пакетик с белым кристаллическим порошком и бросил на стол к руке Полярника. — Что тут? — Матвей снял маску и сунул её во внутренний карман куртки. — Анестетик. Тогда, в Москве, Мортус дал тебе четверть этого, внутривенно. Матвей кивнул и досыпал в свой чай порошка. Я поинтересовался: — Зачем это? — У меня приступы височной эпилепсии бывают. При копировании новой способности особенно весело. Чем меньше возможности для активных действий, тем лучше. Он скорчил кислую гримасу. Бром допил свое вино и принялся за уборку, собирая мусор со стола в ведро: — Сыграем в карты? — спросил он Матвея. Тот снова отрицательно покачал головой. Поднялся, взяв с собой свой чай, и ушел, бросив напоследок: — Буду в тенте у приобщившихся. Когда дверь за ним закрылась, Бром сказал: — В общем, на сегодня всё. Завтра узнаем, когда там будет встреча с Лунгом. Обсуди с Мортом план действий по борделю. Приготовь, что тебе нужно, чтобы развернуться, и подумай про производство антибиотиков. Мы видели несколько интересных тендеров у "Медхол", я скину тебе подробности, а на выходных освободим лабу и сможем провести пару экспериментов. Если тебе интересно... — он посмотрел вопросительно. Конечно, мне было интересно: — Даже не знаю, хочу ли я сотрудничать с международной фармакологической легальной мафией и реализовать свой потенциал в направлении спасения миллионов человеческих жизней? — я мечтательно улыбнулся. — Ну и круто. Тогда на связи, — сказал он. Я моргнул и пропустил момент его исчезновения. Оглянувшись вокруг, я не сразу осознал, что остался один. Момент, когда пропал Бледный, я упустил.* * *
Традиционная японская кисэру состояла из трёх частей. Металлический мундштук и чаша с парой сантиметров трубки, а между ними бамбуковая или металлическая вставка. Морти использовал кисэру с гравировкой виноградной лозы. У табачной камеры была глубина шесть миллиметров, а диаметр двенадцать. Общая длина девайса составляла до двадцати сантиметров. Сизый дым табака Мапачо рисовал причудливые узоры в воздухе. Я не помнил, откуда, но в моей памяти почему-то стойко засело предубеждение, что данный сорт нужно использовать, чтобы воскуривать помещение при церемонии Яге. Мортимер же курил его взатяг небольшими порциями. Словно это дубас. В отличие от Морта, я был не прикурен, и мне хватило двух напасов, чтобы все мои интересы сузились до попыток усидеть на жопе ровно. Я чувствовал слабость во всех мышцах и начинал переживать, что могу обосраться. Я держался изо всех сил, постоянно отвлекая себя праздными мыслями и пытаясь параллельно делать работу, ради которой мы сняли комнату в борделе Лунга и двух фей в придачу. Фей выбирал нам Мортимер. Это были девчонки в возрасте до двадцати пяти, смуглые, с азиатскими глазами. В список мирных методов ведения боя, которые я одобрял, не входили бензодиазепины, барбитураты и другие им подобные. А это были основные вещества, традиционно применяемые сегодня в качестве снотворного. Можно было использовать алкоголь, но мне хотелось поиграть в джентльмена. Я заразил обеих фей своими организмами и синтезировал в их телах дозу специфических антагонистов NMDA рецепторов, которые закрывали собой эти рецепторы, мешая прохождению электрических сигналов между нейронами головного мозга и позвоночника. Обе девчонки были скинуты на одну кровать и сейчас мирно сопели, время от времени бубня себе под нос всякую ерунду. Параллельно с этим я форсировал рост своих организмов в канализации и водопроводных трубах хостела. Прежде чем прийти сюда, мы с Мортимером, слазили в канализационные стоки и оставили внизу открытые бутыли с питательной средой, которую я использовал, чтобы ускорить рост своих колоний. Морти закончил с трубкой и принялся залипать в смарте. Когда меня немного отпустило, я спросил: — Что бы вы делали, если бы не я? — Ну, для начала мы бы не оказались в текущей ситуации, если бы не ты. Но если ты про то, как бы я разбирался с этим борделем, если бы ты был бы занят в лабе... Я бы снимал девчонок по очереди, постоянно бы напивался и шарился по этажам, заглядывая в комнаты, пока не нашел бы комнату администрации, или с сейфом, или с камерами, или с серьезными вооруженными господами. Получил бы пару раз пизды. После чего начал бы кидаться на охранников, пока не заставил бы всех покинуть здание. — А если бы тебя связали? Ты бы смог освободиться телепортом? — Чем чаще я прыгаю, тем сложнее уносить вместе с собой другие материальные вещи; каждый прыжок дезориентирует и вызывает слабость во всём теле. Смерть возвращает меня в норму. Связывание может удержать меня, пока я не наберусь сил для следующего прыжка. — Почему бы тебе не пропрыгать по всем комнатам? Нашел бы нужные, уничтожил бы электропроводку, украл бы сейф, деньги, оружие, а потом, как все разбегутся, вернулся бы с канистрой бензина. — Я не могу прыгать туда, где нет нашего следа, туда, где никто из моего кластера не проходил. Если мы собирёмся вместе в одной комнате на час, то не сможем из этой комнаты прыгнуть никуда, кроме как в Лес. — Странно, я читал, что в кластерах у каждого есть своя одна основная сила и комплект вторичных слабых сил от остальных членов кластера. Ты можешь, как Рыжий, пользоваться внушением? — Нет, у меня только телепорт и воскрешение, — он снова взял трубку, достал из мешочка у себя на шее щепотку табака и зарядил в чашу. Затянувшись, он продолжил: — У Рыжего телепорт и симпатия. У Бледного телепорт и аура растущая, тем шире, чем дольше он остаётся на одном месте. Территория в радиусе его ауры становится для нас всех одной большой точкой входа и выхода. Помимо этого, его способности восприятия на этой территории обостряются. Прядь — телепорт и предсказания, которые её сила выдает ей произвольно. — Как вы получили силы? Не сочти за грубость, просто мне не кажется, что вы попадаете под определение кластера. — Я не шарю в этих терминах. На эту тему тебе лучше с Прядью перетереть. Я не знаю подробностей, как там было у остальных. У меня просто однажды случился спазм лёгких от сигареты. С тех пор никак не сдохну. Он мотнул головой, откидывая дреды назад. Деревянные бусины в его волосах звонко цокнули. — Так остальных рядом не было, когда это произошло? — Рыжий был, — пожал плечами Морт, пуская дымные кольца в потолок. — У него силы тогда же появились? — Не, он говорит, что у него силы появились еще до нашего знакомства. Вроде бы с рождения. Типа он мертвым родился, его откачали, и он триггернул. — Как давно был твой триггер? Морт задумчиво уставился на дымные узоры. Пожал плечами. — Лет двадцать назад. Долго еще тебе расти? — Думаю, через полчаса начну распылять споры по ванным комнатам и уборным. — Рыжий говорил, что если у тебя под контролем слишком большая колония, то у тебя помутнение может случиться. Что мне в таком случае делать? — Я наращиваю количество медленно, буду постоянно мигрировать своим Узором между колониями, чтобы не перезагружаться. Но если вдруг, то можно меня удалить от колонии на двести метров, это должно помочь. — Переход в Лес считается за "более двух сотен метров"? — Лес? Это то место, через которое Бледный меня переводил при телепорте из лабы в общественный центр? — Да. — Не знаю. Не обращал внимания. Что это за Лес, кстати? У вас что, кто-то постоянно тусуется в каком-то лесу, чтобы иметь место для отступления? Морти улыбнулся. — Прядь считает, что Лес — это виртуальная реальность. Мол, наши тела перетекают туда, когда мы переходим в состояние Излома. Бледный думает, что это параллельная реальность. — А как он находит точки выхода? Как он узнаёт, куда там идти, чтобы оказаться в общественном центре? — Когда мы там, мы чувствуем происходящее в точках выхода возле членов стаи. Словно ты одновременно в нескольких местах. Можем даже переговариваться друг с другом через Лес. По моему опыту, само перемещение по Лесу для выхода в другой точке — это условность; можно просто постоять на месте, подождать, пока выход станет доступен. Хотя Бледный иногда перемещается моментально. Я спрашивал, как он это делает, но он не смог внятно объяснить. — Вы спрашиваете свою силу, где и когда можно выйти? — Чё? — он сделал большие глаза и кашлянул. — Нет. А ты спрашиваешь свою, как что-то вырастить? — Да, постоянно. Без этого я не смог бы так быстро подобрать Узоры для синтеза препаратов, пришлось бы действовать экспериментально и постоянно записывать, а так моя сила мне подсовывает готовые решения. — Чё, и говорит с тобой? Прям как мы щас? — М-м-м, я называю это Агентом, иногда оно сообщает мне информацию, которую я могу интерпретировать как человеческие слова, но голоса у Агента вроде бы нет. — Пиздец, жуть. — Сказал неудержимый, неубиваемый чувак. — Я не знаю, такой ли я прямо неубиваемый, может, пока что моё слабое место не нашли. Например, меня ни разу еще не испепеляли. Обычно смерть и авто-телепорт срабатывали прежде, чем тело было полностью уничтожено. — Голову сносили? — Однажды снесли кусок башки дробовиком. Мне потом фантомные боли неделю по ночам спать не давали. Он сел у окна и принялся чистить трубку, выбрасывая пепел в форточку. Я достал смарт, словил 3G, надел один наушник, включил радио на рандомное переключение каналов и принялся читать про технарские-антибиотики, которые выпускал "Медхол". Параллельно я ждал новостей от куратора. Вчера вечером я поставил его в известность о том, что Перекидыши планируют наладить сбыт наркотиков через Лунга, а в случае неудачи объединиться с Барыгами, чтобы вытеснить АПП с территории кладбища кораблей и подмять под себя территорию Рынка. То есть перераспределить северный берег Доков во владения Барыг. Первым шагом планировалось пошатнуть позиции АПП в центральных районах доков, чтобы у них не было ресурсов для защиты своих северных владений. Я сообщил куратору, что, вероятно, мне придётся в этом участвовать и что на выходных у меня снова будет доступ к лаборатории. Куратор сказал мне забрать отслеживающий маячок, прежде чем отправляться в лабораторию. Его агенты должны будут спрятать для меня маячок где-то в городе. Он пожелал мне удачи и попросил никого не убивать. — Лунг пришел, — отозвался Мортимер, не отрывая взгляд от смарта. Тем временем, я сфокусировался на распространении спор через сливные трубы в умывальниках, душевых и ваннах. — У Полярника из твоей силы получилась сила мыслителя; он сказал, что может отслеживать происходящее внутри людей, мобильников, видеть сквозь стены и одежду. Никого ни во что пока что превращать не получается. — Не похоже на копирование. — Описывая действие своей силы, он обычно говорит, что это как застывание ледяных узоров на стекле. Ты знаешь, что это будет ледяной узор, и представляешь его вариации, но предугадать, каким он выйдет в итоге, не получится, слишком много переменных участвует в процессе его застывания. Короче, эта сила в текущих условиях будет не сильно полезна. Наверное, он её опять поменяет. — Как часто он может её менять? — Да хоть каждый час. Но так как это сопровождается эпилептическими припадками, ни он, ни мы не стремимся к частым применениям этой силы. — Я плохо шарю в эпилепсии, на что это похоже? Ему больно? Или он может себе навредить как-то? — Это как пытаться удержать от нанесения вреда себе и окружающим шизофреника-парачеловека с неизвестными способностями. Обычно мы просто разбегаемся и молимся. Иногда переносим его в Лес, чтобы минимизировать урон частной собственности, — Морти мрачно ухмыльнулся. — Как там твой прогресс? Я встал, пересек комнату и открыл дверь в ванную. Здесь за два часа все стены и потолок покрылись толстым слоем плесени, и воздух был плотно заражен спорами. Мои организмы через открытую дверь начали расползаться по комнате. В остальных уборных по всему хостелу, в подвале внизу и на кухне мои организмы тоже начали распространятся по полу, потолку и стенам. Если Прядь не добазарится с Лунгом, то я смогу сразу начать атаку. Распространяющиеся по борделю организмы и споры улавливали вибрации от разговоров и музыки. Я вслушивался, ожидая резких криков или визгов, но пока что было тихо. — Блядь, — выдохнул Морт, спрыгивая с подоконника. — Они договорились, но Лунг поджарил Полярника. Он сейчас в госпитале с Бледным и Клэр. Я его проведаю, а ты спрячь свои организмы здесь до лучших времён. Может, в другой раз понадобятся. Он начал обуваться и надевать куртку. — Почему Лунг напал? — Посрался с Полярником из-за того что тот не захотел возвращать Лунгу людей, которые перебежали из АПП в "Сообщество Истого Сознания". — Почему это решает Полярник, а не сами приобщившиеся к его секте? — Они уже высказали своё мнение, когда перебрались в палатки на другой конец города. — Я правильно понимаю, что теперь мы снабжаем дурью все крупные банды города? — Еще не понятно, как долго это сотрудничество продлится, и Лунг сделал пока только пробную закупку. Хоть у нас и самая выгодная цена, вряд ли кто-то захочет полность перейти на закупку товара только у нас. Прядь считает, что лучшее, на что мы можем рассчитывать, это обеспечить от тридцати до сорока процентов оборота веществ на чёрном рынке Броктон-Бей, — он написал что-то в смарте, тот издал звук отправленного сообщения. — А значит, нужно немного оптимизировать работу лабы. Морт махнул мне рукой на прощанье и исчез, шагнув к выходу. Комната и феи были сняты на шесть часов. У меня оставалось два часа и десяток вопросов и экспериментов для выявления потенциала Мыслителя, вероятно, скрытого в моей силе.* * *
Мне казалось, что закладки как рутинная часть быта психонавтов слишком романтизированы. Может, в первые сто раз вы и будете чувствовать драйв и настороженность, возможно, даже не будете против ехать в жопу мира за "лекарством", заботливо подобранным под ваши планы "тёмным фармацевтом". Повзрослев, начинаешь ценить время и усилия; понимаешь, что никому ты нахер не нужен со своими тремя граммами природы, разве что мающемуся хуйнёй патрульному желающему сбить с тебя соточку вечнозеленых за то, что ты тупой еблан попался ему на глаза. Собственно, вот поэтому я и пребывал в отвратительном настроении, шарясь по свалке металлолома в поиске красной Toyota Corolla. За полчаса на этой свалке я успел познакомится с бухим и дружелюбным сторожем, с его бухой и дружелюбной собакой, с двумя малолетними клоунами, позиционирующими себя как стримеры-супер-злодеи, зарабатывающие на донатах и рекламе, выкладывая в интернет видосики со своими пранками, разбоем и хулиганством. Сегодня они косплеили братьев Марио, репетировали новые пранки и искали не доломаную технику, которую можно было бы использовать в их изобретениях. Один из них был Технарем, а второй Умником. Маску я сегодня не использовал, желая остаться не узнанным и не запомнившимся. GPS навигатор в смарте наконец нормально заработал, и мне удалось найти нужную машину. Оглянувшись, высматривая свидетелей, я никого не увидел в радиусе обзора, встал спиной к водительской двери и сел на задницу, опираясь на дверь, закурил. Переднее колесо находилось слева от меня, и в нижней его части был виден разрез. Я сунул пальцы в этот разрез и вытащил оттуда брелок для ключей с эмблемой золотого круга с точкой в центре. Этот маячок куратора я сразу повесил на связку ключей от моего номера в отеле.* * *
Придя в Убежище, я встретил на кухне Лиру, Клэр и Бледного. В Убежище было запрещено курить. Бледный курил из трубки с максимально изогнутым мундштуком и не парился. Лира пила чай, а Клэр заплетала косичку у Бледного на затылке, благо его длинные патлы это позволяли. Обычно он носил заношенную потертую одежду, отдавал предпочтение джинсе, белым футболкам и разноцветным свитерам. Мне было интересно, определяет ли он цвета с помощью своих сил, или его гардеробом занимается кто-то другой, но пока что возможности спросить не предоставлялось. Сегодня Бледный был одет в джинсы, мокасины и армейский пиджак на голое тело, на плечах пиджака красовались генеральские погоны СКП. Я вошел на кухню и прежде, чем успел открыть рот, Бледный отобрал свою косичку у Клэр и, повернувшись в мою сторону, спросил: — Готов? — его взгляд был устремлён выше моей головы. — В лабу? Да. Лира и Клэр синхронно произнесли: — Привет. Улыбнулись, я ответил им тем же. Бледный вручил трубку Клэр. Подошел ко мне и сказал: — Прыгаем. Протянул мне пятерню, и я дал ему пять. Пол под ногами стремительно порос травой, с потолка начали свешиваться лианы. Дверные косяки слева и справа от меня покрылись корой, превратились в деревья. Над моей головой их ветки переплелись, покрылись зелёными листьями, а затем инеем. Лира и Клэр оказались поросшими мхом булыжниками. Бледный стал прозрачным, а его глаза окрасились в ярко-голубой, оставив бельма слепоты в прошлом. В Лесу было тихо. Солнечные лучи прорезались сквозь густые кроны деревьев. Пахло хвоей. Я прислушивался к своим чувствам, но не замечал привычных и знакомых мне галлюциногенных или диссоциативных искажений. Всё вокруг казалось пиздецки реальным. — Ты веришь в бога? — спросил мой провожатый. — В какого из? — Того, метку которого носят католики из Иммакулаты и ты у себя в кармане. Пошли. Проходя мимо меня, он махнул рукой, зовя меня за собой. У меня тут же вспотели руки и подскочил пульс. Я выждал пару секунд, собираясь с духом, и ответил: — Я верю, что нечто, создавшее Сына и нас, более реально, чем боги. А что? Я шел рядом. Под ногами шелестела трава и хрустел иней. При выдохе из моего рта вырывались клубы пара. Искоса бросив взгляд на Бледного, я отметил, что он просвечивается. Отметил это и принял как данность. Раз просвечивается, ну, значит, наверное, ему можно. Он продолжил: — Мне нужно иметь представление о том, в каком виде наш кодекс будет тебе более понятен. Веришь, что силы, нас создавшие, сознательны? Что у них есть цель и планы? — Сознание — это сложная тема. Я видел Автономные Сущности вроде Машинных Эльфов и Многоликих. Когда ты там с ними и взаимодействуешь, кажется, что они сознательны. Не сознательны как человек, а скорее как нечто среднее между пчелиным роем, человеком и фондовой биржей. Я допускаю, что у механизмов, стоящих за нашим появлением, есть нечто вроде законов физики, действуя по которым, они симулируют наличие сознания. Вокруг нас в траве шелестела живность. Я пооглядывался, но заметить смог только движение листьев травы. — В сериале "Девочки Гилмор", когда нужно донести нечто сложно выразимое, персонажи пишут друг другу письма. Думаю, в нашем случае это тоже прокатит. Деревья закончились, и мы вышли к камышам и траве высотой под два метра. — Иди строго за мной, — сказал проводник и уверенно зашагал через камыши. — Насколько реально это место? — Если тебя укусит тут змея, то после выхода в Броктон-бей укус останется. Если ты что-то съешь, то, покинув это место, съеденное останется в твоём желудке. — Что, если я здесь потеряюсь? — Считай, что я наделяю тебя состоянием Излома и трачу на это свои силы, без моего участия ты выпадешь отсюда. Мы вышли к подножью большого холма с деревьями наверху, корнями, торчащими здесь, внизу, и норой метр в диаметре. Бледный сказал: — Подожди здесь, я заберу письмо. Минут пять. И нырнул в нору. Она уходила вниз по диагонали. "Оператор говорит — Хуясе у них тут почтовые отделения!" Мне было тревожно. Словно мне снова восемь, мама оставила меня в очереди и ушла. Я сел на корни у норы, сложил руки в замок и положил на живот. Выпрямил спину, немного запрокинул голову. Сделал медленный глубокий вдох. Пошевелил плечами, отвёл их назад, опустил ниже и сильнее вытянул шею. Совершил медленный десятисекундный вдох до предела и такой же выдох. Повторил процедуру десять раз. Набрал полную грудь воздуха и задержал дыхание. Опустил подбородок на грудь, прижал ладони к животу, а локти — внутренней стороной к бокам. Спустя пару секунд, усиливая давление в лёгких, я нащупал нужное мне чувство и сосредоточился на нем. Перед глазами начали появляться разноцветные пятна. По конечностям разлилось онемение. Я выдохнул, почувствовал дозу норадреналина и сопровождающее её чувство свободного падения, проснувшееся у меня в животе. По моему лицу расплылась довольная улыбка. Остаток ожидания я провел в состоянии блаженной беззаботности. Бледный выполз из норы и, улыбаясь диким оскалом, протянул мне неровный ромбовидный красный кристалл, с двумя острыми углами. Я протянул руку и принял его. Зажав его между указательным и большим пальцами правой руки, я поднес его к глазам и увидел, как внутри плещется жидкость. — Что это? — спросил я, вставая и отряхиваясь. — Dono Omen Memoria. Твоё письмо с кодексом нашей организации, изложенным в виде, который должен быть тебе понятен. — И как это читать? Как ты его сделал? Чё это за нора? — я остановился, чтобы перевести дух, и Бледный перехватил инициативу. — Пошли. Лабу уже отмыли, тебя только ждут. Во-первых, это не нора, а заброшенная гномья шахта, — сказал Бледный, идя впереди меня. Мы возвращались тем же путем, каким пришли сюда. Я шел сзади, смотрел под ноги. — Там растут волшебные самоцветы, исполняющие желания. Я кристал не создавал, я просто рассказал, что мне нужно и для кого. Сторож покумекал и дал мне его. — Давай вернемся и пожелаем: "Счастья всем, даром". — Читать назально и сублингвально. Вали, пока на тебя не обиделись боги. Бледный крутанулся, хлопнул меня ладонью по плечу, продолжая натужно скалиться. Земля ушла у меня из под ног. Я полетел вниз, перед лицом промелькнули земля, черви, корни. Я моргнул. И осознал себя сидящим на стуле в лаборатории. Мортимер бросил мне белый халат и синий комбинезон. У меня в кулаке был зажат алый кристалл с плещущейся в нем жидкостью. Я обшарил карманы и облегченно вздохнул, найдя там брелок куратора.* * *
За полдня в лабе я научился создавать не зависящие от моей силы дрожжи, синтезирующие антибиотики и лимонную кислоту. Мы оптимизировали процесс, насколько смогли, и принялись считать рентабельность нашего продукта по сравнению с теми его версиями, которые закупали оптом больницы и пищевые промышленные предприятия. На середине процесса подсчета нам пришлось прерваться. Сначала Бром и Мортимер, ничего не сказав, исчезли. Первое, о чём я подумал, это о маячке, лежащем в кармане моих штанах у меня в комнате отдыха. Я специально его там оставил, помня предупреждение куратора о том, что проходя через телепорт Перекидышей, техника склонна была подвергаться сбоям — на случай, если понадобится, меня куда-то срочно телепортнуть. Я скользнул рукой по нагрудному карману комбинезона, проверяя, что "письмо Бледного" всё ещё там и ждёт своего часа. Убедился, что карман закрыт на молнию. В столе заиграл мой смартфон. Я вытащил его из выдвижного ящика. Открыл новое смс от Моны: "АПП напали на церковь. В столе шприцы-пистолеты и капсулы к ним. Заряди чем-то не летальным, не травмирующим, делающим жертву не способной к командной работе и боевым действиям. Нужно, чтобы все выжили и потом рассказывали другим страшные сказки о произошедшем. Они прямо сейчас вяжут наших людей и складывают по фургонам. Лунг жжет палатки с церковью". Я сунул смарт в карман халата. Взбежал по ступенькам к чану с моими заряженными дрожжами. Нырнул туда на полкорпуса и вытащил охапку материала. Подбежал к стене и перенёс организмы на стену. Сделал еще две ходки. Сложил дрожжи в перевёрнутый треугольник. Взял стойку для пробирок, два ветеринарных шприца-пистолета и пустые капсулы для них. Изменил Узор "треугольника" под производство Сальвиноринов А, B и C, модифицированных под более жидкую и летучую форму. Капли вещества набухали и скатывались вниз под действием гравитации в капсулу, подставленную мною у нижней вершины треугольника. Я успел заготовить одну капсулу, когда в лабе появился Мортимер. Голый, в саже и ожогах, с горящими дредами. Без разговоров он запрыгнул в чан, оставленный мной открытым. Послышалось шипение. Он вылез обратно, тяжело дыша, сел под стенку рядом с треугольником и спросил: — Шо там? Я подсоединил к шприцу пистолету капсулу на десять доз и протянул Морту. Он энергично закивал, принял дар, подкрутил колесико, определяющее дозу, кряхтя, начал подниматься и пропал, оставив после себя запах стейка на гриле и жженых волос. Я принялся наполнять следующую капсулу. Её я заполнить не успел, когда в лаборатории появился Бледный, бросил к моим ногам Прядь в бессознательном состоянии. — Шприц, — холодно произнёс он и протянул мне пустую ладонь. Другой рукой указал на Прядь. — Сквозное пулевое, левый бок. Я вставил в шприц-пистолет капсулу, заполненную на шесть доз. Передал Бледному. Перевернул Прядь на правый бок, окровавленную футболку с надписью "hail satan and trust no one" задрал до груди. Рана была ниже рёбер. Из нее текла кровь, вроде бы не толчками. Вокруг ран с обеих сторон образовывались гематомы. Со своих рук я запустил в её раны ветки своих организмов, нащупал поврежденные части кровеносной системы и соединил их организмом наподобие моей "Системы Целитель". Лишнюю кровь в полостях тела вывел в созданный наружный мешочек. Там набралось до двухсот миллилитров. Её я вернул обратно в кровоток. Синтезировал ей в кровоток исцеляющий микс со стимуляторами роста стволовых клеток. Требовалось проследить за процессом регенерации и дать организму заменить мои организмы её собственным кровотоком. В лаборатории замерцал свет. Над нами что-то взорвалось, и потолок рухнул в метре от нас. Всё помещение заволокло пылью, а свет погас. Прежде чем я успел задуматься о происходящем, раздались крики: — Служба Контроля Параугроз! Всем бросить оружие и встать на колени!!! Я поднял руки. Мне в лицо светили фонариками, я щурился, что-либо разглядеть было невозможно. — Руки вверх! Не двигаться! Кто-то зашел сзади, завернул мне руки за спину и надел наручники. В затылок уткнулось что-то холодное, удар тока сделал мышцы непослушными. Я упал на пол. Меня придержали, чтобы я не ударился лицом. Под моими бедрами я почувствовал тёплое и мягкое, запоздало сообразил, что это ноги Пряди. Вслед за шокером меня в шею ужалила игла. Двое бойцов взяли меня за плечи, один — за ноги, и понесли. Моё сознание таяло во мраке. 1) beautiful people 2) lion room 3) psy-room 4) acid-room 5) Abandoned church of Our Lady