За льдом её глаз

      В лечебнице Андерса стоял густой, терпкий запах лаванды. Он исходил от тройки ароматических свеч на столе и успел пропитать собой каждый уголок скудно обставленной комнаты. Здесь целитель оказывал помощь своим пациентам — обездоленным ферелденским беженцам, как правило. И здесь же можно было поболтать с Андерсом по душам, не боясь чужих ушей. Мариан без конца морщилась и фыркала: лавандовые ароматические свечи, купленные у напыщенного орлесианца в Верхнем городе, не пришлись ей по вкусу. Но этот тягучий сладковатый запах хотя бы немного перебивал привычную вонь закоулков Клоаки.       — Мог бы переселиться в местечко поприятнее, — заметила она, окинув Андерса быстрым взглядом.       Маг откинулся на спинку стула, созерцая её лениво и добродушно. Похоже, сегодня никто ещё не спорил с ним на тему магов и их свободы.       — Здесь моя помощь нужнее всего, — отмахнулся он. — Да и храмовники редко заглядывают.       — А тебе не приходило в голову, что кто-то отстёгивает немалые деньги ради того, чтобы храмовники обходили эту дыру стороной? — Мариан выразительно фыркнула: уж она-то знала, как много усилий прикладывает Варрик Тетрас для того, чтобы защитить своих друзей.       — Как будто я просил его защиты… — пробурчал Андерс.       Мариан лишь усмехнулась: целитель ни у кого не просил защиты. Гордость не позволяла. И тем не менее, многие в городе старательно оберегали его жизнь и свободу. Но она предпочла оборвать бессмысленный спор в зародыше: на порог к целителю её привела совсем другая забота.       — Андерс… ты можешь обучить меня магии? — спросила она, чувствуя неожиданный трепет в груди.       — Вот уж не думал, что тебе нужны уроки. — Андерс удивлённо приподнял бровь. — Ты прекрасная боевая магесса, Мариан.       — В том и дело: боевая. — Она раздражённо махнула рукой. — Я научилась сражаться с помощью магии, но мало что знаю о ней самой. В Круге есть кое-что полезное, тут даже ты не поспоришь: маленьких магов учат волшебству. Опытные наставники, свежие исследования, книги о разных школах магии… — Мариан не смогла подавить печальный вздох. — У меня всего этого не было. Отец учил нас с Бет, но он, прежде всего, давал навыки выживания: как скрывать магию, подавлять заклинания, контролировать силу. Как распознавать храмовников и убивать их, не оставляя следов. Не могу винить его: эти знания не раз спасали мне жизнь. И всё-таки настоящее магическое искусство прошло мимо меня.       Андерс сложил руки на груди, мгновенно помрачнев.       — Зря ты думаешь, что Круг научил бы тебя какому-нибудь искусству, кроме вечного страха и безропотного подчинения.       — Я не собираюсь являться к ним на порог и просить уроки, — отмахнулась Мариан. — Но ты ведь был в ферелденском Круге, Андерс. Наверняка ты знаешь о заклинаниях больше моего.       — Не хочется тебя расстраивать… — Целитель мягко рассмеялся, заметив удивлённый взгляд подруги. — В Круге я тратил время больше на попытки сбежать, чем на обучение магическим таинствам. Юнцом рисовал котов и демонов на полях учебника… или обжимался с другими послушниками в укромных уголках. — Мечтательная улыбка тронула его губы. — Будешь смеяться, но я и сражаться-то не умел, пока не попал к Серым Стражам.       — Ты никогда не рассказывал об этом в подробностях, — заметила Мариан, устремив на него любопытствующий взгляд.       Андерс неуютно повёл плечами: воспоминания по-прежнему ранили его, хотя со вступления в орден Стражей прошло несколько лет. На вопросы о прошлом он всегда отвечал уклончиво, предпочитая вместо этого рассказывать весёлые байки о Героине Ферелдена. Мариан собиралась в очередной раз отступить, оберегая чувства друга, но тот, к её удивлению, вдруг начал говорить: тихо и задумчиво.       — Потому что нечего толком рассказывать. Я сбежал из Круга в седьмой раз и успел добраться аж до Башни Бдения. Это мощная крепость на самом севере Ферелдена, неподалёку от порта Амарантайн. Храмовники снова догнали меня: у них была моя филактерия, так что, думаю, они просто развлекались, позволяя мне убежать подальше. К счастью или нет, но они решили сделать привал в Башне Бдения. На тот момент в Ферелдене практически не было Серых Стражей, так что храмовников не удивила безлюдность. — Андерс насмешливо фыркнул: он пользовался любой возможностью упомянуть, как глупы и слабы члены ордена храмовников. — А потом напали порождения тьмы. Так Элисса, новый командор ферелденских Стражей, и нашла меня: бледного, в забрызганной кровью мантии, стоящего над трупами храмовников.       — Ты… слегка помог порождениям тьмы? — предположила Мариан.       — Элис так же решила, — хмыкнул целитель. — Но правда в том, что я впервые в жизни видел настолько мерзких созданий, которые были не прочь разорвать меня на части сразу после храмовников. Я забился в угол и стоял, едва дыша, пока мои защитнички падали замертво. Мне… просто повезло, что Элис успела вовремя.       Мариан удивлённо потрясла головой: ей было трудно вообразить Андерса слабым, перепуганным, растерявшимся. И, главное, ещё не одержимым духом Справедливости.       — И… Элисса поверила тебе и завербовала в Стражи? — уточнила она.       — И да, и нет. — Андерс прикрыл глаза, плутая по собственным воспоминаниям. Легкая улыбка тронула его губы. — Элис сама магесса. Мы даже могли познакомиться в Круге, если б я не сидел, запертый в своей келье, круглые сутки. В отличие от большинства магов, она попала в Круг почти взрослой — то ли знатные родители прятали наследницу, то ли способности поздно проявились. Ей хорошо знаком вкус свободы. Так что она предложила на время остаться со Стражами, да… Но храмовники так не считали. Они явились к вратам крепости и потребовали вернуть меня Кругу, чтобы… ну, знаешь… У меня не было шансов выжить: они даже усмирять бы меня не стали. Слишком сильно я их бесил. Просто убили бы, списав на несчастный случай. И тогда командор объявила Право Призыва.       Мариан нахмурилась, пытаясь припомнить значение этих слов. В пыльной книжке под названием «История Четвёртого Мора» о чём-то таком говорилось… Но она быстро сдалась и вперила в Андерса вопрошающий взор.       — Это возможность завербовать абсолютно любого человека, эльфа или гнома в ряды Серых Стражей, — пояснил тот. — Будь то хоть преступник, хоть… беглый маг. К Праву Призыва прибегают в исключительных случаях, но Башня Бдения как раз кишела порождениями тьмы, так что… — Андерс тяжело вздохнул. — Элис вряд ли хотела для меня такой участи. Но храмовники задержались, чтобы наблюдать за Посвящением, и у неё не осталось выбора. Мне дали кубок, полный крови порождений тьмы, я сделал глоток, и… Хоп — я Серый Страж. Пока-пока, храмовники, привет, ночные кошмары и смерть от скверны лет через тридцать.       Мариан почувствовала, как что-то болезненно сжимается в её груди. Тридцать лет — примерно такой срок проживали Серые Стражи, прежде чем скверна одолевала их. Когда наступал час, ведомый лишь им одним, члены ордена уходили на Глубинные тропы, чтобы умереть с честью и забрать с собой как можно больше порождений тьмы. Её всегда пугали эти истории. Другие называли Стражей героями и защитниками мира, но она не могла думать о них иначе, как об обречённых. Андерс невесело усмехнулся, заметив бурю эмоций на её лице.       — Храмовники-то, конечно, расстроились, — с напускной весёлостью продолжил он. — Они надеялись, что я не переживу Посвящение. Пришлось расстроить их в очередной раз. Они ушли, а я остался, гадая, чем же это стало: спасением или новой клеткой. Но Элис, она… понимала. Выслушивала мои жалобы. Была рядом, пока мне снились кошмары о порождениях тьмы. Рассказывала истории о своих приключениях. Как она пришла в Орзаммар, чтобы заручиться его поддержкой в борьбе против Мора, а оказалась втянута в целый ворох политических интриг… Как убила драконицу — группа культистов считала её возродившейся Андрасте и поклонялась ей. Как угодила в тюрьму Денерима и дралась со стражниками в одном нижнем белье…       С каждым словом грусть уходила из его взгляда: похоже, Элисса Кусланд сумела показать целителю и светлую сторону жизни Серых Стражей. Мариан подумалось, что Героиня Ферелдена стала для Андерса подругой, в которой он давно нуждался.       — Она и научила меня боевой магии, — признался Андерс после небольшой паузы. — Раньше я только убегать-то и мог… Элис показала свои приёмы: то, что эффективно в реальном бою, а не красивые махинации энергией, которым обучают в Круге. Всё потешалась надо мной: я не умел держать дистанцию и вечно получал по башке. А для неё схватка была родной стихией: она металась между врагами, как какая-нибудь мечница. Одного парализует заклинанием, другого посохом ударит, третьему сплющит внутренности. Машина для убийств, а не магесса. И… замечательная подруга. Думаю, она знала, что рано или поздно я сбегу от Стражей. Потому и учила сражаться. Без её уроков я бы так и сгнил в Ферелдене.       — Я рада, что у тебя была такая подруга. — Мариан искренне улыбнулась, тронув его ладонь.       Андерс кивнул и надолго умолк, погрузившись в воспоминания. Временами Мариан казалось, что он сожалеет о побеге от Серых Стражей. Но затем перед глазами вновь появлялся яркий образ: взгляд, пылающий надеждой, и непоколебимая уверенность в том, что все маги должны быть свободны. Она была не прочь узнать Андерса до того, как он слился с духом Справедливости и помешался на помощи магам, но это было невозможно. Они оба понимали: Андерс там, где он по-настоящему хочет быть, а впереди его ждёт пусть кровавая, но единственно верная дорога к изменению мира.       — Боюсь, уроки Элиссы тебе не помогут: ты и так отлично дерёшься, — заметил маг спустя какое-то время. — А я слишком мало знаю, чтобы тебя учить.       — А целительство? — вдруг спросила Мариан. — Хотя бы самые простые лечащие чары… Тогда я смогла бы не мчаться к тебе после каждой схватки.       Андерс нахмурился, явно неуверенный.       — Целительство — это дар, доступный далеко не каждому. Так же, как близость с духами или природная магия долийцев… Особые способности есть лишь у некоторых из нас.       — При раздаче эксклюзивных подарков меня, должно быть, обделили, — с досадой фыркнула Мариан.       Она слышала о целителях и медиумах, о некромантах и заклинателях зверей… Все эти способности редки, а потому мало изучены. Неизвестно, каким образом они наследуются или приобретаются: к чему-то более глубокому, чем «либо есть, либо нет» Круги со всеми их знаниями так и не пришли. Мариан упорно выискивала в себе следы какого-нибудь необычного волшебства, никем ещё не описанного, но раз за разом терпела неудачу. Однажды ей пришлось бы смириться с тем, что она родилась совершенно заурядной магессой.       — Ну хотя бы простенькие чары? — с надеждой спросила она, заглянув в неизменно добрые янтарные глаза Андерса.       — Давай попробуем… — сдался тот.       Они встали друг напротив друга. Мариан потянулась к посоху, но целитель мягко перехватил её руку: предлагал ей в кои-то веки изучить теорию магических таинств, прежде чем бросаться в практику. Он раскрыл ладони перед собой и стал шевелить изящными длинными пальцами, точно ощупывая воздух.       — Прикоснись к Завесе, отыщи потоки энергии, — начал наставлять негромким голосом. — Просто найди, но ничего не делай с ними, слышишь?       Сила затрепетала на кончиках пальцев, готовая сорваться смертоносным заклинанием. Мариан вздрогнула от слов Андерса и в тот же миг встряхнула кистями, сбросив накопленный заряд. Обычно она касалась завихрений Тени бездумно, на уровне интуиции, и тут же использовала их для боя: стягивала рассеянную энергию в сгустки пламени или осколки льда, которым предстояло поразить противников. Но сейчас Андерс требовал от неё иного, и магесса растерялась.       — В смысле — ничего не делать? Зачем тогда вообще касаться Завесы? — нахмурилась она, слегка раздражённая тем, что собранную энергию пришлось отпустить. Растаявший заряд оставил лёгкое покалывание на кончиках пальцев и неприятное чувство незавершённости.       — Целительство — это не о бездумном метании огня и молний, Мариан. Прикоснись к Тени и просто… изучай. Ощупывай. Узнавай её. Она не меч, которым ты пронзаешь врагов. Она живая и… разная.       Его голос звучал ласково, безмятежно. Андерс сжал пальцы, словно ухватил нечто невидимое, а затем раскрыл ладонь перед Мариан: на ней затрепетало слабое золотистое сияние. Целитель легонько притронулся к плечу подруги, и Мариан ощутила волну тёплой энергии, что пробежала по её руке, расслабляя мышцы и исцеляя недавние ссадины. Она попыталась уловить колебания Завесы, порождённые элементарным заклинанием Андерса, и с невольной завистью подумала о том, как мастерски он управляет своими силами. В тот же миг начавшая собираться на кончиках пальцев энергия развеялась, и магесса отшатнулась, раздражённо вздохнув.       — У меня тоже не всегда получается, — утешил её Андерс. — Исцеляющая магия требует… м-м-м… самоотдачи. Жертвенности. Злость и ненависть мгновенно разрушают её. Со временем я научился пробуждать в себе нужные чувства, даже если их нет на самом деле… Ну, знаешь, когда Фенриса подлатывал. — Он с усмешкой покосился на дверь, как будто Фенрис мог стоять за ней и подслушивать разговор. Мариан понимающе кивнула: несмотря на то, что Андерс и Фенрис удерживались от драк и споров во время совместных вылазок, большой симпатии между ними не было. — А когда во мне бушует Справедливость, ни о каком исцелении и речи быть не может.       — Во мне никто не бушует, но толку от этого мало, — вздохнула Мариан. — Может, если бы я…       Деревянная дверь за их спинами протяжно скрипнула, и Мариан резко обернулась, оборвав фразу. На пороге лечебницы, слегка пошатываясь и хватаясь за стены, стояла Изабела. Туника на её правом боку пропиталась кровью, а сама пиратка была очень бледной.       — А вот и подопытная, — фыркнул Андерс, обменявшись с Мариан выразительными взглядами. — С кем ты повздорила на этот раз, Изабела?       Пиратка лишь махнула рукой, а затем, запнувшись о собственные ноги, полетела на пол. Мариан и Андерс бросились к ней и, подхватив раненую под руки, уложили её на длинный стол, служащий главным рабочим местом целителя.       — Уже неважно… они мертвы, — слабо пробормотала Изабела. — Один гадёныш успел задеть меня кинжалом — не отравленным, и на том спасибо. Он пожил дольше остальных… Я его… допрашивала.       Андерс неодобрительно покачал головой: кому, как не Изабеле, могло прийти в голову допрашивать врага, истекая собственной кровью. Он облил руки спиртом из фляги и склонился над пираткой.       — Эй, что ты творишь! Сам будешь мне новую покупать! — зашипела та, когда Андерс уверенным движением разрезал на ней тунику. — И… чем у вас тут воняет? — Она сморщила нос, уловив густой аромат лавандовых свеч.       Рана была неглубокая и, на взгляд Мариан, не слишком опасная, пусть Изабела и потеряла немало крови за время своего допроса. Андерс придерживался того же мнения: он промыл рану и остановил кровотечение тусклой вспышкой золотистого пламени на пальцах, но после повернулся к Мариан и предложил ей как ни в чём не бывало:       — Ну что, потренируешься?       — Вы совсем охренели?! — ахнула Изабела, осознав, что случайно заглянула на практическую часть урока. — Вы… вы…       Поток отборного ривейнского мата был прерван стоном боли. Мариан, пытавшаяся сосредоточить энергию Тени вокруг зияющей алым раны, отпрянула в испуге.       — Эй, эй, полегче, — осадил её Андерс. — Ты фокусируешь слишком много силы. Это может быть полезно, когда ты жжёшь врагов огнём, но при лечении нужно действовать аккуратнее. Не стягивай в рану всю энергию сразу. Постарайся… м-м-м… прощупать её через Тень.       Мариан честно старалась: её пальцы исследовали воздух вокруг бока Изабелы, почти касаясь ровных краёв раны. Она улавливала колебания Завесы, которая ощущалась несколько иначе там, где клинок оставил свой след, однако ничего не могла с ними сделать. Очередная попытка направить в рану часть своих сил заставила пиратку зашипеть и скривиться от боли. В тот же миг Мариан отступила.       — Хватит, Андерс. Помоги ей. Я всё равно не смогу.       Она отвернулась, раздражённая на саму себя, и позволила Андерсу заняться делом. Целителю потребовалось лишь несколько минут, чтобы аккуратно стянуть края раны. На всякий случай он завязал на талии Изабелы бинтовую повязку и, придерживая её, помог встать на ноги.       — Сегодня в бой не лезь. — Он наградил Изабелу самым строгим из своих взглядов.       — Как и всегда, — насмешливо отозвалась та. Её туника была безнадёжно испорчена, и Изабела, не слишком заботясь о том, чтобы дождаться разрешения, стянула со спинки стула одну из рубашек Андерса. — А вот ты… — она грозно зыркнула на Мариан, — у тебя передо мной должок за эти выкрутасы. Умеешь убивать — так и убивай дальше, колючка.       Её наградой Андерсу стали мимолётный поцелуй в щёку и полный лукавства взгляд, после чего Изабела удалилась. Мариан рухнула на стул и спрятала лицо в ладонях. Собственная неудача вызывала у неё досаду и злость. Мысль о том, что нельзя уметь всё сразу, звучала логично и здраво, и всё равно магессе не удавалось её принять. «У Бет наверняка бы получилось», — вертелась в голове одна и та же печальная истина. Но было кое-что ещё, что порождало не столько злость, сколько тревогу и леденящий душу страх. Ей никак не удавалось удержать эту нить в сознании…       — Это не значит, что ты плохая магесса, — мягко заметил Андерс, стараясь утешить подругу. — Видела бы ты, как плохо мне давались атакующие заклинания, когда я попал к Серым Стражам… Смех да и только.       Вот оно.       — Чтобы исцелять, нужны сострадание и жертвенность… — медленно произнесла она, глядя на Андерса широко распахнутыми глазами. — А что нужно для боевой магии?       Андерс замялся, подбирая слова, но Мариан и сама знала ответ. Гнев, ненависть, желание убивать. Всё то, чего она так сильно боялась в себе. Всё то, в любви к чему вряд ли смогла бы признаться даже себе самой.