Eins, hier kommt die Sonne

Пакунода упала. Сразу стало понятно, что это смерть. Мачи пыталась совладать с головной болью. К приобретению такого количества информации в один момент нужна была склонность, которая была только у Паку, для остальных людей оно являлось стрессом для организма. Даже укреплённого нэн. Боль не могла быть хоть мало-мальской проблемой для преступников их класса. Ладно, даже класс был ни причём: из своих наблюдений, как выполняющая функцию медика, она могла сделать вывод, что в принципе отношение к боли у овладевших нэн (хотя среди них тоже слишком часто встречались обычные ничтожества), как правило, меняется. Усилители под воздействие боли начинают больше полагаться на чувства и инстинкты. Учитывая, что это и так их сильная сторона, не считая редких случаев, когда Усилитель во время драки испытывает замешательство или неуверенность, боль только играет им на руку. Выделители с их дальними атаками боль воспринимают, как сигнал тревоги, и резко используют самые сильные свои черты, стараясь разорвать дистанцию. Манипуляторы раздражаются, но не выходят из себя, а строят новую схему. Старая боль не включала, они её не любят и избегают. Про Специалистов говорить сложно, ввиду их малочисленности, но иногда возникает ощущение, что боль их не задевает вовсе. Материализаторы слишком сконцентрированы на цели, чтобы позволить выбить себя из колеи. А Трансформаторы легко приспосабливаются к боли. Разумеется, их состояние от неё меняется, но оно и так меняется слишком часто, чтобы существенно изменить манеру поведения. Мачи мысленно усмехнулась. Услышал бы её любительские рассуждения помешанный на боли и пытках Фейтан, фыркнул бы и выразил бы всё, что он думает о её познаниях, одним уничижительным взглядом и едким комментарием. Но сейчас она видела восемь примеров, подтверждающих эту теорию: два Усилителя – Нобунага и Финкс, Выделитель – Франклин, Манипулятор – Шалнарк, три Материализатора – Шизуку, Боноленов и Колтопи, Трансформатор – Фейтан. И дело было точно не в головной боли. Они проводили похороны. Так же, как три года назад, под руководством босса. Перевёрнутый крест и свечи. Откуда босс взял этот ритуал Мачи не знала: в Метеоре земли не было, и тела просто сжигали. Обычных людей боль парализовывала. Чем дальше, тем меньше становился этот эффект. К моменту вступления в Геней Рёдан каждый из них мог терпеть боль несколько дней подряд и извлекать из неё преимущества в драках (один ехидный тип в балахоне так вообще построил на ней свою технику). Душевная, физическая, да никакая, она просто не учитывалась ни ими, ни противниками, никем. Боль была ничем. Даже мусор больше значил. А потом появилась труппа. Мачи запомнила день, когда через несколько месяцев, проведённых в Рёдане, она не обнаружила в себе этой вечно зудящей на фоне не значащей боли. Удивительно, тогда она узнала о свободе больше, чем когда вышла за черту мусорного города. Боль… нет, она по-прежнему оставалась ничем. Но теперь можно было обойтись и без неё, и если для этого нужно провести на первый взгляд бессмысленный ритуал босса, то Мачи это сделает. Как объясняли себе полночи бездействия, тишины и свечей остальные можно было только догадываться. Наступало утро. Пространство уже не тонуло в свете свечей. Раздрай от почти произошедшего раскола, смерти Паку и временной потере босса постепенно отступал в прошлое, и мысли переходили к пока не составленному плану действий. Так непривычно. Это первый раз, когда Геней Рёдан будет работать по плану, составленному не боссом и даже не согласованному с ним. Что вообще сейчас планирует сделать босс?.. Перед глазами возникли воспоминания Паку. Когда она соглашалась на обмен, у босса, понятное дело, был готов другой план, до которого они так и не додумались, разругавшись по вопросу, чьи действия нарушают правила больше. Мачи стиснула зубы – ужасно злило их совместное дурацкое поведение прошлой ночью. Но сейчас не время для осуждения. Во время обмена у босса уже точно были мысли о своём и их общем будущем, причём не самые беспросветные. Мачи бы обрадовалась, если бы не тревожные сигналы интуиции. Странно знакомые сигналы интуиции. Они возникли, ещё когда она читала пророчество, предупреждающее о человеке с алыми глазами. Или… даже раньше. Похоже она снова что-то упускает. Тем временем всё больше человек так же приходили в себя. Нобунага прекратил механически полировать катану и убрал её в саю*. Фейтан тихо спрыгнул с ранее занятой возвышенности. Шал поднялся с ящика, на котором лежал. Финкс отвёл взгляд от креста на могиле и нахмурился. Франклин… ладно, он по-прежнему сидел в своей излюбленной позе, но его громоздкая фигура больше не сливалась с ящиками (иногда казалось, что он знает какую-то производную от Зецу технику, иначе эта периодически появляющаяся незаметность никак не объяснялась). Тройка педантично следящих за свечами Материализаторов последней отвлеклась от своего занятия. — Что ж… Кто и когда видел стирателей нэн или слышал о них? — нарушил тишину резкий вопрос Финкса. На стирателях нэн и закончился пересказ воспоминаний несколько часов назад. Без этой информации никто бы не просидел без дела и минуты, и в Йоркшине вновь воцарился бы хаос, ведь именно существование стирателей повышало шансы вернуть босса. — Около моего племени жил один. Но он наверное уже давно мёртв, — подал голос Боноленов. — Даже если мы найдём стирателя, как мы потом свяжемся с боссом? У нас хоть раз получалось его найти? — задал правильные вопросы Шал. Привычной улыбки на его лице не было, как и раздражающей бодрости в голосе, но мрачным он не выглядел. Поиски босса… Действительно, звучит сложно. Передать что-либо другим членам труппы поручалось регулярно, так что разыскать друг друга они могли без проблем. Босс мог по желанию выйти на любого из них (как он это делал, оставалось открытым вопросом)-. Найти же его самого до сих пор считалось чем-то нереальным. Не то, чтобы это действительно могло сейчас их остановить. — В прошлом году мы вроде крали то ли обруч, то ли браслет, который подавлял чужое нэн, — голос Нобунаги звучал пока ещё глухо. — Помнишь, Франклин? — Обруч в итоге оказался подделкой, а оригинал давно уничтожен. Но босс был тогда очень заинтересован в способе работы подавителей и стирателей нэн. Думаю, он знает, кого надо искать, — спокойно отозвался Франклин. — Значит, всё упирается в действия босса, — донёсся сиплый голос Фейтана. — В воспоминаниях Пакуноды его аура отличалась от обычной, — задумчиво сказал Шалнарк. Вот кто точно уже успел проанализировать воспоминания вдоль и поперёк. — Только попробуй сказать что-то про манипуляцию с помощью нэн! У ублюдка с цепями нет такой техники, только выставление условий! — взорвался Финкс, подскочив с места. Слова задели ещё не зажившую за ночь рану. — Сам о ней же и говорил, — не мог не осадить его Франклин. — Заткнись! Я знаю, — пришёл в прежнее состояние относительного равновесия Финкс. Мачи присмотрелась к нему внимательней. Как она и говорила раньше, Усилители начинают руководствоваться эмоциями, когда чувствуют боль. После смерти Уво Нобунага чувствовал злость, растерянность и страх потери, что точно не сыграло на пользу обдуманности его поступков. Чего только стоят уговоры босса принять тех пацанов в Рёдан… Но случай Финкса был другим: за его действиями сейчас стояло чувство ответственности за смерть Пакуноды и решимость осуществить её последние мысли. Мачи осмотрела труппу, пересеклась глазами с Франклином, читая в них свои же мысли, и незаметно улыбнулась. Возможно, не один Финкс сейчас ощущал эту решимость. Возможно в той или иной степени её ощущали все пауки. Паку, можешь не беспокоиться, раскола больше не будет. Никто не умрёт. — Это изменение ауры не похоже на последствие воздействия техники манипуляции или выделения, — возразил Шал. — И на ауре Паку не было такого эффекта. Он ей, кстати, напомнил что-то, но она не успела понять. В ауре находилось как бы два компонента, подавляющий принадлежал боссу. Никто не встречал подобное? У Мачи определённо был другой профиль, и различать ауры она не особо могла. Просто находить их – да; понять настроение хорошо знакомого человека – пожалуй, на этом всё. Тогда чем ей могут помочь опять начавшие звенеть сигналы интуиции?! Планы босса связаны с его изменившейся аурой? Эту связь они сейчас и пытаются понять. В пророчестве говорилось о причине изменения ауры? Нет, не то. Важно было не всё пророчество, а упоминание алых глаз… Ублюдок с цепями виновен в изменении ауры? О, сразу об этом, конечно, никак нельзя было догадаться. Погодите… Алые глаза. Та операция пять лет назад, уничтожение клана, была провальной. Босс хотел не достать глаза, а… найти свою родственную душу? Она ещё обрадовалась, что не вышло, потому что… интуиция предупреждала о проблемах. Точно так же, как и сейчас. И правда, отчего же меняется аура, помимо техник нэн? Подавив нервный смешок (этого ещё не хватало), Мачи вспомнила каким нелепым казалось предположение о возможном влиянии случайного человека, пусть и “своего”, на босса. О вреде труппе она не думала вовсе. И уж точно её не посещала мысль, по типу: «Наверное, родственная душа босса будет смертельно ненавидеть Рёдан в целом и самого босса в частности. Она, точнее, он убьёт Уво и Паку, лишит нас босса, и вообще жизнь половины труппы окажется под угрозой. А, и босс не сможет использовать нэн вовсе не только после смерти этого ублюдка, но и при его жизни тоже (хотя и временно)». — Нобунага, сожалею, но… Курапику… нельзя убивать, — по негласному правилу, вещи, на добычу которых было потрачено время труппы, не оскорбляли. Называть-то можно было как угодно, вопрос заключался в уничижительном отношении. Родственная душа вещью не являлась, однако её поиск был самой длинной операцией босса, и, вырезав красноглазый клан, труппа в ней тоже поучаствовала. Поэтому пришлось выуживать из памяти имя человека, из-за которого Геней Рёдан оказался на грани уничтожения. Стоит признать и запомнить. Мачи проигнорировала желание разнести ближайшую груду ящиков в щепки: пусть лишь её злость эта заброшенная церковь переживёт, но гнев девяти пауков от неё определённо ничего не оставит, а здесь находятся могила и трофеи. — Курапика – это пользователь цепей? — заинтересовалась Шизуку. Она не поняла, но почувствовала, что интонация изменилась, и прежнее название больше не подходит. — Да, это он, — тихо ответил Франклин, вопросительно смотря на Мачи. Остальные тоже насторожились. — Я помню о посмертном нэн, не дурак, — с чуть натянутой беспечностью произнёс Нобунага. — Ты это к чему, Мачи? — Он родственная душа босса, — она едва ли не выплюнула эти слова. Удивление уже прошло, и новости ей откровенно не нравились. Атмосфера накалилась. — Откуда такой вывод? — успел спросить до бурного проявления эмоций Фейтан. Вместо ответа кивнула в сторону Шала. — Всё сходится, — подтвердил тот, начиная барабанить пальцами по коленке, за неимением стола. — Аура; самоубийство того парня из клана пять лет назад; да и то, как согласно пророчеству он бы лишил Паука ещё троих ног становится яснее. Нобунага выругался, Финкс пока стоически держался в силу настроения, но и у него было крайне живописное выражение лица. Впрочем, Франклин, Шалнарк и Фейтан тоже недалеко ушли, просто надо было знать, на что смотреть. Да, если бы не чрезвычайная ситуация, база бы исчезла с лица земли после этого разговора. Дело было не в невозможности мести – они ей никогда не увлекались (зацикленность Нобунаги была исключением), а в уже несомненном присутствии этого… антипатичного им субъекта в их будущем. Если раньше была надежда, что он больше не полезет к ним и их пути навсегда разойдутся, то теперь она окончательно пропала. Хуже другое, предсказать действия босса стало ещё более сложной задачей. Впрочем, только босс и сможет выкрутится из этого нестандартного положения. — А что такое родственная душа? — недоумённо спросила Шизуку. — Ты забыла? — с ноткой обречённости уточнил Франклин и, получив в ответ пожатие плечами, сказал: — Я тебе потом объясню. В целом, это человек, повстречав которого, видишь цвета. — Цвета?.. Точно, те глаза, которые копировал Колтопи, были цветные. А какой это был цвет? — Красный, — неожиданно отозвался Финкс. О том, что алые глаза – это всё те же красные глаза, просто названные по-другому, половина труппы узнала только сегодня. — Как… Эй, что ещё красного цвета? — Кровь, — быстрее всех среагировал Фейтан. — Как кровь, — недобро усмехнулся Финкс. Мачи поняла, что тоже усмехается. Впервые за утро. И правда, чего это она, человек с глазами цвета крови пожалеет куда сильнее, что столкнулся с ними. А про цвета им ещё расскажет босс.