...
Отступление прошло без неожиданностей. Впрочем, в том не было ничего удивительного. После уничтожения всех костяных духов, нежить попросту не имела возможности нас преследовать. Конкретно эта нежить, не имеющая на вооружении рыцарей смерти и драконов. И все же на адреналине я пробежал не менее километра с кицунэ на руках, прежде чем до меня дошел данный факт. Девушка, однако, нисколько не расстроилась из-за этого, уютно устроившись в моих руках. Вот только недавние воспоминания меня не оставляли. Воспоминания о сражении, в котором Кацуми была совершенно иной. Хитрой, бесстрашной, хищной. Не могу сказать, что это меня отпугнуло. Скорее наоборот. И все же, какая Кацуми на самом деле? И стоит ли в этом разбираться? С последней «пассией» я расстался спустя три дня после катастрофы, когда ей сообщили мой диагноз. Не могу осуждать, всю жизнь возиться с инвалидом захотела бы не каждая, однако та скорость и уверенность, с которой Елена сделала выбор, ударила больно. Особенно больно, учитывая в каком положении я тогда находился. После этого заводить новые отношения не хотелось, да и возможности не было. Слишком на до мной довлела цель подготовиться к переселению в новый мир, слишком беспомощен и слаб я был в старом. А сейчас…, сейчас не знаю. Да о чем я вообще думаю? У меня замок через пару часов могут захватить! Решив так, я осторожно опустил кицунэ на землю, благо регенерация уже исцелила ее рану, а затем связался с Берилом, оставшимся наблюдать за противником. Сведенья, полученные им, были ожидаемыми, и оттого не вызвали разочарования. Дело в том, что после нашей атаки некроманты не опустили руки, они начали работать и работать исправно, быстро воскрешая павших воинов. Моя атака позволила уничтожить шестнадцать костяных духов и десятка три скелетов с зомби. Однако большая их часть смогла восстать усилиями противника. Это было известной и не слишком приятной особенностью нежити, однако у всего есть и плюсы. В частности на поднятие павших костяков некроманты и лич потратили изрядную порцию маны, которую могли бы использовать в бою. К тому же, устраняя потери, они сильно задержались, а ведь именно время было сейчас приоритетным. В связи с этим я отдал приказ Тельдрену взять с собой всех эльфов и начать издалека отстреливать противника. Только эльфов, у гномов с маскировкой все было плохо. Таких «асасинов» как я среди гномов не было, однако и пятерки лучников должно было быть достаточно для того, чтобы задержать врага. Отдав все необходимые распоряжения, я, уже не торопясь, вместе с Кацуми, двинулся к замку, по дороге расспрашивая ее о произошедшем бое. Было в нем несколько интересных моментов. В частности, удалось выяснить судьбу второй кицунэ. Треххвостая банально обратилась в бегство в момент, когда пришла нежить, вынудив Кацуми себя прикрывать. Почему вынудив? Тут стоит обратиться к градации силы у кицунэ. Как не трудно догадаться, она ранжируется по числу хвостов. Чем больше хвостов у лисиц, тем выше они в силе. Один хвост относил кицунэ к первому рангу. Два и три – ко второму. Четыре и пять – к третьему. Шесть и семь, восемь и девять к четвертому и пятому соответственно. Девять хвостов и продвинутый пятый ранг были высшей стадией развития кицунэ, к которой, в теории, могли добраться все. На практике же такие случаи были величайшей редкостью. Ведь подъем на вершину силы был невероятно тяжелым, длительным, особенно для обладающих лишь магией разума лис. Из-за своей слабости треххвостая кицунэ не медлила ни секунды, решившись бежать, что же касается моей знакомой, то она посчитала нужным прикрыть медлительную напарницу, а может быть просто испытать себя боем, насчет этого я уже был не уверен. Важно то, что Кацуми решила задержать врага и позвать меня на помощь, благо у нее и самой были козыри в рукаве. Среди них – кинжал, выпрошенный у нашего кузнеца и заклинание «телекинез», с помощью которого она и бросалась камнями. В мире Лендлордов эти чары также относились к магии Разума, давая кицунэ толику атакующей магии. Эти два фактора и в правду позволили девушке провести достойный бой. Да и сражалась она умело, невольно заслужив мое уважение. Я даже, поддавшись чарам лисы, дал согласие на ее участие в следующем сражении, которое должно было состояться у Сторма.…
В беседе с Кацуми и прошел наш путь до деревни, где к этому моменту царило небывалое оживление. Центром его был Громи, который, кажется, перехватил у старосты управление строительными работами. Под его руководством во множестве мест валился кустарник, подносились найденные непонятно где сухие ветки и просто мусор, которым можно было захламить местность. Сомнительно, что такая преграда сможет надолго задержать продвижение врага, однако прелесть ситуации заключалась в том, что продержаться нам требовалось совсем немного. Всего лишь до полуночи. И даже несколько выигранных минут могли сыграть свою роль. Среди тех, кто не принимал участие в работе, были напившиеся люди и гномы, но таких оказалось не столь и много, и над ними уже работала Триш, моя тихая зельеварка, о существовании которой я даже начал забывать, настолько она старалась быть незаметной. Однако пользу подчиненная приносила и солидную, отчего я поставил себе зарубку в памяти со следующей недели повысить ей оклад. Дабы сотрудника не сманили конкуренты. Вот, например, сейчас Триш опоила каким-то составом гнома, и тот, выпучив от ужаса глаза, мгновенно пришел в чувство, сразу осушив половину ведра с водой. После чего излеченный пациент был взят в оборот Бардиным, чутко наблюдавшим за экзекуцией подчиненных. Судя по всему, к моменту прихода нежити моя армия должна будет прийти в полную боеспособность, что не могло не радовать. Так как мое чуткое руководство здесь не требовалось, я решил вновь направиться в кузню, надеясь сменить окончательно испорченный доспех. На сей раз Бруми нашелся на рабочем месте. Он и его помощник гремели молотами, чиня доспехи. И пусть дело это было важное и нужное, но пришлось мастеров от него отвлечь. – Бруми, нужен доспех, срочно, – коротко произнес я, вперив взгляд в гнома. – И что мне его, родить что ли? – раздраженно спросил мастер. – Да хоть бы и так! – с не меньшей злостью ответил я. – Хоть рожай, хоть из воздуха доставай, но дай мне броню! – Хочешь броню? Любую? Так вот тебе, забирай и иди с ней хоть в глотку мира, только отстань от меня! – с этими словами Бруми впихнул мне тяжелый сверток, явно намереваясь выставить за дверь. Да что с кузнецом такое случилось? Он, конечно и раньше был не подарок, но сейчас? Что произошло? Этот вопрос я и задал, получив полный злости ответ: – Обокрали меня, вот что! Кинжал сперли! А хороший был кинжал, лучший из тех, что находились в кузне! И какая тварь только постаралась? Были у меня предположения, кто это сделал. Ведь одна особа сама призналась, что «выпросила» кинжал у кузнеца. А если вспомнить, что я его в кузне в тот час не застал, события могли происходить и немного иначе… Ну, что ж, с некой хитрой лисой я еще поговорю, а вот гнома следует задобрить, пока он на посетителей не стал кидаться. – Бруми, вот деньги за кинжал, – сказал я, выдав мешочек с двумя сотнями золотых, – его взяли по моему распоряжению. – Это что же, ты приказал меня обокрасть? – недоверчиво спросил кузнец, не спеша прикасаться к деньгам. – Я распорядился попросить у тебя оружие для битвы, однако случаются порой слишком исполнительные подчиненные, которые не могут правильно понять приказы. Должно быть тебя в кузне не оказалось, вот она и взяла оружие на время боя. – Вот оно как, – уже не столь сердито проговорил гном, – хоть пригодился он? – Еще как, им двух костяных духов убили всего за несколько секунд. Оттаявший гном забрал деньги, ну а я поспешил выйти из кузни. Мне еще предстоял разговор с одной хитрой лисицей, а также стоило рассмотреть доспех. О нем я вспомнил только на улице и, развернув ткань, замер в изумлении. Дело в том, что броня оказалась…, оригинальной. Не знаю, откуда подобное появилось у Бруми, скорее всего это был один из орочьих трофеев, однако на гноме такой доспех должен был смотреться незабываемо, особенно учитывая то, с кем нам предстояло воевать. Что мне вручили? Более всего это походило на мешок костей, но если присмотреться внимательней, то становилось видно, что кости эти соединены образуя элементы брони. Название у данного шедевра некромантии было «Доспех серого стража», и, словно в насмешку, оно обладало довольно внушительными характеристиками. Помимо значительной защиты от магии тьмы и смерти, броня, состоявшая из панциря, наручей, поножей и шлема, давала в совокупности двадцать очков характеристик. Создавалось такое впечатление, что Бруми точно знал, к какому искушению он меня подталкивает и в настоящий момент наслаждался результатом, сидя за дверью кузни. Наслаждался с полным правом, ведь я собирался надеть эти доспехи. В конце концов, слишком уж хороши были характеристики и защитные свойства. Хотя шлем созданный из черепа немного удручал. Зато когда я явился в полном облачении «серого стража», протрезвели абсолютно все, некоторые и вовсе с перепугу схватились за оружие. – Тельдрен, в этом сражении командование будет на тебе, – показательно не замечая реакции подчиненных, обратился я к своему генералу. – Как прикажите, тан, – произнес эльф, – а можно ли мне узнать, где в это время будете вы? Хороший вопрос и как же не хочется на него отвечать! В основном потому, что придуманный план не нравится и мне самому. Однако он единственный, способный принести победу без больших потерь. А они будут, если не устранить магов. Ведь, по сути, мне нечего противопоставить восьми некромантам и одному личу. Моих собственных рунных магов нет, и появятся они не скоро – на постройку Дома Истины недостает кристаллов. А лучники с арбалетчиками не смогут быстро расправиться с мастерами смерти, закрытыми ордой скелетов и зомби. А потому ответ один: – Я зайду в тыл к нежити и перебью столько некромантов, сколько смогу. Тельдрен вздохнул, глубоко и печально вздохнул. Кажется, моя тяга к суициду его удручала. – Кто пойдет с собой? Надеюсь, ты не планируешь атаковать в одиночку? Надежды, надежды, как они тщетны… – Конечно нет! Со мной будет трое духов камня. Эльф посмотрел столь укоризненно, что на секунду мне даже стало стыдно, но это неестественное состояние быстро прошло, а на смену ему пришел боевой азарт. Все же я любил безумные предприятия, особенно, когда за ними стояла большая награда. И потому продолжил уже уверенно и твердо: – Мне некого с собой взять. Гномы не смогут подобраться к нежити незаметно, твоим эльфам нечего делать в ближнем бою. – И ты готов умереть? – Если удастся разменять свою жизнь на жизнь лича – да, – ответил почти весело, но затем резко стал серьезным. – Тельдрен, я не спрашиваю твоего совета, я сообщаю о своем решении. Прими его к сведенью. Мне потребуется, чтобы нежить оттянула на вас большую часть сил, дайте им достойный отпор. Иначе у меня не окажется шансов прорваться к их командованию. Недовольство не исчезло из глаз Тельдрена, однако он ответил коротким кивком, подтверждая услышанное. Ну и хорошо. Я сам не был до конца уверен в верности плана, более того, он был придуман мной всего несколько мину назад, в тот самый момент, когда я взял в руки доспех с прекрасной защитой от магии. Броня давала совершенно ничтожную надежду выжить, но иных идей в голову не приходило. Хотя когда я придумывал что-то не требующее рисковать своей шкурой? После разговора со следопытом, я попытался провести воспитательную беседу с лисой, но, увы, здесь потерпел сокрушительное поражение. Верткая чертовка, потупив глазки, клятвенно заверяла, что непременно бы вернула кинжал, что у нее и в мыслях не было иного. И невозможно было понять, говорила она правду или нет. Пришлось поверить, но в ответ я мстительно включил стоимость оружия в плату за найм кицунэ в ряды своей армии. Притом, что за нож гному пришлось переплатить. Во мне теплилась слабая надежда, что случившееся послужит Кацуми уроком. Оставшееся до прихода нежити время, я провел в разговорах с соратниками и, пожалуй, друзьями. С Эльсиэль, рвавшейся в бой, с Кацуми, сверкавшей хитрыми очами, с простыми, но надежными Бардиным и Громи, с хмурым Тельдреном. С теми, кто стал мне неожиданно дорог. И этого оказалось достаточно, чтобы отринуть любые сомнения. Да и что греха таить, мне хотелось попробовать, хотелось ворваться в строй, раскидывая врагов. Было в этом что-то дикое, притягательное, пьянящее, но об этом я предпочитал молчать и без того Тельдрен смотрел на меня настороженно.