Всё новое - хорошо забытое старое

      I       Моральная боль пронеслась также стремительно, как та самая лавина с пика высокой горы, снова уступив место физической. Бэлла Кузнецова согнулась пополам от своего резкого движения, простонав и облокотившись на кирпичную стену, так удачно оказавшуюся рядом.       Костья стояла неподалеку, всё ещё пытаясь восстановить равновесие от обрушившегося на неё приветствия, и потирая разбитую бровь. По пальцам темноволосой девушки размазалась липкая красная жидкость.       - Сукааа… Я бы тебе с огромным удовольствием сейчас уебала в ответ, но не сделаю это лишь потому, что ты своё на сегодня уже явно получила – со злостью прошипела Костья, сверля взглядом согнувшуюся от боли Бэлль.       - Какого… Хуя… Ты… - каждое слово давалось светловолосой с огромным трудом, грудную клетку распирало от боли и перехватывало дыхание. – Здесь… Делаешь…? – Бэлла сплевывает на асфальт кровь. Не остается сил уже даже стоять, девушка садится на землю, опираясь на стену спиной.       - Бляяять… Бэлла… Ну какого хрена? – Костья подходит к ней и пытается водрузить обессиленное болью и алкоголем тело обратно на ноги. – Поехали в больничку – темноволосая одновременно пытается нащупать телефон в своём кармане.       - Отъебись от меня – Бэлла вяло сопротивляется, пытаясь отстранится от татуированных рук, выходит крайне плохо. Снова адская боль от каждого слова.       - Если я сейчас от тебя «отъебусь», ты сдохнешь тут же, в этой сраной подворотне! И знаешь, блять, такому исходу похоже никто не удивится… – Костья Купер кипела и негодовала.       - Да иди ты нахуй… - Бэлла снова плюет кровь на асфальт под ногами. Девушка последними остатками разума понимает, что сейчас противиться - не самое лучшее решение, но гордость и обида всегда берут верх над всем остальным в этой упрямой светловолосой голове.       - Где у вас тут больницы? – Костья уже держит в руке телефон, готовая вызывать машину.       - Нет… Домой…       - Ты ебанулась? Тебе врач нужен! – старшая опять чувствует себя нянечкой в детском саду. Черт возьми, по этой роли она точно не скучала.       - Кас, домой… Не в первой… Просто нужен покой… - сознание Бэллы начинает предательски покидать её.       - Адрес! Быстро! – темноволосая видит, что ещё немного и она не узнает адрес дома, куда нужно ехать. Купер трясет Бэллу за подбородок, пытаясь привести её в чувство и немного оттянуть момент отключения. – Бэлла! Блять!       Бэлла Кузнецова на автомате произносит заветные координаты. Свет в конце туннеля медленно угасает. Последняя отчаянная мысль, которая посетила девушку перед потерей связи с внешним миром – «Надеюсь, ты блять мне привиделась». Оказывается, упорно врать самой себе можно даже находясь на грани жизни и смерти.       II       Снова хмурое Новосибирское утро. Нет, скорее хмурый Новосибирский день, уже плавно переходящий в вечер.       Бэлла Кузнецова делает свистящий вдох, который отдается болью, которая тут же вытаскивает её резким движением из мира снов. Девушка открывает глаза и видит перед собой потолок своей спальни.       Тело ноет. Больно дышать. Больно думать. Больно вспоминать. Больно, но вспоминается. Татуированное лицо, с которого она стирает ухмылку ударом, в который вложила всё, что оставалось в ней на тот момент. Девушка пытается понять границу между «было» и «не было». Она пока прощупывается плохо, размыта, неуловима.       - Доброе утро, спящая красавица.       Голос откуда-то сбоку резко делает границу четкой. «Было» - неутешительный вердикт в больной голове.       Бэлла Кузнецова с трудом поворачивается лицом набок. На диване неподалеку сидит Костья Купер, сцепив руки в замок, и прожигает её неодобрительным взглядом.       - Нет, бейбик, не привиделось – произносит темноволосая, будто читает мысли в голове Бэлль.       - Пиздец... – выдыхает Кузнецова и снова обращает взгляд в потолок. Смотреть на Костью мучительно. Мучительно бороться с желанием ещё раз разбить ей лицо, и с желанием зарыться своим лицом ей в плечо и плакать.       - Ты как?       - Жить буду.       Тишина. Никто не находит, что говорить дальше. В обеих головах пробуются на вкус разные слова и фразы – всё мимо. Каждая мучительно ждет, что дальше будет реплика собеседника. Ни у одной эти ожидания не оправдываются.       - Хули ты тут делаешь вообще? – Бэлла оказывается нетерпеливее.       - Прилетела по делам по поводу своей коллекции одежды. Потом меня затянули в клуб - отдохнуть. Ну а там я увидела тебя. У вас тут блять одно заведение или что? – с горькой усмешкой выдаёт Костья.       - А если… Если бы мы вчера вот так не пересеклись… Ты бы так и улетела? Зная, что находишься в моём городе? Не дала бы о себе знать? – Бэлла говорит очень тихо и медленно.       - Да, так и было бы – холодно бросает темноволосая.       - Охуеть… – Бэлле снова становится чуть больнее. Когда уже это кончится? Лучше бы её вчера забили до смерти, чем сейчас чувствовать всё это.       Снова молчание.       - Ну а ты? – в этот раз первая не выдерживает Костья. – Почему не прилетела на интервью?       - А тебя ебёт? – Бэлла не дает своему голосу дрогнуть от обиды и подступающих слез. Выдержка.       - В принципе… Нет – Костья равнодушно пожимает плечами.       - Ну и зачем спрашиваешь тогда? – Бэлла делает огромное усилие над собой, и садится на кровати. В глазах на секунду потемнело от боли.       - А лучше молчать как два идиота? – девушки уже смотрят друг-другу прямо в лицо.       - Я не знаю… - произносит Бэлль.       Костья откидывается на спинку дивана и прерывает зрительный контакт. Что-то в голубых глазах напротив делало ей больно, она не стерпела этого чувства.       - Даже смотреть на меня не хочешь? Так противно? – Бэлла грустно улыбнулась.       - Бэээлл! Бэлла, блять! Ты помнишь почему всё прекратилось между нами? Помнишь наши последние разговоры? И что опять? В нашу первую же встречу спустя столько времени, я обнаруживаю тебя пьяную, да ещё и избитую какими-то отморозками – Костья удручённо качает головой. – Ты всё та же… Годы идут, а ты всё та же…       Бэлла не без удовлетворения обнаруживает в лице бывшей подруги, что не одна она сейчас в этой комнате испытывает боль.       - Да ты тоже, Кас, ты тоже – Бэлла усмехнулась.       - О чём ты? – Костье не понравилось услышанное.       - Тоже всё та же. Лицемерная и холодная – Кузнецова внимательно смотрела на реакцию татуированного лица, произнося это.       - То, что я не хочу быть твоей нянькой всю жизнь – не значит, что я лицемерная и холодная. Смешно – в этот раз Костья не даёт проскочить лишним эмоциям на своём лице, светловолосая разочарована. – Я не лицемерю ни в чем, я тебе сейчас прямо сказала – что не собиралась с тобой видеться. Тогда – я тебе прямо сказала, что устала от тебя и не хочу больше с тобой общаться. Дак где лицемерие, бейбик? В чём?       - Не называй меня так – зло произнесла Бэлла. – Больше не называй.       - Как скажешь – Костья равнодушно пожала плечами. – Посмотри на себя, ты снова пьешь, у тебя мутная компания и разборки. Ты не прилетела на интервью, хотя была договоренность. Хватит быть ребенком, хватит загонять себя в яму. Вспомни хоть что-то полезное из всего того, через что мы прошли два года назад. Остановись, блять!       - Не воспитывай. Тебе же всё равно… – Бэлла отвернула лицо куда-то в сторону. Сдерживать слёзы становилось всё сложнее.       - Мне не всё равно – зло огрызнулась Костья.       - Да? Ну а что тогда? Кость, что сейчас происходит? Какие эмоции ты ко мне испытываешь? – Бэлла умоляюще уставилась в изумрудные глаза.       Очередная мучительная пауза. Девушки продолжают сверлить друг друга взглядом.       - Мне тебя жаль, Бэлл. Вот моя эмоция… – темноволосая отводит взгляд в сторону и начинает с интересом рассматривать свои руки.       Бэлла Кузнецова снова откидывается на кровать, уже даже не обращая внимания на очередной приступ боли от резкого движения. Кажется, с этим чувством они уже породнились.