***
<i>Мои глаза осветил белый свет. Я очень постаралась их раскрыть, когда увидела, что рядом нет ни бабушки, ни мистера Джонсона. Больше не было ни знака, ни поля. Я лежала на холодном полу, и встала, чтобы осмотреться. Это была комната. Маленькая, вся белая комната. Единственным разнообразием в ней была дверца, которую сложно было бы найти, если бы не ручка, и зеркало во всю стену напротив двери. Я направилась не к двери: я чувствовала, что из неё идёт какая-то темная энергия. Обьяснить не могу, но точно чувствую. Вместо этого я направилась прямо к зеркалу. Это было необычное зеркало: оно светилось. Это был приглашённый тёплый свет, что заполонял всю комнату. Я глядела на своё отражение, когда дверь комнаты распахнулась. Там стояла молодая женщина, в точности похожая на… Стоп! Это и есть она! — Мама? — раздалось с моих уст. — Афина! Доченька! Мы побежали на встречу друг к другу, заключая в объятьях. Я не могла поверить всему, что происходили. Если я вижу и чувствую её, неужели это значит… — Мама, я умерла? — тихонько спросила я Ей пришлось разомкнуть объятия, чтобы взглянуть мне в лицо. — Нет. Ты не умерла. Я облегченно вздохнула. — Тогда, что это… — Я объясню тебе, но у нас мало времени. Ее пальцы сжали мои плечи, не давая мне никуда уйти. — Скажи мне, ты ведь видела вещий сон? — Но откуда ты… — Это не важно, ответь на вопрос, милая. — Да, я видела, но… В её глазах проскользнул какой-то миг, котором я могла уловить… тревогу? Но её голос, спокойный, без запинки, отвергнул эту мысль — Послушай меня внимательно. На роду Сераз лежит проклятье, которому уже много лет. Оно передаётся по женской линии каждому третьему поколению. — Что? — Не перебивай. Мама продолжила. — Твоя прабабушка рассказала мне. То, что ты видишь эти сны, это не есть хорошо. Это и есть проклятье. Его наслали те, кто желал зла твоим предкам. За дверью послышалась возня. — Послушай меня внимательно, Афина. Она заглянула прямо мне в глаза. У меня были в точности её глаза… — Ты не должна спасать тех, кого видишь во снах. Заклятье устроено так, что при спасении душ, которые видишь во снах, ты должна погибнуть. Ты не должна их спасать, иначе погибнешь! — её глаза заполнялись слезами. — Обещай мне! — Но… — Обещай! — требовательно и с жалостью попросила мама. — Я обещаю. Она быстро притянула меня к себе и крепко — крепко обняла. А потом, схватив меня за руку, повела к зеркалу. — Я люблю тебя, моя доченька. Не успела я и произнести ответ, как она толкнула меня в зеркало, которое, словно вода, поглотило меня. В последний миг, я видела как дверь сзади отворилась, но мама туда не смотрела. Она смотрела на меня. Смотрела глазами, полными слёз и любви ко мне. </i>***
— Мама! Больше не было ни той комнаты, ни её самой. Теперь же я лежала на диване в гостиной. — Мама? Это была бабушка. Она сидела подле меня, а рядом я увидела Дамблдора. Но мне не было до этого дела. Моё тело охватила дрожь. Картину перед глазами застилали слёзы и я закрыла дрожащими ладонями лицо, стараясь подавить то, что на меня нашло. — Мама! — Дорогая, что с тобой? Бабушка была удивлена и не знала что делать. — Я видела её! — Видела кого, Афина? Это был уже Дамблдор. — Я видела маму! Проклятие… — Дай ей зелье! Бабушка достала маленький бутылёк, который аккуратно влила мне в рот. И снова все во тьме…***
Бедная девочка. Должно быть у неё шок. Но с ней всё будет в порядке. Давайте те зелья, что я прописал, и через пару дней всё будет в порядке. — Спасибо, сэр Цирш. — Ну что вы. Скорейшего выздоровления вашей внучке, мисс Роули. Это было за дверью. И снова я очнулась. Но уже не на поле и не в привычной гостиной, а в своей комнате. Я обвела взглядом комнату: здесь всё было по обыкновению. Я встала с постели. — О, милочка, ты проснулась. Мистер Дамблдор и бабушка бесшумно вошли в мою комнату. — Тебе нужно быть в постели. — пролепетала бабушка. — Я в порядке. Сколько я спала? — Уже 6 вечера 24 августа. — 24?! Но… — Всё нормально. У тебя был шок, ты проспала достаточно. — Шок? Это слово поразило меня. Я вспомнила. — Я видела маму. — Афина, приляг. — Я же сказала, что со мной всё в порядке! — крикнула я. — Бабушка, я видела маму! Я видела её, я разговаривала с ней! — облегчённый вздох. —В конце-концов, я чувствовала маму… Бабушка не понимала меня, но сказала: —Хорошо, просто хотя бы сядь. Дамблдор придвинул кресло и я плюхнулась на него. — А теперь расскажи всё. Начиная с момента, как ты пропала на Чемпионате. — спросил Дамблдор. И я рассказала. Я рассказывала всё, не утаивая и не приукрашивая детали. Слова сами лились из моих уст. Я не могла остановиться: лишь на моменте расставания с мамой мне было тяжело. Я посмотрела на них. Они сидели задумчивые от моего заявления. Спустя какое то время, Дамблдор сказал: — Я знаю где ты была. — И где же? — В небытие. — Что это значит? — спросила бабушка. — Ты ведь была в обмороке. Обморок — это не смерть и не сон. Это состояние, при котором ты как бы и жива, и мертва одновременно. В момент твоего обморока ты попала в небытие. Твоя мама нашла тебя, чтобы рассказать о проклятье, потому что о нём больше никто не смог бы рассказать. Я думаю, что о нём она сама узнала уже после своей смерти. Я не могла поверить в эти слова. Я не хотела всего этого. — Я хочу остановить это проклятие. Я не хочу видеть эти сны. Я обещала маме, что не буду спасать их. Значит, мне придётся смотреть на то, как люди погибают, а я не смогу даже помочь! Бабушка подошла ко мне и обняла. — Мы найдём способ. Ты не волнуйся.***
Пару дней спустя. Я спустилась к завтраку. Сегодня его готовила не бабушка. Это была Пули — домовой эльф, которого нанимала бабушка, когда не успевала заниматься домашними делами. — О, Пули! Здравствуй. А где бабушка? — Мисс Роули уехать по делам. Она приказать Пули приготовить госпоже Афине завтрак и прибраться. — Не называй меня госпожой, Пули. Ты ведь свободный эльф. Просто Афина. В какой раз странно на меня посмотрев, Пули продолжила готовить. Я знала, что мои слова не имеют над ней власти, поэтому она продолжит называть Госпожой. Кто поймёт этих домовиков? Я сходила проверить почту. Все газеты всё ещё пестрели заголовками со дня Чемпионата о Пожирателях и о возвращении Сами-Знаете-Кого. Все газеты и журналы полетели в мусорное ведро. Позавтракав, Афина навестила Крис. Ей всё больше требовалась поддержка: лучшей в этом деле была Крис. Она могла поддержать кого-угодно. Афина была не исключением. Дни после Чемпионата были спокойными. Бабушка старалась не нервировать Афина в лишний раз, а Дамблдор был с ней крайне доброжелателен. Хотя он был таким всегда. Пережитые события оставили на Афине неизгладимый отпечаток. Она стала всё больше «выпадать из реальности». Тем не менее, день был прекрасен. Последние дни лета решили собрать в себе всё оставшееся тепло и выдать его наружу. Было очень жарко, поэтому на пруду собралось куча людей. Подруги долго болтали, временами купаясь в пруду. Они устроились возле деревца, который укрывал их от палящего солнца. Афина не любила загар, поэтому лежала в тени, пока Крис принимала ванную из солнечных лучей. Уже на закате, она лениво поперлась домой. Дома было безупречно чисто, как и всегда после Пули. Я плюхнулась на диван и включила радио. Джаз. Я закрыла глаза и предалась миру, куда меня заносит «Walts the Debby» Неведомый мне мир красок и рисунков. Всё движется хаотично и кругообразно. Красный смешивается с белым. Желтый тает на глазах. Синий смешивается с зеленым. Круговорот затягивает цвета в точку. Вижу тень. Это чёрный. Он увеличивается, пока не поглощает всё прекрасное. Сердце неистово пульсирует. Чувствую как кровь движется со скоростью света. Становится невыносимо жарко. Наливаю воды. Спасение. «Что это, чёрт возьми, было?» Рассуждая на эту тему, я и не замечаю, как передо мной возникла бабушка. — Давно ты дома? — спрашиваю я — Я стою перед тобой уже три минуты. Ты просто не видела меня! С тобой всё в порядке? — Да… да, я в порядке. — сказала я, стараясь придать голосу твердости, а виду легкость. — Что-то хотела? — Хотела. Нам нужно поговорить. — Говори. Я наливаю себе еще воды в стакан. — Ты не поедешь в Хогвартс. Стакан полетел вниз. Звук битья стекла. — Что? Но я все решила! — Тише, присядь… — Не хочу я сидеть! Что значит «ты не поедешь в Хогвартс»?! — Что сказала, то и значит. — голос бабушки начал приобретать громкость. — Забыла, что было на Чемпионате? — Ты это у меня-то спрашиваешь?! Мне все равно, что произошло на Чемпионате. Я еду в Хогвартс! — Нет, не едешь! Неужели ты не понимаешь? Там может быть опасно! Что если Волан-де-Морт и в самом деле вернулся? — ЕСЛИ ОН ВЕРНУЛСЯ, ТО Я БУДУ СРАЖАТЬСЯ! — крикнула я. На лице бабушки застыл ужас. Переводя дыхание, я продолжила: — Если он вернулся, то я буду первой, кто бросит ему вызов. — я взглянула прямо в глаза бабушки, — Неужели это ты не понимаешь, бабушка? Я не буду отсиживаться в стороне, когда начнётся война. Это Он убил родителей! Это Он убил твоего сына! — И Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ОН УБИЛ И ТЕБЯ! — крикнула бабушка в ответ. — Смерти Алана и Мелиссы было достаточно, чтобы показать мне держаться подальше от всего этого. — Ты ведь не собираешься бежать? Она замолчала. — Не молчи, бабушка! Ты правда хочешь бежать? Бежать, когда он вернётся?! Мой голос сорвался на крик — Да, хочу! И убегу, если потребуется. И тебя заберу с собой, если потребуется. И отгорожу от всего мира, если на то требует необходимость! И я не позволю умереть тебя, как умерли твои родители! — Это решать не тебе! Это моя жизнь, и только я в праве решать, что мне делать! — злостно кричала я, — Ты позволила умереть отцу, не дав ему узнать, кто его отец. Ты растила меня все четырнадцать лет, не давая знать, что у меня есть дедушка, и ты хочешь, чтобы теперь я так просто взяла и уехала с тобой, когда у меня появилась возможность отомстить за мать и отца?! Эти слова подействовали на неё. Она раскрыла рот, а я с её глаз текли слёзы. На секунду мне стало стыдно за мои слова, но пути обратно не было, и я снова продолжила: — Если ты запретишь мне ехать в Хогвартс, я убегу. И ты больше никогда меня не увидишь. Тебе ясно?! Она смотрела на меня глазами полными слёз, а ладонь закрывала всхлипы. Я отвела взгляд и побежала к себе наверх, оставив полностью разбитой и её, и себя.