Кармические цепи и мечты увидеть птиц

— А я ему говорю, что играть на флейте — лишь дело практики. Кажется, из меня ужасный учитель, — выдохнул Венти, бодро настукивая пальцами по уже знакомой стойке. — Что ты снова тут забыл? — проворчал Дилюк, старательно протирая очередной стакан и ставя его за барную стойку. — Мистер Дилюк, что это за отношения к своим клиентам!? — наигранно вскрикнул Барбатос, поднимаясь со стула и еще громче ударив по деревянной плоскости, — между прочим, я привел великого защитника человечества Якса. Бровь вновь задергалась, последовал тяжелый выдох. — А также почтенного Властелина Камня! — со сверкающим взглядом, Венти указал на сидящего рядом Чжун ли, чье лицо было беспристрастно. — Ага-ага. А я тогда пиро Архонт для полной картины. — Господин Дилюк! Это что за богохульство? — брови поднялись вверх, а рот был прикрыт ладошками. — Ты сам по себе воплощение богохульства. — Не могу не согласиться, — подметил Сяо, сидевший справа от Венти. — Моракс, скажи им! — Ты покинул Мондштадт на тысячу шестьсот лет, оставив после себя Двалина, который впоследствии был отравлен и принес множество бед. Вернувшись же ты распиваешь одуванчиковое вино, развлекаешь простой люд и бездельничаешь целыми днями. Но я не в состоянии тебя осуждать, ведь это присуще твоему характеру, Барбатос, так что выходом из этой ситуации остается только смирение, — четко и прямо высказался Архонт, запивая свои слова свежо-поданным одуванчиковым вином. — Этот Господин очень как прав, — кивнул на слова Чжуна Дилюк и отошел в другую сторону, — можете пить, покуда у вас есть на это деньги. — Деньги? — повторил Венти, оглядывая рядом сидящих. — Ох, мора… — Чжун Ли! Даже не надо было спрашивать. Сяо, у тебя есть с собой лишняя сотня другая моры? — с улыбкой обернулся в сторону адепта, чей взгляд был прикован к стоящему перед ним стакану с нетронутым алкоголем. — Я не хочу платить за твою алкогольную зависимость. — Ну пожалуйста! — взмолился Барбатос, взяв Сяо за руки. Тот слегка опешил, отводя взгляд, а потом снова уставившись на жалостливые и просящие глаза, выдохнул. — Не в этот раз. — Не волнуйтесь, я позвал кое-кого, — вставил свое словечко Моракс, оборачиваясь на дверь, — он скоро должен прийти. — О нет, только не снова этот, — нахмурившись, сказал парень. — Всем доброго вечера, товарищи! — с широкой улыбкой в таверну заявился Тарталья, присаживаясь рядом с Чжун Ли. — Один из Фатуи! — дернулся Венти, истребляя одним лишь взглядом только появившегося высокого парня. — Ого, и пташка здесь. Хочешь полезть в драку снова? — пролепетал Чайльд, выглядывая из-за спины Чжуна, — и привет, малыш Сяо. Адепт успешно проигнорировал еще одно невыносимое высказывание. — В этот раз я тебе как следует наподдам! — Барбатос напыжился, закатывая рукава. — Боюсь-боюсь! — Хватит, — отрезал Чжун, с громким звуком ставя стакан. Венти по-ребячески показал язык Чайльду, отворачиваясь. Это было очаровательно. — Камрад, будь добр, стакан сидра! — вздернув руку вверх, озвучил свой заказ Тарталья.

***

Это был долгий вечер, который сопровождался криками и периодическим смехом Тарталии на возгласы Венти. Чжун и Сяо лишь переглядывались, поочерёдно вздыхая за своих товарищей. Длинный счет был погашен карманными расходами Чайльда, а после чего все спокойно разошлись по своим делам. — Венти, держись крепче, иначе ты упадешь. А когда ты упадешь, то я просто оставлю тебя здесь и пойду домой, — процедил Сяо, неся на плече полуживого Архонта. — ТАК грубо со мной вести, как он, не смел никто! Даже путешественник! — вздернув голову, простонал бард, — а он, между прочим, с характером. — Хорошо. Я тебя понял. Говори меньше, а то твой голос меня раздражает, — сказал адепт, продолжая свой медленный путь. Они приближались к постоялому двору «Ваншу», ведь, очевидно, у Венти не было собственного дома, а последняя мора на ночь в какой-нибудь гостинице ушла на алкоголь, потому что тот слишком сильно противился, чтобы за него платил один из Фатуи. Очень сильно упрашивал Барбатос Сяо не оставлять его одного, поэтому защитник Якса был сломлен безостановочным нытьем и плачем. Веками его сердце было непоколебимо, но алкоголик-бард со своими проблемами ворвался и устроил чертов бардак. А плата за это — вести этого болвана ночью в свое временное жилище. Наконец-то прибыв в нужное место, с гигантским трудом поднимая буквально мертвое тело Архонта по лестнице, Сяо скинул с себя тяжелый груз на кровать. Венти что-то пробормотал, примкнув к спинке кровати. — Как же ты мне осточертел, — выпалил адепт, присаживаясь на стул, что стоял рядом с кроватью, и приложил пальцы к виску, растирая его. — Дай мне руку, — в пол голоса сказал Венти, загадочно улыбаясь. Он протянул свою ладонь в сторону Сяо. Пальцы едва ли дотягивались до колен Сяо. Барбатос лежал на боку, а волосы закрывали большую часть лица. Венти будто снова играл в какие-то свои непонятные игры, правила которой, конечно же, никто никогда не узнает. Сяо без всякого раздражения взял теплую руку Венти, подушечки пальцев были стертыми и твердыми из-за игры на лире. Сюрприз не заставил себя долго ждать. Адепта потянули прямиком в кровать. Помятая простыня, темная комната, куда пробивались лунные лучи через открытое окно, Сяо навис над Венти, упираясь ладонями в кровать, а Венти лишь игриво улыбался. — Закрой глаза. Адепт молчаливо послушался. Он не знал, что следует ожидать, к чему нужно готовиться. Каждое действие этого пьяного барда было строгой тайной для юноши. Он спокойно выдохнул, сердце начинало биться быстрее, сердце что-то испытывало. Ни боль, ни грусть. Что-то еще. Его щёк коснулись прохладные ладони, чужие пальцы медленно огладили щёки и скулы, убрали выбившуюся прядь за ухо. Бьет током. Эти руки так не похожи на руки Венти. Что-то другое, внеземное, ресницы стали немного дергаться, волнение постепенно переполняло тело. Это томная тишина, водящая Сяо за нос, как полного дурака. Неизвестность пугала, но интересовала до безобразия. Хотелось утонуть в ней, нырнуть в эти мертвые волны, захлебнуться в воде, давиться ею. В грудной клетке все сжалось. Едва ощутимое дыхание появилось на губах Сяо. Это был он. Расчетливый ритм, запах алкоголя, но совсем не противно. Где-то внутри хотелось отдернуться, оттолкнуть его и бросить здесь одного, но тело не двигалось, словно полностью было во власти Анемо Архонта. Сяо хотел увидеть его лицо сейчас. Улыбался ли он или был совершенно спокойным? О чем он думает, что хочет сделать? И почему ведет себя совсем по-другому? — Я не герой, Сяо, — прошептал в чужие губы Венти, несильно сглатывая и томно выдыхая в них, будто они являлись всем для Барбатоса. Так трепетно звучал его голос, — но мне очень хочется тебя спасти. Зачем? От чего спасать? Вопросы заполонили голову адепта, но тот не мог что-либо сказать. Он чувствовал себя скованный цепями, но это было приятно. Все эти движения, слова, значение которых понять было невозможно, запутывали сильнее. Мягкие губы легко прижались к другим. Ветер рванул в комнату, поднимая шторы. В ночном свете произошла революция. Неизвестные эмоции и чувства в очередной раз появились. Глаза Сяо распахнулись, в них что-то сверкало, кричало о чем-то. Очевидные слова, которые застряли комом в горле. Он видел улыбающегося ангела, чьи крылья окутывали бренное тело адепта, ореол Бога стал маленьким светильником в мрачной комнатушке. Бледное лицо и слегка розовые губы, а эти пронизывающие голубые глаза буквально просили смотреть на них. Было ли это все галлюцинацией или нет — Сяо не осознавал. Лишь молча наблюдал за этой красотой. Без всяких слов, чужие руки протянулись вперед и обняли адепта за шею, скрепляясь в замок. Сяо и сейчас не может понять, что тогда произошло, хотя у него уходит много времени на размышления. ; Проведённые с Венти дни можно было назвать незабываемым, даже лучшим периодом за долгую жизнь адепта. Но, к сожалению, одни лишь Сесилии помнили запах, смех и мечты Барбатоса.