***
Фарфоровая, немаленьких размеров ваза, летит прямо в стену, разбиваясь о её поверхность с очень звонким и неприятным звуком. Осколки падают на пол и разлетаются в разные стороны. Вся комната, радовавшая глаза своей аккуратностью и изящными деталями интерьера, теперь вызывает отвращение из-за беспорядка, что портит всю картину. Стулья сломаны, как и карниз, один конец которого оторвался, повалив за собой штапик, что уткнулся в пол, позволяя шторам небрежно расстелиться по поверхности. Это первое, что видит Марк, когда, наконец, приходит к Юте. Инициатором этого беспорядка был именно он. В попытках избавиться от злости, грех срывался на всём, что попадалось под руку. Однако, это лишь больше злило его. Юта был бы рад вообще ничего не чувствовать, но он не способен избежать этого. — Марк, уходи пока я совсем не потерял контроль. — Тяжело дыша, Гнев прислоняет ладонь к стене, опираясь на неё. Марку страшно, правда страшно, но он совсем не хочет оставлять Юту. Поэтому подходит к нему и обнимает со спины, прижимаясь щекой к чужому плечу, чтобы хоть немного отвлечь, переманивая всё его внимание на себя. — Я останусь с тобой при любых обстоятельствах. — Марк смотрит вниз, замечая осколки от той самой вазы, понимая, что они оба стоят на них. — Пойдем сядем на диван? Сейчас внимание Юты действительно приковано лишь к добродетелю. Он думает только о нём и это не успокаивает, а лишь пробуждает в нём больше злости. Грех убирает руки Доброты, которые крепко заключили его в объятия и, взявшись за одну из них, тянет его, прижимая к стене. Юта смотрит в широко раскрытые от страха глаза и усмехается, начиная гладить ладонью волосы парня. — Боишься меня, а все равно пришёл, — он наклоняет голову и рассматривает лицо парня. — Ты думаешь, что я радоваться этому буду? — Марк лишь отрицательно мотает головой, продолжая смотреть на грех. Юта поднимает свой взгляд с губ парня и начинает рассматривать его лицо, заглядывая в невинные, как у маленького щенка, глаза. Смотрит несколько минут, слушая чужое сбитое от страха дыхание. На самом деле его это очень завораживало. Эмоции Марка будоражат. Будоражат настолько, что Юта хватает его за ворот чёрной рубашки и тащит за собой. Затем, толкает к дивану, на который добродетель не то что ложится, а падает, успешно ударившись головой о кожаный подлокотник. Юта, не сбавляя напора, залезает сверху и следит за Марком, который дёргается от таких резких действий, спеша немного отползти, приподнявшись на локтях. Грех останавливает своего добродетеля, положив руку на его плечо, снова приближаясь. Он ставит колено между ног Марка так, чтобы тот смог почувствовать его своим пахом. Парень лишь торопливо выдыхает, смотря на чужое колено, но Юта быстро заставляет обратить на себя внимание, когда резко хватает Марка за черные волосы, направляя голову в нужную для себя сторону. — Юта, прошу, приди в себя... — скулит Марк, послушно наклоняясь немного назад, чувствуя, как его шею начинают осыпать мокрыми поцелуями, попутно, медленно расстегивая пуговицы на черной рубашке. — Хватит. — Одна из рук добродетеля спешит остановить чужую от неправильных действий, но это лишь усиливает желание греха разорвать его здесь и сейчас в клочья. — Заткнись и не дергайся. — Прекра... Марка перебивают поцелуем, настойчивым и грубым, рвут оставшиеся пуговицы на рубашке, пуская свободную руку блуждать по открытой груди, исследуя каждый сантиметр нежной кожи. Раньше на этом диване они могли позволить себе лишь случайные, лёгкие касания. И пусть со стороны они не вызывали подозрений, но для Юты и Марка это являлось чем-то, что находилось на ином уровне. Пусть однажды они и перешли границы...— flashback —
Марк не просто любит сидеть рядом с Ютой, пока тот читает, он зависим от этих моментов. Ему иногда до зуда на пальцах хочется прикоснуться к этому лицу и долго-долго рассматривать его черты. Но сейчас он просто сидит рядом, слушая шелест очередной перевернутой страницы и тихое нестабильное дыхание Юты, потому что он рядом с ним, потому что касается края рубашки, потому что – ... Марк любит слушать чужие частые вздохи, что можно услышать по сто раз в минуту, отчего добродетель иногда усмехается и заметно по-глупому улыбается, смотря куда-то в сторону. Это заставляет его понять, что не один он нервничает в такие моменты. Не только у него душа наполняется трепетом. Ладонь, что внезапно накрыла руку Марка, заставляет его вздрогнуть. Он смотрит на Юту, что как ни в чем не бывало продолжает заинтересованно читать книгу, и чувствует, как его собственное сердце предательски учащает свой ритм. В глубине души Марк понимал, что это за чувство, которое он испытывает сразу к двоим, но ответно тянуло его всегда лишь к одному. Парень тихо вздыхает, разомкнув губы и запрокидывает голову на спинку дивана. Но Юта, заметив это, притягивает Марка к себе и аккуратно укладывает его голову на свои колени, начиная успокаивающе перебирать черные пряди чужих волос. — Просто лежи, — опередив вопрос, беловолосый снова переводит взгляд на текст в книге, продолжая читать. Марк улыбается и решает лечь удобнее, переворачиваясь с бока на спину. Он невольно начинает рассматривать Юту, следя за каждым его движением, и слушая очередной его вздох. Так проходит несколько минут, а уже через час, Марка начинает клонить в сон, поэтому он закрывает глаза. Но пальцы Юты, легко коснувшиеся Марковых сухих губ, заставляют снова приоткрыть их. — Что делаешь? — с усмешкой спрашивает Марк, ожидая реакции пойманного с поличным. На что Юта лишь отвлекается от книги и наклоняется к своему добродетелю. — Поцелуешь меня? Через всё тело Марка проходит тонна мурашек. Он смотрит прямо в чужие глаза, что кажутся преступно манящими, потому что Марка уже не волнует насколько это неправильно, он просто сдаётся и поддаётся этому чувству, действительно приподнимается, как заворожённый, нежно касаясь губ Юты. Они целуются приторно сладко и нежно, будто пробуют на вкус губы друг друга, изредка сплетая языки, отчего поцелуй становился мокрым и липким. Кажется, что именно поэтому они так долго не могут оторваться друг от друга.— end of flashback —
Юта отстраняется от чужих губ и тяжело выдыхает. Марк чувствует его злость от каждого выполненного им действия, от каждого выдоха и сказанного слова. Он не видит его глаз, поэтому не может заглянуть в них, чтобы убедиться в обратном, прочитав по взгляду любую другую эмоцию (он правда этого хочет). Юта прикасается своим лбом к чужому и снова выдыхает, после чего, немного помедлив, припадает к чужим губам. Целует сразу грубо, с громким чмоком, продолжая свой исследовательский процесс рукой, постепенно спускаясь к бедру. Юта крепко сжимает его, заставляя Марка промычать прямо в губы, после чего, успешно отстраняется и возвращается к шее, но быстро переходит с неё на грудь, осыпая мокрыми поцелуями каждый её участок. Для большего удобства грех кладёт свою руку на поясницу Марка и тянет его немного к себе. Это позволяет парню наконец лечь на диван и избавиться от напряжения в мышцах. Чувствовать чужие поцелуи на своем теле стало чем-то новым и трепетно-желанным. Марку приятно, и он хочет большего, ибо тело начинало давать ответную реакцию. Добродетеля бросает в дрожь и частое дыхание сдаёт его нарастающее возбуждение, но вставший член, естественно, больше. — Просто сделай это, а не издевайся надо мной. Марк снова приподнимается, осматривая с довольно интересного ракурса своего партнёра. Юта всегда казался ему невероятно красивым, а сейчас он выглядел ещё и невероятно сексуальным в придачу. У Марка получилось отвлечь парня и в который раз обратить на себя внимание. Естественно, он решает воспользоваться этим, чтобы оказаться сверху и это у него прекрасно получается, что даже удивляет. Он не думал, что Юта позволит ему сделать это. Но раз позволил, то явно чего-то ждёт от него, а значит, медлить нельзя. Поэтому Марк делает следующий ход: садится на бёдрах Юты удобнее и начинает стаскивать с него черную футболку (он бросает её куда-то в сторону), открывая вид на шикарное тело; затем мимолётно отводит смущённый взгляд и действует дальше. Юте лишь приходится наблюдать, как его добродетель первый раз касается своими тёплыми губами его груди, как неуверенно спускается ниже и чувствует его холодные руки на своих широких плечах, за которые он так крепко держится. Юта теряется в собственных мыслях, что безостановочно поселяются в его голове. Она кипит от эмоций и ему кажется, что он правда уже не способен мыслить здраво. Он начинает бояться самого себя. Марку становится неудобно, поэтому руки с чужих плеч ему приходится переместить на поверхность кожаного дивана. Тёплыми (и мокрыми от поцелуев) губами он спускается до пупка, в котором неожиданно для себя обнаруживает пирсинг и искренне этому удивляется. Марк правда не знал об этом, но сейчас ему хочется сделать необъяснимое. Он припадает губами к незамысловатому украшению, целуя мягко и с трепетом. Затем, высовывает язык и поднимает взгляд на Юту, начиная чертить никому не ясные узоры. Он всё ещё пытается разглядеть в чужих глазах другие эмоции, но ничего кроме гнева увидеть не может. Марка пугает это и он отстраняется, прямо садясь на бедрах своего греха. — Почему остановился? — Юта касается своей рукой предплечья Марка, от чего он вздрагивает и закрывает глаза. — В молчанку со мной играть будешь? Грех поднимает руку выше и обхватывает ей шею добродетеля, сильно надавливая подушечками пальцев на мягкую кожу (из-за этого точно останутся синяки). Марк нервно сглатывает, чувствуя, как его тянут ближе к себе. Ему ничего не остаётся, как послушно наклониться вперёд, услышав чужой недобрый выдох. Казалось, что от страха он вот-вот заплачет. — Юта... п-пожалуйста, давай закончим на этом. Ты пугаешь меня... — Закончим? — Юта придвинулся ближе, поднимая руку с чужой шеи. Аккуратно и нежно он проскальзывает длинными пальцами в копну черных волос, успокаивающе поглаживая. — Ты шёл сюда, зная, что может произойти. И теперь, будучи здесь, жалуешься? — усмехнувшись, он резко сжимает чужие волосы в кулаке, после чего взгляд его становится бешеным. — Так сильно умереть хочешь?! Юта буквально орёт на Марка, отчего тот начинает дрожать. Добродетель скулит от боли и хватается за чужую руку, чтобы попытаться её убрать. Но тот лишь сильнее сжимает черные пряди и смотрит с презрением. Марк чувствует, как по его щекам начинают течь горячие, соленые слёзы и это ещё больше заставляет его почувствовать себя жалким щенком, которого отругали за то, что он сходил не на плёнку. Глаза Юты как никогда близко и Марк, наконец, может убедиться в том, что это не он. Не он, потому что его взгляд и его действия совершенно чужие. Они принадлежат тому, что им сейчас управляет – злости. — Ты мне противен. Грех валит добродетеля под себя и хватает за лицо, начиная небрежно вытирать слёзы с мокрых щек. Он не управляет собой – не может. Даже после куча попыток борьбы с этим отвратительным чувством гнева – у него ничего не получилось. Его руки трясутся от злости и Марк чувствует это, но не может успокоить себя, поэтому продолжает всхлипывать, чувствуя боль, что терзает его изнутри. Внезапно, от переполняющих его эмоций, он теряет сознание и перестаёт как-либо реагировать на действия греха. Юту это доводит окончательно и он судорожно пытается привести того в чувства, но у него ничего не получается. — Открой глаза, я прошу тебя... — он наклоняется и бережно касается чужих губ, сразу же отстраняясь, — открой глаза, мать твою! Юта окончательно теряет контроль над собой, ему сносит крышу и поэтому он приподнимает добродетеля за волосы, а затем резким движением разбивает его голову о стеклянный журнальный стол, что стоял около дивана. Разбивает с такой силой, что без сомнения можно было отметить скорую смерть Марка. Грех судорожно выдыхает и резко хватает себя за трясущуюся руку, которой только что убил того, без кого не сможет жить. Осознание всегда приходит слишком поздно. И к Юте оно пришло с большим опозданием. Он роняет голову в руки и его хватает лишь на то, чтобы просто начать рыдать. Искренне и очень громко. Просыпается дикая ненависть к себе и несчётное количество мыслей, заполняющих его голову, взрывает разум. Но внезапный звук заряженного пистолета заставляет Юту поднять голову и оторвать взгляд от мёртвого тела. Его внимание приковывает к себе Доён, который является добродетелем для Джехёна. — Тэён правильно говорит, что вас всех переубивать надо. Юта какое-то время смотрит на парня, чей взгляд полон серьезности и презрения, а затем усмехается, вставая с дивана, чтобы направиться к добродетелю. — Ну так стреляй, — говорит, распахнув руки в разные стороны. — Только жаль, что твою помощь никто не оценит и тебя также убьют, как и всех нас. — Не волнуйся за меня. Я сам разберусь с этим. — Доён без капли сомнения спускает курок и пуля попадает прямо в голову Юты. Выстрел эффектный – кровь, брызги – всё как полагается. Тело парня падает на холодный пол, а Доён с некой печалью окидывает взглядом мёртвого Марка, наконец, опуская руку с пистолетом.