Ангел-Хранитель

      В комнате было тихо. Солнечные лучики пробивались сквозь темные занавески, все еще оставляя приятный полумрак в помещении. Единственное, что нарушало идиллию утра, — это тихое тиканье часов и сонное посапывание мальчика, спящего в кровати. Он откинул одеяло, пока ворочался во сне, так что ткань прикрывала только его ноги. — Энакин, просыпайся! Пора завтракать! — прокричал голос с нижнего этажа.       Мальчик нахмурился, приоткрыв глаза, а потом, поняв что к чему, с удивительной для сонного человека ловкостью натянул одеяло на голову. — Энакин! — крик повторился, но мальчик не пошевелил даже пальцем левой ноги.       Через пару минут тишины на лестнице раздались шаги, а потом дверь открылась. В комнату вошел не слишком высокий человек. На его лице была рыжеватая аккуратно подстриженная борода. Голубые глаза критично осмотрели беспорядок в комнате. А смотреть было на что. Повсюду валялись части какого-то конструктора, ручки, карандаши, наброски каких-то макетов, учебники и тетради по физике, математике и компьютерной технологии. Неодобрительно покачав головой, мужчина перевел свой пронзительный взгляд на ворох одеяла и простыни на кровати. — Энакин, — угрожающе проговорил он, подходя к кокону. — Вставай.       Кокон пробормотал что-то невнятное, но мужчина предположил, что это имело значение «отстань». — Если ты сейчас не встанешь, то подниму тебя силой, — ответом ему было все то же неразборчивое мычание. — Ну, ты не оставил мне выбора, — прошептал взрослый и, крепко ухватившись за угол одеяла, с силой потянул на себя.       Ткань съехала с кровати, оставив подростка на свежем воздухе. Сначала все было тихо, но потом он резким движением натянул на кудрявую голову подушку. С тяжелым вдохом мужчина покачал головой и развернулся к двери, собираясь уходить. — Ну, если ты не хочешь вставать, — сказал он. — То я, пожалуй, отправлюсь в школу сам, без тебя. В таком случае тебе не нужно будет сдавать старые учебники, — с этими словами мужчина вышел из комнаты. Энакин несколько минут лежал неподвижно, но затем резко вскочил с кровати, закричав: — Что? Подожди! Не уходи без меня! Оби-Ван! — мальчик промчался по коридору, врезавшись в мужчину, который стоял на лестнице. Им повезло, что Оби-Ван удержал равновесие, и они избежали двух сломанных шей сегодня утром. — Не паникуй так, Эни, — засмеялся Кеноби, сжимая плечи мальчика в успокаивающем жесте. — Ты… ты, ах! Это была ловушка! — вскрикнул Энакин, возмущенно вырвавшись из захвата и недовольно уставившись на опекуна. — Не совсем, — ответил Оби-Ван, степенно спускаясь по лестнице. — Мы действительно можем опоздать, и тогда придется тебя записывать в другой день. И если с тобой все будет в порядке, то меня вряд ли пригласят вновь. Энакин хмыкнул, но ничего не сказал. — Отправляйся в ванную и приведи себя в порядок, — Оби-Ван взъерошил мальчику волосы и улыбнулся. Энакин фыркнул, но в итоге послушно развернулся и побрел в ванную. В упомянутом помещении он почистил зубы, умылся и причесал свои волосы, по крайней мере, попытался.       Сегодня был важный день. Оби-Ван собирался записать его в новую школу, и подросток хотел произвести хорошее впечатление, чтобы его не выгнали раньше времени. Энакин на самом деле ненавидел свою бывшую школу. Там мало того, что были жестокие дети, так они были еще и тупые. Они не могли понять такие простые вещи, как математика и физика. И поэтому многие учителя говорили, что Скайуокеру здесь не место. У него, мол, большое будущее, и нечего ему прозябать в школе третьего сорта.       Ну, на будущее ему было, честно говоря, до лампочки, но эти ублюдки говорили отвратительные вещи про его покойную маму. Прошло два года с тех пор, но мальчик все еще очень яростно реагировал на всю эту ситуацию.       Еще хуже стало, когда после очередной драки на разборку с директором пришел рыжий мужчина средних лет. Стали ходить слухи, что это биологический отец Энакина, аргументируя тем, что у них обоих голубые глаза. Аргумент, что очевидно, был так себе. Энакин эти слухи не слушал и по возможности пресекал.       Не то чтобы он не доверял Оби-Вану или не был благодарен. Наоборот, за столь короткое время их сотрудничество переросло в крепкую дружбу, теплую привязанность, возможно, даже в любовь. Однако мальчик был просто не готов называть Оби-Вана отцом или папой. Он был… просто Оби-Ваном.       Додумать свою мысль Скайуокер не успел, так как со стороны коридора снова раздался крик: — Энакин! Только не говори мне, что ты там спать лег! Мальчик помотал головой и, последний раз взглянув в зеркало, ответил: — Иду! — выйдя из ванной, мальчик вышел на кухню. Оби-Ван уже разливал чай по чашкам и разогревал бутерброды. Не поворачивая головы к Энакину, он пробормотал: — С твоей легкой подачи мы не успеваем поесть чего-нибудь дельного. Поэтому бутерброды — это все, что я могу предложить.       Энакин почти не расстроился. Оби-Ван готовил хорошо, но ничего необычного. Более того, Энакину очень редко удавалось есть такую быструю еду как бутерброды. Кеноби оказался удивительно заботливым опекуном, хотя очень усердно всем доказывал, что детей у него нет, и даже отношений никогда не было. Ему, разумеется, никто не верил, потому что не может быть такого, что взрослый мужчина никогда в жизни не был в отношениях. Скайуокер, честно говоря, тоже подобным россказням верил с трудом. За эти два года Оби-Вану, казалось, удалось влюбить в себя, по крайней мере, половину их улицы вне зависимости от того какого они пола, возраста или сексуальной ориентации. Да, Энакин посещал уроки полового воспитания, спасибо, что спросили. — Энакин, когда я просил тебя сходить в ванную и привести себя в порядок, я имел в виду первым делом плеснуть воды в лицо и проснуться.              У мальчика хватило стыда покраснеть и тот быстро сел за стол, хлебнув горячего чаю. Очевидно, это был слишком горячо, поэтому во рту появилась жгучая боль, которая будет с мальчиком на протяжении всего дня. — Осторожнее, — предостерег Оби-Ван, садясь напротив и предлагая стакан отфильтрованной воды или молока. Мальчик демонстративно отвернулся. Мужчина вздохнул и сделал глоток из своего стакана. — Волнуешься? — Немного, — пробормотал Скайуокер, поняв, что его спрашивают серьезно. — Это же какая-то элитная школа, а я всего лишь мальчик, который неплохо считает.        — Ну, во-первых, это обычная общеобразовательная школа. Она принимает если не всех, то большинство. А во-вторых, ты не просто мальчик, который неплохо считает. Ты, Энакин, очень умный и добрый мальчик, который, да, хорошо считает.       Щеки Энакина покраснели то ли от похвалы, то ли от горячего чая, и он застенчиво улыбнулся. Оби-Ван вернул улыбку и, взглянув на часы, воскликнул: — Боже, сколько времени. Поторопись! Мы опаздываем! Энакин спрятал улыбку за чашкой, следя за метаниями мужчины.

***

      Когда Оби-Ван говорил «обычная школа», то он, вероятно, не имел в виду, что там учатся богатые дети. Глаза Энакина стали раза в два больше, когда он увидел красивое трехэтажное здание в мягких светлых тонах. Над главным входом были установлены большие позолоченные буквы «J.E.D.I». Мальчик, честно говоря, понятия не имел, что это значит, но звучало круто. — Впечатляет? — спросил Кеноби, тепло улыбаясь. — Ты уверен, что это не какая-то школа для богатых детей, — недоверчиво протянул мальчик. — Потому что я — нет. — Прекрати быть таким пессимистичным, — сказал ему Оби-Ван, хватая Энакина за руку и заходя в школу. — Тебе понравится.       Внутри здание тоже было красивым. Широкие светлые коридоры, большие окна, на стенах возле каждого предметного кабинета висели стенды с информацией о той или иной дисциплине. Когда они искали кабинет директора, Скайуокер мог поклясться, что услышал шуршание воды где-то в недрах школы. Это было странно.       Кабинет они нашли достаточно быстро, благодаря плану школы. На двери в кабинет висела табличка, на которой было написано: «Директор: Йода Фрэнк Оз».       «Что за странное имя?» — подумал Энакин, пока Кеноби стучал в дверь. Минуты две все было тихо, и Оби-Ван уже занес руку, чтобы повторить действие, но тут ручка щелкнула и дверь открылась самостоятельно. — Входите, — раздался хриплый голос.       Зайдя внутрь, Энакин пару секунд моргал глазами, так как в кабинете царил полумрак. Когда глаза приспособились к темноте, вошедшие увидели большой стол, за которым сидел низенький человек с большими ушами и седыми волосами на затылке. Его зеленые глаза заинтересованно светились, из-за чего Энакин немного поежился. — Добрый день, мистер Оз, — начал Оби-Ван. — Я хотел бы зачислить своего сына в вашу школу. Я отправлял заявление на прошлой неделе. — Скайуокер юный это, хм? — спросил директор, наклонив голову, и словно заглядывал мальчику в душу. — Что ж, на пороге не стойте тогда. Садитесь. Когда мужчина и мальчик заняли свои места, Йода спросил: — Почему в эту школу поступить хотите, м? — Потому что Энакину хочется получить хорошее образование, а в предыдущей школе оно было на достаточно низком уровне, — спокойно ответил Кеноби. — Немой ты, юный Скайуокер? — Нет, почему вы так решили? — нервно спросил мальчик. — За тебя отец твой отвечает. Ответить сам не в силах ты? Энакин, как обычно, вздрогнул при слове «отец», но послушно сказал: — Мне не нравилось в той школе. Там было скучно. И с классом у меня были плохие отношения.       Йода, прищурившись, снова взглянул на мальчика. Энакин предположил, что у него дальнозоркость и тот плохо видит вблизи. — Документы принесли вы? — спросил директор, обращаясь к Оби-Вану. — Разумеется. — Хорошо, хм. Примем его мы. Дисциплина какая нравится тебе? — удовлетворенно ответил директор. — Математика и физика. — Ясно, — в глазах Йоды мелькнул какой-то веселый огонек, который совсем не понравился Энакину. — Работать у нас хотели вы, мистер Кеноби? — Да, верно, — ответил мужчина, а потом кивнул на Энакина. — Если мы закончили с Энакином, могу я отпустить его домой? Когда директор благосклонно кивнул, Кеноби повернулся к мальчику и сказал: — Иди домой. Я закончу здесь и скоро приду. — Хорошо, — кивнул Скайуокер, а потом развернулся к директору. — До свидания, мистер Оз. — Увидимся еще, Скайуокер юный. — Будь осторожен, Энакин, — донеслось ему в спину. Энакин помахал Оби-Вану и вышел за дверь. Когда за мальчиком закрылась дверь, в кабинете повисла тишина, которую разрезал вопрос Йоды: — Чаю? — Кеноби благодарно согласился. — Почему вы спросили у Энакина про его любимую дисциплину? — осторожно дуя на жидкость, в которой плавали листья, спросил мужчина. — Подводных камней никаких, — хихикнул Йода. — Узнать хотел побольше его. — Вы у всех детей спрашиваете о том, немые ли они? — задорно улыбнулся Оби-Ван. — Дети многие считают, что рядом будут родители всегда и им не придется ответственность нести за что-то. Задача наша — развеять миф этот. Оби-Ван понимающе кивнул. В Парадисе тоже учили самостоятельности, поэтому посчитал, что ничего странного в этом нет. — Ну что ж, заполни заявление о приеме на работу и можешь идти. — Что? Подождите, вы даже ничего не спросили… — пробормотал Оби-Ван в замешательстве. — Резюме твое устроило меня и разговор с тобой приятным был. — Ладно… — Кеноби не стал спорить со странным директором и послушно взялся за ручку.

***

      Когда Оби-Ван вышел из школы, он подумал, что, в общем-то, все прошло достаточно неплохо. По дороге он зашел в магазин, чтобы купить продуктов к ужину. Пару дней назад его стали посещать тревожные мысли. Что будет, когда придет время отпускать Энакина? Для людей два года — небольшой срок, но для ангела, который много лет жил в Парадисе, где понятия времени и пространства очень условны, это было еще быстрее. Но за эти два года Оби-Ван научился готовить, заполнять кучу разных документов, вести диалог с людьми и даже не натыкался на стены и двери. Короче говоря, как говорит Гарен, в конец очеловечился. Не то чтобы ему это ни нравилось — у людей очень насыщенная жизнь.       Но когда все это пройдет, Энакин состарится и умрет, и Кеноби не был уверен, что сможет его отпустить. Он даже не хотел думать, что ему потом придется объяснять, почему Энакин растет и стареет, а сам Оби-Ван с годами не меняется. Разумеется, он мог попроситься работать в Соулкорп и присматривать за душами, но он знал, что каждые пятьсот лет там проводится чистка и освобождается место для новых душ. Куда же уходят старые, никто, кроме Совета, не знал. Однако все склонялись к варианту, что они перерождаются.       Из мыслей его вывело покашливание за спиной, и Кеноби понял, что он задерживает очередь. Мучительно покраснев, мужчина расплатился и отправился домой.

***

— Я дома, — пробормотал Оби-Ван, снимая с ног ботинки и закрывая за собой дверь. Энакин выбежал из гостиной и забрал у него сумки с продуктами. — Как тебе школа? — спросил Кеноби, начиная нарезать помытые овощи, пока Энакин разбирал пакеты. — Ну, она выглядит гораздо лучше, чем предыдущая, — честно ответил мальчик, гипнотизируя взглядом пачку мармелада. — И директор забавный, не то что та сварливая старуха. — Энакин! — предупреждающе повысил голос мужчина. — Проявляй уважение к страшим. — Да, учитель, — ехидно ответил тот. — Издеваешься? — приподнял Кеноби рыжую бровь, все также не отвлекаясь от нарезки овощей. — Ну, ты ведь теперь мой учитель, да? — за ехидным вопросом Оби-Ван услышал беспокойство, и его грудь наполнилась теплом. — Да, меня взяли. — Ну, — уверенно кивнул мальчик. — Значит, все действительно будет хорошо. — Да, — улыбнулся Кеноби, на какое-то время забывая о своем беспокойстве. — Ты прав.

Неважно, что будет дальше, сейчас они есть друг у друга, и это главное.