Ангел-Хранитель

Оби-Ван быстро шел по людной улице и беглым взглядом осматривал все попадающиеся углы и закоулки, стараясь высмотреть знакомую пшеничную макушку. Сердце громко колотилось. Мужчина даже не знал, что может так волноваться. Он, разумеется, не мог отчетливо почувствовать нынешнее местоположение мальчика, потому как пребывал в человеческом теле, но он пока не хотел прибегать к этому варианту. По крайней мере, Кеноби наделся, что он достаточно компетентен, чтобы найти своего подопечного самостоятельно. По прошествии полутора часов поиски так и не увенчались успехом, и он действительно отчаялся. Вдруг кто-то коснулся его плеча, и мужчина вздрогнул от неожиданности. — Вам помочь? — позади него стояла женщина с загорелой кожей и темными волосами с проседью. — А, — хлопнул глазами Оби-Ван, а потом грустно улыбнулся. — Не думаю, что вы можете мне помочь. — Я много чего умею, — очаровательно растянула губы в улыбке она и протянула руку. — Меня зовут Тала. — Я Оби-Ван, — поздоровался он, замечая кольцо на безымянном пальце правой руки. Не то чтобы он знал, что это значит. — Так вы что-то потеряли? — поинтересовалась она. — Не что-то, — помотал головой собеседник. — Кого-то. Мой… сын потерялся, и я не могу его найти. — Звонили в полицию? — обеспокоенно спросила Тала. — Нет, я не думаю, что он мог уйти далеко, — он проигнорировал сомневающийся писк в своем подсознании. — Ясно, — она осмотрелась по сторонам. — В таком случае, как он выглядит, и куда он мог пойти? — У него светлые короткие волосы, голубые глаза, ему двенадцать, но он достаточно низкий для своего возраста, — ответил Кеноби и вновь помотал головой. — Но я действительно не знаю, куда он мог пойти. — Подумайте хорошенько, — попросила его женщина. Оби-Ван вздохнул и попытался напрячь мозг. Через пару минут внезапная догадка ослепила его. — Я не уверен, но он мог пойти в свой любимый магазин электроники. — Вы имеете в виду «Кеннис»? Оби-Ван кивнул. — Хорошо, тогда пойдем туда. Магазин находился в нескольких милях, и добрались они туда относительно быстро. Оби-Ван помнил это место. Он попадал сюда удивительно часто. Сначала Шми ходила сюда за бытовой техникой, когда Энакин был еще завернут в пеленки. Затем мальчику исполнилось три, и тот научился ходить вразвалочку и говорить слова: «дай» и «смотреть». В магазине работал добродушный продавец — мистер Кенни, поэтому позволял мальчику рассматривать бытовые предметы или возиться с безопасными деталями и инструментами. За что получал от Шми осуждающий взгляд. В десять Энакин прибегал мужчине помочь с магазином, починить что-то, прикрутить или приварить. Тогда осуждающий взгляд Шми получал уже сам Скайуокер. — Мам, смотри, этот робот из чистого золота! — закричал семилетний мальчик, дергая мать за руку и показывая на дроида с круглыми глазами и удивленным выражением лица. Не то чтобы у дроида вообще могло быть выражение лица. — Это не золото, милый, — женщин погладила сына по растрепанным волосам. — Это искусственная позолота. — А этот? — не унимался мальчик, прыгая вокруг робота с куполообразной головой (или что это вообще было?) и синими полосками на корпусе. А еще там было много разноцветных кнопок, что тоже не способствовало спокойствию мальчика. — Тут написано, что этого робота зовут R2D2. Что за странное название? — Но он забавный! Когда я вырасту, буду обязательно конструировать дроидов. И первой моделью будет R2! — Обязательно, милый. Идем, нам пора. — Могу я помочь вам, сэр? — спросил продавец, дружелюбно рассматривая Оби-Вана и Талу. — Нет… Да. Энакин не приходил сюда? — спросил Кеноби. Беспокойство разрывало грудную клетку. Раньше он мог узнать, где находится мальчик. Найти его в любой точке города, а сейчас он чувствовал неприятную пустоту. Мужчина удивленно посмотрел на Оби-Вана, но помотал головой. — Нет, Эни не приходил сюда последнее время, — он нервно передернул плечами. — Знаю, это не мое дело, но что-то случилось? Ангел вздохнул, но ответил: — Миссис Скайуокер умерла, и я взял Энакина себе в фостерную семью.* На лице мужчины появились беспокойство и печаль. — Ясно. Мне жаль. Она была хорошей женщиной. Дайте мне знать, если вам понадобится моя помощь. Оби-Ван кивнул. Он резко понял одну вещь и, быстро пробормотав благодарность, выбежал из магазина. Кенни удивленно хлопнул глазами, когда услышал свое имя от мужчины, которого, он был уверен, точно не знал. Хотя он быстро об этом забыл, предположив, что Кеноби просто сопоставил продавца и название магазина.

***

Оби-Ван бежал по тротуару, невежливо оставив Талу далеко позади. Но сейчас ему было все равно. Он был уверен, что знал, где находится Энакин. В рекордные сроки добежав до районного кладбища, где, как он знал, была похоронена его мама. Побродив по рядам между серых каменных надгробий, он наконец увидел маленькую фигурку, которая сгорбилась перед одним из холодных камней. — Энакин, — тихо прошептал мужчина. Светловолосая голова дернулась, и заплаканные голубые глаза устремились на мужчину. — Как ты меня нашел? — спросил мальчик, но Кеноби заметил, что ненависти там стало немного меньше. Ее как будто бы вытеснили дикая усталость и печаль. — Я просто беспокоился, — ответил он, не слишком волнуясь о том, что это звучит не очень правдоподобно. — Как ты? — Какая разница? — зло хмыкнул мальчик. — Буду я ненавидеть тебя или нет. Буду я грустить из-за ее смерти или нет. Это ее не вернет. — Ты прав, — сказал Оби-Ван, присаживаясь на траву рядом с подопечным. — Но знаешь, мне кажется, что она где-то в лучшем мире. — Ты фанатик, что ли? — Не совсем, — хихикнул Кеноби. — Просто… мне кажется, что где-то есть мир, где все хорошо. Нет боли, печали, разочарования. Какое-то время назад он думал о том, чтобы найти Шми в Раю и сказать, что он присмотрит за ее сыном. Но получив хмурый взгляд от магистра Аарана, он быстро отбросил эту затею. Ангелам, не имевшим особую квалификацию, было запрещено заходить в нижние корпуса Парадиса, так что Оби-Ван не был там ни разу со дня своего посмертного появления. Учитель Квай-Гон рассказывал, что Оби-Ван был ребенком лет шести, а значит, умер именно в этом возрасте. Дети до девяти лет по умолчанию попадали сразу в Высший корпус и отдавались на обучение в Святую Академию. — Эй! Ты в порядке? — крикнул мальчик ему в ухо. — А? Да. Прости, — Кеноби растянул губы в извиняющейся улыбке. Увидев, что Энакин опять устремил печальный взгляд на цифры, выточенные в камне, он сказал: — У меня тоже был человек, который меня вырастил, и которого я очень любил. Он был мне почти отцом. — Что с ним случилось? — спросил мальчик. — Я полагаю, он умер, — тихо пробормотал мужчина, рассматривая траву перед собой. — Он пропал в один прекрасный день, и единственное, что от него осталось у меня — это одно белое перо. Поймав заинтригованный голубой взгляд, Оби-Ван засмеялся: — Смешно, да? Человек пропал без вести, а последнее напоминание о нем — это перо. Какое-то время они молчали, а потом Скайуокер пробормотал: — Мне очень жаль. — Первое время я думал, что жизнь на этом закончена и ничего не станет прежним. На самом деле — да, прежним ничего не стало, но жизнь на этом не была закончена. Я встретил тебя и решил, что теперь это мое новое предназначение — заботиться о тебе. Я надеюсь, что Квай-Гон смотрит на меня и гордится. — Я… — начал Энакин через пару минут. — Если… если… забота обо мне делает тебя… ты чувствуешь себя лучше, то ты можешь продолжать делать это. — Нет, Энакин, — посмеялся Кеноби. — Если моя забота неприятна тебе, то ты, разумеется, скажешь об этом через месяц, и тебе подыщут другую фостерную семью. Энакин ничего не ответил. И Оби-Ван продолжил уже серьезнее: — Помни лишь одно: как бы ты ни жил и чем бы ни занимался, твоя мама хотела бы, чтобы ты был в безопасности и счастлив. А также чтобы ты вырос хорошим человеком. — Да… наверное, — пролепетал мальчик. — Кто здесь?! — тишину оборвал грубый голос. Мужчина и мальчик обернулись. К ним направлялась группа каких-то мужиков немногим старше двадцати пяти. — Прошу прощения, — начал Оби-Ван, хватая Энакина за руку и отталкивая его себе за спину. — Мы уже уходим. — Ты в курсе, что комендантский час закончился? — насмешливо спросил, очевидно, самый старший. — Как я и сказал, мы уже… — А ты, видимо, только что узнал это слово и решил похвастаться перед своими друзьями, — крикнул Энакин из-за спины мужчины. — Что ты сказал, сопляк? — Что слышал! — Кажется, твой малявка совершенно не знает правил приличия, — угрожающе пробормотал один из них. — Прошу прощ… — договорить он не успел. Ему в лицо врезался кулак и рассек верхнюю губу. Оби-Ван пошатнулся, а мальчик сзади испуганно вскрикнул. — Поэтому мы научим тебя правильно воспитывать детей. Энакина схватили за руки подняли вверх, тот в ответ начал дико мотать ногами в попытке заехать нападавшему в лицо кроссовком. Оби-Ван в ужасе расширил глаза. Первым инстинктом было встать и заставить человека, который схватил мальчика, пожалеть об этом. И чисто технически он мог это сделать. Это была всего лишь группа отморозков, которые ничего не стоили. Но его ангельская сущность билась о стенки разума, вереща, что он не должен причинять вред человеку, даже самому плохому. Но когда его взгляд ухватился за синяки, проступающие на тонких запястьях, его разум словно отключился под гнетом чистой ярости. Следующее, что он помнил, было словно в тумане. Кажется, в порыве ярости он вывихнул мужчине запястье, вырвав Энакина из твердой хватки. А потом толкнул его плечом, из-за чего тот повалился на землю. И вот уже он сидит на земле, сжимая Энакина в объятиях, и дикими глазами смотрел на мужчин. Его взгляд зацепился за печальные выражения лиц ангелов-хранителей за их плечами. Они ничего не могли поделать. Это были их люди, они не могли причинить им вред или наказать их. Главный мужчина поднялся, вытирая кровь со щеки. — Ах ты… — Руки за голову! — сказал строгий голос патрульного полицейского, держащего пистолет наизготовку. За его спиной маячила Тала, обеспокоенно оглядывая поле брани. Полицейский снял рацию со своего пояса и что-то туда пробормотал. Но Оби-Вану было все равно. Он проверил Энакина на предмет сильных травм и убедился, что все в порядке. Отделался синяками на руках и испугом, но его все равно надо было показать врачу. Вскоре приехала полиция и погрузила отморозков по машинам. К ним подошел патрульный. — Все в порядке? — поинтересовался он. — Да, все хорошо, офицер, но Энакина надо показать врачу. — Вас обоих надо показать врачу, — мягко поправила Тала, подходя ближе. Ее взгляд метнулся к ногами Оби-Вана. Там лежало два больших белых пера. Кеноби сразу же наступил на них ногой, мучительно покраснев. Разозлился, вступил в драку с человеком, так еще и потерял перья, как неопытный послушник. — Мы отвезем вас в ближайший медпункт, если вы не против, — сказал офицер. — Нет, конечно. Это было бы очень великодушно с вашей стороны, — пробормотал Оби-Ван, растирая на плече Энакина успокаивающие круги и благодарно кивая. Офицер отдал честь и удалился, оставив их с Талой наедине. — Видимо ты нашел своего сына, — улыбнулась Тала и наклонилась к мальчику. — Не убегай больше, твой отец очень волновался за тебя. — Ладно, — покорно кивнул тот, бросив вопрошающий взгляд на Оби-Вана. Мужчина его проигнорировал и протянул Тале руку: — Спасибо. Не знаю, что бы было, не появись вы. — Всегда пожалуйста, — она пожала руку, мягко улыбаясь. — Надеюсь, мы еще встретимся, Оби-Ван. — И я, Тала, — он махнул ей вслед и отстраненно заметил, что за ее плечом не стоял ангел-хранитель, тогда как у полицейских они были. Но его быстро отвлек офицер, который звал их сеть в машину. И мужчина потянул туда Энакина.

***

Уже позже, когда синяки Энакина и губу Оби-Вана обработали и их отпустили домой, мальчик вдруг сказал: — Знаешь, я подумал, что наш союз выгоден. — Что? — Кеноби с любопытством посмотрел на ребенка, которого до сих пор держал за руку. — Я имею в виду, что не хочу другую фостерную семью. То есть ты можешь заботиться обо мне и чувствовать себя лучше. Ну… не думая о смерти своего отца, — очевидно, Энакин думал, что Квай-Гон умер недавно. — А я могу больше не возвращаться в тот приют и продолжать учиться. Получу образование и стану хорошим человеком. Как того и хотела мама. Оби-Ван сделал вид, что задумался. — Знаешь, думаю, да. Звучит как отличный план. Заключим соглашение и оба в выгоде, — Энакин удовлетворенно кивнул, обрадовавшись, что его восприняли всерьез. — Мир? — Мир, — мальчик пожал мужчине руку и так и не отпустил ее, пока они не добрались до дома.

Энакин пообещал себе вырасти хорошим человеком.

А Оби-Ван пообещал себе, что никому не позволит причинить боль Энакину.

Пусть даже это будет сам Дьявол.