Море

Гет
PG-13
Завершён
248
автор
Padmelia бета
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
248 Нравится 13 Отзывы 33 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:
      Волна накатывала на берег и растворялась в песке, утопая. Затем еще одна, и еще, и так до бесконечности.       Кугисаки сильнее куталась в плед, спасаясь от морского ветра, резко бьющего запахом соли. Она уже устала кидать в пенящуюся воду камешки, что лежали рядом в небольшой горстке и, без предупреждения, вновь легла на плечо Мегуми.       От посиделок на морском берегу ее охватила легкая тоска, и она наталкивала на размышления о скоротечности человеческой жизни, проклятиях, инциденте в Сибуя. Сколько же их друзей погибло? Как там Маки с Нанами? Панда?       Нобара всеми фибрами души чувствовала, что время плавно утекает, как песок между ее пальцев.       Может, они с Фушигуро могли бы еще чем-нибудь помочь товарищам. Почему же с поля боя не приходит никаких вестей?       Или им просто ничего не рассказывают.       Но еще сильнее, чем жизнь в полном неведении и затворничестве от внешнего мира, созданного директором академии, ее волновала жизнь Итадори.       Убит?       Точно нет.       Сражается?       Было бы неплохо.       Убивает людей?       Господи.       Кугисаки закрывает лицо руками и чувствует неприятные тугие бинты, а на пальцах остается горячая бордовая жижа. От мази, нанесенной на швы, защипало в районе лба. Хорошо было бы уже сходить на перевязку. Но она не могла заставить себя вернуться.       Как и Мегуми, что застыл рядом с ней, наблюдая за отражающимся в водной глади солнцем.       Они не хотели возвращаться не потому, что устали от сражений, хотя так, в какой-то степени, и было, а потому, что боялись увидеть в руках у Сёко очередного товарища. Им Итадори полгода назад с головой хватило.       Фушигуро тоже досталось неплохо, но учитывая, из какой пропасти вытащили Кугисаки, ему повезло больше. Медики, коих он видел впервые, перемотали голову, примяв половину торчащих волос, а вот с кистями рук, да и в принципе верхними конечностями, дела обстояли сложнее: он даже не мог сжать ладонь или взять что-то в руки, а мазь, какая была и у Нобары на лице до застилающих все вокруг слез, будто бы не лечила кожу, а наоборот разъедала.       Но медикам нужно было верить, как он верил, когда спасали эту рыжую бестию. Фушигуро был готов начать выдирать из головы волосы от расшалившихся нервов или, на худой конец, стать донором для Кугисаки. Он был готов сделать все, что угодно, лишь бы она осталась в живых. Нельзя было потерять еще одного близкого человека. Старшая сестра, которая не оставляла его снов в последнее время, наглядно показывала ему это на своем примере.       Мегуми сидел, вытянув ноги, и изредко поглядывал на свои озябшие голые стопы, которые, в целях быстрейшего выздоровления от растяжений и вывихов, Нобара велела оставить без обуви. А у него просто не было сил спорить.       — Мое лицо полностью разрушено.       Кугисаки подает голос первой. Она устало сокрушается и не просит отвечать на такие жалкие заявления. С ее стороны было мелочно думать о своих проблемах, когда они буквально сидят и ждут у моря погоды, в то время, как их друзья умирают в Сибуя. Но Мегуми знает, что она просто пытается разрядить обстановку, поэтому понимающе поджимает губы.       — И карьера модели тоже.       Она грустно усмехается и снова берется за свою кучку камней. Они, один за другим, летят в прибывающие волны. Меткости ей не занимать, особенно, если каждый день вместо камней кидаться гвоздями в людей.       Нобара ничего не ждет от Мегуми. Когда два дня назад рыжеволосая открыла глаза и первым, что увидела, оказалась черная копна растопыренных волос чертового выскочки, то уже сочла это за божий дар, посланный ей с небес.       С ним было спокойно. Ни с Годжо-сенсеем, ни с Инумаки-семпаем, ни с Юджи не было так размеренно и тихо. Просто, так хорошо после всех этих событий. Ей было это необходимо.       — Закат красивый.       Грубый голос Фушигуро прорезает ту идеальную тишину, что так прекрасно сочеталась с меланхоличным тоном Нобары. Где-то на задворках его разума даже промелькнуло, что у девушки и правда красивый тембр. Особенно, когда она не орет на него.       Мегуми знал, что она когда-нибудь да затронет эту тему. Ее лицо.       Увидев, что грудная клетка девушки плавно вздымалась и затем опускалась, а жизни уже ничего не угрожало, он начал переживать за то, что она станет грустить из-за утраченной красоты, будет говорить, чтобы он на нее не смотрел, плакать. В целом тяжело переносить утрату глаза, который, как она говорила, был у нее самым красивым и самым янтарным.       Однако, вопреки всех его ожиданий, девушка первым делом спросила, как он сам себя чувствует и что случилось с остальными. Фушигуро был таким дураком, когда думал, что Кугисаки будет переживать за себя больше, чем за других.       Но самым главным для него было то, что она жива и сидит рядом. Мегуми не важно, как выглядело бы ее лицо.       — И ты красивая.       Нобара распахнула глаз настолько, насколько ей позволяло ее состояние.       «Это вообще Фушигуро?» — пронеслось в голове.       Она посмотрела на него исподтишка и чуть воровато, чтобы убедиться, не шутка ли это. Но взгляд парня все еще был направлен куда-то к горизонту, а лицо — спокойное и расслабленное — не давало никакого намека на усмешку.       Ее поразила догадка. Жалость.       Он испытывает к ней жалость. Точно.       — Ты так говоришь только для того, чтобы успокоить меня. Мы ведь друзья.       Фушигуро не реагирует и достаточно долго молчит, чтобы Нобара успела смущенно отвести взгляд. Почему она думала, что он докажет ей обратное?       Морской ветерок приятно трепал волосы и порошил поднимающимся песком ноги. Волны на море усиливались, словно в такт ее чувствам, раскачивающимся внутри.       Гребаный выскочка опять заставлял сердце биться чаще.       Кугисаки чересчур сильно вздрогнула, когда услышала и почувствовала плечом тяжелый вздох. Расстроенный.       — Я правда считаю тебя красивой.       Говорит словно невзначай, но тем самым устраивает бурю в груди у Нобары. Девушка в который раз старается успокоить себя.       Она никогда не влюбится в такого, как Фушигуро. Никогда.       А парень еще и добивает, положив свою большую ладонь на ее голову. Кугисаки прикрывает глаза, нутром ощущая, как тяжело дается ему это действие. Рыжая сама видела, как болят его руки и как невыносимо было прикасаться к чему-то.       Мегуми треплет ее по волосам и думает, что она точно разозлится из-за того, что он испортил ее прическу, хоть и не без этого пострадавшую от порывов ветра.       А Нобаре на редкость все равно. Она увидела за эти дни слишком многое, чтобы волноваться по таким пустякам.       Он же никогда и никому так не делал, но видел, как девушкам обычно слегка взъерошивают волосы другие парни. Первой его мыслью стало, что Кугисаки, наверное, тоже бы понравилось, она ведь была той, кому нравятся милые штучки. Может, еще бы и настроение подняло. По крайней мере, Фушигуро считал так до того момента, пока не задумался: а правда ли это так?       В ступоре он поднял руку и убрал за себя. Больно — да. Но сейчас немного другое занимало его.       Кугисаки Нобара.       Для него она точно не была обычной.       — Что-то случилось?       Девушка смотрит на него растерянно, будто он маленький ребенок, что сейчас заплачет, а она не знала, как его успокаивать.       — Ме..       Нобара видит перед собой его лицо. Бледное, худое, все с синяках.       — Гу..       Смотрит в его глаза. Чистые, темные, словно бездна.       — Ми..       Он невесомо касается ее губ, почти сразу отстраняясь. Слишком быстро, чтобы Кугисаки успела что-то понять. Притянуть или оттолкнуть его.       У Нобары трясутся руки, а сердце пропускает удар, затем еще один, отказываясь принимать то, что сейчас произошло.       Она хлопает глазами достаточно часто, чтобы привести в порядок мысли и нахмуриться:       — Ну и кто так делает?       Тон получился серьезным и вызывающим, хотя ноги все еще покалывало от эйфории, циркулирующей по телу.       — Как будто ты можешь лучше.       Мегуми недовольно фыркает и отворачивается в сторону, чтобы скрыть улыбку.       — Могу. Иди сюда.       Нобара, преисполненная немыслимого азарта, который обычно свойственен, когда она кидается гвоздями в проклятья.. хотя нет, не важно, в кого она ими стреляет.       — Нет.       Фушигуро отмахивается, но Кугисаки успевает схватиться за край его воротника и развернуть к себе, почти гневно выкрикивая:       — Почему ты можешь меня целовать, а я нет?!       Она честно старалась состроить самую ужасающую гримасу, на которую была способна, однако получилось это из рук вон плохо, и Мегуми засмеялся.       — Все, успокойся.       Парень убирает ее руки, аккуратно накрывая своими, и Нобара понимает, что не будет сопротивляться, что бы он ни делал.       Она, дура, влюбилась в него. Влюбилась.       В Фушигуро, в чертового выскочку. В друга.       Мысли в голове отплясывали чечетку на нервах, не давая внятно оценить ситуацию. Он ее поцеловал, а она ничего не сделала в ответ. Надо было хотя бы ударить для приличия.       Глаза бегали по всем поверхностям не останавливаясь. Главное — не столкнуться взглядами. Мегуми, скорее всего, смотрел на море по той же причине.       — Ребята!       Звонкий крик нарушает их идиллию, воцарившуюся за наблюдением тихих, спокойных волн.       Фушигуро оборачивается первым, более резко, и сообщает, что это Утахиме-сенсей.       — Слава богу.       Нобара облегченно вздыхает и расслабляет напряженную спину. Где Утахиме-сенсей — там и Годжо-сенсей. Она ведь была ответственна за то, чтобы найти его?       Кугисаки помогает Мегуми подняться, подставляя плечо, чтобы тот мог нормально идти. Интересно, как теперь изменятся их отношения?       Забыть и оставить все как есть — в стиле Мегуми. Или же броситься в самую пучину, как Нобара. Хотя, он ведь первым ее поцеловал.       Сенсей стояла далеко, но не достаточно, чтобы, когда они оба подняли глаза, увидели, как устало и удрученно выглядела ее фигура. Что-то не так.       Реальность бьет по спине, шее и голове, словно палкой. Они вновь зайдут в самое пекло ада. Отдых окончен.       Маки с Нанами.       У Кугисаки сжимается горло от подступающей истерики.       Гребаные проклятья.       Теплая рука ложится на плечо и разворачивает к себе, разрешая уткнуться носом в пропахшую солью кофту, чтобы наконец выпустить все подавляемые чувства наружу.       Все же самые хорошие новости — когда их и вовсе нет.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.