Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             Сквозь бурные рыдания Иллиан всё же выдавил из себя, что случилось. Что это его шанс. Что надо постараться и выложиться по максимуму, чтобы добиться всего-всего!       Чем больше Хестан слушал, тем сильнее хотелось пойти и повеситься. И нет, дело было не в стремлении сына стать художником, а в том, что с художницей, на которую этот самый сын пытается равняться, они в контрах. Было это кучу лет назад — с этого всё началось. Хестан уже тогда был Владыкой, получив звание за заслуги. Он командовал и войсками, и стражами, после очередного налёта пытаясь собрать все силы воедино и не тратить военные ресурсы попусту. Откровенно говоря, сил не хватало, но нужно было выкручиваться, как только получалось. И в этот же период проходила выставка этой самой коровы. Как же Хестан возненавидел её! Требовать больше охраны ради картиночек в рамках?! Хестан откровенно считал её спятившей, если она охрану существ ставит ниже, чем охрану своей мазни. Поругались они тогда знатно, и Хестан больше этой темы не касался. А теперь вот такая подстава. И как теперь об этом Иллиану рассказать? Очередная истерика. Гарантированно Лаимм встанет на защиту сына.       Взгляд Хестана упал на любимого Пиражуню, который прыгал вокруг Иллиана, вытирая ему сопельки со слезами, немного ругая, что тот их по лицу размазывает. Умилительная картина: маленький лесной эльф вытирает салфетками лицо демона — сначала сухими, чтобы собрать всю влагу, а затем влажными, чтобы кожа не сохла! Причём Лаимм как-то хвастался, что нашёл суперские влажные салфетки с каким-то там кремом, которые супер-пупер и подходят любой коже. Хестан в такие дебри не лез, оно ему не надо. Главное Пиражунька рад и везде с этими салфетками носился. А самое смешное, что после очередного похода в магазин он их столько набрал, что целый пакетище получился. А потом дома всем раздал и наказал пользоваться. Ну, ещё немного ладошкой погрозил — без этого никуда!       — Сынулька, ни плакай, головёшка бобо будет! — Лаимм подал Иллиану бутылочку с соком, пожалев, что не захватили простой водички. Сейчас бы очень пригодилась.       — Какой замечательный у тебя мапуля! — обворожительно улыбнулась Каралина, отчего Хестан заметно напрягся.       — Я такой, да! — Лаимм поднял руку над головой, будто отвечающий на руке ученик. — Еси это вы мне сынулю обидели, я вас стукну и жалеть не буду! — он свёл брови к переносице и погрозил посмеивающейся коровке кулачком.       — Ой, какой вы замечательный родитель! — сказала Каралина, отсмеявшись. — Жаль, не оба родителя такие, — и её взгляд, похолодев, сместился на замершего и стоящего к ней спиной Хестана. — Как же вы так, уважаемый Владыка Хао, даже сами на мероприятие пришли! Нашли время? — невинно полюбопытствовала она, а голос так и сочился ядом.       — И тебе всего наилучшего, — вздохнул Хестан, всё же повернувшись к коровке. — Что это тебя занесло на такое сомнительное мероприятие?       — Сомнительное? — оглядев демона с ног до головы, Каралина фыркнула. — Ищу таланты! И, возможно, нашла, — она стрельнула глазками на обмершего и ещё больше посеревшего Иллиана.       — Илька у меня такой! — Лаимм тут же радостно затопал на месте. — Он очень творческий! И всяко-разно разнообразный! И рисавает красиво!       — Честно признаться, я думала, у Иллиана другой мапа, — задумчиво протянула Каралина, удивляясь, что эльфёнок начал недовольно пыхтеть.       — Я Иличку не рожал, но он сё равно мой сынуля! — ревниво насупившись, Лаимм прижал к себе Иллиана, гладя по голове рукой. — Никому не отдам! — уверенно сказал Лаимм и кивнул.       — Я в восторге, — честно созналась Каралина, не в силах оторвать взгляда от эльфёнка, что так ревностно защищает своё семейство. — Нет, честно! Иллиан, — она снова глянула на парня, — подумай, — она хитро подмигнула. — Вы просто чудесный мапа! Хочу с вами ближе познакомиться! — на это заявление Хестан уже открыл рот, чтобы послать её в долгое пешее эротическое приключение.       — А тиво ему думать?! — завопил Лаимм, сжимая кулачки. — Иля согласный, — уже более спокойно закончил он и с важным видом кивнул.       — Тогда жду на летних занятиях! А то и пораньше, — махнув на прощание, Каралина пошла дальше, в сторону выхода.       — Пап, — прохрипел Иллиан, медленно поднимаясь и сжимая кулаки. — Я тебя…       — Стукну! — перебил его Лаимм, не давая на эмоциях сказать глупость.       — Точно, — сглотнул Иллиан. — Мапуль, можно одолжить твою ладошку?       — Ня! — Лаимм с готовностью протянул руку сыну, но тот, сверля отца ненавидящим взглядом, даже не посмотрел в её сторону. — Кися, самонакажись! — подойдя к мужу, Лаимм вытянул руку и сделал такое суровое лицо, что у Хестана даже глаз задёргался. — Быра! — он встал на носочки, и Хестану ничего не оставалось, как прижаться лбом к ладошке: ох и выскажет он потом любимке за это!       — Пасип, мапуль! — обняв эльфёнка со спины и приподняв, Иллиан потёрся об него головой. — Мне правда очень важна поддержка! Спасибо!       — Сё хорошо! — закинув руки за голову, Лаимм растрепал сынульке волосы, потешно хрюкнув.       — Ладно! — смутившись от своего поведения, Иллиан поставил мапу на ножки, немного поправил причёску, но на самом деле разлохматился ещё больше. Одёрнув одежду, он, демонстративно не смотря на отца, утопал к себе.       — Кисичка, думаю, ты догадываешься, что ждёт тебя дома, — скрестив руки на груди, сказал Лаимм, и Хестану стало как-то нехорошо от взгляда резко ставших ледяными голубых глаз.       Иллиан был крайне недоволен отцом. А чего он, собственно, ждал? Что никогда не интересующийся папочка вдруг резко изменит своё отношение? С чего бы ради? С того, что интересно сыну? Плевать он на это хотел! Отец — боец до мозга костей!       — Долбанный солдафон, — буркнул Иллиан, обиженно выпячивая нижнюю губу.       Вернувшись в лавку, где Рэйкс выглядел испуганным, Иллиан озадаченно приподнял брови.       — Ты чего?       — Хвала Зверю, ты вернулся! — выдохнул Рэйкс. — Я продал две картины! А там ценников нет! Я еле коробки нашёл, на которых написано! Не бросай меня так больше!       Иллиан чуть глаза не потерял. Вот тебе и устрашающие, сильные, крепкие духом и разумом, все из себя такие крутые и стремящиеся на первое место доминанты. Как потерявшийся в толпе ребёнок. Картину он продал! Ужас! Да ещё и без присмотра плодоносящего своего.       — Рэйкс, — коротко рассмеялся Иллиан, хлопнув себя по щеке.       — Это не смешно! — с паникой взвыл тот, пихая в руки своего любимки деньги. — Я даже не знаю, верно ли всё понял! — зашептал он. — Там в столбик несколько цифр написано! Я выбрал ту, которая подчёркнута!       — Потому что там размеры прописаны, — не выдержав, Иллиан весело рассмеялся в голос.       — Не смешно, — произнёс Рэйкс с таким видом, будто был вселенски обижен.       А Иллиана с нервов прорвало на смех. Вот тебе и доминант! Боец! Страж! Который уже участвовал в рейдах, видел весь тот ужас, что творится за Куполом! Испугался, оставшись один в лавке с картинами. Как тут будет не смешно? Здоровый мужик устрашающего вида из-за своей расы! Иллиан, схватившись за живот, выпучил глаза. Пару раз, глубоко вдохнув и выдохнув, он успокоил грозившийся вывернуться наизнанку желудок и устало завалился на стул.       — Такой большой, а как маленький, — устало хохотнул Иллиан.       — Нисколько не смешно! — насупился Рэйкс.       — Это же тебе не за преступниками бегать, где нужны все твои знания и умения! Ты просто стоишь в лавке! Что тут может быть сложного?!       — Это тебе легко! А я лучше за преступниками побегаю!       — Горе ты моё луковое, — вздохнул Иллиан, лениво разваливаясь.       — Главное твоё, — хмыкнул Рэйкс, растягивая губы в улыбке.       Оглядывая полный существ зал, Элон пытался понять, какого хрена его-то сюда принесло. Он никогда не был фанатом подобного творчества, поэтому своё нахождение здесь видел сомнительным решением. Как и то, что его сюда привёз Тод, сказав, что они давно никуда не выбирались, а его милый ангелочек засиделся дома, поэтому нужно размять попку. Размять попку… От этой фразы, промелькнувшей в голове, Элон плотно сжал губы, пытаясь не начать ворчать на своего беса. Ох уж этот бес с его любовью мять попку! До того домял, что семя посадил.       Кашлянув, Элон покосился на радостно улыбающегося Тода, который медленно продвигался между лавочками, не выглядывая что-то конкретное, но просто рассматривая, чего народ своими лапками может сделать. Жаль только, любимый вредный ангелок всё свою моську воротит да делает недовольный вид. Странно, что помалкивает и не психует. Явно дома потом выскажется по этому поводу. Но уж лучше так, чем он бы опять просидел на своей работе в душном кабинете, подписывая бесчисленное количество бумаг и принимая нескончаемый поток пациентов. Хоть иногда-то нужно отдыхать!       — Смотри, как интересно сделано, — пытаясь завлечь Элона, Тод поднял связанную крючком салфетку.       — Наверное, мило, — вздохнул Элон.       — Наверное? — Тод озадаченно приподнял брови. — Я думал, о таком говорят: красиво.       — Или так, — не стал спорить Элон. — Тод, я всё ещё не понимаю, зачем мы здесь. Можно же было просто сходить прогуляться по улице или парку. Сходить в ресторан, в конце-то концов. А тут такие толпы, что я чувствую себя не очень. Ты же сам прекрасно видишь, что я к этому весьма равнодушен.       — Ты просто сам подумай: народ всё это делает своими руками! Это же представь, сколько трудов и терпения, кропотливой работы.       — Я могу тебе рассказать о своей кропотливой работе, — парировал Элон, позволяя Тоду утянуть его дальше.       — Перестань! — Тод хлопнул любимого по заднице. — Твоя работа, бесспорно, очень важная и неоценимая, но даже такому трудоголику как ты нужно хоть иногда выбираться из этого рабочего кокона. Мы с тобой об этом разговаривали уже.       — Десять раз на дню, — вздохнул Элон.       — Перестань. Посмотри лучше, какая прикольная яркая шапка! — схватив головной убор салатового цвета, Тод водрузил её на голову нахмурившегося Элона. Если бы не его выражение мордахи, шапка смотрелась бы забавно. Особенно если учесть, что она как раз под уши ангелов и была сделана, а сверху пумпон.       — О! — раздался обрадованный восклик из лавки, и парочка синхронно обернулась, уставившись на солнышком просиявшего Лаимма. Элон тут же почувствовал, как у него глаз задёргался. — Бисёныш! — Лаимм протянул Тоду ладошку, в которую он в ответ несильно хлопнул.       — Пирожок! Афигеть, даже не думал, что увидим тебя здесь! Ты всё-таки решился!       — Канешна! — уперев кулачки в бока, Лаимм горделиво выпятил грудь. — О! Ся угощу! — скрывшись под столом и шурша пакетами, он достал друзьям по беляшу. — Кушенькайте!       — Спасибо, — неуверенно приняв беляш, Элон внимательно его осмотрел со всех сторон. — Такие перкусы не желательны. Как и мучное в целом.       — Не поталстеш, — скрестив руки на груди, сказал Лаимм, сердито смотря на ангела. — Вредный ангелок, быра кушенькай! — заголосил он, напугав народ вокруг, тыча в друга пальцем.       — Приклеилось же прозвище, — поморщился Элон, косясь на то, с каким удовольствием жуёт Тод. — Ладно, — кашлянув, он неуверенно притянул беляш ближе ко рту и откусил.       — Ну, как? — шёпотом спросил Лаимм.       — Очень вкусно, — признал Элон. — Хотя всё равно вредный продукт.       — Это ты вредный продукт! — возмутился Лаимм.       — А с ним чего? — Тод мотнул головой в сторону лежащего на кресле Хестана.       — Наказан, — с такой суровостью сказал Лаимм, что бесу как-то страшно стало.       — И в чём провинился? — полюбопытствовал Элон, откусывая ещё кусочек и соображая, почему он до сих пор не снял этот нелепый головной убор. Никогда он не носил что-то подобное, придерживаясь более делового стиля. Ничего лишнего! А тут сам цвет лишний. С такой шапкой его будет за километры видно.       — Преступление против семьи! — заявил Лаимм и с важным видом кивнул.       — Я так понимаю, не поддержал тебя с этой ярмаркой, — предположил Тод, складывая пакетик и передавая его Лаимму.       — Я-то ладно! — Лаимм махнул лапкой. — Дал бы как в лоб посильнее и всё! Сынулю не поддержал! — нахмурившись, он обернулся, погрозив открывшему один глаз мужу кулачком. — Ишь, злыдень! Получишь у меня дома! Как оставлю без беляшиков и мяска куснава!       Еле сдерживаясь, чтобы не начать ругаться с любимкой, Хестан уверенно поднялся, сложил плед, которым укрывался, на кресло и, поправив одежду, вышел из лавочки, беря курс к кафе и надеясь найти там алкоголь.       — Ну, Кисяндрий! — Лаимм надулся сердитым хомяком.       — Походу, он обиделся, — удивился Тод.       — Какой ты, однако, страшный, — Элон с любопытством глянул на Лаимма. — Как беременность протекает?       — Хорошо текёт! — Лаимм показал ангелу ладошку. — И я не страшный! Родители должны поддерживать детей в их начинаниях! Я же Кисю поддерживаю, когда он бесится из-за работы! А пашто он сына не может поддержать?! Накажу!       — Всё-то у вас разборки какие-то, — Элон почесал переносицу. — Вам же противопоказано нервничать.       — Будешь тут не нервничать, — насупился Лаимм. — Илька рисавает красиво! Ему шанс выпал мечту осуществить и стать великим художником! — от гордости за сына он начал светиться. — А Киська не поддерживает!       — Ну, чтобы добиться подобного, Иллиану придётся очень сильно постараться, — Элон с лёгким замешательством смотрел, как у эльфёнка сменяется выражение лиц. — Это специфический путь, если уж на то пошло. И тут конкуренция о-го-го какая. Так легко не пробиться.       — Я буду поддерживать, а Илька будет биться! — уверенно заявил Лаимм.       — Головой о стену? — пошутил Тод и был удостоен красноречивых взглядов плодоносящих. — Пардон, — нервно кашлянул он и сжал губы.       — Пливать на конкуренцию! Мы их всех как потопчем, што лепёшки останутся! — Лаимм выглядел таким уверенным, что даже смешно становилось. — Я и Духам молюсь, чтобы они Ильке помогли!       — Ты лучше помолись за спокойное течение беременности, — с укором сказал Элон.       — И так молюсь! — Лаимм сделал глаза-блюдца. — Почти каждый день! За всех друзяшкаф! За тебя тоже! Несмотря на то, что ты вредный такой! — Лаимм показал смутившемуся ангелу язык.       — Оу, это… мило… спасибо! — Элон покосился на посмеивающегося Тода.       — Так это, — Лаимм пальчиком указал на голову ангела, — шапочку-то берёте?