Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             — Вот я, я, — Лаимм, забавно пританцовывая, потыкал пальчиком в себя, — вот тебя, тебя, — пальчик сместился в сторону Хестана, ожидающего, когда ему отдадут тарелки с едой, чтобы поставить на стол, — лублу! Я Кисяндрия лублу, я тебе малышикаф ражу! — пропел Лаимм, а потом, хитро подмигнув, спросил: — пнятна?       — Пнятна! Есть-то будем? Или чо?       Всполошившись, точно опомнился, Лаимм забегал по кухне, переставляя на столик с колёсиками тарелищи с мантами, куриным супом, несменяемыми бутербродами и просто нарезанным хлебом. Сделав важный вид, Лаимм кивком отпустил мужа, как бы говоря, что на этом пока всё. Хестана в столовой встретили бурными овациями все, кроме Тайнара и Эхо. Первый с интересом рассматривал народ, как коллеги вели себя в быту, а Эхо, чем-то напоминая окружающим Элона, морщил носик, будто в помещении неприятно пахло. На шум, когда принесли еду, он и вовсе тихо фыркнул: привыкшему есть в относительной тишине Эхо это казалось... чем-то… некрасивым. А народ шумит, Лаиммку хвалит за его кулинарные шедевры, что-то бурно обсуждает да по тарелкам еду растаскивает. А потом!..       — Киська!!! — с кухни завопил Лаимм, и у Эхо волосы попытались встать дыбом, а Тайнар, наоборот, не сдержал смешка: вон как супруг начальника-то кличет! Таким милым прозвищем. Тут не захочешь, захохочешь.       — Што? — в ответ заорал Хестан, помогая народу, в основном плодоносящим, кому суп разливать, кому манты выкладывать.       — Подь сюды!       — Пшёл я, — вздохнул Хестан, ставя перед Айкеном тарелку с супом.       — Пшёлкин! — заржал Волкан: он не дал демону поухаживать за своим тушканчиком, поэтому Сяо озадаченно таращился на полную, до самых краёв, тарелку с супом. Спрашивается: куда теперь сметанку класть? Казалось, ложку-то возьми и всё выльется. А ведь муж ещё как-то умудрился ничего на скатерть не пролить. Чудеса!       Не обратив внимания на товарища, Хестан вместе со столиком вернулся на кухню, куда Лаимм тут же поставил красивый, хоть и пластмассовый, графин с чем-то внутри. Недолго думая Хестан открыл крышку и вдохнул запах, чуя манты. Тут как лампочка зажглась: вода из-под мант. Ну, или получившийся бульон: всё же с них стекало в воду. Видимо любимка ещё что-то поколдовал с ним. Накрыв графин обратно, Хестан с интересом смотрел, как Лаимм заправляет майонезом салат с макаронами и беконом и, пыхтя милой пыхтелочой, переставляет к графину. Рядом же встали банки со сметаной и майонезом: кто с чем кушать будет!       — Сё! — Лаимм замахал на мужа ручишками, как бы намекая, что это последняя порция. — А! Стой! Щапыль!       Под озадаченно изогнутые брови Хестана Лаимм полез в духовку, откуда достал два противня с беляшами. У Хестана, от потрясающего запаха, вида обжаренных и чуть «мокрых» больших круглых беляшей, во рту слюна начала выделяться в разы сильнее, а вроде бы и не голодный был.       — Такую вкусноту как забыть можно, — покачал головой Хестан, помогая любимке перекидать их в салатницу.       — Заработалси! — устало вздохнул Лаимм. — Ходют всякие разные личности, отвлекают!       — Как ты его за свою лошадку не убил?       — Дык там сурьёзна сё! — Лаимм шмыгнул носом, сжав кулачок. — Лашадушка моя!       — Ну, ты её нормально же склеил, — Хестан пожал плечами. — Невидно ничего почти.       — Вот в том-то и дело, что почти! — надувшись букой, Лаимм поджал губёшки, показывая этим, как он мега недоволен.       — Ну ладно, — приобняв Пиражуню за плечи, Хестан чмокнул его в макушку, — куплю тебе ещё. Скоро уже хрен мы в Куполе найдём таких, каких у тебя нет, — вздохнул он, выкатывая столик к народу.       — Пидумаешь чё-нить! — уверенно заявил Лаимм, семеня следом, а потом, не без помощи мужа, забираясь на свой стульчик. — Кушенькайте и никаво не слушенькайте! — пожелал всем Лаимм и потянулся за графином.       Народ замер, следя, как эльфёнок наливает в заранее приготовленную большую кружку — на столе их стояло для каждого по одной — густого бульона, затем разламывает корочку хлеба и скидывает туда, а затем кладёт большую ложку сметаны и всё это перемешивает. Посчитав, что бульончика оказалось налито мало, Лаимм добавил, поставил графин и, сжав кружку обеими ручками, забавно выпучил глаза и отпил. А потом такой блаженно выдохнул:       — Кусната-а-а-а!       Никто даже не удивился, когда некоторые плодоносящие решили сделать так же. Тем более Лаимм сидит и ложкой уже черпает да вкусно чавкает. Хестан на это только посмеялся и наложил себе побольше мантов, тяжко вздохнув на отсутствие столь обожаемого им мяса в подливе. Но беляши — это тоже круто. Хестан даже чуть не подавился, когда поторопился сожрать вкусный кругляш. А как не поторопиться, когда по языку растёкся сытный сок, от которого застонать захотелось. Любимка на него ещё так потешно большими глазами косился, а потом не выдержал и начал хихикать.       — Ты не хохочи мне, а кушенькай, — пожурил Хестан, и Пиражуня тут же сделал вид, что послушался, а всё равно косится.       Агел, напротив которого — так вышло — сидел Эхо, смотрел на парня, чьё выражение лица так и вопило: «что за дерьмо в моей тарелке?», в этой самой тарелке, куда ему Тайнар любезно положил мант, ковырялся, так и не попробовав их. Агел хоть и любил подтрунивать над домашними, но на Эхо ему хотелось рявкнуть, чтобы прекратил страдать хернёй.       — Не нравятся эти большие пельмени, налей себе супа, он лёгкий, — не выдержал Агел и всё же решил доколебаться до Эхо.       — А более изящных блюд у вас нет? — от одного вида жирных беляшей у Эхо появлялись рвотные позывы.       — Эхо, — Тайнар красноречиво уставился на супруга. — Ты не у себя дома. К тому же вкусно!       — Заметно, — тот снова сморщил носик, смотря, как муж свои манты буквально утопил в сметане, явно намереваясь положить себе добавки.       — Ни ведничай! — Лаимм погрозил тому кулачком. — А то как дам по башке!       — Мило, — протянул Эхо, отодвигая тарелку подальше, и её тут же забрал к себе Тайнар, переложив в свою. — Я блевану сейчас.       — Мило, — передразнил Агел. Хэльмир сам напрягся, когда почувствовал, как напряжён его ненаглядный ангел.       — У тебя проблемы? — Эхо приподнял левую бровь.       — Это у тебя проблемы, — с холодком отозвался Агел, сведя брови к переносице и сжав вилку так, что она даже погнулась.       Закатив глаза на происходящее, Лаимм скатился со стула и усеменил на кухню. Хестану даже стало интересно, что это любимый Пиражуня задумал, а то тут прям баталии между ангелами происходят. Хестан так и не понял, чего вдруг Агел взъелся на Эхо: ну не хочет он готовку Лаимма жрать, пусть не жрёт! Им же больше и достанется! Хотя, судя по тому, как Тайнар там всё сметает, он и за супруга всё сожрёт.       Лаимм, тихо сетуя на вредных плодоносяшек, вернулся с двумя стаканами оранжевой водички и с мухобойкой в заднем кармашке мешковатых домашних шорт на резинке. Хестан приготовился к карной каре за неприемлемое поведение за столом. Первому досталось Агелу, так как он сидел со стороны входа в кухню. Херакнув парня своим грозным оружием по голове, поставил перед ним стакан и посеменил дальше.       — Мне-то за что?! — прохныкал Агел, потирая место удара.       — Ся добавлю, — пригрозил Лаимм.       — Вот уж не надо! — Агел сцапал стакан и принялся пить вкусное и полезное Лаиммкино варево. Хэльмир хотел открыть рот и высказаться по поводу избиения своего супруга, но предпочёл не разводить и промолчал.       А Эхо, подумавший, что с ним так не поступят, очень удивился, когда досталось и ему.       — Ты чё вытворяешь?! — зашипел тот, прижимая руки к голове.       — А ты не ведничай! Быренько пей! А ты, — Лаимм, хмуря бровки, погрозил притихшему Тайнару кулачком, а потом такой: — ты тиво такой гизнуля?! Вся моська в сметане! Ни фига за мужиком своим не следишь! — и Эхо досталось во второй раз.       — Да перестань ты так делать! — возмущенно завопил Эхо.       — Ты пей давай! А то как дам по жапешке!       Чтобы не ярить маленького, но грозного лесного эльфа, Эхо вцепился в свою порцию успокоительно, быстро всё выпивая. Кивнув с важным видом, Лаимм усеменил на своё место. Тихо посмеиваясь, Тайнар всё же налил супругу куриного супа, а себе подтянул беляшей.       Какое-то время ели молча. Хестану это казалось затишьем перед большой бурей. Он глянул на спокойно пьющего бульон из кружки любимку и хитро ему подмигнул, когда тот поднял голову. Улыбаясь от уха до уха, Лаимм полез к мужу на колени, усевшись, он принялся тихонько хихикать, как милашка-стесняшка.       — Ой, как неприлично-то, — закатил глаза Эхо.       — Ой, кто-то тупой как пробка, — так же отозвался Агел.       — А знаешь, — перебивая супруга и повысив тон, начал Тайнар, только чтобы парни не сцепились в споре, — я тут подумал, что не мешало бы дома установить алтарь.       — Чего? — у Эхо от услышанного чуть глаза не выпали. — На кой хер нам этот мусор в доме?       Хестан замер, ощущая, как завибрировала аура любимки. Ни на кого не смотря, Лаимм спустился с колен мужа, тяжёлым шагом дошёл до Лорда Отзвука и, схватив его за ворот рубашки, дёрнул на себя. Сверкая злостью в больших глазах, он замогильным голосом прошептал:       — Повтори, как ты назвал алтарь Великим Духам?       Эхо нервно сглотнул, переводя взгляд с лица эльфёнка на неясную огненно-рыжую фигуру, появившуюся за его спиной. Дух Огня вспыхнул, языки пламени потянулись в разные стороны, пугая народ.       — Не смей оскорблять Святое! Неуч! — и на несчастного Эхо посыпался град ударов мухобойкой. Грозное оружие в руках грозного лесного эльфа, переполненного духовностью и верой!       — Я понял! — пискнул Эхо, пытаясь укрыться руками. — Пощады!       — То-то же! — устало пыхтя, Лаимм отошёл к алтарю, похлопал в ладоши и поклонился. — Просим смирения! Извиняюся за наших глупых гостей!       — Мог бы и заступиться за меня! — зашипел Эхо на Тайнара.       — Быра кушенькай! — рявкнул Лаимм, и Эхо уткнулся в тарелку с супом. — А то ишь! — он погрозил кулачком и весь такой недовольный вернулся на свой стул.       — Гроза морей, практически, — рассмеялся Хестан.       — Не, ну а тё так делать?! — от всей своей широкой души возмущался Лаимм. — Лашадушку мне сломал! За сочек спасибо не сказал! На алтарик поругался! Как так можна?! — он от возмущения даже задохнулся, и Хестан налил ему фруктового чая из специального чайничка. — Пасип! — шумно дыша, Лаимм не менее шумно захлюпал чаем, запивая своё недовольство.       — Извини, — вздохнул Эхо, про себя отмечая, что супик наглого эльфёнка ему нравится. — Куплю я тебе сотню таких же лошадей!       — Ты шо?! — заголосил Лаимм, и Отзвук грешным делом подумал, что ему сейчас опять достанется. — Кащунство тако! Только Кисичка и друзяшки могут мне лашадушек дарить! И сынулички ещё! Ты! — Лаимм ткнул в Эхо пальцем, — Вредятская вредятность, мне не друзяшка! — и, надувшись букой, он напихал полный рот… сунул весь мант целиком. А потом сидел и с минуту пытался его прожевать, пока не выплюнул обратно в тарелку.       — Мап, ты капец, — протянул Иллиан.       — Тиво? — сделав недоумённый вид, Лаимм разломал мантик, помазал сметаной и только потом сунул четвертинку в рот, спокойно жуя и вкусно причмокивая.       — Мы установим алтарь, — уверенно сказал Тайнар, и Лаимм, поспешив с этим согласиться и похвалить парня за верно выбранный путь, подавился.       — Пиражуня?! — Хестан тут же слетел со стула, не обратив внимания, что уронил его. — Давай! — постучав любимку по спине, он помог ему отдышаться. — Ты заколебал меня так пугать! По жопе давно не получал?!       — Я жи не спецом, — отозвался Лаимм, делая круглые глаза.       — Ничё в этом доме не меняется! — конём заржал Кентрис, и народ с непониманием, все как один, повернулся к нему.       — Милый… — выдохнул Олимп, чувствуя стыд за своего кентавра.       Чувствуя напряжение из-за Лордов, народ как-то помалкивал, а тут обстановку разрядил смех Кентриса, который точно разбудил всех, и столовая наполнилась шумом разговоров. Лаимм всё так же ворчал на Эхо за алтарь, а тот сцепился в перебранке с Агелом. Парни как будто ждали друг друга, чтобы было с кем вот так вот поспорить. Тайнар переводил взгляд с Эхо на Агела, а потом на ворчащего на них Лаимма, не зная, кому и что сказать. Кентрис над этим всё ржал, не в силах остановиться. Олимп на него шикал, шикал, что отвлёкся, и запищал от боли, когда горячая струя сока из беляша обожгла язык. Агел сразу отвлёкся от Эхо, бросаясь на помощь другу. Хэльмир же сидел с выражением лица «кирпич», монотонно поглощая пищу. А чего отвлекаться? И без него справятся! Ещё бы никто под ухом не зудел…       Хестан на всё смотрел молча. Он часто обращал внимание на вкусно кушающего любимку, умиляясь его виду. А Лаимм нет-нет да поймает взгляд мужа и начинает хихикать и поцелуйчики слать. Вздохнув, Хестан салфеткой вытер замаранную щёчку любимки, а потом!..       — Ой… — потянувшийся за добавкой Эхо нечаянно толкнул стакан с чаем, и тёмная жидкость растеклась по столу, марая чистенькую скатёрку. — Я случайно…       Задохнувшись от такого кощунства, Лаимм даже на ножки подскочил. На стуле. И стоит, раскраснелся весь от негодования, тыча пальцем в беспорядок.       — Помянем, — кашлянул Хэльмир, на что оба Лорда озадаченно изогнули брови.       — Ты бессмертный, что ли?! — зарычал Лаимм, кирпичиком падая со стула и хватаясь за своё грозное оружие.       Под задорный смех Кентриса Эхо в очередной раз молил о пощаде. Только в этот раз Тайнар не остался безучастным и кинулся на защиту супруга. Кто бы сомневался: досталось и ему, да в разы больше.