любовь

      минхо у чана ассоциируется со снегом.       такой же разный.       темный и неприятный, отстраняющий от себя всеми способами.       светлый и пушистый, готовый накрыть его своей любовью, когда все хорошо. хорошо бывает не так часто, как хотелось бы.       чан хочет помочь, хочет любить, хочет, чтобы минхо знал о его чувствах.       чан боится, что минхо растает под напором горящего сердца. чан не хочет сделать больно.       минхо никогда не боялся выражать себя через одежду, одевался то ярко, нося шопперы с милыми рисунками, то черно, с цепями и матовым лаком на ногтях.       в последнее время он перестал выделяться. носил одежду, которую обычно носят те, кто ничего не смыслит в моде, выглядел устало, словно не спал несколько суток подряд, и более зажато, прямо как в их первую встречу.       для чана минхо всегда выделяется, независимо от того, как выглядит.       вытащить его на улицу получалось редко, чан ценил каждую их прогулку.       минхо  умеет круто кататься на скейте, показывает чану много трюков и, кажется, чувствует себя лучше, чем обычно. бан бесконечно фотографирует его, по приходу домой тратя часы на то, чтобы выбрать лучшие фотографии. минхо пьет энергетик прямо на ходу, вытирая льющиеся мимо капли рукавом джинсовки, и смеётся.       они на площадке вдвоем, из освещения два фонаря, один из которых работает через раз. чан смотрит на ночное небо, луну, которую изредка закрывают темные клубья облаков и вдыхает ночную свежесть полной грудью. когда становится прохладно, минхо жмется под бок в поисках тепла, делится своим энергетиком и тем же рукавом вытирает текущую струйку, потому что чану пить неудобно.       чан хочет его поцеловать очень сильно.       минхо удается растормошить, чтобы рассказал, как себя чувствует. чану больно его слушать, он говорит много приятных слов и гладит по голове, растрепывая волосы.       минхо смотрит глаза в глаза, и в зрачках его отражается луна. он тянется ближе, целуя чана в щеку и кладя голову на плечо. чан шумно вдыхает запах шампуня минхо, что отдает апельсинами. ли прикрывает глаза и устраивается на плече поудобнее.       — хочешь домой? я провожу.       — не хочу.       чан позволил себе развернуть минхо к себе прямо и закинуть руки за спину, согревая объятиями. тот голову повернул, утыкаясь носом ему в шею.       — я люблю тебя.       у старшего воздух из лёгких пропал, он ерзать начал, пока минхо недовольно мычал. чан прижал его ближе, массажируя спину через джинсовку.       — я тоже тебя люблю, минхо, — он расплылся в улыбке, что отчётливо слышно в его голосе.       — нет, в смысле. ты нравишься мне. очень. я хочу с тобой встречаться и целоваться.       — я понял, — чан чешет его затылок короткими ногтями, — я тоже тебя люблю.       минхо снова переместил подбородок на плечо, больно давя, заставляя бана зашипеть. он отстранился, глядя тому то в глаза, то на губы, не решаясь приблизиться.       — чан… можно я тебя поцелую? — бан кивает, улыбаясь.       ли неловко прижимается губами, чувствуя вкус напитка, которым делился ранее. чан заряжает своей энергией и оптимистичностью больше, чем самый сильный энергетик.       минхо тянется к нему, как мотылек к свету, ища спасение. чан ему это спасение даёт, влюбляя все сильнее.       младший целуется совсем неумело, чан тоже. но чувствуют оба миллионы бабочек в животе, а губы горят, как бенгальские огни.       чан забирает пустую банку, чтобы выкинуть по пути, берет минхо за руку, переплетая пальцы, и ведёт его к себе домой. минхо необязательно быть у чана дома, чтобы чувствовать себя уютно, потому что чан и есть его дом.       чан боится расплавить минхо, показывает лишь часть своих чувств, потому что они самого его обжигают до боли внутри. минхо нежный, хрупкий, бан, возможно, слишком осторожен.       минхо смотрит на пар из увлажнителя и подставляет под него лицо, чан садится рядом, наблюдая за его ребячеством. берет маленькую ладошку в свою и целует каждый пальчик, вызывая у минхо мурчащий смех.       чан накрывает его пледом и собой, и валятся они оба на пол, заливаясь смехом. бан целует все его лицо, задерживаясь на милой родинке и смотря глаза в глаза.       — красивый. самый красивый на свете, — минхо улыбается и отворачивается, запускает руки в темные кудри, притягивает к своей шее, — я так люблю тебя.       чан нежно целует его везде, слушая мурлыканье, чувствуя пальцы на голове, улыбается до ушей и осознает, что счастлив невероятно.       у минхо от пола спина немного мёрзнет и болит, он садится, снова залезая в чановы теплые объятия.       они лежат у старшего в кровати, не отлипая друг от друга, ли все жмется близко-близко, хотя их тела соприкасаются везде, где только можно. он смотрит со звёздами в глазах на чана, который эти звёзды готов пересчитывать сотни раз.       — луна сегодня невероятно прекрасна, — говорит он это, смотря не на нее, а на минхо, что моргать начинает часто, и дышит медленнее.       у чана в комнате окно большое, тюль тонкий, а погода сегодня хорошая, ночь ясная. темных облаков совсем мало, луна отражается в часах на прикроватной тумбочке, освещая всю комнату.       — настолько, что можно умереть.