***
Солнечные лучи проникали в комнату сквозь тонкую ткань занавесок. Они раздражали своей яркостью и заставляли слезиться заспанные глаза парня, он стёр рукой бодрящую влагу. Уже очень давно Юнги не спал так крепко, чтоб без суеты и сновидений, в отличии от сегодняшней ночи. Ночь! Мин повернулся на бок и наткнулся взглядом на альфу, тот мирно спал, уложив голову на край матраса. Лица парней оказались так близко, что дыхания пересекались. Старший смог хорошо разглядеть истинного — смуглая кожа, длинные подрагивающие ресницы, милые родинки и веснушки, а ещё губы большие и пухлые, что очень походили на зефир. «Интересно, а наощупь они такие же мягкие, как и на вид?» Юнги тряхнул головой, отбрасывая дурные мысли. «Боже, о чём я думаю? После вчерашнего, мне уже ничего не светит! Вторая встреча, а ты уже успел опозориться, молодец, Юнги!» Омега захныкал, видимо, слишком громко, потому что Пак, сию же секунду подорвался со своего места и вцепился взглядом в парня на кровати: — Что такое? Что-то болит? Опять плохо? — тараторил младший, осматривая истинного, пытался найти причину того жалобного звука. — Ничего.. — ответил парень шепотом, чтобы скрыть дрожь в голосе. Эпизоды прошлой ночи, один за другим возникали в его голове. Мин никого и никогда ещё так близко к себе не подпускал, тем более находясь в столь уязвлённом состоянии. Он отвернулся от альфы, пытаясь скрыть растерянное лицо. Чимину совсем не пришлась по вкусу подобная реакция, его захлёстывают переживания. Рука Пака потянулась ко лбу омеги, дабы опровергнуть или подтвердить наличие температуры, но не вышло, его остановили. А из-под подушек раздалось жалобное: — Пожалуйста, не надо! Не делай хуже! — эта фраза окончательно выбила Чимина из колеи. «Почему он так ведёт себя? Что значит, хуже? Я сделал ему плохо? Когда?» Такой многовагонный поезд из мыслей сейчас на сумасшедшей скорости преодолел расстояние от станции непонимание до вокзала паника. — Я…я сделал тебе плохо? — задавая этот вопрос, парень готовился к худшему. Неужели он сорвался, в бессознательном состоянии причинил истинному вред, ибо другой причины, почему омега даже не желает смотреть на него, он не видел. — Нет… — младший уже собирался облегчённо выдохнуть -… но делаешь сейчас! — не пришлось, воздух застрял где-то внутри. Пак стоял, и как рыба, выброшенная на берег, лишь шевелил губами. — Мне и так стыдно, а ты только добиваешь! «Стыдно?»— голову парня посетило недоумение. «Он стыдится того, в чём нуждается, того, что является омегой? Как же так?» — Юнги, посмотри на меня, пожалуйста! — Мин закусил до боли губу и через силу вынырнул из-под мягкого пледа. Его лицо могло соревноваться по красноте с самым спелым помидором. Такая картина, возможно, заставила бы Пака улыбнуться, потому как Мин, наконец, был ярче белёсого листа А4, но не сейчас. — Ответь пожалуйста, ты стыдишься того, что дышишь? Скрываешь ли ты от общества наличие у тебя двух рук и двух ног? Ты стыдишься того факта, что нуждаешься в еде и сне? — Чимин занял место в ногах старшего, он говорил мягко, как с маленьким ребёнком, будто родитель-Пак рассказывал сыну, что монстра под кроватью нет и бояться нечего. - Это нормально, когда о тебе заботятся, так же, как и нормально в чём-то нуждаться. — Сейчас ты перечислял обыденные вещи! Как у всех людей! А… — куда делась та уверенность, которой обладал парень при первой встрече или она была напускной? — … а моё тело… — омега указал на себя. — Юнги! — младший повысил голос, чтобы перенести внимание омеги с подступающей истерики на себя и это сработало. — Ты не отклонение от нормы, Юнги! Ты — уникальная форма нормальности! — Что? — глаза Мина округлились, он, как неваляшка, быстро поднялся из лежачего состояния — прежде Чимин еще не видел человека, так сильно не верящего в собственное право на нормальную жизнь. — Ну, как тебе ещё объяснить? Считай, что ты супер человек, новая ступень эволюции… — Я не об этом! То есть ты не считаешь меня… мерзким? Ну… что я парень? Думаешь нормально? Не врёшь? — океан отчаяния и неверия разлился в утомленных, заспанных глазах. — О, Боже! — такого громко фейспалма Юнги никогда не слышал. Альфа протяжно выдохнул, на лбу ещё виднелось покраснение от шлепка. — Нет, конечно! Да, мне непривычно, но ни в коем случае не противно! Какие люди тебя окружали, что ты такого о себе мнения? Я в шоке! Так за один миг мир одного Мин Юнги, раза три перевернулся! Он большую часть своей жизни прошёл, принимая ненависть и осуждение со стороны посторонних, семьи и даже самого себя, за то, за что даже не нёс ответственности. Просто ему не повезло родиться… родиться! Людям была противна его сущность, потому узнать его личность никто не стремился. Исключением стал Хосок, но даже он видел в парне лишь друга, не больше. К двадцать восьмому году жизни Мин почти свыкся с мыслью, что всегда будет один и не найдет себе пару. И хотя внутри жила надежда, что ему суждена девушка-альфа, она тотчас умерла, когда на улице его окликнул парень с самым пленительным ароматом. И теперь, тот самый человек сидит перед Юнги, с детской наивностью и самой очаровательной улыбкой, смотрит именно на него, на «неправильного» омегу и не видит в нем недостатков. — Ты мне ещё при первой встрече показался странным, но сейчас… — старший первым прервал молчание. — Ты идиот, знал? — Даа? Кто бы говорил! — в альфу полетела подушка и встретилась с прекрасным лицом. — Да, что ты себе позволяешь? — следующей в полёт отправилась мягкая игрушка. — Это что, кумамон? — Пак словил медведя. — Ты что-то имеешь против? — Юнги прищурился. — Никак нет! Слава кумамонам! — младший по-солдатски отдал честь, потом последовала секундная тишина и парни взорвались от смеха. Они, свернувшись на мягкой поверхности, хохотали до боли в животах. На глазах проступили слёзы, дыхания не хватало, но подобные мучения стоили того, ибо прежней неловкости как не бывало. На долго ли?***
Мин стоял под теплыми струями воды, он натирал тело мочалкой, смывая засохшую смазку. С приезда альфы он ощущал лишь лёгкую слабость, остальные симптомы больше не проявлялись. Это самочувствие, не идёт ни в какое сравнение с тем, когда приходилось глотать таблетки пачками. «Откуда он знал, что это мне поможет? И как долго будет длиться этот эффект?» Юнги опять боялся, только теперь того, что альфа просто уйдет, чувствительность вернётся и он снова сляжет в тяжкой агонии. Но, что делать, он ведь не может запереть младшего в квартире, это же преступление! А ещё неизвестно, что делать с соседом, он пока не покидал свою комнату, как ему всё объяснить? У Юнги снова проблемы и опять из-за его сущности! Он вылез из душа, воспользовался прокладками, чтобы не протечь и не испачкать новые штаны. Еще очень давно омега решил для себя, что лучше так, чем использовать тампоны. Чимин уже обосновался на кухне и говорил с кем-то по телефону. — Это всё, что я могу тебе предложить! — Юнги выложил перед Паком содержимое своей полки холодильника. Оставлять гостя совсем голодным, показалось старшему бесчеловечным, особенно после вчерашнего. — Не густо! — Чимин посмотрел на три несчастные баночки йогурта, пачку ягод, кекс и выдал. — Ты что, воздухом питаешься? Это же ненормально! — Обычно, меня не бывает дома, я здесь только сплю! — Оо, а где же ты пропадаешь? Ммм, вкусный! — парень открыл шоколадный йогурт. — Обычный! — хмыкнул омега. Неужели это тот самый Чимин, голос которого вчера веял доминантой, сегодня он невиннее плюшевого мишки. — Днём я на основной работе, а вечерами сижу в своей студии, — он поставил на стол две чашки горячего чая. — Что за студия? — сколько любопытства в глазах. — Я пишу музыку! — как свободно слетали с уст слова, легко, доверительно. — Правда что ли? И ты молчал? Дашь послушать? — Не бери в голову, — омега отмахнулся. — Ничего серьёзного! — Это еще что значит? У тебя студия, а значит всё серьёзно! Есть здесь записи? Можешь включить? — как дитя малое. — Сам напросился! — Мин нашел свой телефон и подключил наушники. Наблюдать за тем, как изменялось выражение лица истинного было очень интересно. Мелодия, которую Юнги включил, действительно была немного драматичной, но по большей части она отражала его личные душевные переживания. — Это прекрасно! — воскликнул младший, когда трек закончился. — Не преувеличивай. — Я серьёзно, почему ты так себя недооцениваешь? — Мне сказали, что эта мелодия тяжёлая и мрачная. — Уф… — парень вскинул вверх руки, негодуя. — Какой бред! По-моему, она очень чувственная и о многом говорит, — омега широко улыбнулся. Он и раньше слышал похвалу, но от Хоби это звучало уже привычно, а в агентствах просто говорили, подходит им или нет! А знать, что твоя работа вызывает у человека искренние эмоции, лучшая награда. — У меня к тебе предложение! — Какое? — Юнги насторожился. — Дело в том, что я работаю над одним проектом. Он, конечно, пока под вопросом, но если заказчик одобрит, я бы хотел использовать твою композицию. Старший ждал подвоха, ну не мог Пак быть таким уж хорошим. — То есть ты пытаешься меня подкупить? Хочешь завоевать доверие, продвигая мою музыку? — Что? Нет! - опешил Чимин. — А как, по-твоему, это называется? — омега разочарованно хмыкнул. — Во-первых, твоя мелодия действительно мне понравилась, она очень схожа по концепции с моими зарисовками, — альфа искренне не понимал, почему оправдывается, но продолжал это делать. Может причина в истинности и его сущность не желала быть виноватой или недопонятой перед предназначенным человеком. — Во-вторых, не я решаю будет ли использоваться эта мелодия или другая, все зависит от заказчика! Я могу только предложить, а на то, выберет он или нет, я повлиять не могу! — Извини, не пойми что себе напридумывал! — Юнги опустил голову. «Обвинил человека без причины, а он просто хотел помочь!» — Расслабься, я не злюсь! Но мое предложение в силе! — Омега смотрел на парня, как нашкодивший котенок. — Я ведь уже сказал, что мне понравилось! «Всему виной грёбаные гормоны! И если они под действием альфьих феромонов вырываются наружу, то что будет, когда Чимин уйдет? У него, наверняка, есть дела. А мне то что делать? Наверно нужно в аптеку? И Джину затих.» — О чём думаешь? — прозвучал осторожный вопрос после долгого молчания. Чимин не знал, как сделать ещё одно сомнительное предложение за сегодня, поэтому надеялся, что Юнги подведет разговор к этому сам. Долго ждать не пришлось. — Ты… — слова срывались с губ очень тяжело -…собираешься уходить? «Нет, Юнги, это совсем не то, что я хотел от тебя услышать!» — Честно говоря, мне недавно звонили и ждут в компании. Люди странные существа. Накручивают себя по пустякам, излишне беспокоятся, что доставят кому-нибудь дискомфорт, а стоит просто забить, поддаться своим чувствам, желаниям, тогда жить станет гораздо проще. — Раз так, то не могу тебя удерживать. — Господи, знал бы ты, чего стоило Мину произнести эту фразу. — А что будет с тобой? «Почему так сильно беспокоишься о моих нуждах? Понаглей ещё немножко! Только попроси остаться рядом!» — Второй день, обычно не такой проблемный, как-нибудь справлюсь. «Какой же ты упертый! Ладно, была не была!» — Мне не нравится такой расклад событий! — альфа пошел в атаку. — Вот как? — съязвил старший. — Да! — И что же ты мне предложишь? — их зародившаяся перепалка больше походила на игру. Её цель — оставить всех удовлетворёнными. — Поедешь со мной в офис! — Чимин не предлагал, он настаивал. — Что прости? — по правде этот вариант омега и не рассматривал, даже не думал, что такое возможно. — Говорю, поедешь со мной! Во-первых, будешь под присмотром, избавишь меня от переживаний, а себя от неприятных ощущений. — Как интересно! А во-вторых? — вся эта ситуация одновременно пугала и радовала старшего, оттого он говорил с иронией. — А во-вторых, на сегодня назначена встреча с заказчиком! Приедешь, посмотришь основную концепцию проекта и дашь согласие на использование твоей музыки. — Ммм… звучит весьма заманчиво, — Юнги пригладил невидимую бороду, изображая тяжелый мыслительный процесс. — Но ты кое-что упустил. От меня по-прежнему несет за три километра. Никого не смутит, что ты привез с собой поле? — Вопрос любопытный! Я по жизни человек неординарный, и все в моём окружении принимают сей факт как данное! В машине, кроме нас двоих, никого не будет, это раз! И обычно я работаю в кабинете один, если не идет съёмка, а он оборудован мощнейшей вентиляцией, это два! Надеюсь, я смог убедить поле, что его ждёт увлекательный, безопасный день в компании обаятельного альфы? — Думаю, скорее, да, чем нет. — Это же отлично! — Чимин улыбнулся, причем так искренне, что хоть немного не улыбнуться в ответ, было физически невозможно. Он заражал своим позитивным настроем, была ли тому причиной истинность или это особая аура младшего, сложно сказать. — Беги одевайся!***
— Подожди, не спеши! Это мой первый раз! — Мин схватил истинного за рукав пиджака. Они сидели в машине перед зданием рекламной компании. Там, за дверью, огромный мир, встречаться с которым Юнги не хотел. Придётся предстать перед людьми в своем истинном облике, а это чревато неприятными последствиями. «Но ты теперь не один! Что может случиться?» — Что ты имеешь в виду? — Чимин прошелся взглядом по изящной бледной руке, и обратился к парню напротив. — Я еще не выходил, так… — Мин неоднозначно указал на себя. — Без таблеток? — в подтверждении догадки, парню кивнули. — Ни разу не выходил? — Старший растерянным взглядом изучал джинсовую ткань на коленях и тяжело дышал, а внутри отчаянно сражался с собственным страхом. «А чего ты ожидал, Чимин, что человек после стольких лет угнетений, всё забудет, переступит через все свои психологические загоны и станет жить припеваючи? Слишком наивно даже для тебя!» Альфа вновь прокрутил в голове разговор, что состоялся с Юнги, перед выходом из квартиры, когда парня трусило, ноги не слушались и ступить шаг за порог совсем не получалось. Жизнь омеги оказалась вовсе не сладкой, а причиной тому были хромосомы, которых явно недоставало у людей в его окружении, потому неудивительно, что старшему трудно принимать себя. После всего пережитого он ещё неплохо держится, по крайней мере, его чудную головушку не посещала мысль всё закончить, а если и посещала, то, хвала всему святому, там не задержалась. — Мы можем вернуться! — дать парню путь к отступлению показалось Паку правильным. Он был слишком напорист, особенно для трёхдневного знакомства, каким бы варваром и бесчувственным камнем мог тогда показаться. — Нет, нет! — Мин одёрнул руку и потянулся к двери. Механизм поддался не сразу, парень неловко выбрался на улицу. — Ну, показывай, куда идти? «Он сильный!» — Слушаю и повинуюсь! — небывалая гордость за омегу взяла над младшим верх, он мягко улыбнулся брюнету, когда тоже покинул машину. — Пойдем через боковой вход, там народу почти не бывает. По дороге к кабинету, Юнги суетился, всё поторапливал Пака. Наблюдать за его поведением было одновременно, как уморительно, так и ужасно грустно. В один момент альфа остановился прямо перед дверью в нужное крыло: — Стой! — Чимин стал набирать сообщение. — Что будешь кушать? — Ты издеваешься надо мной? — опешил старший. — Нужно спровадить из приёмной секретаршу, к тому же, мы почти не завтракали! — Аа…понятно. — Альфа глянул на Мина исподлобья, ждал ответа. — Кофе… Американо. — И всё? — Омега, как болванчик закивал головой. — Так, зеленый чай, американо и два стандартных завтрака… — младший озвучил отправленный текст. — Что? Скоро тебя любой сквозняк сдувать будет! Все, let's go! Размеры кабинета поражали своими масштабами. Он действительно хорошо проветривался и был снабжен мощной вентиляционной системой. Окна в пол открывали обзор на утренний город. Там, вдали, маленькие точки людей, как муравьи, спешат жить, работать, суетятся, заполняют тротуары и дороги. А здесь, так спокойно и царит творческая атмосфера; по всем существующим поверхностям разложены зарисовки, буклеты, на экранах крутятся готовые, успешные проекты, полки заполнены книгами по менеджменту и психологии человека. В некоторых местах висят картины, одна из них совсем новая и еще пахнет маслом. На ней изображены два восходящих потока воды! Они разделены, но в тоже время составляют одно целое, потоки огибают и обволакивают друг друга, но не смешиваются. Они, как Инь и Ян. Завораживающая работа, как и многое другое в этой комнате. Пространство, в котором работает человек может многое о нём рассказать, это Юнги знает по себе. Зайди кто в его студию, непременно бы ужаснулся всей той неразберихе, что там творится, но таковой она является лишь для посетителей. Для самого же хозяина хаос, зародившийся на творческом пространстве, породил и порядок. Аналогично душа омеги полна неурядиц и глупых особенностей, которые дают начало уникальной личности, понять которую сможет лишь человек, собравший все крупицы воедино. Осмотревшись, парень облюбовал местечко на кожаном диване. — Скинешь мне мелодию? — Да, сейчас, но только отрезок! — он заглянул в телефон. — И ты хотел показать мне концепт того проекта. — Вот, взгляни! — альфа передал старшему свои эскизы. Белые страницы были исчерчены серыми карандашными линиями, которые собирались в образы, образы в картинки, а картинки в сюжеты. Вот пустая комната, в которую почти не проникает свет, за исключением пламени одинокой свечи. В центре, свернувшись в позе эмбриона, лежит человек, окутанный туманом, его лицо искажено гримасой боли. Сверху на него взирают десятки фигур, одни глаза наполнены холодным безразличием, другие же — диким желанием. Страх и другие чувства сковали многострадальный образ. Но в помещении постепенно начинает появляться свет. Он заполняет собой всё пространство и сжигает оставшиеся тени. Свет приобретает форму человека, но более крупного и сильного, который мог бы с лёгкостью сломить одинокую персону в центре. Но он не такой, как те высшие — по его лицу стекают слёзы сострадания. Он, не чувствуя стыда, тянет светлые руки, чтобы помочь подняться человеку, от которого все отвернулись. Своим заботливым сиянием он окружает слабую фигуру и прячет от порочных прихотей высших. На последнем листе, в самом низу, маленьким изящным почерком была выведена фраза:Не стыдно заботиться о любимых — стыдно пользоваться их временной слабостью!
— Я…даже не знаю что сказать, — Юнги ненадолго затих. — Когда я писал свою мелодию и не думал, что кто-то сможет, в точности, изобразить её на бумаге. Теперь мне понятно, почему ты выбрал именно её! — парень вновь вернулся к первой странице и указал на одинокую фигуру.— Это омега? — он все не отрывал взгляда от рисунка. — Да, — тихо ответил Пак, его голос граничил с шёпотом. — Это не очень похоже на рекламу, скорее на… — …социальный ролик? — Да, причём достаточно дерзкий! Почему ты решил двигаться именно в этом направлении? — Мин переложил эскизы на стол и с восхищением посмотрел на их создателя. — Дело в том, что к нам поступил заказ на создание рекламы омежьих средств личной гигиены. — Младший начал излагать свою мысль. — Заказчик попросил сделать что-то нестандартное. Вот какое настроение обычно изображается в подобных роликах? — прозвучал риторический вопрос. — В них есть два варианта развития событий! Первый —процесс течки, показывают как что-то лёгкое и незначительное, не мешающее омегам жить своей обычной жизнью, они и занимаются спортом, и гуляют, и всё у них прекрасно. Второй же вариант, как по мне, ещё более отвратительный. В таких роликах омег сексуализируют, выставляют в роли заправских шлюх, жаждущих только одного. Подобная реклама, ничто иное, как пропаганда насилия над противоположным полом и обесценивание биологических трудностей, с которыми такие люди сталкиваются. К сожалению, в нашей стране, некоторые особи не понимают слова нет, течка — это физиологический процесс, который никак не связан с истинным желанием, не мне тебе объяснять! — То есть твоя работа, скорее направлена именно на альф? — тяжелая тема залила румянцем щечки парня. — Не только! Омегу на рисунке, как ты мог заметить, я не отнес ни к одному из вторичных гендеров. Этот шаг уже делает рекламный ролик универсальным! Честно говоря, именно наше знакомство и вдохновило меня на эту идею. — Оу…это был камень в мой огород. — Да. Так вот, тени, что находились сверху, это общество, в основном альфы, не признающие страдания человека находящегося в комнате. — А светлая фигура…- омега замялся -…истинный? — Не совсем, это прототип адекватности. По идее, каждый альфа обязан контролировать свои животные позывы, помогать и защищать, как истинного омегу, так и совершенно чужого. Следующая проблема, которую я постарался затронуть — это стеснение! Ты часто видел альф, покупающих, например, прокладки, или что-то в этом духе? Лично я крайне редко. И… Парень не успел договорить, как селектор издал тонкий писк и голос Хеён заполнил кабинет: — Господин Пак, завтрак для Вас и вашего гостя готов. Я войду? Юнги вздрогнул, одна только мысль, что здесь появится посторонний человек, привела его в ужас. Чимин резко поднялся и направился в приёмную. Он вернулся с большим подносом, напоследок строго-настрого запретив девушке впускать сюда кого-либо. Не заприметив никого постороннего, омега с трудом разжал кулаки, он посмотрел на ладони — красные отметины от ногтей вспыхнули жгучей, но обыденной болью. Юнги к ней привык! Все нормально! — Угощайся! — пригласил младший к столу. Учитывая то, что завтрак Юнги состоял исключительно из кекса и чая, не удивительно, что его живот заурчал при виде всех этих вкусностей. Такое явление не осталось без внимания. — А говорил, не голоден! — но смущаться в ответ на подкол времени не было, особенно когда перед тобой остывает рис, пулькоги, какой-то супчик и жареные грибочки. Старший почти набросился на еду, позабыв о недавнем происшествии. Аппетит разыгрался не шуточный, парень походил на хомячка, не успевал жевать и сразу тянулся за новым кусочком. Когда с основными блюдами было покончено и остался только кофе, Мин поправил челку, упавшую на глаза, посмотрел на младшего и всё-таки смутился. Чимин широко улыбался, его тарелки были по-прежнему наполнены. «Ну вот, теперь я психически неуравновешенный обжора!» — подумал про себя Мин. — Хочешь ещё? — не скрывая своей радости, спросил альфа. — Спасибо, я наелся! — фыркнул старший и надул губки, спустя время, добавил. — Я согласен! — На добавку? — Чимин прыснул в кулачок, ему доставляло особое удовольствие смущать Юнги. — Нет, — захотелось выругаться. — Продать компании права на мелодию, но при одном условии. — Каком же? — Только когда заказчик её одобрит, не раньше! — Будет приятно иметь с Вами дело! — альфа только протянул вперед руку, чтобы подтвердить почти заключенную сделку, как дверь распахнулась. — Хэён, я вроде ясно выразился! — Суровый голос перелился холодной сталью, альфа повернулся к двери. — Это Я! — в кабинет совершенно бесцеремонно ворвался работник Ким. Следом за взрослым мужчиной вбежала секретарь: — Господин Пак, я не могу его сдерживать! Чимин взглянул на Юнги, лицо парня стало белее снега, такого же цвета руки сжимали бумажный стакан. Чем ближе подходили посетители, тем сильнее окаменевал омега, тем больше появлялась вероятность того, что горячий напиток прольётся. Альфа встал, спиной закрывая испуганного парня. — Ой, у тебя гость? — старший альфа с любопытством заглядывал за Пака. — Хэён, Сокджин, выйдите! — если девушку два раза просить не пришлось, она сразу, извинившись, покинула кабинет, то вытурить старшего не помогли бы ни мольбы, ни проклятья, потому была задействована грубая сила. Появившиеся клыки молодого альфы блеснули на свету, а кулаки до хруста сжались на грудках друга. — Я сказал, выйди! — он издал гортанный рык и поволок парня к двери. Страх истинного вместо крови пульсировал по телу и затуманивал мозг. Зверь не мог позволить кому-либо обидеть его семью. — Ты чего такой дикий? — только и успел выкрикнуть Ким, когда его вытолкнули за пределы кабинета. Он не узнал своего маленького милого тонсена, который всегда уважительно относился к хёну. — Жди здесь! — а сейчас захлопнул дверь прямо перед его носом.***
«Больно, сначала было больно, когда в живот врезались несколько пар кулаков, выбивая последний воздух из лёгких. Теплая струйка крови стекала из уголка губ, а внутренние органы походили на кашу. В тот момент казалось, что ничего хуже обидчики уже не придумают, но Юнги ошибся. Пара больших противных рук стала ощупывать тело, сил сопротивляться не было, они проходились по талии, ягодицам, бедрам, забрались туда, куда не имели права…» — Эй? Ты как? — младший осторожно приблизился к застывшему омеге. Парень перевел на Пака отрешённый взгляд, но будто смотрел сквозь него, будто находился в ином мире. — Юнги! — ещё раз окликнул того альфа и потянул к нему руку… — Нет! — тишину прервал резкий, звонкий крик, Мин отстранился и выставил ладони, ограждаясь от вторженца в личное пространство. Стакан всё-таки не выдержал напора и горячая жидкость окропила колени старшего. — Не трогай, не бей! — жжение на коже немного привело парня в чувства. — Юнги! — Пак голосом обратил на себя внимание, прикасаться было страшно. — Ты что? Это ведь я, Чимин! Я тебя не трогаю, слышишь? Посмотри на меня, пожалуйста! — в ответ омега медленно поднял дрожащий взгляд. — Вот так! — младший фальшиво улыбнулся, его руки были подняты в примирительном жесте. — Давай мы это промокнём? — он указал на мокрые колени, взял со стола салфетки и протянул Мину. — Ты сам, я не прикасаюсь, хорошо? — Хорошо. — омега принялся аккуратно вытирать пролитый напиток. Кожа от соприкосновения с горячим покраснела и неприятно пекла, но он продолжал. Чимин вновь оставался простым наблюдателем душевных терзаний своей истинной пары, ему хотелось помочь, но был шанс навредить ещё больше, потому действовать необходимо крайне осторожно. «Вот уж действительно — поле, только минное!» — Возьми это! — альфа вынул из кармана пиджака маленький лимонный леденец в шелестящей обертке. Конфетка получила полный подозрения и почти безжизненный взгляд. — Возьми-возьми, поможет! — сладость всё-таки отправилась в рот. — необходимо было сосредоточить мысли старшего на каком-то действии и кислый леденец с этим должен был справиться, такой себе психологический трюк. — Очень больно? — Альфа указал на покрасневшую кожу в тех местах, где на джинсах находились рваные отверстия. Ему не ответили, только беспорядочно кивали и махали головой. «Больно, но не телу…» — Юнги, что тебя так напугало? — первый осторожный шаг. — Ты боялся, что они узнают про твою сущность? — Чимин почти замер, ни одно лишнее движение не должно было помешать ему выудить правду. Юнги тяжело вздохнул: — И да, и нет.. — он теребил в руках фантик, вскоре от которого останутся только блестящие обрывки. — Что это значит? Можешь объяснить? — последовал следующий вопрос, так как контакт был налажен и младшему отвечали. — Ну… это сложно. — Не говори всего, нарисуй мне хотя бы общую картину! — И что это даст? — Ты должен знать, Юнги, нет нерешаемых проблем, есть те, которые мы скрываем от себя и окружающих. Язык, как обезумевший, гонял конфетку от одной щеки к другой, Мин сомневался, стоит ли открываться сильнее, потому что тогда придётся рассказать то, что он утаил ранее. — Я не особо боюсь того, что люди узнают, — омега рискнул. Он попробует посвятить другого человека в свои проблемы. Уже очень давно о нем забыли, всё приходилось решать самому, в крайнем случае обращаться к Хосоку, но даже он не был осведомлен со всеми прелестями омежьего бытия. — Скорее боюсь того, что они сделают, когда узнают. — Ты думаешь они хотят тебе навредить? — Чимин не удивился. Он знал, что есть что-то более серьёзное, чем нелюбовь к себе. — У меня есть причины. — Парень отвёл взгляд. — Тебе сделали больно? — Альфье сердце сжалось, когда он услышал тихое да. Пусть их человеческие формы встретились три дня назад, но их внутренние половинки знакомы уже очень давно. Как и другие пары, их разделили, а единственным способом вновь воссоединиться было перерождение. Одинокие души отправлялись в новый мир на поиски друг друга. Они, вливаясь в тела из плоти и крови, шли по жизни вслед за нитью судьбы, которая рано или поздно свела бы их вместе. Связь между истинными альфой и омегой столь сильна, что малейшие эмоциональные вибрации партнёра даже на огромнейшем расстоянии отдаются мощной волной, что уж говорить, когда они сидят прямо друг напротив друга. — Ты кому-нибудь рассказывал об этом прежде? — Нет. — А мне расскажешь? — кто бы ни был прав, ученые со своей теорией истинности и запахов, или древние легенды о судьбоносной встрече двух душ — но что-то действовало сейчас на омегу, вселяло в него решимость. — Это случилось в университете, — Юнги уперся головой в сложенные в замок руки. — Последний курс, я дружил тогда с одним парнем, он казался нормальным… Да, так и было, пока я не открыл ему свой секрет. Тогда он неоднозначно отреагировал, но ничего плохого в свой адрес я не услышал. Люди обычно испытывали отвращение, но он сказал, что всё нормально и мы по-прежнему друзья. И вроде всё действительно было как обычно, но через месяц я начал замечать, что он изменился, стал дёрганым, на мои вопросы и предложения реагировал странно. Я стал подозревать, что именно его беспокоит, хотел поговорить и предложить разойтись, раз ему некомфортно… со мной. — И? — резкая пауза нервировала Чимина, он переживал, что Мин остановился, но еще больше боялся услышать конец истории. — На вопрос, что с ним случилось… сказал, что у него проблемы и попросил о помощи. Я тогда безумно обрадовался, что не я причина его беспокойств, но зря… — мерзкий писк тишины проедал слух, но чтобы он прервался, Юнги должен был продолжить свой рассказ. — Мы встретились вечером у его дома, а потом… меня вырубили, — голос старшего сорвался, дрожал. — Когда я очнулся, то уже лежал на кровати абсолютно голый…— буквы путались — На меня смотрело четыре человека, в том числе и он. Я не могу! — Мин зарылся пальцами в темные волосы и тихо всхлипнул. Младшему так хотелось обнять истинного, но нельзя. Пусть выскажется, потому он просто молча ждал, а альфа внутри него разрывал когтями внутренности. — Он сказал, что ему стало интересно, какой я… Это так неприятно, он стал трогать…везде! Я вырывался, — надрывистое дыхание и струи слёз. — Поэтому они стали бить, чтобы не рыпался! У меня совсем отнялись силы и кровь, она такая солёная, всюду была кровь! Они трогали уже вдвоём, они хотели больше… — быстрая сумбурная речь, потоки влаги стекающие по щекам, привели к тяжелой отдышке. — У них не вышло… на крик сбежались соседи… было так стыдно и больно! Меня предали! — омегу трусило, он поднял на Пака полный отчаяния и слёз взгляд. — Скажи, как после такого верить людям? Чимин ничего не смог ответить, пусть он и готовился к худшему, исход событий всегда остаётся для нас неожиданностью. Будто под воздействием магнитного поля его притянуло к своей половинке, альфа подсел ближе и выставил руки, предлагая тёплую помощь и не нужны были больше слова, омега погрузился в крепкие объятия. Хрупкое тело содрогалось в истерических конвульсиях, мутные жемчужины слёз орошали плечо младшего, а громкие всхлипы разрывали время и пространство. Юнги, как за спасательный трос, хватался за одежду, заходясь в новом приступе. Груз воспоминаний выжал из него все соки, веки стали смыкаться, а тёплые маленькие ладошки на спине сильнее убаюкивали. Безмятежное умиротворение окутало сознание Мина и вовлекло за собой в мир неземного спокойствия. Чимин осторожно, чтобы не нарушить неглубокий сон, уложил парня на диван и укрыл этот комочек несчастий и печали своим пиджаком. Омега удовлетворенно причмокнул губами, когда рядом с ним вновь оказался, пусть маленький, но всё же источник сладкого и столь нужного аромата. Кажется, что это так просто… сблизиться с другим человеком, как будто это не самое сложное во взаимоотношениях. Углубляя связь, вы обмениваетесь своими пожитками прошлого и берёте ответственность за душевное равновесие друг друга. После услышанного, увиденного и прочувствованного Чимину срочно необходим воздух, чистый, не пропитанный горечью ромашки. Ещё раз взглянув на спящего, брюнет тихо покинул кабинет.***
В приемной звонко тикали часы, отбивая каждую минуту потраченного времени,. Хэён на мгновение приподняла голову, отвлекаясь от работы, и виновато уставилась на альфу. Она не плохой работник, наоборот, очень трудолюбивая и ответственная, только вот до боли мягкотелая. — Прогуляйся, сходи на перерыв! — Да, господин! — девушка улыбнулась, на неё не злятся, но не на Чимина. Когда она скрылась за дверью, Пак подошёл к другу. Блондин всё это время тихо сидел в кресле и посёрбывал крепкий черный чай и совсем не таил обиду. Как раз наоборот, агрессивно показывал, что его чувства задеты. — Джин-хён, ну не дуйся! — Пак присел на соседнее кресло, от него отвернулись. — Ты впервые был со мной так груб! — маленькая чашечка цокнула от соприкосновения с блюдцем, старший поставил посуду на столик. — Знаю, прости, я не хотел тебя обидеть! — после случившегося у Пака совсем не было настроения, но друзья не должны страдать. — Но сделал это! — если понаблюдать со стороны, Джин всегда крайне уморительно злится и обижается, похож на пено-машину, которая булькает и пузырится. — Ты сам виноват не меньше! Может, если я попросил никого не впускать, значит тебя это тоже касается! Вероятно есть причины, почему я попросил моего любимого хёна остаться снаружи! — Джин одарил младшего улыбчивым взглядом, этот парень падок на комплименты, а ещё не может долго обижаться. — И что за причина? — Ох-ох… — Чимин потёр переносицу. — Дело в том человеке? Кто он? — Ким не отличался особым терпением, ему обычно подавай все и сразу да на золотом блюде. — Да! Помнишь, я тебе рассказывал, что встретил истинного. —Не успел альфа договорить, как его перебили. — Это он? Тот парень-омега? — Да, только не кричи, — младший шикнул на друга и прикрыл тому рот рукой. — Иначе я потом проблем не оберусь. — В каком смысле? Он странно себя ведет? Он тебе угрожал? — блондин уже шёпотом набрасывал свои абсурдные идеи, освободившись от ладошки на губах. — Хён, не неси бред! — Что? Это я то бред несу? — негодование так и пёрло из всех щелей. — Почему ты нас не познакомил? Я понимаю, ревность, все дела, но это как-то не по-людски! — Джин, скажу так, всё оказалось немного сложнее, чем когда я тебе в первый раз рассказывал. — Пак посмурнел ещё сильнее, и пусть старший иногда казался немного легкомысленным, ситуацию он чувствовал отменно. — Чимин-а, что такое? Выкладывай! — блондин погрузился в переживания своего тонсена. Младшему рассказывать всё приходилось вкратце, во-первых, чтобы не разглашать чужие тайны, во-вторых, времени у них было не много. — В общем, теперь я не знаю, может не стоило мне его сюда тащить? И что мне в принципе дальше делать? — М-да, влип ты, парниша! — Джин почесал затылок. — Знаешь, я ведь не психолог, — начал излагать свою мысль старший, — мне кажется, если бы он сам не хотел избавиться от своих страхов, если бы действительно потерял веру в людей, он бы не пошёл, даже с тобой, он бы ни слова не проронил бы о своем прошлом! Может ему просто был необходим толчок? — Действительно так думаешь? — Ты ведь знаешь, что нельзя обработать рану, не зная, насколько она глубокая, как нельзя утолить боль, скрывая её. Это нужно принять. Поэтому помоги ему, говори с ним, понемногу социализируй парня, но, заклинаю тебя, будь осторожен, не спеши, душа — вещь хрупкая. — Я тебя понял, спасибо, хён! — И попроси у парня прощения, — сказал Джин негромко — за меня. И ты меня прости, пожалуйста, я ведь не хотел… — старший протянул брюнету свой мизинчик. — Мир? — Мир! — кривой и короткий пальчики переплелись, воссоединяя своих хозяев. — Ладно, раз уж сердечные проблемы мы немного порешали, займемся рабочими. Я чего собственно приходил. В полдень приедет господин Хан, а презентовать проект мы не можем! — Это ещё, что значит? Конечно можем, у нас все готово! — Чимин сразу взбодрился. — Но ты же хотел ещё свою версию представить! — И она готова, я сегодня доработал! — Тогда через полчаса мы должны быть в конференц-зале! — Хорошо, только дождусь Хэён, не хочу оставлять Юнги совсем одного. — Старший лишь понимающе выдохнул и выдвинулся навстречу гостю.