***
И время, что будет, содержится во времени, что прошло. То, что могло быть абстрактным, остается вечным шансом.
Хизер в удивлении театрально выгнула бровь. Прежнее желание наброситься на друга поутихло. Кажется, Мёрфи совсем выжил из ума и решил утянуть на дно еще и Андреа. К чему был весь этот саботаж игры, фарс на поле? Она внимательно скользила по их лицам — виноватому Кэмпбелл и самоуверенному Мёрфи. Напряжение в воздухе ощущалось каждым, и новый спасительный хлопок Эдриана, что скрылся за дверью раздевалки, вернул окружающих в реальность. Брейк. — Идешь, Андреа? — Хизер видела, как та пыталась повести плечом и скинуть чужую руку, вернуть личные границы, что были несправедливо нарушены. Мёрфи и бровью не повел, лишь в упор смотрел прямо, где еще недавно стоял Эдриан. — Мы с Тео собирались съездить в «TCBY», захватим и тебе порцию лучшего йогурта. — Эм, нет, я еще хотела поговорить с… — Кэмпбелл недоговорила, проглотила чужое имя, будто бы собеседник был очевиден. Но только для самой Хизер. Ей так хотелось, чтобы подруга вновь сошлась с Эдрианом, ведь они были такой красивой и гармоничной парой. Взгляд, о котором мечтает каждая женщина — полный заботы, желания защитить, оберегать. Всегда восхищенный ее умом и стойкостью Ньюман был готов вознести милую, что ступала по земле, не зная, как шествуют богини. Да, конечно, времена менялись. Когда-то в старшей школе из компании Эдриана и Джейсон, и Мёрфи тщетно пытались с ними флиртовать, но разве лучшей подруге, что нуждалась в поддержке и настоящей семье, нужен был придворный шут с глупыми приставаниями? Отличный друг, конечно, они сами того не желая, стали неразлучны. — Эдриан к нам тоже обещал присоединиться, да? — не слыша ничего, настаивала Хизер, скрестив руки на груди. — Тео, спроси у него, поедет ли с нами. Как она отказывалась верить сообщению от сплетницы Эми Джонс, написанному во время пары по испанскому языку, в котором кратко пересказывалась попойка двух некогда друзей по поводу расставания и то, как Андреа оказалась той еще сукой, порвавшей с беднягой Эдрианом. Тем же вечером в библиотеке Кэмпбелл созналась, понурив голову, точно чувствовала себя провинившейся перед подругой, переживавшей за их идеальный союз. Сейчас же в больших глазах плескался океан безразличия, приправленного разве что неуверенностью в верности решения. Но неуверенность никогда не равна сожалению. — От ежедневного поедания химических йогуртов тебя скоро разнесет вширь, — съязвил Мёрфи на прощание и в качестве доказательства личного триумфа еще ближе оказался с Кэмпбелл. Еще немного и лицами срастутся. Хизер распирало от злости. Хотелось завизжать, выхватить подругу из чужих цепких лап и напомнить, что… — Короче, мы тогда будем в «TCBY», — Тео дернул ее в сторону выхода, перехватывая за руку, не позволив попрощаться неприличным для леди жестом в виде среднего пальца. — Присоединяйтесь, как закончите. «Непременно». Нью-Йорк затянуло грозовыми тучами. Ярость шампанским шипела в Хизер, непривыкшей проигрывать и оставаться в дураках. Только когда университетское здание осталось позади, собственная гордыня позволила заговорить: — Мы же лучшие подруги, — сквозь зубы процедила она, цепляясь мертвой хваткой за руку Тео, словно за спасательный круг, — были ими еще два дня назад. — Кажется, теперь вы худшие, — саркастично заключил друг, искоса поглядывая в сторону спортивного комплекса. — Почему бы тебе не наплевать на чужое спонтанное решение посидеть на члене? Тем более это же Мёрфи, — прозвучало хуже любого диагноза, — ты и сама к нему обратилась, мол, давай решим проблему, Андреа отдаляется ото всех. Они сблизились, что тебя не устраивает? Хизер цокнула и уверенно зашагала в сторону парковки, сама не понимая, что на нее нашло.***
Лишь когда они остались вдвоем в пустом спортивном зале, а о мимолетном присутствии Эдриана напоминала покачивающаяся дверь, Андреа злостно развернулась. В глазах пылал несвойственный огонь, губы сомкнуты в тонкую полоску. Она требовала объяснений всем видом и, кажется, сдерживалась, чтобы не схватить за грудки. — Ну и как это понимать? — О чем ты хотела поговорить? — уставший взгляд и ответ вопросом на вопрос. Гнев чуть поубавился, но не сменился милостью. Андреа и сама не знала, о чем планировала поговорить, только знала, что не выдержит взгляда Эдриана, склонившись за порцией замороженного йогурта. Она с трудом сдержалась, чтобы не кинуться с извинениями, стоило бывшему парню показаться со спортивной сумкой наперевес. — Ты же не планировал появляться сегодня в университете, а тут, — Кэмпбелл обвела взглядом зал, — такая встреча. Да еще и обязательно было устраивать шоу при всех? Мёрфи хмыкнул, рука сжалась на перилах лестницы. Может, его шоу и провалилось с треском, по мнению Андреа, но уловить подавленность Эдриана после почти годовой тирании его мамаши теплой патокой грело душу. — Тренер вызвал на «аудиенцию», да и Ньюман попросил заскочить и объясниться перед командой. Изгнать — не изгнали, посижу на скамейке запасных игру-другую, а после снова в строй. Наши «Нью-Йоркские никакие» и так слабо играют, особенно, после всех новшеств с со-капитанами. Чушь собачья. Кэмпбелл кивнула, принимая негласное поражение. Возразить было нечем. Том всегда ссылался на этот факт, что спорить его младшая сестра не умела. Слишком быстро перегорала за неимением достойных аргументов. — Теперь все подумают невесть что, — огонь в глазах погас, злость сменилась отчаянием, а после откровением. — Мне так неловко перед Эдрианом, будто бы я разбиваю ему сердце раз за разом. У него был такой взгляд, а Хизер показалась такой расстроенной. Прежний вкус победы стал гадок. Выигрывая, обходя на пару шагов ненавистного друга и соперника, Мёрфи снова и снова оставался позади. Виноватое личико Андреа, возомнившей себя не меньше чем Матерью Богов, воспылавшей жалостью ко всем в одночасье, выбивало почву из-под ног. Он стукнул каблуком начищенных туфель по лестнице, жалея, что вся эта университетская штукатурка не может обрушиться на его дурную голову. — Давай отвезу тебя к ним, извинишься, пожуешь сладкую химию вместе с друзьями. Лишний раз напомнишь, какой я мудак, что предпочел работу их милым посиделкам. — Мёрфи… — сейчас это прозвучало еще хуже. Она разорвет свое сердце на деланное сострадание, чтобы никому не было больно. — Я не это подразумевала, перестань утрировать. Просто вышло все это не так. Думала, что просто поговорим об игре и разойдемся, я же на твоей стороне. О нет, дорогая, ты не на моей стороне. Он как-то горько усмехнулся, уголок рта дернулся в кривой улыбке. Сережка в ухе забавно колыхнулась, когда тот повел головой в сторону. Не было смысла злиться на негласное соперничество, больную привязанность и себя-дурака, не совладавшего с минутной слабостью духа. — Провести тебя куда-нибудь? До вечера у меня нет никаких дел. Андреа покачала головой, вынула телефон из кармана новых брюк. Ее отчаяние сочилось через замедленные действия, замирания сердца при гудках и механическом голосе и глубокий вздох, говоривший о себе больше, чем произнесенные в пустоту слова об устрашающей цифре на подходе — больше сорока восьми часов с момента похищения. — Я планировала еще посидеть в библиотеке. Почитаю Гомера или попытаюсь подготовиться к контрольной мисс Блэк. Не напишу — придется пересдавать. Надо бы еще позвонить родителям… — Ты до сих пор им не сказала? Девушка снова отрицательно кивнула. Рассказывать приемным родителям о похищении родного сына — задача не из легких. Всякий раз после праздников, садясь на автобус до Нью-Йорка, родители заклинали заботиться и следить друг за другом, а еще быть осторожными. Мёрфи спрыгнул с лестницы и подошел ближе, сократив всякую дистанцию, стирая личные границы, которые последний час перестали существовать. Взяв ее подбородок двумя пальцами, приподнял мягкое девичье лицо, чувствуя острую близость и то, что обыкновенно встречалось в любовных романах, где герои растворялись во взгляде друг друга. — Я должен поддерживать тебя, а не наоборот, — произнес он на одном дыхании. — Только это не отменяет того факта, что мне чертовски хочется тебя поцеловать. От смущения и неловкости хотелось отвернуться, что было невозможно. Мёрфи крепко держал ее за подбородок, выдерживая пристальный визуальный контакт. Отчаяние, чередующиеся эмоции, расшатывающие и без того не крепкую психику. Хотелось прильнуть к чужому горячему телу и никогда не отрицать желания быть любимой. Спасенной. — Тебя разве что-то останавливало? Хоть раз. В этом была доля правды. Смакуя каждую секунду, ища во взгляде немое согласие, он впился в губы с тихим стоном. Рука скользнула по лицу, задержалась на шее и переместилась выше, обхватывая волосы на затылке; другая легла на талию, прижала еще ближе. Спасение. До главного корпуса они дошли в тишине, нарушаемой разве что чужим бормотанием. Каждый был занят своими мыслями, витавшими далеко отсюда, и было бы эгоизмом поделиться переживаниями вслух. Андреа не изменяла решению просидеть до глубокого вечера в библиотеке, зазубривая знакомые параграфы, в надежде запомнить хоть что-то и написать на высокий балл, который ее журнал успеваемости не видел, когда дело касалось мифологии. Мёрфи же решил проявить призрачный интерес к измененному расписанию и, может, появиться на поздней лекции, которых значилось в списке крайне мало. «Вы только посмотрите, кто у нас тут. Мёрфи и Андреа». Мисс Блэк буквально застала врасплох нерадивых студентов и торжествовала, видя смятение на их лицах. Больше радовала, конечно, малышка Кэмпбелл, поджавшая губы, взглядом ищущая спасение. — Надеюсь, что Вы, мистер Мёрфи, не учите своим трюкам по сдаче моего предмета при стопроцентной непосещаемости, — она усмехнулась собственной иронии. Всегда сердитое лицо дрогнуло в подобии улыбки, пусть и не самой приятной. — А Вы, Андреа, надеюсь, не планируете податься в еще один вид спорта, чтобы заполучить мою лояльность? — М-м-м, нет, мисс Блэк, — пробормотала Кэмпбелл, смотря на полы тренча, что небрежно накинут на плечи преподавательницы. — Я как раз собиралась подготовиться к Вашей контрольной работе. Ну, точнее, лучше подготовиться. Блеяние выглядело жалким. Мёрфи косо посмотрел на запинавшуюся, потерявшую всякое мужество подругу, которая когда-то казалась несломленной обстоятельствами, задержался на приоткрытых искусанных губах и перевел взгляд на самоуверенную преподавательницу. Ему как-то и в голову не приходило пресмыкаться перед ней, шаркать ножкой, задабривать или проявлять какую-то активность, прославляя университетскую честь. Это было бы просто не в его стиле. — Какое совпадение, — иронично протянула мисс Блэк. — А я как раз планировала поговорить с тобой об успеваемости. Ректорат, знаешь ли, недоволен, что у такой прилежной студентки с высоким баллом и послужным списком достижений имеются проблемы, да еще и с моим предметом. Это подрывает уже не только твой авторитет, но и мой. Неужели я так плохо преподношу материал, что студенты не могут его усвоить? — Н-нет, мисс Блэк. Молодая женщина самодовольно усмехнулась, поправляя каштановые волосы. Мёрфи больше ее не интересовал, хотелось шикнуть на него, точно на бродячую собаку, приставшую следом. Незачем слушать чужие разговоры. Не впервой. — Замечательно. Поэтому, я приняла решение дать тебе еще один шанс. Небольшие задания будут для тебя стимулом закончить этот год, а не приходить ко мне снова и снова. Мы договорились, и я могу на тебя рассчитывать? Только от тебя самой зависит, поднимешь ты средний балл или наоборот, понизишь. Андреа кивнула. Черти бы драли в Аду эту мисс Блэк. — За что Вы меня так ненавидите? — она была готова поклясться, что собиралась сказать совсем не это, но не озвученная фраза так и вертелась на языке. Блэк ничего не ответила, развернулась на каблуках и тронулась в сторону научного корпуса. Стоило ее фигуре скрыться в конце длинного коридора, Мёрфи выжидающе посмотрел на Кэмпбелл. — Что? — наконец, не выдержав, воскликнула она, сведя брови к переносице. — Не смотри на меня так! У меня весь прошлый семестр были проблемы с ее предметом, наверное, только ты не видел, сколько раз мне приходилось переписывать эссе. Если она завалит и сейчас, то к новостям про Тома и прочему добавится и мое отчисление. Стипендия не покрывала все расходы, ты знаешь об этом? Не перебивая, Мёрфи выслушал столь откровенную речь и потянул ее в противоположную от библиотеки и научного корпуса сторону. — И долго ты намерена терпеть это бешенство? — ему хотелось съязвить и сказать «бешенство матки», но вовремя прикусил язык. Блэк «отрывалась» только на тех, кто представлял угрозу или был откровенно тупым. К последней категории Кэмпбелл не относилась, сколько бы дражайшая преподавательница не повторяла. — Давай, заключим сделку. Я помогу тебе избавиться от Блэк, ты напишешь контрольную работу на высший балл, но останешься моей должницей. — В каком смысле избавиться? Ты хочешь ее запугать? — прозвучало наивно, голосом вчерашней школьницы. Мёрфи поморщился и отрицательно покачал головой. Делать ему больше нечего как марать руки о самовлюбленного кандидата по истории. Перспектива напоминать о незначительном «должке» не могла не прельщать. Когда там у него выпадала возможность показать себя «нужным» со всех сторон? Наверное, никогда. — Блэк не будет тебе докучать, не придется зазубривать мифологию ночами. Выполнять глупые поручения, которые она только и рада скинуть с себя. Ты действительно веришь, что с ней разговаривал ректор или его протеже? Я — нет. Андреа примирительно подняла обе руки, вновь высвобождаясь от чужих прикосновений, точно те были противны. Нет, напротив. Ей нравилась сама мысль, что предмет «античная мифология» останется где-то в прошлом. Заманчивое предложение, от которого грех отказываться. Почти как рекламная акция. Мёрфи она тоже верила. Вряд ли он попросил бы сделать что-то отвратительное или нарушить закон, но гнетущее чувство долга не располагало к сотрудничеству. Принимать поспешных решений не хотелось. Как и жить эмоциями, которые то и дело заставали врасплох с недавних пор. — Ну, думай, — на выдохе произнес Мёрфи и покосился на приоткрытую дверь. Уж ее-то Кэмпбелл не могла не знать. Место, где беззвучно шептались молитвы, верилось в приметы в каждую последующую пересдачу и рука дрожала, надавливая на ледяную, как сама хозяйка, дверную ручку. Еще бы. Кабинет мисс Блэк.