I’ll be back in the morning

Я сидела за столом у себя в комнате и делала уроки. По крайней мере, очень старалась сосредоточиться и их сделать. Сегодня дома я была одна. Эрик ещё утром за завтраком предупредил меня, что им с Джолин нужно будет уехать куда-то по делам. Мне, конечно, хоть и было интересно что там у них, но я уже привыкла, что никто тут мне ничего не скажет, поэтому воздержалась от лишних вопросов. Так что вот, сейчас весь мэнор предоставлен одной мне. Тишина и покой...–думала я, когда всю мою идиллию разрушил звук захлопнувшейся входной двери. –Так, это ещё что–пробормотала я себе под нос, а сама втайне надеялась, что это просто Джолин и Эрик вернулись. Но мои предположения не спешили подтверждаться, потому что я точно знала, что если бы Вулфхарды вернулись домой, они бы точно дали бы мне об этом знать. Но внизу стояло тихое напряжение. Я вслушалась и распознала медленные и тяжёлые шаги, которые немного прогибали пол. Что-то мне это не нравится. Я встала со стула, подошла к углу комнаты и взяла оттуда бейсбольную биту. Тихо приоткрыв дверь, я вновь начала изучать тишину. Кто-то поднимался вверх по лестнице. Я на цыпочках подкралась к концу стены и встала в боевую позицию, готовая ударить битой. И тут из-за угла быстро появляется кудрявая голова, врезаясь в меня, от чего я отлетела назад на пол. –Зачем так пугать?!–выкрикнула я, подняв голову. –Да больно надо...–сначала хотел съязвить, но всё же осёкся и протянул мне руку. –Сама справлюсь.–я быстро сама встала на ноги, проигнорировав его добрый жест, и зашагала в свою комнату, а когда добралась до туда, закрыла дверь, избегая разговора. Но долго дверь закрытой не оставалась–вошёл Финн. –Хм, а мы уже не стучимся?–я стояла к нему спиной. –О боже, Эрин, не надо, не начинай. –Не начинай что? Зачем ты пришёл, Финн? –Поговорить. –Ах, поговорить? Ну, тогда я спешу тебя разочаровать: у нас это не очень хорошо получается.–я наконец повернулась в его сторону и впервые за долгое время посмотрела ему в глаза. –Но я не хочу, чтобы так продолжалось, Эрин. Прошу, хватит отталкивать меня, я ничего не сделал! –Ты это сейчас серьёзно? Убирайся.–я прикрыла веки. –Ну уж нет.–Финн за пару шагов приблизился ко мне.–Я не позволю тебе просто так уйти от разговора!–он изо всех сил старался быть спокойным, что у него, кстати, неплохо получалось, но, всё же, какие-нибудь маленькие детали да выдавали его волнение. –От какого разговора? Давай! О чем ты хочешь поговорить?! –О том, как ты мне дорога! –Ты сделал мне больно! –Да, и я извиняюсь за это тысячу раз, я лишь хотел, чтобы тебе было наоборот легче, как ты не понимаешь! –Я понимаю, Финн!–глаза уже были на мокром месте.–Но мне сложно...–всхлип–Мне сложно принять это. Ты даже не спросил меня перед тем, как делать что-то со мной или моим телом! –Ты была не в состоянии. –Не правда! Откуда ты можешь это знать?! Я точно уверена, что никакая дополнительная наркота мне не нужна, чтобы мне стало легче!–я переставала держаться стойко и вновь срывалась на громкие тона–Мне было страшно! И всё, что мне было нужно тогда–это Ты! Я звала тебя! Ты же помнишь это? И я помню! Я хотела, чтобы Ты просто был рядом! А что сделал ты? Подошёл со спины и усыпил меня твоим «лекарством»? Я даже не имела выбора!–у меня уже началась истерика, и я кричала от такой несправедливости к себе–Я хотела тогда и хочу постоянно, чтобы когда мне становится плохо, ты был рядом! Просто рядом! Мне ничего не надо, никаких лекарств, никаких наркотиков, успокоительных и всего такого, Финн! Просто. Будь. Рядом! –Я рядом–он обнял меня так крепко, как, кажется, не обнимал никогда. За исключением, наверное, только того момента, когда он спасал меня в шкафу.–Я рядом, малышка Эрин–он шептал мне на ухо, а я плакала ему в плечо.–Прости меня. Прости, я всегда буду рядом...Прости. –Финн...я просто не могу без тебя–еле понятно выла я, прижавшись ближе.–Ты–мой самый близкий человек!–я уже захлёбывалась в собственных слезах.–У меня никого нет!–хриплый вздох–Никого!–истошный крик вырывался из моей груди и врезался в его. –Если бы ты только знала, малышка, как я страдаю, когда знаю, что ты сегодня не откроешь мне дверь, что ты не хочешь меня видеть!... –Я хочу! –Если бы ты только блять знала, как я виню себя за то, кем я являюсь, за то, как обхожусь с тобой!–Финн постепенно переходил на шёпот–Прости меня за всё, что я сделал, делаю...–пауза, и совсем бесшумно:–и за то, что сделаю...–но этого я уже не услышала. От лица Финна: Я говорил всё это, а в голове крутилось лишь одно: «Как же я блять привязался к тебе... А я не должен. Если кто-то вообще узнает, что происходит у меня в сердце, и как оно разрывается на части каждый раз, когда я вижу тебя, вижу твои слёзы, когда понимаю, что причиню тебе большую боль...Прости. Прости, что ты ничего не знаешь. Я буду так виноват перед тобой...да я уже! Но у меня нет выбора.» Каждый день я проклинал своё рождение, проклинал то, что моя семья вообще существует. Проклинал то, что я не могу спасти её... Ту, что плавит моё сердце, которое должно оставаться холодным. Ту, с которой я никогда.не буду.рядом. НИКОГДАБЛЯТЬНЕБУДУРЯДОМ!–всё это каждый день трезвонит в моей голове. Я аккуратно отодвинул голову Эмы от своей груди, и взял её за щёки, стирая слёзы с лица большими пальцами. О боже, Эма, твои губы...они слишком прекрасны и слишком близки. Она смотрит мне прямо в глаза, ища в них что-то. Надеюсь, не увидит этого блеска слёз в уголках моих век. Я не могу позволить себе такого. Мой лоб соприкасается с её лбом. Мои руки всё ещё на её лице–мне необходимо чувствовать её. Чувствовать её рядом. Я зажмуриваю глаза и сжимаю губы, преодолевая рвущуюся из меня боль. Почему у тебя получается ничего не чувствовать, а я Чувствую Всё, отец?! Почему ты сказал, что это будет легко–сохранять хладнокровие, но рядом с ней я еле сдерживаюсь, чтобы не поцеловать её?! Где моё ледяное сердце?! Почему оно раскололось на мелкие кусочки? Я перебарываю себя и, дабы не испытывать свои чувства ещё больше, наклоняюсь к её шее, чтобы не видеть желанные губы. Но даже её кожа и её запах вскруживают мне голову! Сердце бешенно стучит, вырывается наружу, заставляет меня всё больше думать о ней. Желает коснуться её губ. Но сознание борется. Я понимаю, что не могу. Поэтому я не сделаю этого. Я ну буду, Эма... Знаю, что ты не слышишь, но... От всего этого меня отвлекает её нежный голос: –Мы...мы можем лечь?–я, с трудом, но отстраняюсь от неё, всё ещё держа ладони на её щеках. Она опускает глазки. –Ты что же ещё спрашиваешь?! Идём!–и я веду её к кровати. Она ложится, поворачивается ко мне спиной и сворачивается в «клубочек». Она, может, замёрзла, но если и не физически, то от моего холодного сердца уж точно. Я укрываю её пледом, а сам укладываюсь за ней, заключая в объятия и зарываясь в её волосы. С каждым вздохом, набирая воздух в лёгкие и расширяя грудную клетку, она на немного касается меня ближе, а я...Я бы хотел перестать видеть её такой беззащитной, забыть о моей привязанности к ней, стереть себе память, чтобы не мучать ни себя...ни её. Но держа это тельце рядом с собой, я всё больше понимаю, как трудно будет отпустить... От лица Эмы(Эрин): Наступившее спокойствие в моей душе усыпляет лучше любого снотворного. Он действительно является самым родным моим человеком, но я всё равно не знаю: насколько близко смогу его подпустить? И несмотря на это, знать, что мы с ним больше не в ссоре, и я всё также могу лежать в его объятиях, получая тепло–это и является для меня всем.

***