Восьмая или папочка в здании

      — Детство у Анабель, можно сказать, было не из лучших. В отличие от вас, она родилась обычным ребенком. То есть, беременность матери протекала спокойно. Отец заботился о своей семье, отдавал всю свою заботу и трудился не покладая рук, чтобы обеспечить счастливое детство для нее и её брата. Брат был старше Анабель на семь лет.       Когда она родилась, все окружили её так, будто она была самым долгожданным ребенком, может от части так и было. У её семьи была тихая и спокойная жизнь, пока… Не наступила та самая ночь…       В ту ночь дома случился пожар. Весь дом выгорел дотла. Отец, мать и брат сгорели заживо в ту роковую ночь. Лишь Анабель смогла выжить, огонь обошёл её кроватку, оставив девочку в живых. Силы её начали проявляться в таком юном возрасте. На тот момент Анабель было три года.       После Анабель отправили в приют, так как других родственников у неё не было. Оттуда её забрала семья, у которых было ещё пятеро своих детей. На Анабель им было без разницы, их волновала лишь компенсация, выдаваемая за девочку.       За любую провинность её наказывали. Неправильно посмотрела? Не то сказала? Нагрубила? Не убрала дом? Не помогла братьям и сестрам с уроками? За любое дело её избивали. Комната её находилась в подвале. От этого у нее и появилась боязнь темноты.       В одиннадцать лет старший брат подкараулил её около дома, избил и надругался в сарае, пока родителей не было дома.       Анабель рассказала все родителям, но те лишь сказали держать язык за зубами, пригрозив ей.       Она хотела рассказать классной руководительнице, но родители узнали об этом и чтобы спасти сыночка, упекли Анабель в психиатрическую лечебницу.       — Вот сука! — прошипел злобно Дин.       Шарлотта же далее продолжила свой рассказ: — Там она провела около полугода, замкнувшись в себе. Она ни с кем не разговаривала, всё сидела и смотрела в окно. Ела она через силу, и то, потому, что санитары силой кормили её.       Однажды она смогла выкрасть из сумки одной из медсестер небольшой складной ножик, но и его было достаточно. Дождавшись момента принятия ванны, она перерезала себе горло, находясь в ванне. Санитары быстро заметили неладное и выломали дверь. Две минуты Анабель была мертва, две минуты её сердце не билось. Всё обошлось, и её сумели спасти.       Было принято решение отправить Анабель в больницу на восстановление. Там-то она и воспользовалась силой, отрубив медсестер и стерев им память, сбежала оттуда.       На дороге ей встретился Джим. Он заметил, как по обочине поздно ночью шла девочка одиннадцати лет в грязном белом длинном платье. Он хотел было отвезти девочку в полицию, но что-то сделать это ему не дало. Так Анабель осталась жить вместе с Джимом.       Со временем он усыновил её, и все было более-менее спокойно. Однажды Джим был свидетелем проявление силы Анабель, после чего он познакомил ее с Джоном. Джон обучил Анабель всему, что знал сам. Магистр темной магии — так называл себя Джон.       Однажды Анабель отправилась вместе с Джоном и его друзьями в Ньюкасл. У Джона была группа, в Ньюкасле они должны были дать концерт. Поначалу Джим не хотел отпускать Анабель вместе с Джоном, предчувствуя что-то, но всё же отпустил.       Зайдя в подвал здания, они заметили гору расчленённых трупов и маленькую девочку девяти лет. Как позже оказалось, Астра (так звали девочку) сумела призвать своей злостью огромного адского пса. Джон не придумал ничего лучше, как вернуть пса обратно в преисподнюю с помощью демона, который был куда сильнее, чем адский пёс. Анабель сильный проводник между мёртвыми, поэтому демона Джон вселил прямо в неё.       Демон сумел прогнать адского пса, но так просто уходить не хотел. Он с особой жестокостью убил Астру на глазах у Джона и Анабель, забрал душу девочки в Ад, швырнул Джона в бетонную стену, думая, что тот погиб и свернул шею Анабель.       Джон сумел выжить и после того, как пришел в себя, увидел перед собой мертвую Анабель. Тут он и решил оживить девочку, продав душу другому демону. Демон оживил Анабель, но оживил с помощью своей крови, так как хотел насолить Джону. Джон ненавидел демонов, а Анабель как раз стала полудемоном.       В ту ночь в клубе их было семеро. После случившегося они покинули клуб и разъехались по разным уголкам мира.       Энн-Мари ушла в монастырь и через два года умерла от чахотки. Бэн, как и Джон, попал в психиатрическую клинику, замкнувшись в себе. Умер Бен наложив на себя руки. Гэри попытался утопить чувство невыносимости в наркотиках. По неосторожности вызвал демона голода и, чтобы изгнать его обратно, вселил в себя и с помощью древней магии убил себя. Джудит некоторое время занималась опекой над детьми, но надолго её не хватило, она покончила с собой. Чес посвятил себя семье, пытаясь забыть происходящее той ночью. Из всех находящихся в том клубе, в живых осталось только двое: Анабель и Чес.       После этого Анабель ушла в себя настолько, что никто для нее не существовал…       Ньюкасл изменил каждого из них.       Позже Джим узнал обо всем, набил морду Джону и впредь запретил появляться рядом с девочкой.       Про Ньюкасл она знает только часть истории. Анабель так и не знает, что Джон продал душу ради неё.       — Но почему она не стала мстить раньше? — спросил Лютер.       — Находясь рядом, я скрывала часть воспоминаний, поставив барьер. Тем самым детство Анабель помнила плохо. Боюсь, что в то время, пока она была без меня, барьер сломался и воспоминания начали просачиваться, — с грустью ответил ангел.       — Почему ты не помогла Анабель, когда всё это видела?       — Я ангел, я не имела право вмешиваться в судьбу, как бы жалко мне не было. Самое минимальное, что я сумела сделать — это поставить барьер на воспоминания, — пожав плечами, ответила Шарлотта.       — И что же нам теперь делать? — спросила тихо Ваня.       — Пока она не утихомирит свой гнев, посидит в комнате, а там видно будет, — пожав плечами, ответил Пятый.       — Но это же неправильно. Она такая же наша сестра. Да черт побери, у неё должна быть свобода выбора. Вам мало было запереть меня в бункере, так вы теперь и Анабель решили запереть? — начала Ваня.       — Горько говорить, но я согласен со школьником. Ей нужно успокоиться, для начала, — сказал Дин, махнув головой в сторону Пятого и поднимаясь с дивана.       — Ты куда? — спросил Сэм у брата.       — Пойду проверю её, — ответил Дин.       — Не так быстро, красавчик, — сказала Лайла и одним резким движением встала с дивана, и перегородила дорогу Дину.       — Это ещё почему?       — Понимаешь, в последнее время у Анабель три стадии гнева, если это так можно назвать. Первая стадия: она будет тебя ненавидеть и проклинать. Вторая стадия: она начнёт задумываться о произошедшем и уйдет в себя. И последняя стадия: она до конца успокоится и после этого будет разговорчива, — улыбнувшись, сказала девушка. — Поэтому советую дождаться третьей стадии.       — Что за детские шуточки, — фыркнула Виолетт, сидя рядом с Пятым и держа его за руку.       В этот момент гостиная наполнилась криками, доносящимися со второго этажа.       — Винчестер, мать твою, как только я выберусь из этой ловушки, я такое тебе устрою, что чистилище и Ад покажутся тебе райским уголком. Я вспорю тебя и намотаю твои кишки на люстру, и вызову адских псов, чтобы ты смог поиграться с ними.       — Ну вот, а я что говорила, — сказала Лайла, улыбнувшись, обведя присутствующих взглядом.

***

      На улице светило яркое солнце, день выдался жарким. Я лежала на шезлонге около бассейна, держа в руках бокал белого полусладкого вина, в наушниках звучала красивая лирическая песня. Взяв со стола солнцезащитные очки, я надела их и на мгновение закрыла глаза. На душе было так спокойно и безмятежно. Релакс мой прервал золотистый лабрадор-ретривер, сорвав с меня наушники.       — Эй, Джейк, что случилось? — спросила я у собаки, поставив бокал на столик, рядом с шезлонгом.       Собака гавкнула в сторону дома, из-за угла которого к нам неслись трое детей: два мальчика пяти лет с темными волосами и девочка блондинка трёх лет. Подбежав к нам, они принялись гладить собаку.       — А ну, стоять! — громко крикнула я. — Сколько раз я говорила, что Джейка нельзя гонять?       На мой вопрос пёс звонко гавкнул, посмотрев на меня.       — Извини, мам, — сказал мальчик, опустив взгляд в землю. Они с братом были близнецами и единственным отличием на данный момент были шорты: у одного синие, а у второго зелёные. Они изредка поглядывали друг на друга, показывая языки. Девочка посмотрела на меня блестящими глазками, румянец на её пухленьких щечках казался ещё краснее из-за бега.       — Не слышу, — сказала я, скрестив руки и посмотрев на детей.       — Мы больше не будет обижать Джейка, — сказали мальчики в унисон.       — Хорошо, Николас, Коди, — улыбнувшись, сказала я. — Анна-Мария?       — Джейк наш длуг, мы не будем его обижать, — ответила девочка, погладив пса по голове.       — В таком случае, можете идти играть.       Не успела я до конца сказать, как дети вместе с собакой побежали в сторону дома.       Я же хотела сесть обратно, как вдруг сильные руки обняли меня за талию.       — Кто это у нас тут такой командир? — спросил Пятый, целуя меня в щеку. Парень особо не изменился, единственным отличием было то, что сейчас он выглядел на лет двадцать пять.       — Ну не только же тебе командовать, — улыбнувшись, сказала я. — Мой господин.       — Играешь с огнём, ох, как играешь! Выглядишь божественно, — ответил Пятый, пристально рассматривая меня. В омуте его глаз можно было утонуть.       На мне был обычный раздельный купальник чёрного цвета, подчёркивающий талию и грудь.       — А что это мы такие добрые? — спросила я, повернувшись к Пятому.       — А что? Мне уже нельзя сказать комплимент своей жене? — удивлённо спросил Пятый, не переставая улыбаться.       — Вот именно. Мы с тобой женаты и у нас трое детей.       — Об этом я и хотел поговорить.       — Что случилось? — спросила я, улыбка спала моего лица.       — Нас пятеро.       — И?       — Я думаю, что Анне-Марии нужна сестрёнка. Им как раз будет весело вдвоём, а парни будут за них заступаться. Им будет веселее и интереснее вчетвером.       — Ого, какие разговоры, — сказала я, слегка поперхнувшись.       — Я хочу большую семью, так что имей в виду. Нянек у нас полно.       — Ещё бы, — посмеявшись, сказала я.       В этот момент ворота приоткрылись и дети, услышав это, побежали встречать гостя. Во двор зашёл Клаус. Парня было не узнать; стильно одетый, никаких намёков на наркотики и прочую ерунду, которую он принимал.       — А где же мои маленькие котятки? — спросил Клаус.       — Мы не маленькие, — сказал мальчик, что был в синих шортах.       — Мы большие, — закончил за братом Николас.       — Хорошо, тогда вы будете львами, взрослыми и гордыми. В таком случае, где же мой котёнок? — улыбнувшись, сказал Клаус.       — Я тут, дядя Клаус, — сказала Анна-Мария, потянувшись к парню ручки.       После Клаус взял Анну-Марию на руки и в компании близнецов зашёл в дом.       — Иди, встречай крёстного, — улыбнувшись, сказала я Пятому, поцеловав в щеку.       — Мы не закончили наш разговор, — поцеловал меня Пятый в ответ. Поцелуй его был полон нежности. — Люблю тебя!       После Пятый ушёл в сторону дома, где только что были Клаус и дети, я же стояла и наблюдала за ним.       — Серьезно? Я ожидал Дина, расчлененного на столе или Пятого, прибитого к стене, но никак не золотистую собаку, троих детей, мужа Пятого и двухэтажного дома с бассейном! — послышался мне знакомый голос за спиной.       Слегка повернувшись, я заметила Люцифера, стоящего рядом со мной. На нём все так же был черный строгий костюм. Он всё также был невозмутим и горд, одним словом, король Ада.       — Отъебись, это мой сон, — ответила я, подойдя к бассейну. — Давай только без своего: «Я сын Сатаны, король Ада» и бла, бла, бла. Это мой сон, что хочу, то и придумываю.       Люцифер лишь глубоко вздохнул. Было видно, как он недовольно закатил глаза.       — Я могу превратить его в реальность. Всё в твоих силах. Лишь одна галочка, и весь твой сон станет явью.       Как бы я хотела согласиться на это, но понимала, что вся эта идиллия продлится ровно десять лет, а после за моей душой лично придёт Люцифер, вместе с адскими псами.       — Ты единственный мужчина, которого волнует моя душа, а не моё тело.       — Поверь, твоя душа — ценный приз для демонов. Также, как и души Винчестеров. Ты себе не представляешь, какие в аду расценки на ваши души.       — Зачем ты пришел? И вообще как ты тут очутился?       — Я демон, я могу пробираться в сны людей. Пора браться за работу, Харгривз.       — Тебе наверное под старость лет мозги отшибло, или ты забыл, что я нахожусь в ловушке?       — Харгривз, вот всему тебя надо учить. Ты же девушка, воспользуйся этим. Да и тебя уже подруга заждалась.       Если бы мне лет пять назад сказали, что я подружусь с Абаддон, то я бы посмеялась над этим и подумала, что человек псих. Как может охотник на нечисть подружиться с рыцарем Ада? Оказывается, может. Противоположности, блин, притягиваются. Ох, и многое же произошло за эти полгода.       Пока я находила в своих раздумьях, Люцифер зря времени не терял.       — ДОБРОЕ УТРО, ВЬЕТНАМ! — прокричал Люцифер и столкнул меня в бассейн. Я упорно пыталась выплыть, но тело моё не слушалось: ноги немели, руки работали слабо, из последних сил я обернулась, чтобы схватиться за бортик, но сзади было только бескрайнее море. Я медленно начала погружаться под воду.       Я резко дернулась и распахнула глаза. Я лежала на кровати, а рядом со мной сидела встревоженная Грейс.       — Милая, что-то случилось? — спросила Грейс, сидя на моей кровати и вытирая меня мокрой тряпкой.       Оглядевшись вокруг, я окончательно пришла в себя. Меня окружали всё те же серые стены в моей комнате, в академии. На улице уже стемнело, единственным источником света был приглушённый свет от светильника, находящегося на тумбочке около кровати.       — Нет, ма, всё нормально, — ответила я Грейс, слегка улыбнувшись. Я почувствовала, что ноги и руки мои были привязаны к кровати чем-то тяжёлым. Белая рубашка, которая была на мне, была покрыта алыми пятнами. Голова гудела от удара, переносица дико болела.       Грейс лишь тихо посмеялась. Она встала, прошлась по комнате до стола, где стоял поднос с тарелкой супа, взяла его и вернулась. Взяв ложечку и набрав немного юшки, она начала меня кормить, будто я и вправду ее дочь.       Покормив меня, Грейс вышла из комнаты, приоткрыв дверь.       — Винчестер, мать твою, как только я выберусь из этой ловушки, я такое тебе устрою, что чистилище и Ад покажутся тебе райским уголком. Я вспорю тебя и намотаю твои кишки на люстру и вызову адских псов, чтобы ты смог поиграться с ними! — крикнула я, дернув руками.       Спустя мгновения дверь открылась и в комнату вошел Дин и подошел чуть ближе. Я напряглась и дернула правой рукой, но та не поднялась из-за цепей, сдерживающих меня. Мне было противно смотреть на него, в то время как он внимательно и виновато смотрел на меня и собирался что-то сказать.       — Слушай, Анабель… — Дин немного замялся. — Ты как? — вопрос остался без ответа, я лишь вернулась в прежнее положение и отвела взгляд.       — Ясно… — Дин выдохнул. — Прости меня, Анабель. Я действительно хотел как лучше. Узнав о том, что ты жива, мы с Сэмом были рады. Сама понимаешь, в нашей профессии мы часто теряем людей. Сначала Бобби, следом и ты. Мы просто не ожидали, что всё так обрушится. И вот, спустя время, мы видим тебя живую. И это действительно было радостное событие. Как-никак, ты тоже часть семьи Винчестеров. После мы решили найти адрес академии и рассказать им о тебе. Понимаешь, у тебя есть семья, да, приемная, но всё-таки семья. И они были рады узнать, что на самом деле ты жива. Мы и предложили попытаться поймать тебя в ловушку. Ведь сила в семье, вместе вы крутые.       — Семья, — тихо произнесла я, ухмыльнувшись.       — Анабель, семья — это не список кто кого родил, это куда больше. И ты часть этой семьи, семьи Харгривзов и Винчестеров. Не злись, мелкая, — сказал Дин, сев на кровать рядом со мной.       — Хотя тебя можно понять, за семью ты сделаешь многое. Поэтому я «убила» себя, я хотела спасти их. Я приношу только проблемы, — сказала я, уперев взгляд в стену.       — Нет, Анабель, на то они и семья, чтобы быть с тобой рядом в плохие моменты.       — Да, и всегда они будут рядом и никогда не оставят. Знаю, проходила.       — Что ты имеешь в виду? — удивлённо спросил Дин. — Анабель, если тебя кто-то обидел…       — Да так, ничего такого, шпала, — слегка улыбнувшись, сказала я. Дин улыбнулся своей искренней мальчишеской улыбкой. Когда-то он дал мне кличку: мелкая, а я прозвала его шпалой. Детство, оно такое.       «Я никогда тебя не оставлю, буду всегда рядом» — не такую ли мне пели песню в Далласе? А теперь что? Правильно, а теперь я привязанная к кровати, в то время как он сидит в гостиной и обнимает её. Отлично, Харгривз, просто супер!