***
День начался уже, можно сказать, по стандарту: утром Пого принёс мне завтрак в комнату, после завтрака ко мне то и дело кто-то заглядывал. То Ваня забегала ко мне утром до репетиции в театре. Она часто играла мне, отчего я успокаивалась. То Эллисон, рассказывая о предстоящей свадьбе и показывая эскизы залов и примеры свадебного платья. Как оказалось, Лютер наконец-то поборол своё стеснение и другие предрассудки, мешающие ему, и сделал предложение Эллисон. Свадьба была намечена через месяц. То Лайла… Обычно она приходила ко мне по вечерам, принося с собой ноут, еду и очередной фильм. Как правило, фильмы она выбирала пожёстче и без романтических сцен. Если же в фильме был хоть намёк на романтическую сцену, она мигом выключала его и делала виноватое выражение лица. Конечно, частым гостем в моей комнате был Клаус. Парень чуть ли не ночевал у меня, боясь, что я могу обратно пропасть. Каждую ночь Клаус то и дело садился на кровать, а я, забравшись под одеяло, клала голову ему на ноги. Парень нежно гладил меня по волосам, а после того, как я засыпала, целовал меня в лоб, желая приятных сновидений. В своё время, так каждую ночь делал Джим, отчего сердце моё разрывалось ещё сильнее. Лютер и Диего проведывали меня не часто, если это можно было так назвать. Проходя мимо моей комнаты, они останавливались, пристально смотрели на меня и, кивнув, шли дальше по своим делам. Дин вместе с Сэмом уехали дня два назад в Сиэтл, выйдя на след логова вампиров. Перед тем, как уехать, они дали наставления не выпускать меня, хотя бы до их возвращения. Пятый же обходил мою комнату стороной. Не знаю почему. То ли чувствовал сожаление о своём поступке, то ли опасался меня. Заходил он ко мне только раз, и то, только затем, чтобы забрать свою шмару. Виолетт походу решила проверить уровень моей агрессии и не нашла ничего лучше, чем раздражать меня, находясь в коридоре. Сила моя действовала только в ловушке, поэтому сделать я ей ничего не могла. Эта шмара прострелила мне ногу солью из своего пистолета. Убить не убила, но болело знатно. На моё удивление пятый заступился за Виолетт, не узнав причины, а мне же сказал держать свою агрессию при себе, иначе хуже будет. Я же мучилась от постоянной боли, которая то и дело одолевала меня. Голова просто раскалывалась, порой это было невозможно терпеть. Казалось, моё подсознание, мои забытые воспоминания пробивались наружу, пытаясь мне что-то рассказать. Рассказать то, что случилось со мной когда-то давно, но я это напрочь забыла. Обрывки прошлого то и дело спонтанно появлялись перед глазами. В очередной раз я сидела на подоконнике и смотрела в окно, в голове начало всплывать воспоминание.8 лет назад
Стрелки часов медленно тикали, разносясь эхом по коридору. Я сидела на стуле возле кабинета директора, опустив голову. В кабинете же отчетливо был слышен его раздражённый голос. — Мистер Корриган, я понимаю, что Вы один воспитываете Анабель и часто бываете на работе, но девочка совсем выбилась из рук. — Я поговорю с дочерью, — тут в кабинете раздался ровный голос Джима. Джим хоть и был злой на меня из-за сегодняшнего происшествия, но виду не подавал, годы работы в ФБР дают о себе знать. — Последней каплей моего терпения было то, что Анабель разбила нос Патриции, отшвырнув её в стену. Свой поступок она объяснила тем, что рядом с Патрицией был призрак и Анабель помогла ей таким образом. Я понимаю, что они ещё дети и могут выдумывать разное, но не до такой же степени. — Я услышал вас. Я поговорю с ней, — голос Джима стал приближаться к двери. Он резко распахнул и закрыл её с сильным грохотом, заставив его собеседника вздрогнуть от неожиданности. Джим забрал меня и посадил на пассажирское сиденье. Выглядел он не очень дружелюбно. Казалось, вот-вот можно услышать, как его зубы трутся друг об друга. Я не хотела его тревожить, но мне так хотелось поговорить, но что-то внутри меня подсказывало, чтобы я этого не делала. Да и он вел себя предельно тихо, даже ни разу не посмотрел в мою сторону. Так мы и промолчали всю дорогу, находясь каждый в своих раздумьях. Дома все так же не клеилось. Джим молча приготовил еду, и мы сели ужинать. Что-то странное витало в воздухе. Оно было таким плотным, что невозможно было сделать лишнего вздоха. Из-за этого всего мне стало немного плохо и, доев свой ужин, я пулей направилась в ванную, чтобы немного освежиться. Промыв лицо холодной водой, я не спеша его вытерла. Я посмотрела в зеркало, пытаясь найти хоть что-то, что не нравится Джиму. Вроде одежда чистая, лицо тоже, да и веду себя я в принципе неплохо, не считая сегодняшнего случая. Не понимаю, что вдруг на меня нашло. Патриция задирала меня и смеялась надо мной, а я лишь подняла руку в её направлении. После этого Патриция каким-то образом ударилась об стену. Не знаю, что это было. И почему Джим себя так ведёт? Так и не отыскав ответа, я сполоснула лицо ещё раз и вытерлась полотенцем. Выйдя из ванной, я услышала, как в гостиной на повышенных тонах разговаривал Джон и Джим. Не спеша я дошла до лестницы и стала слушать. — Да пойми же ты, Корриган. Она не простой ребёнок, у неё есть силы, она видит мертвых и может с ними разговаривать, чёрт тебя дери. Она не будет нормальной. Она не будет обычным ребёнком. Нравится тебе это или нет, но она такая. И мой совет тебе, ты или примешь её такой, какая она есть или отпустишь, не мучай девочку, — злобно сказал Джон. Не став слушать дальше, я пошла в свою комнату. Забравшись под одеяло, я обняла мишку и уставилась в потолок. В горле собирался ком, который я все никак не могла проглотить. Слезы начали подступать к глазам. Что все это значит? Все, что сказал дядя Джон правда? Я никогда не буду нормальной? Но я же самая обычная девочка, именно это и говорил мне Джим. Неужели это неправда? Он всё это время лгал мне? Спустя пару минут в комнату зашёл Джим. Мужчина не спеша дошёл до моей кровати, сел рядом со мной, слегка ослабив свой галстук. — Ты сожалеешь, что не отвез меня в полицию в тот раз, когда впервые встретил? — спросила я тихо, нарушив тишину. — Бель, что ты такое говоришь? Да, ты необычный ребёнок со своими особенностями, но я рад, что встретил тебя. Как бы тяжело нам не было, я всегда буду помогать тебе и всегда буду рядом. Я не брошу тебя, — сказал Джим, сев на мою кровать и принявшись гладить меня по волосам. Я же, приподнявшись, крепко обняла Джима.***
Слезы начали появляться на моих глазах. Быстро смахнув их рукой, я достала из кармана пачку сигарет и закурила, сев на подоконник. Прохладный ночной воздух освежал. Джим был единственный, кто до конца верил в меня и не бросил в трудную минуту. — Жизнь — дерьмо, бери лопату, сопли может пускать каждый, — сказал Бобби, появившись в моей спальне. — Сингер, да ты прям психолог, — усмехнувшись, сказал Джон, появившись рядом с Бобби. — Что вам всем от меня нужно? — прокричала я, взявшись за голову. — Лапа, ты должна успокоиться! — начал Джон. — Тьма близится, лапуля! — Оставьте меня в покое! — крикнула я и направилась к шкафу. Взяв очередную бутылку виски. — Анабель, мигом положи бутылку! Не смей этого делать! — начал возражать Бобби. Когда я одним глотком осушила бутылку, голоса Бобби и Джона начали растворяться. Алкоголь всегда помогал забыться и не видеть рядом души мёртвых. В ту же минуту в комнату ворвался Пятый, спальня которого как раз находилась за моей комнатой. Скорее всего, его разбудил мой крик. — Что ты разоралась? — раздраженно начал он. — Оу, Пятый, вот так встреча. Добро пожаловать, а то я смотрю ты обходишь меня стороной. Неужто потому что ты мудила? — усмехнувшись, спросила я, сделав очередной глоток. — Может хватит нести бред? — Бред? Что именно ты называешь бредом? Быть может то, что ты втёрся ко мне в доверие, влюбил, а потом оказалось, что делал ты всё это по наводке Куратора? Или бред, что заступился за свою шаболду, когда она прострелила мне ногу, не узнав истинной причины её поступка? — Анабель, я действовал по наводке Куратора для того, чтобы спасти свою семью. О тебе я даже ничего не знал. Мне просто дали задание переманить тебя на сторону Комиссии и всё, а то, что ты оказалась восьмой в семье Харгривзов я узнал уже по возвращению сюда. — Хотя знаешь, ты прав, — задумчиво, произнесла я. — Прав? — удивлённо уставился на меня Пятый. — Да. Если бы меня поставили перед выбором спасти тебя или Джима, то я бы, не раздумывая, выбрала бы Джима. Что тогда, когда впервые тебя встретила, что сейчас. — А насчёт Виоллет, тебе стоит принять её такой, какая она есть. Она моя девушка и часть моей семьи. В тот момент ты неправильно себя повела по отношению к ней. — Ой, сейчас расплачусь. — Анабель, прекрати. Не зли меня. И, кстати, мой тебе совет, хватит набухиваться. — Советую закрыть свой рот, пока не пожалел об этом. И, кстати, засунь свой совет себе в зад. В ту же секунду тело Пятого оказывается в сантиметре от моего, а руки по обе стороны от моей головы. Он наклоняется к моему уху, а его рука хватается за край моей одежды. — Советую вовремя заткнуть свой красивый ротик, — прошептал Пятый, находясь совсем рядом. Думать времени не было, поэтому я решила воплотить свой план в действие. Поддавшись вперёд, я аккуратно поцеловала Пятого, ожидая, что он оттолкнёт меня. Но он меня не остановил, а слегка приобнял одной рукой. — Бель, мы не должны, — прошептал Пятый, слегка отстранившись от меня. — Но ты же этого хочешь. — Как я могу с тобой спорить? Ты же знаешь, что хочу, — сказал Пятый, растворяясь в улыбке. Как же мне не хватало все эти годы этой милой озорной улыбки. Я слегка улыбнулась и наклонилась к Пятому так близко, что почувствовала его дыхание на своих губах. И после этого он уже не смог сдержаться. Наши губы соприкоснулись, и секунду спустя я обняла его за плечи, а его руки нежно обхватили мою талию. Он начал целовать меня медленно, как будто бы боясь, что может сломать меня. Его мягкие губы нежно ласкали мои. Я же обняла его крепче, проводя пальцами по груди и животу. Мои руки проникли под его футболку. Пятый судорожно вдохнул и прижался ко мне ещё сильнее. Он провел пальцами по моему подбородку, потом по волосам, убирая с лица непослушные пряди. Его язык призывно коснулся моих губ, и я охотно приоткрыла их. — Давай не здесь, — прошептала я, слегка отрываясь от его губ. — О чем ты? — спросил Пятый, продолжая одаривать моё лицо и шею поцелуями. — Ко мне часто перед сном в комнату заходит Клаус. Я не могу допустить, чтобы он видел меня в таком положении, — ответила я, слегка улыбнувшись. — Какие будут предложения? — Перенеси нас в свою комнату. — А как же ловушка? — Сотри её слегка на полу и всё. — Ты точно не сбежишь? — Точно, — я посмеялась, и он поцеловал меня в кончик носа. Он с шумом втянул воздух, словно наслаждаясь моим вкусом и ароматом. Пятый сильнее прижал меня к стене. — Ты хоть представляешь, как мне трудно держаться от тебя подальше? — прошептал он. — Поддайся искушению, никто не узнает. Слова эти дались мне до боли тяжело. Как бы я ни хотела Пятого, я всё ещё чувствовала боль от прошлой его лжи, и боль от того, что вместе мы быть не можем. Оторвавшись от поцелуя, Пятый подошел к двери и начал стирать рисунок ловушки ногой. Как только ловушка была повреждена, он подошел ко мне и, обняв за талию, перенес в свою спальню. Затем он снова поцеловал меня, на этот раз более требовательно. Меня удивляла его внезапная решительность, и я обняла его, цепляясь за футболку. Его руки гладили мою спину, и я прижилась к нему бедрами. Сквозь футболку я почувствовала, как мышцы Пятого напряглись, и мои пальцы скользнули вниз по его груди. Вскоре я нащупала выпуклость на его шортах и начала гладить. Он стонал мне в ухо. Я расстегнула ремень, молнию на шортах и стянула с него боксеры. Он зашипел, когда я начала медленно ласкать его. — Бель, я хочу тебя. Ты нужна мне, — чуть слышно прошептал Пятый. Не прерывая поцелуй, Пятый взял меня на руки и аккуратно положил на кровать, попутно снимая с себя, а затем и с меня вещи. Он приподнял меня, и я задержала дыхание в ожидании его следующего шага. Он сделал небольшую паузу, а после резко вошел в меня. Снова и снова. Бесчисленное количество толчков спустя, он замер. Его тело сотрясалось, он издал тихий стон. После этого его губы нашли мои, и мы медленно поцеловались. Завернувшись в одеяло, Пятый зевнул и, обняв меня, заснул. Я же всё это время лежала, не в силах пошевелиться. Спустя пару минут, я освободилась из объятий Пятого и собрав одежду с пола, начала одеваться. — Ты куда? — послышался голос Пятого за спиной в тот момент, когда я уже была около двери. Я же, повернувшись, послала ему воздушный поцелуй, а после, мило улыбнувшись, показала средний палец и не дождавшись реакции брата телепортировалась из академии. — НЕТ! — кричал Пятый мне вслед. Это было последнее, что слышала я перед тем, как сбежать из академии.***
Крик Пятого разбудил всю академию. — Что случилось? — спросила Ваня, прибежав в спальню брата первой. За Ваней появились и остальные. — Анабель, она… — начал Пятый. — Что Анабель? — спросил раздраженно Дин. — Сейчас я посмотрю Анабель в её комнате и не дай Бог её там не окажется, я прострелю тебе яйца, малец. После этого Дин вышел из комнаты и направился в спальню Анабель. — Ты выпустил мою тишку? — спросил Клаус, протирая заспанные глаза. — Она затуманила мою голову, — начал оправдываться Пятый. — Что у вас тут происходит? Чего оретё так? — спросила сонная Лайла. — Да ничего особенного, просто этот мудозвон умудрился выпустить Анабель, — злобно прошипел Дин. — Ах ты придурок, — произнес Клаус и полез с кулаками на Пятого. В этот момент рядом с Клаусом возник Сэм и придержал парня. — Давайте все успокоимся, — сказал ровным тоном Сэм. — Я повторяю, она затуманила мою голову. — И что же теперь делать? — спросил Клаус. Гнев парня сменился сожалением, он боялся потерять подругу в очередной раз. Она была единственной, кто понимал парня почти без слов. Единственной, кто понимал, как трудно порой общаться с мертвыми. И она была единственной, кто остался с ним, не давая сойти с ума. — Кажется, я знаю, где она может находиться. Я найду её, — произнесла Шарлотта, неожиданно появившись за спинами. — Ты случаем не про Бруклинский мост? — спросил задумчиво Клаус. — Она часто бывала там, когда убегала из академии. — Именно про него. Наверняка она пойдёт туда. — Тогда я с тобой, ангелок, — произнес Клаус, слегка улыбнувшись. — А что делать нам? — спросил Дин, всё ещё находясь в злом состоянии. Парень не привык сидеть сложа руки и ждать, тем более не было уверенности, что Анабель пойдёт именно туда. Также как и не было уверенности, захочет ли девушка вернуться назад в академию. — Ждать. Вы только спугнёте её. Мы сами разберёмся, — произнесла Шарлотта, подойдя к Клаусу. — Сейчас я перенесу нас туда, предупреждаю, первый раз будет немного неприятным. — Чувак, я после первого раза переноса ангела месяц не мог на горшок садиться, — ухмыльнувшись, сказал Дин. — Поддержал, брат, — ответил Клаус, слегка улыбнувшись. В ту же секунду комнату озарила яркая вспышка света, перенеся Клауса вместе с Шарлоттой на одну из балок Бруклинского моста.