Вот говорят: Я жизнь начну сначала… А как — сначала? Жизнь — она одна. И как бы было это не печально — Назад не возвращается она. Нельзя вернуть утраченное время И повернуть обратно стрелок бег. Нельзя разжечь сгоревшие поленья, Как — не вернуть весну и первый снег.*
Виктория падает с плетеного кресла, в котором сидела, больно ударяясь коленями. Бокал с недопитым соком отлетает в сторону и разливается, хрупкое стекло со звоном ударяется о каменный пол. Странно, что не разбился. Содержимое желудка вырывается на пол, смешиваясь с горькой желчью. — Как? — приступ кашля мешает сделать вдох, опять тошнит. — Так, я что, уснула? — задает сама себе она вопрос, борясь с фантомным чувством удушья. Стоя на четвереньках на холодном полу балкона, Виктория не понимала, что произошло. Белое легкое платье было на месте, боли не было, разрывающей внутренности крови – тоже. Пытаясь подняться с пола, она придерживается за кресло, пытаясь найти в нем опору. Все ее тело сильно дрожит. «Сон», — думает она. Уокер пальцами судорожно ощупывает свои ноги и бедра. Белье на месте, кровь из носа не течет. Одежда цела. Живая. Бокал все еще лежит на плитке. 21:16. Как такое возможно? Это всё как будто уже было. — Так, нужно встать и ехать домой. Но сначала — найти Никки, — липкое чувство страха заставляет девушку как можно быстрее покинуть этот дом. Поднявшись с пола, она подбирает пустой стеклянный бокал. Виктория дрожащими пальцами проводит по мокрому лбу, все тело покрывается холодными мурашками. Все произошедшее кажется слишком настоящим, слишком реалистичным. Мелкая дрожь бьет все ее тело, руки трясутся, кончики пальцев неприятно покалывают. Словно онемели. Бокал норовит выскользнуть из руки, но она с силой сжимает его. Зачем? Она не знала. Знала, что нужно взять. Поясная сумка на месте. Уокер понимает, что нужно уходить как можно скорее. Она опять проверят телефон на наличие связи, чтобы не только вызвать такси, но и позвонить подруге. Как и в прошлый раз, связь отсутствует. Шаг. Один. Второй. За ее спиной остается стеклянная балконная дверь. Громкая музыка заглушает частое дыхание девушки. Ощущение, что этот путь уже был, что она уже шла в эту сторону. Виктория замечает приоткрытую белую дверь родительской спальни. Опять. — Нет, я сейчас ее открою, а там пусто. Просто сон. Показалось, — страх заставляет остановиться у двери, а не ввалиться в комнату, как это было во «сне». Страх удерживает пальцы на ручке, не позволяя открыть дверь. Виктория выдыхает и левой рукой толкает дверь, медленно и осторожно. Стараясь не привлекать внимания. Кровать, блондинка, Майкл. Произошедшее проносится перед глазами. — Ори, сука. Влажные руки на бедрах. Радостное мычание парня. — Ори, сука, ори. Не сон. Реальность обрушивается на нее с чудовищной силой, ей это не приснилось, вся это боль, удушье — она правда пережила это, она правда умерла в этой комнате. Секундного замешательства и на мгновение закрытых глаз достаточно, чтобы не успеть выйти. Тяжелая мужская ладонь вновь ложится на ее плечо. Пальцы сдавливают нежную кожу, оставляя багровые отметины. Удерживая. Опять. Слишком слабая, чтобы вырваться. В прошлый раз она не смогла, в прошлый раз она сдалась. Виктория медленно открывает глаза, не желая видеть реальность вокруг, она старается прогнать картинки ужасного прошлого или будущего. Она не знала. Но знала, что нужно спасаться. — Привет, милая Вики, куда собралась? — уже слышала. Он уже это говорил. Уокер ничего не отвечает. Она стоит, всматриваясь в карюю пустоту зрачка своего насильника. Она знает, что случится через несколько минут. Это уже было. Уже случалось. Ее нежный и заботливый Майкл уже сделал это с ней. Он сломал ее, разрушив ее жизнь, он задушил ее на кровати, которая была за его спиной. Парень сужает свои глаза, а на губах появляется неприятная ухмылка. Ему не нравится, что его прервали и нарушили все планы. Ему запретили трогать эту принцессу. На ее счет были четкие указания. Свадьба, а потом уже его руки могли развязаться. Но раз она пришла раньше, не стоит откладывать удовольствие. Один взгляд в ее невинные зеленые глаза — и член начинает упираться в ширинку еще сильнее. Как давно он хотел ее попробовать. Как давно он желал, чтобы она кричала под ним. Вдалбливаться в ее нежную невинную плоть, разрывая ее изнутри. Взгляд падает на вырез платья. «Сука, как будто специально надела», — в голове вырисовываются картинки, как член после девственной дырки, окровавленный, в сперме, трется между этих сисек, все еще спрятанных от его глаз. Потом ее прелестный ротик слижет каждую каплю. Да, он обязательно ее заставит. Пора начинать играть. — Оливия… Не успевает он договорить, как по его щеке скользит что-то холодное и острое, разрезая нежную кожу лица и причиняя боль. Виктория со всей силы ударяет парня по щеке единственным, что было в ее руке. Бокал из-под пролитого сока. Тонкое стекло хрустит, разрывая кожу. Хватка на плече ослабевает, давая возможность вырваться. Блондинка на кровати начинает вопить, не понимая, что происходит. Майкл отступает на шаг, зажимая порез ладонью. Кровь от раны начинает сочиться между его пальцами, которыми он зажимает рану, стекает на шею и голый торс. Дальше Виктория уже не видит. Под крики Оливии она открывает белую дверь и бежит по коридору к лестнице, которая привела ее на второй этаж в начале. Громкая музыка, танцующие пары. Веселье. Адреналин вперемешку со страхом придает сил и помогает быстро покинуть дом. Протолкнувшись сквозь веселящихся людей, Уокер выбирается на крыльцо. Тут значительно спокойней и свежий воздух позволяет вздохнуть полной грудью. Пытаясь отдышаться, она хватается рукой за белую мраморную колонну, немного наклоняясь над ней. Вдох. Выдох. Вдох. За спиной Виктории резко появляется пара, которая выбегает из дома и замирает, заметив девушку. Парень с русыми волосами и девушка с шоколадными. Она придерживает его за руку, но парень, явно не желая этого, старается увеличить расстояние между ними. Удерживаясь за колонну, Виктория рассматривает их. А они, не скрывая любопытства, изучают так, будто искали именно ее. — Вам нужна помощь? — задает вопрос русоволосый парень в белоснежной рубашке. Он своими голубыми глазами внимательно рассматривает брюнетку около колонны. — Нет, — у нее совсем нет желания что-то говорить. Хочется убраться отсюда. Навсегда. — Куколка, ты вся дрожишь, — девушка отпускает руку парня и пытается положить ладонь на плечо Виктории, будто пытаясь успокоить. От этого жеста холод пробегает по телу. Защититься, спрятаться, закрыться. Виктория делает шаг назад. Не допуская прикосновения. — Эй. Прости. Ты чего? — девушка с шоколадными волосами делает шаг навстречу. Парень ее придерживает за локоть, не давая подойти. — Вам точно не нужна помощь? — парень последний раз пытается предложить помощь, осознавая, что с девушкой что-то не так. — Спасибо. Нет, — коротко отвечает Виктория, делая еще полшага назад. — Вызовите такси, дорога после дождя сырая. Не стоит ехать самостоятельно. Вы вся дрожите, — глаза парня смотрели в самую душу и будто излучали тепло. — Не слушай его, куколка. Езжай сама, — подмигивает шатенка своими шоколадными глазами. Словно прочитав что-то на лице Виктории, пара спускается по ступенькам и сворачивает за дом, где не было совсем ничего. Странные. «Нужно убираться отсюда как можно скорее», — девушка выбегает за пределы территории дома. Руки ее сильно дрожат, пальчики сминают подол платья, стараясь натянуть его ниже к коленям. Мелкие капли дождя успокаивают, охлаждая горящие щеки, а в носу появляется запах моря с побережья. Дрожащими пальцами она тянется к поясной сумке за телефоном, чтобы проверить наличие связи. Вызов. — Пап, привет. Заберите меня, пожалуйста. Я не могу тут оставаться. Прошу вас. Заберите, — слезы начинают стекать по щекам. Больше не остается той стойкости, того желания – держать все в себе. Хочется выть от боли. Хочется забыть, стереть себе память от прикосновений. От унижения, от разрывающей боли. Виктория не выдерживает давления собственного тела. Спиной прислоняясь к каменному забору, она медленно сползает вниз. Не боясь о том, что платье больше не белое, что тушь растекается по лицу, она продолжает сжимать телефон. Как будто сейчас он мог ее спасти. 22:03. Скорее бы этот день закончился. Через пятнадцать минут у ворот паркуется серебристый автомобиль. Из него выбегают родители. С ужасом в глазах, Фрэнк опускается на колени перед дочерью, его светлые брюки пачкаются о сырую землю. Но ему все равно, главное — защитить своего ребенка. — Милая, вставай, что случилось, кто тебя обидел? Где Никки? Где Майкл? — от упоминания одного его имени девушка начинает плакать еще сильнее. Отец прижимает ее к себе, гладя по мокрым волосам в попытках успокоить. Ребекка аккуратно присаживается на корточки рядом, не наступая в мягкую землю каблуками, оставаясь на асфальте. — Милая, тебе нужно к врачу? — холодным тоном она задает вопрос, а в глазах прячется страх. Она боится. Но за что именно, Виктория не понимала. За нее? За удачную партию? Ответа нет. Ребекка сжимает и так тонкие губы, дожидаясь ответа или приговора. — Нет, мам. Просто домой. Пожалуйста, — она поднимает взгляд на отца, смотрит прямо в его такие успокаивающие глаза. Светлые. Столь теплые. Мужчина помогает ей подняться, удерживая за руку и аккуратно обнимает за плечи. Ребекка тихо выдыхает и кивает будто сама себе. Виктория залезает на заднее сиденье машины, отец бережно пристегивает ее. Ощущение безопасности. Словно она уже дома. Едут молча, никто не нарушает тишину. Теплый воздух в автомобиле согревает продрогшее тело. Уокер смотрит, как мать с отцом держатся за руки. Это так необычно. Всегда холодная мать с нежностью поглаживает большим пальцем костяшки пальцев отца. Так заботливо. Такой она не видела мать ни разу. Даже в детстве. Всегда одна лишь холодная сдержанность без проявления любви. Резкий удар, яркий свет фар, секундное ощущение невесомости. Отец не держит мать за руку. Пахнет бензином и кровью. 22:36. И темнота.***
Небесный водоворот вернул Дино и Мими в школу. После того, как они вернулись с Земли, они приняли свое настоящее обличие. Сегодняшнее задание было слишком странным. Они чувствовали, что провалили его. Но не понимали как. Почувствовали, что судьба этой смертной изменилась. Они встретили ее, когда та приехала на вечеринку с подругой. Пара искала ее по следу энергии, проверили кухню, весь дом и даже одинокий балкон на втором этаже. Девушка пропала. На поиски ушло около сорока минут, нашли уже на выходе. Ни разу ангел и демон не теряли своих подопечных. Такое ощущение, что она исчезла из здания, не выходя из него. Очень необычно. Мими начинает стряхивать с черных волос влагу, ей очень не нравилась земная сырость. Захотелось срочно переодеться и смыть с себя запах вечеринки. Судьба подопечной ее совершенно не интересовала. Слишком противные людишки были в том доме. Закончив задание, она бежала со всех ног. И не важно, кто виноват, что девчонка жива. Все равно. Главное, быстрее свалить подальше от этого гадюшника. Дино же был задумчив. Его не смущали капли, стекающие со светлых волос. Он стянул с них резинку, распуская хвост, и немного взъерошил их пальцами. — Мими, я думаю, нужно вернуться. Я не чувствую ее. Кажется, она мертва, что-то опять изменилось, — он сдвинул брови, отчего между ними залегла морщинка. Ангел начал вновь прислушивается к ощущениям, пытаясь уловить девушку. Пока они еще не сообщили о результатах наставнику, подопечные должны ощущаться очень чётко. Но не она. Уходя с вечеринки, он был уверен, что девушка осталась живой вопреки заданию. Он видел ее судьбу в начале. Она должна была умереть. Такая молодая и невинная. Но что-то пошло не так. — Ой, Ангелок, забей уже. Там дождик, я не вернусь. Пойдем сдадимся, я хочу успеть еще на вечеринку в вагон. И так проторчали там целый час. Пустяковое задание, Геральд нас прибьет. Не умерла сегодня, помрет от старости. Ангел и демон шли в сторону аудитории. Высокие арочные потолки. Большие витражные стекла. И самое главное – сухо. Никакого дождя. Остальные уже были на месте и сидели на своих местах в классе, готовые отчитаться о задании. — Блять, мы последние. Ангелок, это ты ее потерял. Нахрен, я за это отвечать не буду, — Мими недовольно шипела, садясь на свободное место. Геральд стоял, левым боком оперевшись на первую парту. Не поднимая взгляд от книги, он медленно перелистывал страницы. Кожаные ремни обрамляли сильную шею, черная идеально выглаженная рубашка с закатанными до локтей рукавами была заправлена в черные прямые брюки, тем самым подчеркивая фигуру демона. В глаза сразу бросалась металлическая пряжка ремня. Все ученики сидели за партами, ожидая, когда демон начнет урок. Никто не решался прервать звенящую тишину, стоящую в кабинете, лишь Мими недовольно постукивала ногтями по парте. Если она через пятнадцать минут не освободится, то не успеет собраться вовремя, а Ости ждать не будет. — Мими, — громкий голос Геральда заставил демоницу подпрыгнуть. — Расскажи-ка мне, как вы умудрились потерять свою подопечную почти на час? Вам нужно было просто проследить, как невинная душа отправляется на Небеса. Просто проследить, — Геральд недовольно захлопнул книгу и немного расправил большие черные крылья, заставляя студентов замереть. — Как за этот час ее судьба настолько изменилась, что душа до сих пор не оказалась в Раю? Это было самое простое задание равновесия в этом году, — мужчина недовольно потер пальцами закрытые веки. — Как? «Какого Дьявола я должна была следить за душами для Рая?! Кто придумал эти блядские правила равновесия?! Бесит», — недовольно сжимая губы, подумала Мими. — Сэр, — начала она, — подопечная пропала с наших радаров. Мы не могли ее найти. Ее не было в доме. — Она выходила? — уточнил демон, немного наклоняя голову в бок. — Нет, Сэр, — демоница зажмурила глаза, предвкушая отработку вместо вечеринки. — Сэр, — сказал тихо Дино. — Мими не лжет, я тоже ее не чувствовал. Мы обошли весь дом. Смогли почувствовать ее только через сорок минут у крыльца, она намеревалась уйти с вечеринки. Но когда мы ее уловили, задание уже было недоступным. Что-то изменилось, — ангел закончил свой рассказ очень тихо. Никто не произнес ни звука и, кажется, даже не дышал. Никогда задания равновесия не нарушались. Это был первый раз на памяти учеников. — Дино, — Геральд сложил руки на груди, показывая выступающие вены. Если бы Мими не было сейчас так страшно, она бы точно не смогла отвести от них взгляд. — Угадай, что изменилось? — язвительно уточнил учитель. Дино молчал. — Ваша подопечная должна была умереть в эти сорок минут. В доме. В муках. Эта смерть вознесла бы ее на Небеса. Это было личное задание, переданное от Шепфы. Лоб Дино за секунду покрылся влажной испариной, ему никто не сказал, что это личное задание от самой Шепфы. Если до этого он просто нервничал, что провалил задание, то сейчас спина покрылась холодным потом. Это провал. Это откладывало его обучение на несколько лет. «Отец меня убьет», — подумал Дино и спрятал лицо в ладонях. — Почему нам никто не сказал? — возмутилась Мими. — Если бы мы знали… — То что? — перебил Геральд. — Лучше бы следили за девчонкой? — Сэр, она пропала! Она просто провалилась сквозь землю на этой чертовой вечеринке! — Мими не выдержала. — Это не честно. Как можно следить за тем, чего нет? — В Ад, что ли, Мими? Сквозь какую землю? Не может человек пропасть с ваших радаров. Не может. Ученики продолжали молчать, даже Ади — демон с рыжими волосами, который всегда вставлял свои шуточки — сегодня сидел и помалкивал. Сейчас всем было не до шуток. Задания равновесия очень важны. От них зависит сила противоположных сторон. Это влияет на силу небесных существ, как райских, так и адских. Вне зависимости, на чьей стороне перевес. Нарушение равновесия уменьшает силы всех. — Что мы можем сделать? — прошептала Мими, надеясь исправить положение. — Лично ты отстранена от обучения на неопределенный срок. Сегодня ты вернешься в обитель Мамона. По завершению отстранения тебе придет задание. Его нужно будет выполнить, чтобы вернуться, — Мими сидела молча и смотрела глазами в одну точку. Улетать из школы не хотелось: тут кроме уроков были и вечеринки. В Аду ее скорее ждет скука. Работа с документами Мамона. Чего-то более важного он ей не доверит. Геральд перевел взгляд своих синих глаз, в которых сейчас практически отражался холодный лед. — Дино, твоя ссылка — в судебную канцелярию. Под покровительство матери. Как и с Мими, когда тебе будет позволено продолжить обучение, тебе придёт задание равновесия. Дино все еще не убрал ладони со своего лица. Так и замер. Это должен был быть последний год обучения. Дальше он должен был идти на службу к Шепфе. — Мать меня прибьет, — прошептал ангел. — Мне конец.