Учимся пикапить парней.

Ночь — лучшее время в сутках. Ночью ты можешь сделать всё, что душе угодно, а на утро отмахнуться, бросив нелепую фразу по типу: — Не знаю, может, проявилось ночное обострение, если оно существует, конечно. После нелепо усмехнуться и почесать затылок, закинуть портфель на плечо, уже ноющее от такой большой нагрузки в виде тоны учебников, и танцующей походкой удалиться навсегда. Так часто отговаривался и Фил, если творил что-то нелепое и дико странное. И в этот раз он вновь использует этот глупый аргумент. Смотря в зеркало, он заглянет в глаза своему отражению и будет отрицать, что этой ночью он сидел на странице того рыжего засранца, рассматривая его фотографии. И скроет от себя самого, что, сидя в ванне около получаса, он делал кое-что совсем неподобающее и отвратительное. Этого не было. Ничего не было. Всё как обычно. Эта ночь развеется, исчезнет и больше никогда не всплывёт в разуме блондина. Она просто расплывчатая картинка, которая никогда не проявится. Блондин забудет о ней. *** Илья не любил врать. Но по природе ему достался замечательный дар: он мог обмануть всех и вся, если его величество само того пожелает. Врал и не краснел. Так по-хитрому. Чёртов манипулятор. Но себя обмануть он не сможет никогда. — Почему? Он сам не знает. И тот факт, что в его голову начали врезаться отрывки с участием блондина, очень ему не нравился. Что делать? — Он может обмануть своё подсознание. Глупыш. Он не может. Не получается. Слишком непостижимо для рыжего. Слишком недосягаемо. Слишком сложно… *** Илья потёр глаза и поёжился. Лёгкий, но прохладный поток воздуха коснулся его оголённых пяток. — Отличное пробуждение, брр, почему так холодно-то. — Хорошенько укутавшись в одеяло, он подошёл к окну и быстро закрыл его. — Илья? — послышался голос с кухни. — Иди завтракать. — Иду, мам. *** Утро блондина, как обычно, пошло не так. Вместо того, чтобы нормально пройти на кухню, он умудрился упасть, поскользнувшись на пачке от чипсов. Чуть не влетел в тумбочку и мизинцем ударился об угол кухонного стола. Фил просто само везение. — Может, мама что-нибудь приготовила? — пробормотал блондин, всё ещё держась за место ушиба. — Мама, я тебя просто обожаю! В холодильнике он увидел тарелку, содержимое которой сильно напоминало омлет. Там же находилась записка: «Я знаю, Филипп, насколько ты беспомощный, поэтому приготовила тебе завтрак. В школу сегодня, не прогуливать, а то получишь. С любовью, твоя мама» Фил лишь расплылся в улыбке и, взяв тарелку, закрыл холодильник. *** — Привет, приятель. — Снова этот голос. Его рыжий никогда не забудет. — Чего тебе, Черных? Сейчас вроде не будет контрольной, — не отрываясь от учебника, проговорил Илья. — Пфф, просто захотел подсесть к своему новому другу. — Опять его фирменная ухмылка. Как же она раздражала рыжеволосого парня. — Приятель, Фил, просто приятель. И вообще мы с тобой, в принципе, ничего друг о друге то не знаем, всё время огрызаемся друг на друга. Не уверен, что эта привычка быстро меня оставит. — Ну так давай узнаем друг друга получше. Сходим в кафе сегодня. Как тебе идея? Или, может, ко мне? — Какой же ты надоедливый, Черных. Хрен с тобой, пошли уже в кафе. — Вот и отлично, сразу после школы и пойдём. Звонок прервал их диалог, и они встали, тем самым поприветствовав учителя. — Поглядите-ка, Черных и Муромов вместе сидят? — учительница поправила свои очки. — Да они же у нас теперь не разлей вода. Лучшие друзья, — весело сказала Алина. «Почистить бы ей язык с мылом, да как следует», — думал Муромов, заливаясь краской, как помидор. — Илья, а ты чего такой красный? Стесняешься, что ль? — подал голос какой-то слишком «осторумный» парень из глубин кабинета. Весь класс тут же залился смехом. Даже Ирина Олеговна заулыбалась. — Ладно, дети, посмеялись и хватит. Приступим к уроку, присаживайтесь. *** Кира зашла в женский туалет. — Привет, подопечная. — Парень, сидящий на подоконнике, помахал ей рукой. — Ёлки-палки, — выругалась Сменкина. — Ты чего так пугаешь? Так и инсульт случится. — Обожаю так делать. — А знаешь, что я обожаю? — Что же? — Бить лица дьяволов, которые подкрадываются исподтишка. — Ой-ой, какие мы грозные, — скорчил гримасу гость. — Как продвижения? — Они вроде как не огрызаются друг на друга, как раньше. — Кира пожала плечами. — Думаю, это уже большой прогресс. — Ещё какой. — Дьявол услышал звук каблуков. — Ладно, я пошёл. Удачи и обязательно докладывай всё мне, поняла? — Мхм. И он испарился. Как всегда. — Я сошла с ума, — пробормотала Сменкина, нелепо улыбнувшись своему отражению в зеркале. *** — Илюх, а ты куда? Думал, я забуду о нашей с тобой запланированной вылазке в кафе? — опять этот Черных свалился на голову бедному Илье. — Я очень на это надеялся, — криво улыбнулся парень. — Ну всё, держим курс до кофейни. — И блондин взял под руку своего приятеля. — Ненавижу тебя, Черных. Вот реально, как тебя твои дружки терпят? — Как-то терпят, всё, хватит бубнить. У нас с тобой весь вечер впереди, и мы проведём его вместе, — захихикал Фил. — С кем угодно, но не с тобой. Нас уже в парочку преобразовывают. Как я это переживу, не знаю. — Обязательно переживешь, не беспокойся. — Ага, пошли уже, Черных. *** — Добрый вечер. — К столику подошла милая девушка. — Что будете заказывать? — Так… — Рыжий прищурился, смотря в меню. — Я буду зелёный чай и эклер, пожалуйста. — А я буду. — блондин, немного подумав, закончил свою мысль: — Чёрный кофе. — Что-то ещё? — мило улыбнулась официантка. — Нет, спасибо. — Хорошо, ваш заказ будет готов в течение десяти минут. Девушка удалилась. — Хах, я только что хотел спросить тебя, когда же твой день рождения, но прекрасно помню эту дату! — блондин выпрямился и хитро улыбнулся. — Да, точно, — хмуро и злобно проговрил рыжик и попытался отодвинулся от этой темы. —И когда же твой день рождения? Илья видел, как Черных на него смотрел и просто посылал сигнал через взгляд, чтобы тот спросил именно это. — Мой — тридцатого мая! — Мхм, — Видимо, Илью это совсем не интересовало. — А ты девственик? — блондин решил сыграть в русскую рулетку, раз задал такой прямолинейный вопрос. — Ч-что? — лицо рыжего стало заливаться краской. «А он милый, когда краснеет», — проскочила мыслишка в голове Фила. — Просто интересно стало. Я вот нет, например. А ты наверняка. — И опять его улыбка. — Да ты… Откуда тебе знать? Как… Агрр! Может и нет, тебе-то это зачем. Бесишь! — Не слишком верится твоим словам, хах. — Да пошёл ты, Черных. — Илья взял журнал, лежавший на их столике, и принялся изучать его, скрывая свои горящие от стыда щёки. «Всё-таки девственик», — и снова эти развратные мысли в голове Филиппа.