Да, я - Повелитель Тьмы, и я этим горжусь!

      ***Несколько часов спустя***              Оторвавшись от своих колдовских дел, Гудвин перевёл всё внимание на стремительно приближающуюся точку. При более пристальном рассмотрении точка оказалась… медведем. Медведь был крупный. Как гризли, но белого цвета. Цвет Гудвину понравился. Память сонно шевельнулась и выдала справку, что вообще-то их цвет шкуры должен быть бурым, но… Вспоминать дальше было некогда, и Гудвин начал спускаться с холма навстречу своей… гостье.                Гостья была невысокого роста. Метра этак полтора. У женщины было милое, округлое лицо, пухлые губы, карие глаза и забавные косички, в которые она заплела свои тёмно-коричневые волосы. И выглядела бы она мило и женственно, если бы её лицо не было искажено от ярости, челюсти плотно стиснуты от злости, а глаза, казалось, вот-вот начнут метать молнии. Ну, в прямом смысле «метать молнии» она бы не смогла. Крепкое тело воительницы намекало, что она не волшебница. И если кто-то вызовет её гнев, то он получит по лбу не заклинанием, а латной перчаткой.              https://drive.google.com/file/d/15aUwzSSKzIsJCWq-s3fYbhnMeqsrRPwp/view?usp=sharing              – Презренный трус! – кривя от отвращения губы, обратилась она к Гудвину.              «То неловкое чувство, когда просыпаешься на утро, ничего не помнишь, а рядом не одна, а целых две обиженных на тебя женщины», – думал Гудвин.              И держал при этом покер-фейс. И сохранял молчание. А что ещё ему оставалось делать в такой ситуации? Ведь память выдала ему только: «Это Ибба Наездница». Ну, и картинку, где Ибба его отшила...                Между тем, не услышавшая никаких оправданий… которые само собой, были бы признаны женщиной – недостойными… та пришла в ещё большую ярость. И скомандовала своему медведю:              – Кусай его!              В воздухе мгновенно похолодало. Женщина этого не заметила. А вот медведь перевёл взгляд с хозяйки на Гудвина… И наткнулся на его холодный, можно даже сказать, ледяной взгляд. И заговорил… впрочем, в этом нет ничего такого удивительного. В волшебной стране есть и обычные неразумные животные. А есть и волшебные. Вторые в отличии от первых, имеют капельку волшебства, могут говорить и учиться на своих ошибках.               А конкретно этот медведь показал, что он может учиться ещё до того, как совершит свою ошибку. Потому как он произнёс:              – Госпожа Ибба! Хозяйка! Бежим!!!              В это время спокойно шагающий Гудвин уже преодолел половину расстояния до них. И ему оставалась буквально пять шагов.               – Ты меня плохо расслышал?! – повысила голос Ибба. – Я сказала: «Куси его!»              И желая принять посильное участие в процессе то ли захвата, то ли убийства Гудвина, она потянулась к сумке на поясе. И вытащила оттуда… камень. Камень выглядел как каменная табличка размером двадцать на двадцать сантиметров и толщиной в палец. На ней волшебным светом сиял какой-то мистический знак.               «Руна Энергии», – подсказала память. – «Позволяет ускорить существо или отряд. Ближайший аналог – заклинание Ускорение. А больше ничего не известно, потому как подгорный народ придерживается политики строгого изоляционизма. И никого дальше своей торговой фактории, стоящей на входе в их пещеры, не пускает. Ни под каким видом»              А затем Гудвин оказался на расстоянии вытянутой руки от Иббы и…              [Тук!]              Это его кулак врезался в челюсть женщины, отправляя ту в нокаут. От такого зрелища у стоящего рядом медведя отпала челюсть.               [ТУК!]              Этот звук удара был заметно громче. Всё-таки чтобы тушу весом в пару центнеров проняло надо приложить сил гораздо больше.              К чести медведя следует отметить, что в нокаут он не ушёл. Так… У него только подогнулись лапы, да стали косить в разные стороны глаза. А так он уже через три-четыре секунды был готов продолжать бой. Однако… Его никто не бил! И когда медведь сфокусировал свой взгляд на Гудвине, тот стоял в трёх шагах от него. И нападать не намеревался. Но смотрел очень холодно.              – Ты мужчина или где? – холодно спросил он.               И не дожидаясь ответа медведя продолжил.              – Так чего ты тогда изображаешь плюшевого медвежонка? Когда твои чувства волшебного зверя подсказали тебе, что волшебной мощи во мне столько, что вам двоим не справится со мной, ты должен был хватать женщину и во все лопатки… нет, не драпать… а отступать на заранее подготовленные позиции.               Медведь виновато потупился.              – Или ты хочешь сказать, что заранее подготовленных позиций у тебя нет?              Медведь потупился ещё сильнее.              – Или… – тоном «этого же не может быть, ведь правда же?» спросил Гудвин. – ...ты позволил женщине сесть себе на шею, и не предупредил ту, что ты не комнатный пудель, а гибрид… Нет, точнее будет сказать светлое волшебное существо. Ведь предупредил же?              Медведь виновато промолчал.              – Та-а-а-ак… – холодно протянул Гудвин.               А затем он вытащил из поясной сумки гримуар.              – Чтож… Так и запишем… Гибрид медведя и пастушьей собаки – провал!              – Не провал! – рыкнул медведь, подымая ранее виновато потупленную голову.                А затем уже более спокойным тоном проговорил:              – Просто вы того… – и медведь движениями лап изобразил двух человечков, идущих навстречу друг другу. – А потом не того… – последовал жест, как будто два человечка повернулись друг к другу спиной и идут в противоположных направлениях. – Ну, я и подумал, что… – тут медведь изобразил движение кистей лап, что два человечка поворачиваются друг к другу лицом.              «Блин!», – мысленно выругался Гудвин. – «Да даже медведи лучше знают о моей прошлой личной жизни, чем я сам! А я лишь помню, как меня отшили. Решительно и однозначно...»                И он промолчал. А что тут скажешь?              ***Ибба***              Голова кружилась. Какие-то слова доносились до молодой женщины, но не достигали разума. Всё-таки удар в челюсть – это удар в челюсть. А потом она ощутила, как её усаживают на какой-то стул и прикладывают к лицу компресс. Сразу же стало легче. И в голове начало быстро проясняться.              – Ты… – начала она.              А затем замерла, не зная, что сказать. Этот удар был… Не просто неожиданным, а совсем-совсем неожиданным. Тот кого она знала просто не мог так поступить. Никогда и ни за что…              – Начнём с извинений, – донёсся до Иббы голос… Гудвина.              Да, именно так. Потому что этот голос совершенно не походил на голос того, кого она знала ранее.                – И эти извинения должна будешь принести ты! – отчеканил Гудвин.              «Что?», – впала в шок молодая женщина.              – А извиниться ты должна будешь перед ним, – и Гудвин показал на медведя.              У того на морде аж нарисовалось: «Вы сейчас точно обо мне говорите?».              – И ты должна будешь сказать нечто вроде: «Прости меня, напарник! Я обращалась с тобой как с фигуркой для настольной игры! Я послала тебя в бой с противником неизвестной силы! Я не провела разведку! Я не собрала данных о слабых и сильных сторонах неприятеля! Я выбрала самый опасный из всех вариантов атаки – лобовой. Я не смогла мудро распорядиться твоим козырем в виде Пугающего Рыка! Я была слепа и не заметила, что ты теперь не просто медведь, а светлое волшебное существо, которому претит немотивированное насилие. Я...»               – Достаточно, – тихо, почти шёпотом попросила Ибба.               Её щёки горели от стыда. И отложив в сторону компресс из кусочка ткани, покрытого слабо светящейся, похожей на серебро жидкостью, она направилась к своему ездовому медведю.              – Прости меня! – с поклоном попросила она. – Я была плохим лидером…              Договорить она не успела. Потому как её заключили в медвежьи объятия. И её нос ткнулся в густой белый мех. А дальше Ибба и её напарник перешли на шёпот. О чём они там говорили – это их дело. А затем Ибба высвободилась из объятий, и направилась к Гудвину. Но на полпути изумлённо замерла. Потому как её уже ждал… накрытый для чаепития стол.               – Присаживайся, угощайся всем, что видишь, – приглашающе махнул рукой Гудвин.              И улыбнулся. Никогда раньше Иббе так никто не улыбался. Даже тогдашний ещё-не-Гудвин. От этой улыбки обычный день Пустоши, как будто, вдруг стал солнечным и тёплым. И Ибба сама и не заметила как, но присела за стол с угощениями к чаю.              ***Час спустя***              – Так что, как видишь, преступления… да что там «преступления»… злодеяния этого типа… – и Ибба намекающе посмотрела на Гудвина, – требуют отмщения. Да что там «отмщения»… Возмездия! Так надругаться над подгорным народом это… это…               И у бедной женщины закончились слова. Было лишь одно возмущение, которое не удавалось облечь в слова. Цензурные, по крайней мере...              «Да что ж за день сегодня-то такой?», – риторически подумал Гудвин. – «Уже второе подряд обвинение в надругательстве...»                – Ещё чашечку чаю? – вместо бессмысленных слов спросил он.              Вместо ответов память демонстрировала… ноль… зеро… пустоту. Приходилось вести себя так как будто это всё к нему отношения не имеет. Ни малейшего. И даже что-то получалось. Как и Аргат, Ибба описывала ситуацию… опосредовано. То есть не «ты надругался», а «некий злодей надругался».               – И после всего… – в этом «всего» было слишком много вложено. Так что Гудвин даже не стал и пытаться расшифровать это.               – ...ты предлагаешь мне чашечку чаю? – с шокированным видом закончила Ибба.              – В комплекте с этой чашечкой идёт моё обещание подождать сутки пока до нас доберутся твои войска.              Ибба стрельнула в него глазами, что-то там по-женски прикинула и…              – Спасибо! – сказала она, принимая из рук Гудвина чашку чая.              Больше ни о чём таком серьёзном они не говорили. Разве что под конец чаепития Ибба спросила:              – Я так понимаю просить тебя сдаться по-хорошему бесполезно?               И по её лицу было видно она не ожидает что Гудвин сдастся.              – Если бы мне предложили бесплатную туристическую поездку по всем достопримечательностям Волшебной страны, я бы отказался. Тут, в Пустоши у меня дела. Скорее даже – Дела. С большой буквы… – в этом ответе Гудвина было столько Гордости, что, казалось, её можно было пощупать руками.               Похоже другого ответа от Гудвина она не ожидала. Хотя ещё час назад обзывала Гудвина всякими нехорошими словами, вроде «трус» и «слабак». Женское сердце оно такое…              Поэтому через несколько минут Гудвин с вершины своего холма наблюдал, как Ибба начала подготавливать походный лагерь. А увидев, как она по дуге обошла холм, чтобы занять место в диаметрально противоположной точке от Аргат, он только вздохнул.              – Люди никогда не меняются. Даже если называют себя орками и гномами. И если вдруг завтра в Волшебную страну снова вторгнутся, то… – тут Гудвин вздохнул. – Гномы скажут: «Мы – подгорный народ. Нас в наших пещерах никто не достанет». А орки скажут: «А мы – кочевой народ. Нас никто не догонит». И будут со злорадством смотреть как соседей «прижимают к ногтю». Эх… История учит, что это так не работает... И ещё никто из них и не подумает, глядя на проблемы соседа, что они – будут следующие. А если им сказать, что их будут бить следующими, они удивлённо спросят: «А нас то за что?». Эх, люди-люди… Как же много в вас от хищников… Уточнение – мелких хищников… Падальщиков. Которые вместе только, если «Кушать подано!». А когда приходят настоящие хищники… то тут же звучит: «Каждый сам за себя!». И только топот в панике разбегающихся существ… Эх…               ***Цитата из письма Гудвина – Трусишке***              P.S. Сегодня встретил медведя. Да не простого, а гибрида. При нём была одна моя давняя знакомая. Не та, что из предыдущего письма, а другая. Хотя и она тоже предлагала мне прогуляться с ней до её дома. Но так как лист уже заканчивается, то об этом медведе я расскажу в следующим письме.              ***Час спустя***              – Какое ещё «расскажу об этом медведе в следующим письме»? При чём здесь вообще медведь? – потрясая в воздухе стиснутыми кулачками, гневно вопрошала небо Трусишка. – Меня интересует кто эта «давняя знакомая»! И как она посмела приглашать мужчину «прогуляться с ней до её дома»?!