Да, я - Повелитель Тьмы, и я этим горжусь!

      ***Несколько часов спустя***              Этот гном был огромен. Два метра, десять… а то и двадцать… сантиметров роста. Гномы обычно настолько не вырастают. Да что там говорить? Обычный их рост – полтора метра. Но почему-то даже у двух Рунных Жрецов, что гневно смотрели на Гудвина, стискивая свои посохи, было не меньше метра восьмидесяти росту. Им бы радоваться, что природа была добра к ним. И щедра. Но по их глазам читалось, что они не веселиться да праздновать хотят, а врезать своими посохами, как дубинами, по голове Гудвину. Тот это прекрасно прочёл по их глазам, но держал их как второстепенную угрозу лишь краем глаза. А «красный ранг» он присвоил тому рослому гному. Кулак правой руки того вовсю искрил. В прямом смысле этого слова. И от электродуговых разрядов, окутавших здоровенный кулачище рослого гнома в воздухе вовсю пахло грозой. Да и сама его поза здорово походила на стойку готовой к атаке виверны.               Водились виверны… где-то… Где-то в стране демонов. А их с собой зачем-то притащили орки. А зачем? Это уже забылось за давностью лет… На поверхности вивернам не особо понравилось. А вот пещеры им пришлись по душе. Светящиеся грибы, обильно росшие в гномьих пещерах, были восприняты ими как изысканный деликатес. А мелкие неразумные животные – как отличный гарнир к грибам. Гномы время от времени делали попытки либо приручить, либо отогнать подальше этих ящеров. Все попытки заканчивались провалом. Ящеры были хищными. Не настолько хищными, чтобы убивать всех встреченных. Но ровно настолько чтобы отправившиеся в экспедиции в заселённые вивернами пещеры, гномы возвращались подкопчённые, пахнущие озоном, со стоящими дыбом волосами и нервно подергивающимися глазами. И очень-очень долго виверны оставались не только неприрученными, но и неисследованными. А потом кто-то взял да сделал прорыв в магбиологии. Наличие вполне себе нормально общающейся с окружающими виверны, откликающейся на имя Ящер, как бы намекало… Ну, и был ещё тот рослый гном… Который сейчас здорово смахивал на готовую к атаке виверну, несмотря на свой абсолютно человеческий облик…              «Кто бы это мог быть?», – задал риторический вопрос Гудвин. – «Кто этот естествоиспытатель, готовый залезть в самую тёмную пещеру Волшебной страны за интересным фактом о волшебных животных?»              Память услужливо встрепенулась и приготовилась вывалить на Гудвина пару томов британской энциклопедии. Гудвин попросил память не горячиться, а то так и до нервного срыва недалеко. А у него тут на носу… драка.                И драка началась. Никто не давал специального сигнала, но все начали драку так, как будто репетировал её несколько раз.               – Ускорение! – закончив бормотать скороговорку заклинания выкрикнул Рунный Жрец.              – Уклонение! – вторил ему второй жрец.              «Вроде бы Жрец Огня», – сказала Гудвину его память, – «Но это не точно. Рунные жрецы занимаются… эм… рунами. А жрецы Огня творят всякую огненную магию».              И тут опять случилось это. Заклинания Уклонение и Ускорение легли одновременно и на гномов, и на Гудвина. Те такого подвоха не ожидали. И на долю мгновения замерли в шоке.                  Гудвин же тормозить не стал. Сорвавшись с места в карьер, он быстро поравнялся с одним из жрецов, и вырвал у того его посох. И не сбавляя темпа бега, направился к Тану. Так у подгорного народа именовались сильные бойцы, ставшие младшими командирами.              – Н-на! – с этим криком Гудвин обрушил посох на грудь Тана. Само собой, посох переломился пополам. А Тан отлетел на пару шагов.               «Надо бы повторить успех», – подумал Гудвин, переводя взгляд на пока ещё целый посох в руках второго жреца.               – [Цензура!], – темпераментно ответил Жрец Огня, прочитавший планы Гудвина по его глазам.              Если перевести это литературно, то получится «фиг тебе!».                – [Цензура!], – на бегу ответил Гудвин, что, дескать, Гудвин сказал – Гудвин сделал. Поэтому твоему посоху сегодняшнего дня не пережить.              А затем в драку включился Тан. Он поднялся на ноги и продемонстрировал почему виверны так опасны. Сеть электрических разрядов окутала его так густо, что казалось он светится синим пламенем. А затем он пропал. И оказался уже подле Гудвина. Из-за подобного бытовало мнение, что виверны умеют телепортироваться. Но недавние исследования показали, что телепортации тут нет и близко. И мощная вспышка синего света, аж оставляющая «солнечный зайчик» на сетчатке бедных зрителей, мешает разглядеть, что на самом деле виверна летит. Только низко-низко. Буквально в десяти сантиметрах над землёй. И в это время её волшебство облегчает вес тяжеленной виверны аж до одного килограмма. И в это время она очень уязвима. Потому как такая быстрая атака – это уже за пределами возможностей рефлексов.              И поэтому Гудвин даже не сделал попытки уклониться от атаки Тана. Нет. Это выглядело абсурдно, но, когда он краем глаза уловил яркую синюю вспышку слева, он напротив, вопреки логике, рванул в ту сторону. И не забыл выставить перед собой кулак.              [ТУК!]              Разнёсся далеко по окрестностям звук с которым кулак Гудвина врезался в челюсть Тана. И двухметрового громилу унесло шагов на пять. И большую часть полученного урона он нанёс себе сам. Ибо не стоит с разбегу бросаться на биолога, который этих самых виверн досконально исследовал. И судя по мышечной памяти, которую продемонстрировал Гудвин, в процессе исследования кое-каким излишне агрессивным вивернам пришлось выдать тумаков. Притом неоднократно...              – Ты знал, что так и будет! – обвиняюще ткнули в Ящера медвежьей лапой, конским копытом и грифоньим когтём.              Ящер ничего не сказал. Он с довольным видом принимал ставки. Ставками были съестные припасы.                ***Несколько минут спустя***              Ещё звенели в воздухе азартные возгласы типа «Вот тебе!», «Н-на!», «Получи и распишись!», а затем всё мгновенно замерло. Четверо бойцов замерли и… поправили растрёпанные причёски. В случае Гудвина этого не понадобилось. И его смешной «одуванчик» был по-прежнему белоснежно чист и аккуратен. Просто-таки волосок к волоску. После чего бойцы поправили нуждающиеся в ремонте доспехи… Тан… и нуждающиеся в штопке многочисленных дыр и прорех… жрецы и Гудвин.              – Предлагаю выпить, – невозмутимо, как будто не он только что сломал второй посох об голову Тана, предложил Гудвин.              Мужчины кивнули.              ***Несколько минут спустя***              – Эк! – крякнул Тан, со стуком ставя пустой стакан на стол. – Обязательно надо было брать этих…               И он зло поморщился.              Кого «этих» и что значит «брать» Гудвин догадывался. Хоть память о случившемся молчала, но малосвязные, но очень эмоциональные рассказы пришедших по его голову, позволили выстроить хоть какую-то картину произошедшего. Абсурдную, но всё же картину. И поэтому Гудвин позвал кое-кого.                – Ящер! Тебя не затруднит… А ты уже здесь, – а затем обращаясь, как ни странно именно к Ящеру, заговорил о чём-то странном.              – Вот представь… – говорил он, глядя в глаза виверны. – Ты ещё не знаком с людьми. А затем ты знакомишься со мной…              – Но ведь так оно и было? – удивился Ящер. И почему-то потёр челюсть. Как будто та у него вдруг разболелась давней фантомной болью.               – Ты не дослушал, – попенял тому Гудвин. – вот представь, что я говорю тебе следующее: «Есть некий народ… Он мужественно борется с тьмой пещёр. Холод горных вершин, где они добывают руду и самоцветы им нипочём. Упорства в изучении магии и военного дела им не занимать. Правда есть у этого народа одна беда… Комплексует этот народ из-за своего маленького роста. Сильно комплексует… Так сильно комплексует, что не верит в свои силы. И сдался как вся Волшебная страна, когда демоны шарахнули магией Тьмы по этим местам…              На этом месте монолога Гудвина лица гномов помрачнели, а на скулах заиграли желваки.               – Но у тебя-то этой проблемы не будет! Ведь ты глянь какого росту!              От таких слов Ящер горделиво приосанился.              – Так что если бы я предложил гибридизировать тебя, привив их суровую упёртость и мужественную неприхотливость тебе… Ты бы согласился? – закончил свой спич Гудвин.              – Конечно, да! – энергично выкрикнул Ящер. – Росту то во мне о-го-го! А сил ещё больше! Так что вышел бы я парень хоть куда! Хотя нечто подобное ты мне тогда и предложил...              И несмотря на то, что на поставленный Таном вопрос Гудвин вроде бы не ответил, он засобирался к себе. Но гномы на него не обиделись. Лица у них были в этот момент такие задумчивые… Не исключено, что слова прощания Гудвина они уже не слышали, слишком глубоко уйдя в себя.              А в это время, притаившаяся за грудой каких-то коробок, Ибба начала потихоньку отползать обратно, к себе в шатёр. И лицо у неё было не менее задумчивое, что у Тана и его напарников – Жреца Рун и Жреца Огня.              ***Отрывок из письма Гудвина – Трусишке***              [Несколько страниц текста, посвящённых отличным хищникам – вивернам]              ...Представляешь, я стал таким дипломатом, что уже научился обходить острые углы за день до столкновения с ними. И сегодня мне удалось убедить троих своих знакомых, что Тёмное Падение – это хорошо. Вообще-то, оно действительно хорошо. Но только для тех, у кого есть упорство, целеустремлённость, воля и твёрдый характер. Тогда даже гибридизация с сильным хищником не толкнёт их «на Тёмную сторону Силы». И они станут от этого только лучше…              P.S. Я не видел тебя всего-ничего, но я уже по тебе так скучаю!              ***Время настоящее***              – Парам-пам-пам! – весело напевала Трусишка, кружась в импровизированном вальсе у себя дома.              На её лице играла лучезарная улыбка. А груди она прижимала письмо Гудвина.              – Пам-пам! По мне скучают!              На задний план отошло… вообще всё. И Трусишке казалось, что ещё чуть-чуть и она взлетит. Безо всякого волшебства...