Да, я - Повелитель Тьмы, и я этим горжусь!

      ***Несколько часов спустя***              Завидев очередную точку на горизонте, Гудвин ничуть не удивился. И подхватив с земли рюкзак с кое-каким полезным содержимым, направился встречать «гостей». Гости оказались… гостьями. Ну, две из них точно. Насчёт пола третьей особы Гудвин был не уверен. Он… или она… была закутана с головы до пят в серый плащ, скрывающий все особенности фигуры. Так что, если загадочная особа, как и её напарницы была женщиной, то женщиной она была высокой. Рост выше метра семидесяти для женщин… даже с учётом «вливания» демонической крови… это слишком много. Но пока не доказано обратно, Гудвин решил считать загадочную фигуру – женщиной. И относиться соответственно.              Прибывшие женщины спешились со своих ездовых животных и стало возможным рассмотреть их более пристально. И при более пристальном рассмотрении все выглядели красавицами. Стоящая в центре зрелая женщина излучала сексуальноcть каждым дюймом своего тела. Ажурные чёрные колготки, красная мини-юбка, топик с рискованным вырезом, агрессивно-яркий макияж из алой помады и чёрных теней на веках, кнут BDSM-госпожи… Ничто не позволяло заподозрить в ней наличие хоть капельки Чистоты.              Вторая женщина была ей под стать. Только если первая походила на ведьму, то вторая смахивала на воина, сделавшего ставку на скорость. И то что на ней было надето даже на доспех не тянуло. Удобную для бега обувь, наколенники, налокотники, наручи, перчатки без пальцев, мини-юбку да топик носили только бегуны-стритрейсеры.               Кое-какие выводы из увиденного Гудвин сделал. И был готов к драке с волшебницей, шустрым бойцом и ассасином, но…              – Красавчик, – с томным придыханием в голосе обратилась к нему Ведьма… так мысленно назвал Гудвин обладательницу чёрных колготок, – не хочешь уединиться с нами в шатре. Только ты и мы? М?              [Тук!] [Тук!] [Тук!]              Разнеслось по округе эхо от трёх звучных ударов по женским челюстям. И три женщины отлетели от Гудвина и растянулись на земле в живописных позах. Впрочем, нокаутирующими эти удары не были. И уже через секунду-другую разум стал возвращаться в глаза женщин.              – Уважайте себя! – строго сказал он. – Потому что если вы не будете уважать себя сами, то никто вас уважать не станет! Вы же не слабачки… Так к чему эти коварные заманивания? Напоить меня чаем с галлюциногеном? – Гудвин кивнул в сторону фигуры в плаще. – Воткнуть в меня мизерикорд, смазанный парализующим ядом? – кивок в сторону женщины-бойца. – А потом отхлестать меня кнутом? Чтобы… что? Добыть информацию? Получить удовлетворение? Ещё раз повторюсь – вы не слабачки! Уже нет. Хочется мордобоя? Так не отказывайте себе ни в чём!              Наигранные выражения слетели с лиц женщин, как сорванный ветром прошлогодний плакат. Плохо приклеенный плакат…              «Вот так-то лучше! Даже если бы я не слышал мелодию ваших душ, такой неумелой игрой вы бы меня никогда не обманули. Спасибо урокам Тренера...», – оценил результат своих слов. – «Вон та женщина-боец – чисто вылитая фурия, богиня мести. Эх, помнить бы ещё за что мне мстят...».              И драка закипела. Женщина-ассасин крутнулась на одной ноге и… пропала. Фурия же обнажила парные кинжалы и рванула по дуге, пытаясь зайти Гудвину в тыл. Ведьма же… поранилась о свой кнут. Впрочем, речь здесь шла о не неловком движении новичка, впервые взявшего в руки оружие, и порезавшегося из-за неловкого движения. Нет. Ведьма целенаправленно взяла кончик кнута в ладонь левой руки, сжала её и острые грани кнута порезали ей ладонь. Впрочем, крови видно не было. Вместо этого на кончике кнута виднелся приличных размеров сгусток Тьмы. И по лицу женщины было видно, что она с удовольствием врежет этим тёмным волшебством по Гудвину.              ***Несколько минут спустя***              – А это вообще законно? – спросил Конь, когда Гудвин шагнул в сторону, где казалось никого не было и нанёс удар по воздуху. Но из воздуха выпала Ассасин и закувыркалась по земле.              – Хорошее обоняние, – предположил Медведь.              – Хороший слух, – предположил Ящер.              – Если бы всё было так просто… – протянул Грифон. – Я не жалуюсь ни на первое, ни на второе, ни на зрение, но я даже не вижу отпечатков ног невидимки…              А затем четверо бойцов застыли. Женщины тяжело дышали. Но ран на их телах не было. Так... Пара-тройка синяков... Гудвин тоже сильно потрёпаным не выглядел. Так… Несколько прорех на рубахе…              – Ну, что? – спросил Гудвин. – Чувствуете, как полегчало на душе после хорошей драки?              Трое женщин кивнули.              – В-о-о-от! – назидательно поднял вверх палец Гудвин. – А вы пытались стянуть с меня труселя… Да ни одной женщине это не удастся, если я того не захочу!              И столько гордости было в этих словах, что…              – Вызов принят! – хором сказали все три женщины.              А затем все трое не сговариваясь сделали магический пасс рукой и выкрикнули:              – Разрушающий Луч!              И одежда на Гудвине, казалось, взорвалась и осыпалась наземь мелкими клочками.              – Кья! – не менее синхронно выкрикнули все трое, прикрывая глаза ладонями. – Немедленно оденься, бесстыдник! А то мы тебя покараем за твоё охальное поведение!              И все трое, опять не сговариваясь, выкрикнули:              – Карающий Удар!              И их оружие засветилось красным светом. Так работало заклинание магии Света второго круга.              – А я по-прежнему одет! – донёся до них невозмутимый голос Гудвина.              Все трое посмотрели сквозь щелочку в прижатой к глазам ладони и увидели, что, да. Одет. Рубашка, брюки и сапоги обратились в лохмотья. А вот подштанники остались на месте. И демонстрируют всему свету свою чистоту. Ну, и огромный гульфик заодно с этим…              Отнимать ладони от глаз женщины не стали. Не стали они и задавать глупых вопросов: «Зачем тебе такой большой гульфик?». И отпускать скептических комментариев типа: «Наверняка, этот гульфик на десять размеров больше чем нужно на самом деле!». Нет. Разумные существа, у которых есть и Чистота, и Гордость глупых нижепоясных вопросов не задают. И если видят у другого обладателя и Чистоты, и Гордости – большой гульфик, то понимают, что ему есть что там хранить...               – В рюкзаке есть бутылочка медовухи. Сладкой и слабоалкогольной. Но если хочется чего покрепче, то если хорошо в нём порыться, то можно найти и покрепче… Только рыться надо аккуратнее – медовые коржи вкуснее в неполоманном состоянии…              Всё это Гудвин сказал тоном «я не настаиваю, но если есть желание поговорить, то лучше делать это за накрытым столом». И не сказав более ни слова, ушёл переодеваться. Женщины же, собравшись тесной группкой о чём пошептались. О чём они там шептались никому подслушать не удалось. И только то, как они, заговорщически приложив ладошку ко рту шептали друг дружке что-то на ушко да хихикали при этом, удалось разглядеть «случайным зрителям».               ***Четверть часа спустя***              – … – закончил отпускать непошлую шутку Гудвин.              Слушательницы похихикали. А потом Ведьма посерьёзнела, и на правах командира боевой тройки, задала вопрос.              – Лига вовсе не заказывала этого… – и она неопределённо повела рукой.              Это был образец типично женского вопроса. Вопроса, когда женщина сама толком не понимает чем же она недовольна. Вопроса, который женщина не может толком сформулировать. Вопроса, на который по мнению женщины нет правильного, устраивающего женщин ответа. Гудвин всё это расшифровал. И сказав себе, что ему никто не обещал лёгкой прогулки, приступил.              – Ящер, сколько раз тебе удавалось поймать теневика? – крикнул он оказавшемуся неподалёку Ящеру.              На морде огромной виверны образовалось кислое выражение.               – Ни разу, – со вздохом признался он.              Получив вполне ожидаемый для него ответ, Гудвин повернулся к женщинам. Те не понимали.              – Теневик – это теневой ящер. Совсем глупый. Но волшебный. Правда его магии хватает лишь на одно единственное волшебство. Было замечено, что, охотясь на мелкую неволшебную живность, ящер разгоняется, и стремительно проносясь сбоку от жертвы, наносит укус. Смертельный укус. И делает это со стопроцентным успехом. Из-за этого его записали в разряд самых опасных хищников Волшебной страны. Правда для самого опасного хищника он как-то очень мало распространён… Я знаю лишь пару крупных пещер, где их можно встретить. А недавние исследования показали, что секрет успеха теневика – это особый вид магии… Ментальной магии… И когда теневик атакует, например, кабанчика, он делает Отвод Глаз. А неоднократно виденное очевидцами растворение теневика в воздухе… Ну, так это выглядит со стороны жертвы...               – Он зелёный… И зубастый… Фу! – брезгливо передёрнули плечиками женщины.               Для Гудвина это было абсурдно. Говорить «Фу!» про такого грациозного хищника? Как можно? Но своё мнение он придержал при себе.               – А знаете какой боец самый сильный? – неожиданно переключил тему разговора Гудвин.              – Эм… Маг? – предположила Ведьма.              – Дагерщик? – любовно погладила рукояти парных кинжалов Фурия.              – Ассасин-отравитель? – предположила Ассасин.              – Бегун! – шокировал всех слушателей правильным ответом Гудвин.              И видя шок на лицах собеседниц… да и случайные слушатели, отиравшиеся на грани слышимости, тоже выглядели потерянными… Гудвин пояснил.              – Если бегун сильнее вас, то вы от него не убежите. Догонит и запинает! А если вдруг вы оказались сильнее бегуна, то он от вас просто убежит! А если у него в арсенале есть не только бег, но и Отвод Глаз, то вы даже не будете знать где его искать! Вот так! – с безапелляционным видом произнёс Гудвин.              И у окружающих не нашлось что сказать по этому поводу. И если бы у него в собеседниках были бы мужчины, этого было бы достаточно. Но тут сидели женщины. И давить на логику было не то что бы бесполезно… Можно… Но всё же лучше нажать на эмоции.              – То, что вы хотите стать сильным бойцами, я нахожу очень похвальным! Потому что в этом есть Гордость. Я не из тех, кто считает, что место женщины на кухне, но… Знаете, какое зрелище я нахожу самым печальным? – и по лицу Гудвина было видно, что ответ у него есть. Но он очень серьёзный. И даже грустный.               Так что никто не стал пытаться гадать, и все молча, с вопросом, в глазах, посмотрели на Гудвина.              – Мёртвое женское тело… – вздохнул Гудвин. – Бой дело такое… Ты можешь готовится к нему всю жизнь… Но всего не предусмотреть… А так у вас будет больше выживаемости на поле боя…              Над обеденным столом повисло молчание. Но это не было то молчание, когда все перессорились и им нечего сказать друг другу. Скорее наоборот. Стороны сделали шаг навстречу друг другу, сказали кое-что важное и переваривают услышанное. Видя это, Гудвин засобирался. У него действительно были дела…              ***Из письма Гудвина – Трусишке***              [Несколько страниц ответов на возникшие у Трусишки, в ходе её становления адептом Первостихии, вопросы]              P.S. Сегодня прибыли трое женщин…              ***Время настоящее***              – Ньях! Вам там что мёдом намазано! Отстаньте от моего Гудвина нахальные бабы! – стиснула кулачки Трусишка.              ***Продолжение письма Гудвина – Трусишке***               ...У них были ко мне предложения...              ***Время настоящее***              – Наверняка, неприличные! – ткнула пальцем в небо, но попала в яблочко Трусишка.               ***Окончание письма Гудвина – Трусишке***              ...А когда мы вместе пили чай, у меня медовые коржики в горло не лезли. Так хотелось чтобы ты была рядом. И по этому поводу у меня вопрос: «Что тебе нравится больше – вкусная еда, танцы, серьёзные зрелища вроде театра или несерьёзные вроде качелей-каруселей?»                ***Время настоящее***              Трусишка выпрямилась. Гордо расправила плечи. Вокруг неё закружился ветер, поднятый её взбудораженной волшебной силой. А в её глазах, устремлённых куда вдаль, замерцали волшебные огоньки.              – Меня хотят пригласить на свидание!               И она, не проходя никаких курсов танцев… есть в Системе и такое… сходу изобразила пару танцевальных па. А качестве партнёра по танцам она прижимала к груди письмо Гудвина.