***
Конечно же, он не знал. Факты из жизни, которыми делится с ним Ланга, просты и скучны, как летний снег. Нет, это плохая метафора: до появления Ланги на Окинаве никогда не шёл снег. На самом деле, Рэки пришлось выпрашивать у него рассказать хоть что-то, и дело не в том, что Ланга пытается что-то скрыть. Дело даже не в том, что Ланга слишком крут, чтобы рассказывать что-то о своей жизни. Ему просто не приходит в голову та мысль, что кто-то заинтересуется им. Секретная подружка важна для Ланги, и Рэки даже удивляется, почему он вообще думал об обратном. Тот просто не будет приставать к девушкам, не будет ходить на свидания, не будет говорить о девичьих вещах, если уж на то пошло. Рэки набирается смелости и спрашивает об этом, когда они вместе идут домой. — Я видел, что произошло за обедом, — говорит ему Рэки. — Извини, — и надеется, что голос не выдаёт его. — Про кого ты говорил? — кажется, это прозвучало слишком небрежно, если такое вообще возможно. Судя по взгляду Ланги, да, возможно. — О? Ты про ту девушку? Я не помню ее имени. — Дружище, это слишком жестоко. Нет, я имею в виду, я слышал, что ты ей сказал. Ты с кем-то встречаешься. Кто же эта счастливица? Для того, чтобы связать все слова и сказать это, Рэки потребовалась вся его храбрость и ещё немного больше, но всё, что он получает в ответ — это излюбленный жест Ланги. Он серьезно закатывает глаза. — Ха-ха, — смеётся Ланга. — Смешно. Рэки машинально протягивает руку, больше для вида, потому что у Ланги такой тупой вид, будто всё это не имеет никакого значения, но всё же не сдерживается и легонько бьёт его по плечу. — Нет, я серьёзно. Почему ты не сказал мне, что у тебя кто-то есть? Ланга резко останавливается. — Ты шутишь? — Нет? — Но... хорошо, подожди, — он кладёт руку на голову, как будто пытается удержать её прямо. — Ты сейчас серьёзно? Ты не шутишь? В такие моменты его японский начинает подводить. Слова получаются нечёткими, длинными, с акцентом. Было бы мило, если бы Рэки не был таким... — Да, — выпаливает он, — почему ты мне не сказал? Это ведь серьёзное дело! — Каян даже и не пытается скрыть обиду в своём голосе. — Я думал, — начинает Ланга и замолкает. Он закрывает лицо руками и продолжает приглушённым голосом на непонятном Рэки языке. Это начинает раздражать его, и он знает, что это неразумно, но всё равно протягивает руку и снова легонько хлопает Лангу по плечу. О том, что его рука сейчас повреждена, он забывает, но вспоминает об этом только тогда, когда чувствует приятную боль. — Мы друзья. Ты должен мне всё рассказывать. Плечи Ланги подозрительно дёргаются. — Друзья, — говорит он, смотря на его больную руку. — Точно. Мы друзья. И, серьёзно? Они же правда друзья. Ланга знает об этом. Кем им ещё быть? Коллегами? Одноклассниками? Или... нет, что, если Ланга думает, что он какой-нибудь тренер по скейтбордингу? Его лучший друг думает, что он его тренер по скейтбордингу! Очень круто. Рэки садится на корточки, прижимая свою больную руку к груди, и всё-таки решается спросить: — Это кто-то из нашего класса? Ланга толкает свой скейт ногой, и едва слышимый шум колёс заполняет неловкую тишину, когда он делает глубокий вдох и, смотря прямо на Рэки, кивает: — Да. А вот это было неожиданно, но Рэки старается не показывать своего удивления. — Вы уже ходили на свиданки? — Да. По крайней мере, я думал, что это были свидания. Это... довольно мило. Так мило, что ещё чуть-чуть, и Рэки стошнит. — Как ты вообще находишь на это время? — бормочет он. — Ты всё время проводишь со мной. Ланга бросает на него взгляд. Или же на стену за плечом Рэки. — Если ты угадаешь кто это, я сразу скажу тебе об этом. — Это Чихару? — Нет. — Ты злишься на меня? — Нет. — Ты врёшь? — ...нет.***
В городе есть несколько мест, куда Ланга не ступит своей ногой ни за что в жизни, и прямо сейчас Рэки старается не думать о его голубых глазах. К счастью, он уже несколько недель уклоняется от приглашения Мии сходить в местный ресторанчик, поэтому одно лишь быстрое сообщение — и у него есть кто-то, кто отвлечёт его от печальной реальности, в которую он попал, потому что даже если Мия раздражает, он, по крайней мере, не так сильно раздражает, как голос в голове Рэки, который шепчет какого хрена, когда Ланга оставил его у двери. И ничего не сказал даже! — Что случилось? Выглядишь так, будто кто-то разбил твою доску, — говорит Мия, входя в заведение. Рэки кидает сумку на пол и кладёт голову на стойку. — Не надо. Не говори так. Это звучит очень жутко от тебя. Кажется, Мия воспринимает это как комплимент. — Это из-за Ланги? — Как ты узнал? — А из-за кого же ещё? — Мия облизывает ложку. — Кстати, где он? Вы же оба постоянно ходите вместе, будто привязаны друг к другу. — Не знаю. Наверное, со своей новой подружкой. Это звучит очень горько, но трудно сожалеть об этом, когда он видит, как Мия давится своей газировкой. Реально давится, чуть ли не задыхаясь. Его судорожный кашель привлекает внимание единственного, помимо них, посетителя ресторана, а затем и владельца. Джо высовывает голову из кухни, и Мия машет ему рукой, почти в бешенстве. — Что? Я занят. — Рэки сказал, что у Ланги появилась девушка, — выдыхает Мия. — О, — Джо вытирает руки о фартук и, наклонив голову к Рэки, быстро оглядывает его так, будто видит первый раз в жизни. — Не думал, что это так сильно будет волновать тебя. — Я... — он хочет продолжить, но останавливается, думая, что это может быть немного чересчур. У них с Лангой есть дружеское соглашение. Если Ланга хочет... проводить время с какой-то девушкой, то это уже не дело Рэки. — Всё в порядке. На него смотрят так, будто сейчас он сказал полную чушь. — Нет, правда. Я в порядке. Мия смотрит на Джо, Джо смотрит на Мию, а потом Джо возвращается на кухню. Через минуту он выходит с тарелкой макарон с сыром, томатным соусом и какой-то зеленью, кажется, базиликом. Пахнет божественно. Этот запах может заставить Рэки забыть, почему он сидит здесь, а не позади Ланги на его скутере, который едет в гору или на пляж, или в скейт-парк. Да куда угодно. Где бы он не был, с Лангой – всегда всё по-новому. У него вдруг закладывает нос. Наверное, это все аллергия на базилик.***
Разум Рэки – это то, что может грызть его днями и часами, буквально не останавливаясь. Теперь вопросы о новой девушке вертятся у него на языке каждый раз, когда он находится рядом с Лангой, и самое странное, что больше ничего не меняется. Ланга идёт за ним из класса на крышу на обед на следующий день, как будто то маленькое откровение ничего для него не значило, и у него нет какой-то тайной девушки, которая, может быть, ждёт его сейчас. Разве это может быть тайной? Возможно, она настоящая красотка. У Ланги по-другому быть и не может. Как только они выходят на улицу под палящее солнце, Ланга расстегивает свою куртку и вытягивается, все его тонкие изгибы тела освящаются яркими солнечными лучами. Его бледность начинает уступать место загару. Ну, почти. Обнаженная полоса кожи на прессе всё ещё бледна, словно бумага, но у него появились настоящие мышцы. Рэки пристально смотрит на него. — Ты подкачался? Ланга смотрит на него с широко раскрытыми глазами. Он шевелит губами, но не издает ни звука. — Да, — говорит ему Хасегава. — А я? — А ты становишься выше, — Рэки встаёт на ноги и подходит так близко, как только может, чтобы сравнить свой рост с ростом друга. И, похоже, да, он подрос. Раньше он доставал ему лишь до подбородка, но сейчас Рэки прекрасно видит его губы, и с такого близкого расстояния он видит небольшой шрам в уголке губ – результат падения со скейта. Ланга даже позволил ему обработать рану антисептиком. С минимальными жалобами: — Мне больно. — Это просто кровь. — Я не... — Всё, я понял. — Видишь? Ты стал выше, — Рэки щипает Лангу за бедро. — Мило. Должно быть, всё дело в скейте. Они наращивают мышцы, о существовании которых ты даже не знаешь. Ланга замолк и замер. Его дыхание кажется немного сбивчивым, поэтому Рэки поднимает голову, чувствуя, как щёки краснеют. — Жара так действует на тебя, да? — Ага, — бормочет Ланга. — Нам необязательно обедать здесь. Ты мог бы поесть со своей девушкой. Я не против. Ланга толкает его в плечо, заставляя оступиться. — А кто сказал, что это девушка? — А это не девушка? — Разве это проблема? — Нет, нет, — Рэки машет рукой. — Я просто пытаюсь понять, с какими парнями в нашем классе ты можешь встречаться. Кроме меня, разумеется. — Очевидно же. Это была трудная задача для Рэки. Очаровательных парней в их классе было совсем немного, пока не появился Ланга. Даже Рэки подкидывали любовные письма и звонили с неизвестных номеров. Ладно, всего один человек, но это уже много! Из всех парней, возможно, всего двое подходят Ланге. Волосы, рост и, конечно же, каким очаровательным он был, когда его вызывали в администрацию школы, когда ловили со скейтбордом в руках. Нет, забудьте это. Никто не достоин Ланги. Рэки, может быть, едва ли, и только потому, что он знает, что скрывается за маской хладнокровия Хасегавы, а именно, что он падает в обморок при виде собственной крови и прежде чем съесть свой бутерброд, он разрывает его на несколько кусочков. — Слушай, я не могу так, намекни мне хотя бы. Ланга кусает свой бутерброд и кривится. — М-м-м, — очень информативный ответ, думает Рэки, а затем Ланга кивает и говорит, что может быть подскажет. Ну и хорошо. Рэки плох в загадках, но может он и догадается. Он знает всех в их школе и намного лучше, чем Ланга. Каян знает даже тех, кто когда-то падал лицом на пол на каком-то школьном празднике или кто пытался сбежать во время субботника. Ланга проглотил бутерброд, сделал глубокий вдох и, двигаясь задом, сел напротив Рэки, скрестив ноги. — Что ты хочешь знать? — Хм... какие у него лучшие качества? — Он добрый. Он всегда помогает мне, даже когда я не знаю, нужна ли мне помощь. Он терпеливый– — Довольно, — Рэки кривит нос и шлёпает его по руке. — Я сейчас блевану. Но ничего дельного Рэки не узнал. — Как он выглядит? — Это нечестно, — упрекает его Ланга и бросает на него долгий, тяжёлый взгляд и шепчет. — Он такой же красивый, как и ты. — О, это нечестно! Нечестно? Да, нечестно! — взрывается Рэки. — Но, похоже, он хороший парень. Я рад за тебя, — от этих слов желудок скручивается в узел. Его начинает тошнить. Может быть, его обед был испорченным. Ланга встаёт, чтобы пойти за ним, и собирает свою сумку и остатки обеда. — Да. Он действительно такой.***
Он думает, что будет проводить меньше времени с Лангой, но всё оказывается не так. Или он пытается, правда пытается так не думать, но однажды вечером Ланга пишет ему после работы и спрашивает, можно ли ему прийти. Рэки по привычке отправляет большой палец вверх, не замечая как сильно бьётся сердце, прежде чем успевает осознать, что он сделал. Вечер застаёт Лангу сидящим между ног Рэки в его же комнате. Тот вытягивает шею, чтобы прочитать журнал, который держит Хасегава, указывая на разноцветные скейты и отвечая на вопросы Ланги. Приятно быть авторитетом в чём-то для кого-то. — Мы можем поменяться? Я ничего не вижу из-за твоего плеча. — Неужели я такой высокий? Ланга весь такой тёплый и уютный, а эта близость так сводила с ума, что Рэки на секунду почувствовал себя хрупким. — Я могу стать поменьше, — предлагает он, как будто это возможно, а затем скользит вниз, пока его голова не упирается в грудь Рэки, и он не оказывается в полулежачей позе. Рэки запускает руки в волосы парня. Мягкие, как шёлк, и даже холодные, будто действительно сделаны из снега. — Эй, Ланга... — М-м? — Ланга шевелится, смотрит на Рэки из-под длинных ресниц, и ох уж эти глаза... Невозможно поверить в то, что он на самом деле реален. — А он не возражает? — Кто? — Твой парень. Он не возражает, что ты всё время здесь? — и совершенно не важно, что Ланга практически лежит на его коленях. Что-то блеснуло в глазах Хасегавы. — Надеюсь, что нет. — Ух ты. Парень года. Наверное, он просто святоша. — Так и есть. Похоже, что Рэки даже не представляет угрозы. Неужели у него никогда не было шанса? Разве Ланга когда-нибудь смотрел на него не так, как на друга? Он, кажется, сошёл с ума. Неужели он... неужели он хочет, чтобы Ланга смотрел на него так? Глаза Ланги горят огнём. — Что не так? — Ничего, — отвечает Рэки. — Просто думаю о своём скейте. Я хочу попробовать сделать кое-что новенькое с колёсами, — Рэки наугад тыкает в рекламный плакат в углу страницы. Ланга медленно читает каждую строчку и, как всегда, Ланга ему доверяет. Он может оказаться полным дерьмом, но Ланга всё равно смотрит на него так, словно каждое его слово было диктатом свыше. Бог скейтбординга. Хоть кто-то считает его крутым. — Я доверяю тебе, — говорит Ланга. — Как скажешь. Через несколько минут в тишине дыхание Ланги выравнивается, и журнал падает на его грудь. Рэки замечает это только потому, что тихий шелест страниц выводит его из раздумий, когда он смотрит на руки Ланги. Как хороший друг, он должен встать и разбудить Лангу или, по крайней мере, переложить его на мягкую кровать. За окном садится солнце. Рэки задумывается на пару секунд, а потом достает телефон, чтобы написать маме Ланги. Её номер он записал ещё после того, как втянул Хасегаву в S, потому что не хотел, чтобы скейтбординг как-то повлиял на его отношения с родными. «Ланга у меня. У нас много домашней работы». Он отправляет это сообщение, а потом добавляет к нему эмоджи с поднятым большим пальцем и сердечко, потому что сердечки милые, и ему кажется, что госпожа Хасегава оценила бы такие вещи. Телефон жужжит в его руке, как только он закрывает глаза. «Хорошо. Позаботься о нём!». Рэки видит сердечко и пытается не обращать внимание на то, что где-то в груди мгновенно теплеет. Когда его глаза закрываются, он задается вопросом, посылает ли парень Ланги подобные сообщения госпоже Хасегава. А если они уже виделись? Если она любит этого человека больше, чем Рэки, и доверяет ему всего Лангу, как полагается Рэки. Это как-то нечестно. И от этого больнее, чем от падения со скейта.***
Он просыпается где-то около полуночи. На его руке удобно устроился спящий Ланга, а его лицо утыкалось в грудь Рэки. Журнал безжалостно был примят между ними, и свободной рукой Рэки мягко отталкивает Лангу и вытаскивает журнал. На полу рядом с ними стоит тарелка с печеньем и записка, написанная знакомым маминым почерком: «Вы такие милые». Он смотрит на Лангу, на то, как мило он причмокивает губами во сне, на падающие на лоб волосы. Да, очень мило просыпаться рядом с чужим парнем. Очень мило. Рэки стягивает с кровати одеяло и накрывает им друга, прежде чем забраться на кровать и растянуться на ней. У него болит рука. Тихое дыхание Ланги кажется слишком громким. Он сжимает толстовку в руках, которая нагрелась от тепла Хасегавы, и морщится, видя пятно от слюны. Морщится, потому что это кажется ему милым. Морщится, потому что сердце начинает биться в два раза быстрее, и это... это отвратительно. Возможно, всё будет не так просто, как он думал.***
Он прогоняет Лангу из дома, прежде чем окончательно проснуться. Между бесконечными вопросами его сестёр и его мамой, которая пытается накормить Лангу так, будто кормит целую олимпийскую сборную, у него хватает сил только на кивок и несколько слов. После того, как он благополучно отправил Лангу домой, Рэки принимает решение. Достаточно. Тварь, грызущая его изнутри, тянется к сердцу каждый раз, когда Ланга подходит слишком близко. Остаток дня он проводит в гараже, работая над новой доской, шлифуя её до блеска и активно пытаясь отогнать раздражающий голос в голове, который не может дождаться, чтобы поскорее показать скейт Ланге. Оказывается, избежать встречи с Лангой не так-то просто. Ни в собственной голове, ни в реальности. Так и должно быть, но игнорировать его сообщения становится всё сложнее. Даже неубедительное оправдание, которое он выдумывает в ответ, кажется ему слишком неискренним. Проводи время со своим парнем, хочет написать он ему. С каждым днём становится только хуже, и к вечеру он видит пассивно-агрессивный твит от Мии и очень агрессивный твит от Шэдоу, прежде чем признаёт, что да, он будет на S этой ночью. И нет, он не боится. По крайней мере, он не боится скейта и этих двоих. Когда через полчаса он выходит из дома, Ланга уже ждёт его, а у Рэки нет сил на то, чтобы возражать этому. Парень садится за Лангой на скутер. — Ты взял еду? — Да. — Телефон? — Ага, — Ланга достаёт его из кармана и машет им в доказательство, потому что в последний раз, когда он забыл его, Рэки пришлось ответить на звонок его мамы и притвориться, что звуки трека были лишь музыкой из игры. Он не умеет врать. — Я ещё взял воды, — говорит Ланга, перекидывая бутылку через плечо. Рэки ловит её и тихо благодарит парня, а после кладёт воду в рюкзак. — Поехали, — говорит ему Рэки. Ланга смотрит на него, чуть нахмурившись. — Подожди, — он протягивает руку, и Рэки сдерживает себя, чтобы не спрыгнуть со скутера и убежать. Ланга поправляет его повязку и удовлетворительно кивает. — Теперь можем ехать. — Спасибо, — уже наступила ночь, а ворота вот-вот откроют. Рэки постоянно проверяет время. — Мы можем не успеть. Его вина. Ланга умело управляет своим скутером, и Рэки кажется, что ни один скутер не может ездить так быстро. Он изо всех сил вцепляется в сиденье, и, конечно же, именно в этот момент его рука решает напомнить ему о том, что она, вообще-то, ранена. Он еле сдерживает всхлип. Ланга в этот же момент резко поворачивает голову в его сторону. — Что случилось? — Смотри на дорогу, — хрипло говорит Рэки. Это было очень больно. Он идиот. День работы в гараже, пилки и шлифовки — и он решил, что руке стало лучше. — Просто рука. — Держись за меня, — приказывает Ланга. Когда Рэки подчиняется не сразу, ему приходится потянуть его за толстовку ближе к себе, и у парня не остаётся выбора, кроме как прижаться к его спине. — Держись, — снова говорит он, но уже мягче. Ланга тёплый, когда находится так близко. И он был прав: Хасегава стал больше и немного сильнее. Рукой Рэки чувствовал напряжённые мускулы, когда случайно сжал его талию. — Ты катаешь своего парня вот так? — не удержался он. — Да, иногда. — Ха-ха, — Рэки клянётся, что чувствует только запах геля для душа, которым пользуется Ланга. В нём есть какой-то знакомый оттенок, будто он сам пользуется таким же. — Уверен, что это очень мило. — Так и есть. — Расскажи мне о нём побольше. — Что ты хочешь знать? — Он выше тебя? — Нет, немного ниже. — Он катается на скейте? Скутер медленно поднимается в гору, и Ланга немного тормозит, когда толпа начинает заполнять дорогу. — Да. Он невероятный. Где, чёрт возьми, Ланга нашёл другого скейтера? Рэки чуть отстраняется, но не отпускает его талию, держа Лангу мёртвой хваткой. — Серьёзно? — Ага. А потом становится слишком шумно, и из-за этого спросить что-то становится невозможно. А кричать Ланге что-то не очень хочется. Они, должно быть, встретились на S — это единственное объяснение, но кто из их школы ходит сюда? Это безумие. Он чувствует, что разумные мысли покидают его, как в тот день, когда он чуть не выпал из окна. Ланга припарковывается и встает со скутера, забирая свою сумку, даже не обращая внимания на то, что Рэки всё ещё держится за него. — Ланга, подожди, ты должен сказать, кто это, — парень даже не смотрит на него. — Он сегодня будет здесь? Я его знаю? По-видимому, поток вопросов закончился. Взгляд, который Ланга бросает на Рэки сверху вниз, очень напоминает разочарование. Его лицо не было таким, даже когда он постоянно падал со скейта. Рэки неуверенно отпускает его. — Прости. Я больше не буду. Он слышит ещё один обречённый вдох, а потом Ланга заметно расслабляется. — Дай сюда свою руку, хочу посмотреть, — тихо бормочет он. Они подходят к привычному месту у скалы. Шэдоу уже стоял там, пытаясь сделать вид, что не ждал их, а Мия стоял в нескольких шагах от них, стремясь к такой же незаинтересованности. Рэки игнорирует их обоих и закатывает рукава под пристальным взглядом Ланги. — Я же сказал, всё в порядке. — Ты всегда так говоришь, — Ланга берёт его запястье и осматривает, прижимая пальцы к суставу, а затем поднимает вверх, массируя больное место большими пальцами. — Больно? — Не-а. Только чуть-чуть, но это приятно. Ланга угукает и нажимает на больную точку чуть сильнее. Рэки тает. Он не может попросить Хасегаву остановиться, потому что боль не такая сильная, и он чувствует, что плавится, и это очень смущает, потому что вокруг них много людей. Однако, если оглянуться, можно понять, что никто даже и не смотрит. Конечно, можно увидеть нескольких людей, но те смотрят исключительно на Лангу. Рэки отдёргивает руку. — Спасибо. Всё... всё в порядке. Тебе не нужно так много делать для меня. — Ты сам сделал много для меня. — Да, но ты мне ничего не должен. Мы квиты, да? Нет. Рэки смотрит на Лангу, но его лицо ничего не выражает. Обычно парень сразу понимает, что чувствует Хасегава, но не в этот раз. — Я серьёзно. Ты должен проводить время с теми, кто тебе небезразличен. Лицо Ланги становится полностью нечитаемым, и Рэки уже сожалеет о том, что он сказал. — Хорошо, — натянуто отвечает Хасегава. Одно лишь слово, и он отталкивается от земли ногой и медленно пропадает из зоны видимости. Обычно Рэки любит смотреть на то, как Ланга ездит на скейте. Это настоящее искусство в движении. Но не в этот раз. Когда Ланга исчезает в толпе, Каян чувствует тяжёлую руку на своём плече. — Что, чёрт возьми, это было? — Я бы тоже хотел знать. Шэдоу качает головой и поворачивается к своему скейту, чтобы проверить, всё ли на месте. — Ты участвуешь сегодня? — спрашивает Рэки. — Мия согласился, — он кивает. — Удачи, — всё, на что хватает Рэки. — Спасибо, — Шэдоу действительно нервничал. Такое увидеть можно очень редко, и Рэки наслаждается этим зрелищем. — Знаешь, нам нужно как-нибудь устроить матч-реванш. Я всё ещё злюсь на тебя за то, что ты сжёг мою доску. — Ох, что? Серьёзно? Разве ты не можешь просто послать своего парня соревноваться со мной? Его кого? — Моего что? — Лангу. — Ланга не мой парень. Не шути так, — он потрясён болью и гневом в своём голосе, и, очевидно, Шэдоу тоже. — Он... э-э, встречается с кем-то другим. Теперь Рэки признаёт жестокость, которую Вселенная совершила по отношению к нему. Но Шэдоу, по-видимому, никогда не слышал о сочувствии. — Нет, он твой парень, — говорит Шэдоу ровно, совершенно без эмоций, будто рассказывает Рэки очевидный факт. — Никого из нас это не смущает. Тебе не нужно скрывать это. Да, вы очень слащавые, но– — Я серьёзно! Он встречается с кем-то другим! Он не любит меня. — Помнишь ту гонку? Его первую гонку? Он сделал это только потому, что я сказал, что я у тебя снова выиграю. — Что? Нет. Нет, он просто хотел прокатиться. — Этот человек приклеил ноги скотчем к сломанному скейту, потому что не хотел, чтобы ты оказался лохом, — Рэки давится и одаривает его ненавистным взглядом. — Это неправда. Ты совсем ничего не понимаешь. — Это правда, — Шэдоу встаёт и смотрит на него сверху вниз. — Ты ничего не понимаешь в любви. С меня хватит. Сам спроси его, если не веришь. Рэки беспомощно смотрит на Мию, но на лице Мии нет и капли веселья. Он смотрит на Рэки с жалостью, ну просто супер! — Всё, хватит, — говорит Рэки им, себе и всему миру. Он бросает свой скейт на землю и срывается с места. — Спроси его! — кричит ему Шэдоу. — Спроси его, кто его парень! — Не могу, он всё равно не скажет! — кричит Рэки в ответ. — Потому что ты чёртов тупица! Круто, просто замечательно. Теперь он не может перестать думать об этом. Даже пробираясь сквозь толпу, он видит только Лангу. Парень катается на скейте, потому что ему это нравится, потому что он невероятно хорош в этом, потому что он похож на Рэки. Скейтбординг — это их первая любовь, а вторая... Неужели Ланга действительно пытался защитить его в тот день? Какой идиот будет кататься на скейте ради парня, с которым он познакомился только этим утром? Да и какое это имеет значение? Никакого, если он чей-то парень. Отстой. Его сердце вот-вот выскочит из груди. В его голове слишком много мыслей, которых он не позволял себе раньше: голова Ланги на чужих коленях, чужие руки в его прекрасных голубых волосах. Вот чужие пальцы проскользнули под ткань рубашки, обводя бледную кожу, очертания мышц и о нет. О нет. Он дёргается, пытаясь избавиться от этих мыслей, и в нескольких шагах от него появляется Ланга. Рэки останавливается, хватая скейт руками. Хасегава склонился над своей доской, возясь с ней. Его джинсы выглядят немного узкими, а рубашка – маленькой. Ему явно понадобится новая одежда, с его-то ростом. — Ланга. Ланга резко поворачивает голову и какое-то мгновение смотрит на Рэки, но тут же его лицо становится безмятежным, а это значит, что он нервничает. — Дай-ка я посмотрю, — Рэки протягивает руку, наклоняется рядом с Лангой и смотрит на скейт. Винт внизу болтается, потому что этот скейт был создан специально для Хасегавы — ничто не должно быть затянуто, как в обычном скейте, если Ланга хочет летать. А Рэки хочет, чтобы Ланга летал. Он достаёт маленький набор и начинает возиться с деталями, проверяя их на годность. Это место определённо не создано для этого, но Ланга не сдвигается с места, и Рэки тоже не хочет. Нет, он не переживёт, если Ланга снова уйдёт от него таким поникшим. — Прости. За то, что было. Наверное, я просто... — начинает Рэки, но понятия не имеет, как закончить. Ланга не смотрит на него. Он должен спросить. Ради них обоих он должен знать ответ на вопрос, который застрял у него в голове, как заноза, с того самого момента, как он узнал, что у Ланги кто-то есть. Или, скорее, у Ланги был кто-то, и это был не он. — У меня когда-нибудь был шанс быть с тобой? Теперь Ланга смотрит на него. У него такие красивые глаза. Он так красив, и Рэки неожиданно резко чувствует себя глупым. — Ты, наверное, никогда не задумывался об этом. Ну. Чтобы встречаться со мной. — Ага, — выдыхает Ланга. Конечно же, этот ответ был на другой вопрос. Тот, который он не хотел спрашивать. — Тогда, э-э.. что я сделал не так? Вокруг них слишком много скейтеров. — Ничего. Ты ничего не сделал. Ты никогда не сможешь сделать что-то не так. Очевидно, что это ложь. Рэки чувствует, как в уголках его глаз что-то предательски жжётся. — Тогда почему ты не со мной? — Я с тобой. — Не в буквальном смысле, — умоляет его Рэки, и ему хочется заплакать по-настоящему. Он так ненавидит себя. Неудивительно, что Ланга не хочет быть с ним. Неудивительно, что Ланга даже не сказал ему почему. — Почему мы не встречаемся? Ланга хватает его за плечи и говорит: — Я думал, мы встречаемся. И затем он подходит ближе к Рэки, что у того начинают слезиться глаза, и касается его губ своими губами. Насмешки вокруг них сменяются на шум. Рэки слышит его даже сквозь шум крови в ушах. — Подожди, — шепчет он. — Стой, подожди– — Я говорил тебе, — говорит Ланга ему прямо в губы. — Я думал ты... угх, — Ланга шлёпает ладонью себе по лбу. — Я думал, ты всё понял, а потом решил, что ты меня разыгрываешь и... блять, — Рэки клянётся, что впервые слышит, как Ланга ругается матом. Он прокручивает все слова в своей голове. — Блять, — повторяет Рэки. — Вот чёрт. Какой я тупой. — Ты посылаешь мне сердечки, когда мы переписываемся. Ты просто так сделал мне скейт. Ты... — теперь наступает очередь Ланги нервничать, и Рэки нравится, потому что он видит совершенно другую сторону парня. Чтобы быть хорошим скейтером, нужно хорошо владеть доской. Чтобы быть превосходным во всём, вы должны знать, чего вы хотите. Чтобы быть лучшим, вы должны знать, как получить то, что вы хотите. Рэки не самый лучший, но он всегда добивается своего. По крайней мере, у него появился шанс. — Ты позволил мне спать с тобой. Даже моя мама думает что– — Ланга, — он чувствует, что улыбается и это, наверное, ужасно. — Лан-га. Ланга смотрит на него, и, чёрт, румянец на его бледном лице смотрится, как косметика на лице Шэдоу. — Не смейся надо мной, — хрипит он. — Ты считаешь меня красивым? Ты считаешь меня невероятным? Я терпелив. Ты считаешь, что я святоша, — Рэки чмокает его в щёку, и Ланга издаёт звук раненного животного. — Если мы встречаемся, почему ты не целуешь меня? Ланга резко переводит взгляд на него. — Я думал, ты стесняешься, — бормочет он. — Нет, — выдыхает Рэки. — Я не стесняюсь. Ланга подходит к нему ещё ближе, Рэки прижимается к нему, и через секунду Каян чувствует горячие губы на своих губах. Вот почему он так пристально смотрел на губы Ланги. Теперь всё сходится. Рэки прикусывает его нижнюю губу и просовывает пальцы через рубашку, прям как в своих мыслях, когда представлял какого-то незнакомца рядом с его парнем, но это оказывается намного лучше его мыслей, потому что вместо незнакомца стоит он сам. Рот Ланги приоткрывается, когда он начинает мягко водить пальцами по нежной коже. Хасегава одной рукой хватается за его толстовку, чтобы не упасть, а другой уже хозяйничает в волосах, дёргая их, и длинные ноги Ланги обхватывают его, и, о боже– Кто-то хватает его за капюшон и с силой тянет вверх, а потом он поднимается с Ланги, беспомощно дрыгая ногами. — Что вы тут, блять, устроили? Джо смотрит на него, держа за воротник его толстовки, будто он ничего не весит. Черри стоит, скрестив руки на груди в двух шагах позади него и смотрит то на него, то на Лангу с явным презрением. — Прямо на трассе? Реально? Справедливо. Джо ставит его на ноги, и Рэки понимает, в каком месте они сейчас находятся. Неловко, правда? Это очень смущает. Однако он не чувствует смущения, и когда Ланга подходит к нему и свободно берёт его за руку, выражение его лица возвращается к скучающей неумолимости, которая обычно у него бывает, когда он попадает в администрацию школы. — Он мой парень, — говорит им Рэки. — Мы встречаемся. — Нихрена себе, — начинает Джо, но потом переводит взгляд на другого и морщится. — Подожди, ты реально не знал? Вы же двое такие очевидные, разве что не тра— Черри закрывает его рот рукой, прежде чем он успевает договорить. Вполне справедливо.