Devil's Throat

      …и вот, когда уже кажется, что ниже падать некуда. Нет, не кажется. Он уже давно скатился на самое дно. В Ад.       Так думал про себя черноволосый парень в черном, покрытым какими-то пятнами, пальто. И волосы и пальто мягко развевались на ветру… Он соскучился по этим ощущениям легкости и свободы — забраться на крышу действительно стоило потраченных сил и времени. Ночной город слепил своими яркими неоновыми красками, заставляя голубые глаза сильно щуриться, а бесконечные звуки шагов, отголоски фраз и двигатели машин оглушали своей обыденностью… Он был бы и рад ослепнуть — лишь бы ему перестали мерещится повсюду блондинистые волосы, или оглохнуть — только бы перестать слышать музыку. Но нет, в глазах снова и снова мелькает что-то желтое, а уши устали слушать мелодию… Тихий, скрипучий звук который сидел в его — Даби — душе, сердце и печени. Первые две вещи у него отсутствовали… По крайней мере, он так думал раньше. А последнюю он яростно заливал каким-то дерьмом под названием «виски» из ближайшего круглосуточного. И как он до этого докатился? Черт его знает! Все, что приходит ему на ум это: — И хотел бы я никогда не существовать! — прохрипел, нежели пропел, Даби, вытирая остатки спиртного с губ рукавом — И я знаю, что это лишь мечта! Теперь, когда я слеп… Я могу открыть глаза!       Он сильно сощурился, а потом раскрыл свои затуманенные от алкоголя глаза. Для них все вокруг уже давно стало одним сплошным месивом из света и красок, а с каждым новым глотком становилось только хуже… Или наоборот — лучше, особенно когда пришло осознание, что из поля зрения стерлась даже граница между крышей и небом. Полная свобода — это ли не счастье? Главное — чтобы это не оказалось тупым сном слетевшего с катушек сознания. В последнее время Даби и так много чего навыдумывал, только вот счастливее от этого не стал. — Я не могу проснуться! — отчаянный хриплый крик выбил остатки воздуха из легких. Он стал задыхаться, и при этом сильнее душил себя, схватившись тонкими длинными пальцами за горло. Грудь горела от нехватки кислорода… Но всего этого было недостаточно — Я сгораю до тла! Я не могу дышать этой ядовитой ложью…       Да, именно ложь. Ложь ненавистного отца, психопатов-друзей, врачей-мозгоправов, любовника-ангелочка и, в конце-концов, его собственная… Все люди лгут, но вот один вопрос: нахрена?! Нахрена, вашу же мать, столько в мире лжи?!       Неожиданно стало так мерзко, что ноги свело, а к горлу подступила рвота. Даби упал на колени и со всех сил закрыл себе рот руками… Потребовалось несколько секунд, чтобы проглотить комок тошноты обратно, а потом еще несколько, чтобы вспомнить о губительной, но в то же время спасительной бутылке спиртного. Но увы — там было пусто… И когда он успел? Видимо, это старость. — Я не могу понять… — продолжил брюнет, усевшись на холодный бетон — Что за хрень творится со мной?       Глаза стали слипаться, а сил бороться со сном уже не осталось… Хотя именно сейчас столь желанный сон для Даби являлся ничем иным, кроме роскоши, а к роскоши он не привык. Еле поднявшись на ватные ноги, парень лениво покрутил пустую бутылку из-под виски в руке. Темно-коричневое стекло отражало помятую наполовину фиолетовую физиономию, покрытую медицинскими скобами. И это он? Это Даби? Жалкое зрелище. Ну и к черту! И с этой мыслью был совершен бросок… Бутылка легко выскользнула из руки, мелькнула в неоновых лампах и исчезла из поля зрения. — Живу в вечном страхе… — прошептал Даби, закрыв свое лицо ладонями. Страха не было. Все, что когда-то страшило его свершилось. Уже давно. — Даби! — этот крик прошелся ножом по ушам и заставил обычно молчаливое сердце пропустить удар… Голос был знаком. До боли. — Стой!       Голова сама повернулась в сторону голоса… Но нет, он ничего не видел. Все было размыто. Да и потом, мелькнувшая на секунду мысль — ложна. Даби в этом убежден больше всего. Поэтому брюнет даже и не думал послушаться… Наоборот, он сделал шаг прочь. Прочь от голоса, прочь от всего! И не заметил, как уже оказался у самого края. — Твою ж мать, Даби! — Солнце рухнуло с небес… — неожиданный толчок в спину и…       Невесомость.

Меня будто бы в мире не существует — Я Спящая Красавица, которую никто не разбудит. Это конец истории, но я хочу вернуться, Чтобы взять и узнать, кто меня любит! В твоей светлой голове — я не виновен, Я не главный герой — тебя я не достоин! Только не жалей, только не страдай. Хочешь меня убить? Давай — я не против…

— Бип-бип-бииииип… — адский звук гребанного будильника. — Сдохни! — прошипел сквозь зубы молодой блондин, морщась в полудреме и отказываясь высовываться из-под одеяла. Но будильник не воспринял угрозу всерьез и продолжал капать мерзкой мелодией на мозг… — Да сдохни ты уже! — неожиданно блондин подскочил, а подушка, на которой еще секунду назад покоилась светлая макушка, полетела в сторону ненавистного аппарата.       И так каждое гребанное утро… Кацуки Бакуго уже и забыл, когда в последний раз мог бы поваляться подольше и сладко поспать. Просто так — от нечего делать… Но, к его сожалению, если он сам не придумывал себе более интересное занятие, то за него это делали другие. — Кацуки! — раздался голос матери с нижнего этажа. Да, первой список дел юноши пополняла именно Мицуки — Завтрак почти готов! — Блядь… — прошипел Бакуго, а затем, лениво перебирая ногами, пошел в ванную.       Типичное утро в семье Бакуго — каждый гребанный день похож на предыдущий, который ничем не лучше. Будильник, крик, ванна, завтрак, крик, школа… Все это настолько приелось в блондинистую голову, что казалось, будто вся жизнь расписана по минутам. Даже в выходные. И это начинало выбешивать… Хотелось уже какого-нибудь разнообразия, но, видимо, это случится, когда солнце свалится с неба, не иначе! — Доброе утро, — приветливо поздоровался с сыном отец, когда тот спустился на первый этаж после водных процедур. Масару, как и всегда, сидел на диване перед телевизором и читал какую-то очередную книгу. Возможно, это единственное, что не бесило Кацуки по утрам — в этом был весь его отец — единственный человек, на кого блондин никогда не злился. — Угу, — отозвался Кацуки, следуя мимо дивана на кухню, где все еще возилась с завтраком Мицуки — Что на завтрак? — Омлет с рисом, — ответила блондинка как раз тыкая одну из порций палочками, проверяя на готовность. — Подгорит. — отчеканил Бакуго, открывая холодильник, находясь позади матери. — Не подгорит, и не смей пить холодное молоко из холодильника! — она обернулась и пригрозила сыну пальцем — Заболеешь. — Уже подгорело. — проигнорировал замечание матери блондин и достал пачку молока из холодильника. Когда его фраза закончилась, то со стороны плиты стал доносится шипящий звук и запах гари. — Черт! — рыкнула недовольно Мицуки, а потом в сердцах прокричала — Ну раз ты такой умный готовь сам! — Вот и приготовлю, старуха. — огрызнулся Бакуго и смело встал на место матери и начал «реанимировать» подгорелый омлет.       Мицуки хотела наругать сына за грубое обращение, но, увидев как ловко Кацуки справляется со сковородкой и палочками, застыла. Иногда она забывает, какой же у нее уже взрослый и самостоятельный сын. Как летит время…       Завтрак начался вовремя даже несмотря на «неприятности». И семейство собралось за столом… — Кацуки, не кривляйся… — сделала очередное замечание Мицуки — Тебе скоро 17, а поведение все еще как у пятилетки. — Что сказала, старуха?! — проорал с набитым ртом Бакуго. — Хватит орать на мать! — Кацуки, Мицуки… — мягко окликнул их Масару — Не за едой.       Семейство Бакуго поуспокоилось и снова принялось за еду. Хорошо, что в доме есть спокойный Масару, который всем сердцем горячо любит своих родных, иначе бы его любимая жена Мицуки и единственный сын Кацуки давно бы поубивали друг друга. Но любовь зла — полюбишь и этих двоих, главное — знать как их вовремя остановить, чему глава семейства научился за уже почти 17 лет. Кстати об этом… — Что насчет твоего день рождения? — спросила Мицуки, обращаясь к сыну. — Ничего, — тихо прошипел Кацуки, отставляя уже пустую тарелку в сторону — Спасибо за еду. — Так рано? — удивилась блондинка, посмотрев сначала на сына, потом на часы — А посуда? — Вернусь помою. — махнул рукой Бакуго младший уже в коридоре.       И не сказать, что блондин просто сбежал от разговора о праздновании своего дня рождения. Хотя… На деле так оно и есть. Просто потому что для него это маленькое событие не имеет значения… Тупо смена цифр — не более. Для себя Кацуки уже был достаточно взрослый — в следствии свободный — а большего ему и не надо. Он даже друзьям не говорил о предстоящем празднике, и был бы рад, чтобы эти четверо «идиотов» не прознали и не решили устроить ему сюрприз. Не то, чтобы Бакуно не любил сюрпризы… Просто от них можно ожидать чего угодно, и, как показала практика, это не всегда хорошо заканчивается.       Пребывая в таких раздумьях, Кацуки оделся в школьную форму, взял сумку и ушел из дома, вместо прощания громко хлопнув дверью. Обычное дело — он делает так лет с 12. По пути блондин вытащил из кармана штанов наушники, распутал их и вставил в уши. Очередная обыденность — все лучше, чем шаги и двигатели… Тяжелый вздох при открытии давно выученного наизусть плейлиста. Неужели и правда не будет ничего более интересного, пока светит солнце?       Словно в ответ на глупый вопрос неожиданно в глазах Бакуго потемнело. Вернее, на его голову свалилось что-то розовое, перекрыв обзор. Намек, смотреть на мир через розовые очки? Чушь собачья! Он стащил со своей головы неопознанный розовый предмет, который оказался… — Что за?! — лицо блондина в миг вспыхнуло, когда он понял, что держит в руках. — Даби! — закричали откуда-то из многоквартирного дома, мимо которого проходил Кацуки. Скорее всего это была обладательница… — Что ты… — Прощай, сладкая… — раздался хрипловатый смешок.       Минута и перед блондином приземлился брюнет в черном пальто, который спрыгнул с балкона 3 этажа… Ошарашенный школьник с красным лицом все еще не понимал, что происходит, а мозг отказывался работать… Да что здесь за хрень происходит?! — Спасибо, что подержал. — обратился к нему брюнет, забирая розовый предмет из его рук, а затем поднял голову вверх — Приходи на концерт, если хочешь получить их назад… — Даби! — на балконе показалась полуголая рыжая девушка. — Я буду ждать… — странный загадочный брюнет с более странным именем уже шел своей дорогой, скучающе вертя на указательном пальце…

…тонкие шелковые розовые трусики…