***
Чимин не перестаёт заламывать пальцы влажных рук. Волнение упорно продолжает гоняться под кожей, этим вызывая неприятный тугой узел под рёбрами. С минуты на минуту должен прийти Юнги, а у омеги к нему немаловажная просьба. Она его мучила и безостановочно вертелась в мыслях протяжные недели. Тот факт, что Юнги, — его любимый лучший друг, всегда поддерживал его в любой нелёгкой ситуации, немного успокаивает брюнета. Это единственное, что и вправду заставляет смахнуть тревогу. Альфа никогда не осуждал и не смел грубить омеге, только по-настоящему трепетно заботился о младшем. Поэтому Чимин и верит, что помощь, о которой он нагло попросит, в лучшем случае не будет раскритикована другом. Прозвенел дверной звонок. Омега испуганно вздрогнул и подпрыгнул с дивана, торопясь в сторону коридора. Руки предательски тряслись так, что юноша едва ли смог открыть саму дверь. Его тело бросило в мелкую дрожь, что уже не кажется хорошим. Он ведь только недавно усмирил своё глупое волнение, а оно жалко вернулось обратно. Дверь, так или иначе, распахивается. — Оу, — выдыхает альфа, когда его с порога стиснули в неожиданных объятиях. — Чимин? Маленький мой, что случилось? Тёмноволосый молчит, не отрывая носа от крепкой груди Юнги, и в суматохе думает, в попытках разложить все мысли по полкам. Каким образом начать беседу — он так и не сумел решить. Просто ждал хёна в надежде, что всё само решится. Ничего подобного. А настолько сильный и липкий страх, причины которого он не знает, вынуждает его пальцами судорожно сжимать ткань толстовки на спине друга. — Мелкий, ты хотел поговорить со мной, верно? — омега кивает и внезапно расслабляется, чувствуя, как его обнимают в ответ. По-видимому, ему катастрофически этого не хватало. — Этот разговор, как я понял, важен для тебя? — снова кивает. Проходят минуты тишины, пока омега в руках старшего окончательно не ощущает себя спокойным. Чимин ни о чём не думал, беззастенчиво скинув всю ответственность на хёна, который благородно её принял и дал двоим собраться мыслями. Альфа умел держать всё под контролем, знал, как что-либо сделать лучше. А Пак просто доверял. — Ты же знаешь, что можешь легко делиться своими переживаниями со мной, — он попытался отстранить омегу за плечи и заглянуть в чужие, наверняка напуганные глаза. Тот сопротивляется, чуть было не хныча. Нет желания лишаться тепла хёна. — Мы сейчас с тобой всё обсудим, хорошо? А я обязательно тебе помогу. Чимин снова прижимается к Юнги, робко шепча тихие слова благодарности. Омега не знает, как долго он вёл свой монолог, выпуская, наконец, все личные переживания наружу. Он старался ничего от друга не утаивать, говорил обо всём, что касалось его скорой течки. По крайней мере, он так считает, что она уже не за горами. Ему уже идёт восемнадцатый год, а его сверстники тем временем уже давно познали суть полового созревания. На самом деле правильнее всего бить тревогу, ведь это не норма так поздно расцветать. Волнительно, что внутренний зверь не думает просыпаться. Но он искренне надеется на лучший исход. Что вот-вот, и она, вредная течка, внезапно настанет, и у него не будет никаких гормональных сбоев и проблем с молодым организмом. Этого ещё ему не хватало. Осознавая всю нынешнюю проблему, Чимин не на шутку испугался, что вызвало порыв перелазить все возможные форумы по данной смущающей теме для юноши. Он не имел никакого желания бежать в первую очередь к гинекологу и раздвигать перед незнакомцем ноги. Потому он и решил, что лучше поначалу он узнает всё из всемогущего интернета, заранее пообещав себе, что не будет преждевременно ставить диагноз и накручивать себя из-за глупой паники. Одно радует — судя по вычитанным источникам, каждая почти двадцатая омега встречается с подобной проблемой, как и у него самого. И она для некоторых несложно решаема. Первое, что порекомендовали — питаться правильно и принимать обычные витамины, которых весьма много в аптеке и которые доступны без особого рецепта, выписанного самим гинекологом, с которым брюнет не горит желанием встречаться. Дальше идёт по списку душевный комфорт и спокойствие, однако, учитывая последние недели, он этого правила не соблюдал, как бы сильно этого ни хотел. Он прекрасно понимает, что нужно расслабиться и в тихом спокойствии ожидать дня «икс», думать на отвлечённые темы и сильно не зацикливаться на неприятных мелочах. И Чимин, читая эти пункты, был уверен в том, что справится, пока не дошёл до третьего. Как уже очевидно, он недовосемнадцатилетний незрелый омега, и только это говорит о том, что сама течка пройдёт не совсем гладко. Тогда Чимин испытал внезапно нахлынувший страх, расширенными глазами читая все комментарии, в которых до единого было упомянуто про адскую боль. «Ты словно изнутри горишь». «Как будто ножом скручивают живот. Это нестерпимо». «Меня всю течку наизнанку выворачивало. Глаза и все внутренности чуть было не вылезли». «Невыносимо», «больно», «ужасно». Чимин осознаёт, что дико боится этих ощущений. Боится испытать всё это на себе, параллельно сочувствуя другим бедолагам омегам. Но был один из распространённых и самых логичных способов избежать подобной участи — найти альфу. Это и есть третий пункт. Самая известная «проблема» в обществе омег — это их природная скромность. Некоторые из них просто морально не могут позволить себе найти альфу в такой нелёгкий период уже взрослой жизни. Стыдно потому что. Просто-напросто не всегда способны попросить чужой помощи, довериться настолько сильно и полностью открыться не своему возлюбленному. Омегам, которые состоят в отношениях, с такой же ситуацией, как у Чимина, немного проще. У них есть возможность пережить этот момент чуть легче. Есть на кого положиться и по-настоящему довериться, оставаясь перед партнёром уязвимым. Но Чимин одинок. Были, конечно, у него ухажёры, но они так же быстро испарялись, как и появлялись на его подростковом пути. Ведь ни у кого из них не было желания тратить кучу времени на омегу, которая ни в какую не поддавалась чужому вниманию. Чимин боялся сблизиться с кем-то так быстро, но к тому же был осторожен в своих отказах альфам. Кто знает, что те способны учудить. Пак был добр и искренен, скорее всего, потому альфы не думали ему за это насолить. И вот, зная способ, как помочь себе, Чимин долго решался. Старался убедить себя, что подобные советы — за несколько недель или месяцев до течки найти партнёра, которому доверишься, пусть то обычный приятель или друг — практичны. Это и вправду остаётся одним из единственных правильных вариантов. Не будь его эструс поздним, ему бы не пришлось принимать такие меры. И вот он, Юнги. Прелестный альфа, которого Чимин знает с самого дошкольного детства. Он ему как старший брат, хоть и сейчас это звучит ужасно, учитывая, о какой помощи омега его просит. Но факт остаётся фактом — Юнги именно тот человек, что всегда был рядом, трепетно любил и заботился. Человек, которому не страшно отдаться, пусть это и неправильно со стороны Чимина о таком заикаться. В худшем случае Пак станет причиной их разрушенной дружбы. Брюнет этого себе не простит, но и страдать одному в такой непростой момент жизни тоже не сильно хочется. — Пойму… я пойму, если ты откажешься. Правда, хён… — торопливо выдыхает наконец Чимин, не переставая заламывать замученные пальцы. Юнги никак не выражал своё удивление. У него хорошо получилось скрыть собственные эмоции, молчаливо слушая маленького друга. Только тело альфы на широком диване выдавало себя, будучи напряжённым, как натянутая тетива. Чимин, так или иначе, не особо замечал этого. Глаза его сверлили пальцы рук на своих же коленях. Сам он сидит на пятках по правую сторону от хёна. На данный момент тишина для них обоих неестественная, что случилось у них впервые за все годы дружбы. — Эта… ситуация, в самом деле, не из простых, — всё же хрипло вырывается у Юнги. Он слегка прокашлялся, выпрямляясь в спине, но на Чимина смотреть не решается. До него смущение дошло только сейчас, распространяясь на острых скулах розовым цветом. — Я не предполагаю, что из этого выйдет, Чимин-и… — Нет, Юнги, я тебя не уговариваю, — подняв взгляд, суетится омега. — Ты не обязан соглашаться. Я просто хочу узнать твоё мнение по этому поводу. Если же у нас ничего не выйдет, то хотелось бы услышать твой совет, — говорит младший, переходя на шёпот. — Я не знаю, что мне делать… Мне, честно, страшно, хён… Юнги, не думая и секунды, притягивает ссутуленного друга к себе в объятия. Тот сразу же удобно уместился у бока альфы, уложив руку поперёк чужого живота. Как делал это всегда. И расслабленно выдыхает. Мин тёплый и до безупречности уютный, а его запах нарочно распространяется в воздухе, давая маленькому омеге долгожданное умиротворение. Юнги постоянно так делает, когда тёмноволосый волнуется. — Я давно уже решил всё, — от этих слов тело в миновских руках уменьшается в размере и тулится теснее к нему. Глаза Чимина жмурятся в страхе услышать не положительного характера ответ. — Я буду рядом. Не оставлю одного и никому другому в руки не отдам. Позабочусь о тебе, как делал это всегда. Как-никак, я твой друг. Омега сдерживается, чтобы в итоге не всхлипнуть тому в плечо, но глухо шепчет разбитое «спасибо». Этот тягостный груз с его плеч Юнги добродушно помог скинуть. Иметь такого друга, как Мин, нужно было этого заслужить в прошлой жизни. — Всего лишь-то потыкаю в тебя органом, что у меня между ног. Для друзей это приемлемо. Брюнет заливается хохотом, хлопая ладонью по животу альфы, который тоже не удержал усмешки за губами. Чимин успокаивается окончательно. Его нос тянется к чужой шее, где больше всего слышен терпкий и мягкий феромон друга. Они так часто позволяют друг другу делать. Ведь нет ничего приятнее, чем поддержка близкого человека через запах. — Мы это… можем не целоваться тогда. Боже, как же это для Чимина глупо прозвучало, он не ожидал вовсе, что это выйдет таким нелепым образом. Но даже так уже поздно что-либо изменять. Раз булькнул, значит, пусть продолжает. — Что? — беззаботно мычит Юнги. Глаз он не открывает, пока наслаждается щекотливым касанием кнопочного носа на своей коже. — В мою течку… нам необязательно целоваться, — тихо повторяет он. По правде говоря, он долго думал об этом условии, и ему кажется это верным. Им обоим не будет сильно неловко, если они станут следовать этому небольшому правилу. Незачем прелюдий. — Думаю, это лишнее. — Да, хорошо, согласен. Они не считали, сколько так просидели в тепле друг друга, но напряжению между ними дали возможность бесследно исчезнуть. Юнги позволил и себе пару раз своим носом коснуться места за омежьим ухом и глубоко вдохнуть. Сладость запаха Чимина бережно обволокла его лёгкие, из-за чего Мин ощутил знакомую пряность от подобного действия у себя во рту. Они с малых лет были друг для друга по истине родным уютом. — Даже не представляю, что бы я делал, будь у тебя уже пара, — с придыханием сипит омега, рассекая эту долгую тишину между ними. — Не думай об этом. Всё уже решилось. Я обещаю, что позабочусь о тебе, мой маленький. Омега сдержанно улыбается, чувствуя на своей макушке поцелуй.***
Шли уже месяцы, которые вот-вот и переменятся в целый год, после разговора с хёном о щепетильной теме. Отрицать бессмысленно, но они оба её ждали, держа в голове одну и ту же мысль — «Если не завтра, то через неделю. Не через неделю, то через месяц». И, наконец, уже пролетели одиннадцать месяцев безрезультатного ожидания. Однако Чимин ответственно соблюдал первые два пункта — здоровое питание и сохранение внутреннего чувства спокойствия и безопасности. Юнги в этом ему помогал, часто навещая омегу и подолгу держа в крепких объятиях. Его властный феромон бесшумно сплетал омежье тело, неким образом оберегая. Но даже так течка не думала приходить, игнорируя возраст уже почти девятнадцатилетнего омеги, организм которого готов стать полноценно расцветшим. И в какой-то момент Чимин забылся из-за школы, надоедливых домашних заданий и экзаменов, после которых он отправится в ещё одну взрослую бытовую жизнь. Поэтому он совсем не заметил в себе очевидных изменений. Он стал более чувствителен и жаден до прикосновений Юнги. Долго не мог насладиться теплом чужих объятий, всё теснее прижимаясь к другу во время вечерних посиделок за просмотром сериалов. Родители младшего остались жить в деревушке неподалёку, сняли любимому сыну уютную квартиру, где альфа, ещё немного, и таким образом точно останется у него ночевать на постоянной основе. Недалеко от жилой многоэтажки школа омеги и университет, в который тот стремится поступить. Его бы здесь совсем одного в большом городе не было, если бы Юнги, его друг детства и сосед из той самой дорогой ему деревни, из которой они вместе родом, не договорился с отцом Чимина, что позаботится о мелком. Альфа специально для Пака хорошо обустроился в столице. Прелестный друг. Феромон день ото дня становился более открытым, и только Мин это замечал. Юнги сразу понял, что будет трудно. Ещё едва сильный аромат омеги уже заставлял ощущать всеми фибрами некую тяжесть в животе и дикое волнение. Настолько Чимин притягателен и невинен своей робостью. И старший не стал с этим затягивать. Не решился дожидаться момента, когда омегу настигнет уже полноценная течка, совсем последняя стадия полного безумия и желания. Им надо многое обсудить перед предстоящим. — Я думаю, нам будет лучше, если мы обговорим некоторые нюансы, — от долгого молчания голос Мина хрипит, мягко касаясь шёпотом уха в нескольких сантиметрах. Его ладони приступили поглаживать спину друга. — Ты о чём? Тело в руках альфы слегка отстранилось. Чимин, очевидно, недоумевает. — Твой омега уже совсем скоро проснётся, — Чимин хотел было раскрыть рот и снова поинтересоваться, о чём твердит ему хён. Но Юнги нагло не даёт вставить слово. — У тебя первые признаки течки, мелкий. Пак щурится, глядя ему в глаза. — Я ничего не чувствую. Ты это с чего взял? — Ну, во-первых, ты сейчас беспардонно сидишь у меня на коленях. И я уверен, что ты сам не помнишь, как тут оказался, — Юнги готов в голос рассмеяться, когда его друг испуганно уставился на него. Он уже знает, что последует дальше. — Ой. Прости. Я сейчас слезу. Омегу за бока резко вернули на место. Юнги не перестаёт забавляться с чужой неловкости, что румянцем прошлась на щеках Чимина. Он, как начитанный, знает про предтечное состояние омег и не считает это чем-то ужасным. Мин прекрасно понимает, что подсознательно омега жаждет больше тепла, больше касаний и ласки. А он её другу обязательно подарит. Альфа обещал себе, что его драгоценный Чимин не будет мучиться в столь тяжёлый период расцветания. — И второе… Ты стал пахнуть ещё прекраснее, — Чимин смутился, пряча нагретые скулы в плече хёна. Всё ещё необычно так часто слышать от друга комплименты. Юнги специально так делал последний год. Нарочно пытается убедить омегу, что тот в безопасности, что омегу оберегает дорогой ему альфа, лаская слух приятными словами. — Сейчас ты этого не замечаешь. Это естественно, она у тебя первая, а ты ещё совсем неопытен. Но в последующие течки ты будешь за несколько дней определять, когда она нагрянет. Хён говорит слова, которые омега уже знает, ведь перечитал столько статей, что точно и не сосчитать. Но не имеет ничего против чужого бархатного голоса. Он спокоен, как всегда, когда рядом друг, что заботливо поддерживает своим присутствием. — А что именно ты бы хотел обсудить? — глухо бубнит Чимин. Он будет врать, если скажет, что не стал ощущать некое волнение. Что-то несмело ему подсказывает, что беседа будет неловкой, однако и немаловажной. Им просто нужно поговорить. Только он не особо уверен, что сможет поддержать диалог. — Я не знаю о твоих предпочтениях в постели, — прямо начал Мин, не видя смысла больше медлить. — Мне бы хотелось услышать от тебя, как бы ты сам хотел, чтобы всё прошло, — Чимин держался, как мог, чтобы не прекратить начатое. Он уверен, что его лицо краснее некуда. — Скажи, чего бы ты желал? — Может, не надо? — он жалко хнычет в ответ. — Чимин-а, — со смешинкой тянет альфа. — Ничего в этом постыдного нет. Мне будет проще подстроиться под тебя, если я буду знать, что делать. Без твоей помощи мне не справиться. Тишина напряжённая только для омеги, а альфа не торопится добавить что-либо ещё, преподнося младшему шанс переварить всё сказанное. Чимину неловко до невозможности. И как бы трусливо с его стороны это ни казалось, он не имеет не то чтобы желания делиться чем-то, просто ещё не готов. Не уверен, что сможет. Ему было невероятно тяжело заикаться о подобной помощи, а тут у него просят ещё и описать его предпочтения, о которых, к слову, он ещё толком сам не знает. Конечно, он доверяет другу, но также знает, что Юнги поймёт его заминку. Мин, как и стоило ожидать, опережает чужие мысли. — Ладно, мелкий, поступим по-другому, — Чимин виновато поджимает губы, когда его снова отстраняют, чтобы заглянуть в глаза. Юнги невесомо заводит тёмную прядь омеги за ухо, ласково улыбаясь. Это и вправду помогает Чимину отвлечься. — Следующие два-три дня ты будешь один. — Но?.. — Тихо. Говорю сейчас я, а ты слушай, — строго обрывает старший, из-за чего омега обиженно хмурится. — Я дам тебе время, чтобы твой омега спокойно подготовился до моего прихода. Думаю, ты знаешь, что в такие моменты присуще великое желание строить гнездо, — в ответ альфе молчаливо кивают. — Мы в таком плане несильно близки, как ты и сам уже понял, поэтому предполагаю, что моё присутствие не поможет тебе настроиться. — Но я, наоборот, хочу, чтобы ты был рядом. Юнги тихо вздыхает, качая головой: — Это ты сейчас так говоришь, но мы всё равно сделаем так, как я сказал, — чётко поясняет светловолосый. Чимину теперь боязливо перечить хёну, но он в любом случае доверяет тому без остатка. Сказал, значит, так нужно. — Я оставлю свою одежду, хорошо? Для гнезда. Но позже ты не отвертишься. Я заставлю тебя сказать то, чего ты хочешь, находясь в моих руках. — Боже, хён. Прекрати, — под смех Мина, хнычет младший. — Вот и договорились. Юнги возвращает омегу в объятия, утыкая того в свою шею. Порция успокаивающего феромона альфы — то, чего так не хватало. — Всё так же без поцелуев? — шёпотом уточняет Мин, пока минуты лениво растягивались в задумчивой тишине гостиной. — Без поцелуев. Произнося эту пару лёгких слов, в тоне Чимина уверенность всякий раз убавляется.