Broken & Fixed

Несмотря на темноту, юноша понял, что проснулся окончательно и бесповоротно, что спать ему больше не придётся. «Никогда», – заметил гаденький голос, кажется, в подсознании. Впрочем, действительно – человек не может с полной уверенностью утверждать, что встретит новый рассвет. Человек смертен и, что ещё хуже, смертен внезапно. Вот что куда вероятнее – за днём будет день, за ночью – ночь. Подойдя к окну и раздвинув шторы, Р поднял голову, чтобы посмотреть на луну, у которой с древних времён был составлен график выхода на службу. На веки вечные. Из меланхоличных размышлений вырвал свет, исходивший вовсе не от луны. Горело окно Сайори. – Чего? – удивился парень. – Эй! Подруга, чего не спишь?! Впрочем, выкрики не помогают сократить расстояние. Чтобы быть услышанным, иногда недостаточно кричать даже в лицо человеку… – Тьфу ты! Опять это настроение. Лучше б кексы согласился помочь печь. Делать было нечего, пришлось отвернуться от окна, хотя сжимавшееся от тревоги сердце буквально требовало не спускать глаз с Сайори, а наоборот… Вот поэтому и пришлось прислушаться к голосу разума: так ни спросить ничего, ни тем более помочь нельзя – нужно или бежать, или хотя бы позвонить. Включить телефон. Проклинать всё на свете. Утекающее время. Медленный процессор. Светящийся экран. Производителя с его дурацким логотипом. Звонок или сообщение? Качественнее позаботиться или не выставить себя идиотом, не побеспокоить? – Я люблю тебя. Ты любишь меня. Если с тобой что-то случится, я себе не прощу, а если разбужу… что ж, ты меня простишь, наверное, ещё быстрее, чем я сам себя. Усилием воли не дать пальцам слишком сильно сжать телефон – до треска, не дать себе оглохнуть от длинных гудков, не дать бешено колотящемуся сердцу выпрыгнуть из груди. Нет ответа. Или так крепко спит, или что-то случилось. – К чёрту всё. К чёрту! Р начал спешно одеваться – накинуть на себя хоть что-то, чтобы не продрогнуть на улице, не смутить слишком сильно. Если тревожился зря, если всё-таки дурак. Пробежать мимо кухни, достать нож и спрятать под жилеткой. Словно в каком-то дурацком фильме про выживание школьников, на которых напал маньяк. Только вот на этот раз не смешно. Совсем. Трясущимися руками не попасть ключом в замочную скважину, истыкать всё вокруг и наконец войти. – Сайори? Тишина. Гробовая. – Сайори? Ну, пожалуйста… Уже не кричать, а стонать имя любимой. Подняться на второй этаж. Толкнуть дверь в комнату… Два крика ужаса слились в один. Р вбежал, обхватил девушку за талию и увлёк со стула, и оба грохнулись на постель. Так и не закреплённая верёвка упала на пол. Сайори почувствовала, что её руки прижаты к кровати, над её лицом нависает лицо Р, а ноги оказались под его ногами. – Насиловать будешь? Она слабо, безжизненно усмехнулась, не чувствуя ни страха, ни радости. Только пустоту. – Но я не… – испуганно качая головой, отозвался юноша. – Нет. Конечно, нет. Я ведь не против, – девушка кисло улыбнулась. – Если я могу хоть чем-то порадовать хоть кого-то, почему нет? В этом есть смысл. Я… Договорить ей не дал поцелуй. «Просто молчи. Просто молчи. Просто молчи. Я же люблю тебя, дура!» – кричал голос в голове Р. Пусть она и отвечала на поцелуй, пусть сердце учащённо билось, из глаз Сайори текли слёзы. – Ну, что? Хочешь, помогу и разденусь? – предложила она. Юноша покачал головой, и девушка печально прикрыла глаза: даже здесь от неё никакого толку. – Нет. Я хочу видеть тебя не голой. Я хочу видеть тебя улыбающейся. Сейчас. Сегодня. Каждый день. Всю жизнь. – Р переместил руки на плечи Сайори и тряхнул её как следует. Та открыла удивлённые глаза. Губы тряслись от рыданий. – Слышишь? Всю жизнь! Потому что я люблю тебя! – Но я приношу только… – Так приноси больше радости! Мне больно видеть тебя печальной – это не повод уходить, покидать меня, разрывать моё сердце окончательно! Ты чуть не вычеркнула из моей жизни всю, слышишь, всю радость! Сайори нежно коснулась губами плеча парня. – Неужели я, всего лишь я, могу доставлять не только тревоги неудобство? Я… люблю тебя… – прошептала она. – Конечно. – Хорошо… ради тебя я сделаю всё. Вообще всё, чтобы ты был счастлив. – Она обняла Р и притянула к себе, чтобы почувствовать его как можно ближе, вдоль всего тела. – Я верю тебе: и ты сделаешь. Мы сделаем. Даже если небо упадёт на землю, если сломается весь мир. Юноша кивнул. – Нас нельзя разлучить. Это невозможно. «File system has changed». Они обнялись и сами не заметили, как в тепле и уюте после пережитого ужаса уснули. Словно сцена закончилась и кто-то просто выключил свет. Сайори протёрла глаза кулачками и осмотрелась. Рядом на её постели спал Р, положив ладонь ей на живот, на полу лежал стул, а рядом с ним – словно ядовитая змея – свернулась верёвка. Девушка вскрикнула от ужаса. Всё точно ей не приснилось. – А? – сонно отозвался парень. – Всё хорошо. И всё будет хорошо. – Сайори кивнула. – Только теперь скажи: почему, почему ты решила… сделать… это… Девушка грустно улыбнулась и пожала плечами. – Про мою депрессию ты и так узнал. Но в последнее время мне стало ещё хуже: меня стали преследовать мысли, что я всем мешаю, что без меня будет только лучше. Ко всему добавились слуховые галлюцинации. Звуки пианино и навязчивый голос – будто говорила… Р зарычал. – Моника? Сайори кивнула и тут же вздрогнула, втянув голову в плечи, когда парень с размаху ударил кулаком по подоконнику. И мир стих, будто лишился звуков, лишь вдалеке будто кто-то ритмично бил барабан, что-то пищало и шипело. Р встал, бросил суровый взгляд на дверь, после чего поднял с пола верёвку и выбросил в окно. – Я пойду и окончательно всё улажу с нашим президентом, если… – он вздохнул. – Если ты поклянёшься не делать глупостей в моё отсутствие. Девушка кивнула. – Я верю тебе. Чувствую, что ты знаешь, как для меня лучше. Я могу что-нибудь сделать? – Можешь приготовить нам завтрак. Можешь – ещё и обед. Ты никуда сегодня не выйдешь. – А фестиваль? Р зло усмехнулся, сжал кулак и решительно направился к выходу, но оглянулся, уже держась за дверную ручку. – Не было никакого фестиваля и не будет. – Тут лицо парня стало прежним – будто моложе и растерянным. – А ещё… дорогая… – М? – Будет чудесно, если во время готовки ты не сожжёшь дом. Сайори смущённо усмехнулась. – Злюка. Всего-то раз пожарных вызывали…