Без тебя

Победа. Чужая. Ускользающая из под пальцев, как ветер, который треплет его взмокшие от волнения волосы. Эта победа Ланги колется под кожей до противного сильно, все равно, что он сам проиграл. Упал в грязь лицом и погиб – для себя и для своего поцарапанного скейта, даже для Ланги тоже. Зачем ему такой неуклюжий неудачник, который ни на что не способен? Пусть лучше он найдет себе кого-то такого же настолько идеального, как и он сам. И покоряет дальше свои вершины, до которых можно добраться только расправив крылья. Белоснежные и искрящиеся, как снег на солнце. /А ему расправлять нечего. И непонятно почему сердце саднит болью при мысли о том, что с Хасегавой рядом будет кто-то другой/ Отсутствие значка на кофте, так опрометчиво сорванного, в порыве отчаяния, жглось почти по коже, казалось, ещё немного и сердце проломит грудную клетку, потому что он все испортил сам. Но разве у него был другой выбор? Нет.. Конечно, нет. С такими заурядными возможностями ему нечего делать ни на трассе, ни тем более на этом чертовом чемпионате. Разве лишь усиливающаяся с каждой минутой тревога закрадывается внутрь, проникая в легкие и растекаясь по венам обжигающим ядом. /Там все нормально с Лангой-то?/ Он нервно прикладывает руку к груди, сминая футболку, и с силой отталкивается от земли. Скейт под ногами послушно движется в указанном ему направлении, и привычное ощущение ветра в голове и свиста в ушах от внезапно увеличившейся скорости немного успокаивает его разбушевавшиеся мысли. Подумаешь.. Распереживался. Что с ним случится может, когда на его стороне самая сильная компания. Его друзья вроде как. Их общие друзья. / Глупости. Он там больше никто/ Он не едет домой, как должен был бы, а невольно сворачивает в сторону школы, к тому самому злосчастному спуску с красной пентаграммой. Недосягаемой, как и сам Ланга. Потому что он, на самом деле, намного выше. Красивый, утонченный и безумно талантливый, а он на его фоне просто никто. Жалкий парень, непонятно как затесавшийся в тусовку скейтеров. Но разве дело только в том, что он слишком далеко от него? Разве только черная зависть застилает ему глаза и берет верх над ним, сталкивая его в бурелом собственных чувств? Реки не знает. Он только чувствует, уже не борясь с этим для него ранее непривычным наплывом ощущений. Хочется ведь не только дотянуться до Ланги и встать наравне. Хочется еще и ласково коснуться чужой щеки пальцами и проверить, что его кожа не холодная как снег, а теплая. Убедиться, что Ланга живой и главное он очень /блять, зачем сейчас было об этом вспоминать/ искренний. Он немного замерз. Потому что слишком много всего навалилось, да и оделся он совсем не по погоде. Забыл, что сегодня ночью градус упадет ниже обычного. Он обреченно выдыхает, заправляя растрепавшиеся волосы за ухо и всматривается в темную даль, размытую лишь небольшими островками света. Сейчас хотелось потеряться или свалиться с моста, а еще повторить тот трюк Ланги. И это желание сильнее обычного злит и ударяет в голову всплеском адреналина. Поэтому, он не задумываясь едет на скейте вниз, бросая рюкзак к фонарному столбу и резко входит в поворот на импровизированном трамплине. Неудивительно, что пальцы привычно мажут так недалеко от метки. Разве, что в этот раз он легко опускается на скейте вниз, не встретившись лбом с асфальтом как это бывает обычно. И все таки касание вышло немного выше, чем раньше. Кажется, это из-за клокочущей внутри злобы, которая сжимает ледяными руками его горло, заставляя выложиться на полную. /Хотя впрочем этого тоже вообще недостаточно. Потому что один почти удачный раз Ланге не нужен, а ему самому тем более/ Когда спустя сорок минут, кататься становится невмоготу, потому что пальцы содраны в кровь, а лодыжка и вовсе вывернута в какой-то не слишком естественной позе после неудачного падения. Он устало падает на холодный асфальт, разглядывая чернильное небо, усеянное звездами, как снегом. Нога неприятно пульсирует, отзываясь тянущей болью. Но он более чем уверен, что это просто вывих, который ему ничем в будущем не повредит. Разве, что до дома добираться будет весьма сложно. Но он пока вставать не собирается, пусть и чувствует, что холод от земли пробирается под легкую толстовку и его снова сильно знобит. Вот Лангe, наверно, никогда не холодно. У него поди и в крови снежинки танцуют нелепое танго. И любые холода ему вообще нипочем. В голове рисуется картинка, как Хасегава ловит эти самые снежинки ртом и настойчиво зовет его попробовать их на вкус. Он резко закрывает глаза, массируя руками виски. Какая реалистичная фантазия вышла, потому что ему, кажется, в ухо шепчут его имя. И ему совсем не хочется, чтобы это заканчивалось. - Реки, да что же ты делаешь? Тело внезапно куда-то дергают. И он запоздало думает, что наверно умер, потому что Ланга теплый, как печка, а еще сияющий в ореоле непонятно откуда взявшегося света. - Ты совсем.. Совсем придурок, да? Зачем ушел. Почему ты ушел насовсем.. Разве, я смогу кататься без тебя? Ты ведь мне.. Пока Реки растерянно слушает это бессвязное бормотание и наблюдает за непривычным блеском в чужих, но до боли любимых глазах. Хасегава обратно цепляет ему значок на кофту, заботливо поправляя капюшон. - Я ведь никто без тебя, слышишь? И даже не знаю, что там делаю, если тебя нет рядом. Если ты не катаешься, если тебе это больше не нужно, то мне тоже - он утыкается носом ему куда-то в шею, опаляя кожу горячим дыханием, и, кажется, плачет. Реки неуверенно запускает руку в чужие волосы и сбивчиво шепчет, что он придурок, который тоже без него не может. Он оставляет пару невесомых поцелуев на светлой макушке и прижимается ближе к желанному теплу. Ланга все никак не может успокоиться, и Реки почти уверен, что даже его футболка промокла от чужих слез. Поэтому он неуверенно вытирает сырые дорожки с бледных щек и с трепетом касается искусанных губ. /Ланга думает, что умрет на месте от переизбытка чувств. А Реки, кажется, что он уже умер, потому что ангелы никогда не приходят просто так/