Don't stand so close to me

Дура. Дура, дура, дура. Ду-ра. «Можно мне прийти после уроков завтра?» - передразнил внутренний голос. О чем я только думала? Поговорить с ним о смысле жизни? Может, снова обсуждать классическую литературу? Музыку? Сплетничать? Бред. Всё это огромная ошибка. Я не вожу дружбу со взрослыми... мужчинами... учителями. Черт. Наверняка он согласился только потому, что был слишком ошеломлен моей просьбой. Нам не о чем разговаривать. Зачем становиться ближе? Да к чему это вообще может привести? Всё, решено. Я не пойду туда. Под страхом смерти не зайду в этот кабинет. После уроков надо бежать, бежать, пока не передумала, он сам будет рад отвязаться от моего общества. Так будет легче отказаться от странной, сумасшедшей влюбленности. Нам обоим станет проще. Тогда какого черта я стою на втором этаже перед этой треклятой дверью? Я точно спятила. Если я не могу даже поддержать разговор со сверстниками и завести среди них друзей, то что ж говорить о зрелом двадцатипятилетнем парне. Можно подумать, ему захочется слушать мой лепет. Ну, Курасова, развернулась и ушла домой, давай... - Можно? - неужели этот писк — мой голос? - Проходи. Ни по голосу, ни по выражению лица я не смогла понять, рад ли он мне. Хотя, с чего бы это было так? Историк невозмутим. Я замерла на пороге и тупо уставилась на него, раздумывая о том, что сейчас хороший шанс уйти под каким-нибудь предлогом. Но тут мой взгляд упал на ярко-оранжевый галстук под серым пиджаком. Я неотрывно смотрела на него, как будто боялась: он выдаст мою тайну. Он — та ядовитая змея из моих снов, он свидетель моих слез и истерик, моих невысказанных признаний и переживаний. Но почему-то именно он заставил меня остаться. - Я не помешаю? - Нет, - историк улыбнулся, как мне показалось, натянуто. Тогда я неуверенно прошла вперед и села за первую парту, которая располагалась прямо напротив его стола. Дрожащей рукой я заправила за ухо вечно выбивающуюся челку и, словно какая-то монашка, сложила руки на коленях. Учитель молчал. Стало очевидным, что разговора по душам не выйдет. Ещё бы. Мне было ужасно неловко, обычно просторный кабинет показался вдруг тесным и душным. Кровь постепенно приливала к щекам, чем дольше продолжалось молчание, тем сильнее я краснела и кусала нижнюю губу. До чего же всё это глупо. Он ждет, что я начну разговор. Может, он думает, что мне что-то нужно. А я даже не знаю, что могу сказать. Я совершенно не знаю этого кареглазого человека напротив себя. Больше всего на свете я боялась посмотреть в глаза Сергею Владимировичу. Что бы я смогла там прочесть? Жалость? Интерес? Любопытство? Усталость? Или, что самое страшное, - равнодушие? - Я вас так и не поблагодарила. Ну, за тот раз. Вы спасли меня от многих глупых поступков, - тихо произнесла я, по-прежнему не отводя взгляда от парты. - Не за что, - улыбнулся историк. Я тут же подумала, что он желает поставить точку в этой совершенно непонятной и толком не начатой беседе, как учитель продолжил: - Но я не думаю, что вы способны на глупости. Иронический смешок слетел с моих губ, и я всё же решилась посмотреть в лицо Сергею Владимировичу. - Но я так и не узнал, как вы оказались в школе тогда, - он внимательно посмотрел на меня. Я снова отвернулась. Меньше всего на свете хотелось посвящать его в свои проблемы в личной жизни. Как он вообще на это отреагирует? Смешно даже думать, что хотя бы тень ревности к моему бывшему может затронуть его сердце. - Я искала Диму, но... Но он ушёл раньше. - А-а, - отозвался учитель равнодушно. Даже чересчур. И опять эта грёбаная тишина, только как будто в тысячу раз более неловкая. - Но мы уже расстались, - добавила я. Историк в свою очередь промолчал. Я вновь исподтишка кинула на него взгляд и чуть не задохнулась от нахлынувших чувств. Уголки губ мужчины были едва заметно приподняты, как будто он скрывал рвущуюся наружу улыбку. Естественно, я тут же расценила её как знак, и в моём сердце снова робко заколыхалась надежда. Вдруг перед глазами всплыл неясный и почти позабытый образ блондиночки, сопровождавшей историка на Дне города. Я сразу старательно отогнала его прочь. Это было вечность назад, тем более совсем не факт, что она была его девушкой. - Я хотела попросить вас подготовить меня к ЕГЭ по обществознанию, - соврала я. На самом деле я понятия не имела, какие предметы буду сдавать в следующем году, и какой ВУЗ собираюсь выбрать. Так что вряд ли эту просьбу можно отнести к стопроцентной лжи. - Не знал, что вы собираетесь сдавать обществознание. Ага. Я тоже. - Я только недавно решила. Может, мы могли бы договориться о репетиторстве... - Я могу заниматься с вами совершенно бесплатно. Но лучше со следующего года, хорошо? - Конечно. - Я улыбнулась. Отлично! Вот он — предлог видеться с ним тет-а-тет несколько раз в неделю. Сердце радостно забилось, и мне ужасно захотелось сразу перемотать грядущее лето и очутиться в таком пугающем для всех школьников одиннадцатом классе. - Ну, тогда я пойду. Я встала с места и закинула на плечо сумку. Краем глаза я заметила, что историк каким-то нервным движением затянул потуже галстук и как будто напрягся. - Уже?.. То есть, ты за этим приходила? - неожиданно спросил он. - А зачем же ещё? - я попыталась изобразить искреннее удивление на лице. Хотя, притворяться особо не пришлось, по больше мере из-за того, что учитель неожиданно перешёл на «ты», что у него бывало крайне редко. Только сейчас, придаваясь воспоминаниям, я поняла — с тех пор он больше никогда не обращался ко мне на «Вы» Мой вопрос так и остался без ответа. Тогда я попрощалась и вышла в совершенно приподнятом настроении. Дурацкая улыбочка не желала сползать с моего лица. Мы поговорили от силы минут десять, а я уже чувствовала себя абсолютно счастливой. Считайте меня полной идиоткой, но каждый его взгляд и жест я расценивала как знак, как и любой влюблённый человек. И черта с два он ко мне равнодушен! Но чувство эйфории длилось только до того момента, пока я не вышла из кабинета. Стоило мне переступить порог, как я чуть не врезалась в проходившую мимо девушку, которая оказалась не кто иной, как Дашей. Я закрыла за собой дверь класса и приготовилась к шквалу вопросов а-ля: «что ты там делала?», «о чем вы говорили?», «какие у вас общие дела?», но подруга меня крайне удивила. Без всяких церемоний Даша схватила меня за руку и потащила на третий этаж к кабинету химии, где обычно на переменах не было ни одной живой души, тем более во вторую смену. - Я тебя искала. Я должна тебе кое-что рассказать, - взволнованно сказала подруга. - Мы в последнее время не очень общаемся, но ты всё ещё единственная, кому я могу довериться. Мне просто нужно с кем-то поделиться этим. Глаза Даши нездорово блестели, и сама она была такой же красной, как и я пару минут назад в кабинете истории. Все мои мысли тут же переключились на неё. Давно я не видела её в таком состоянии, но обычно так она пыталась скрыть что-то очень хорошее для неё, но не для других. - Что случилось? - Я кое с кем начала встречаться, - на одном дыхании выпалила Даша, и я сразу поняла, что всё не так просто. Тут вспомнилась её влюблённость в Сергея Владимировича, и меня затошнило от нахлынувшей паники. - Ну... это хорошо, - неуверенно отозвалась я. - Да, конечно, только... он намного старше. В глазах вдруг потемнело, и воздуха стало невыносимо мало. - На сколько? - я услышала собственной голос как будто откуда-то издалека. - Ему двадцать пять. - Даша! - возмущенно воскликнула я, а в голове отчаянно пыталась вспомнить возраст историка, но цифра колебалась от двадцати четырёх до двадцати шести. - Вот только не надо мне тут, я сама всё прекрасно знаю. Но... я его люблю, понимаешь? Мы познакомились у меня в деревне. - Я громко выдохнула. - Его зовут Максим, он сказал, что чувствует ко мне то же. Вот только есть одна проблема... Он женат. - И вы встречаетесь?! - Мне плевать на всё, главное, что мы друг друга любим. - Даша! - снова прикрикнула я. Все навязанные обществом правила и морали мгновенно всплыли в голове. - Что нормальный, взрослый, состоявшийся мужчина может хотеть от шестнадцатилетней школьницы? Ты ведь понимаешь, что в этом возрасте он не будет думать об интрижках и отношениях на месяц, а будет уже искать себе спутницу жизни, не тратя времени на несовершеннолетних. Неужели ты правда думаешь, что это может быть серьезно? Что он дождется твоего совершеннолетия, и через пару лет поведет под венец? Так не бывает! И разве ты сама хочешь вот так вот, как только стукнет восемнадцать, выйти замуж? Или встречаться с ним, пока не будешь готова? Сколько может продлиться эта типа любовь? Да ты раз в полгода находишь нового возлюбленного! Ты правда думаешь, что захочешь быть с ним, когда станешь уже взрослым человеком, а не девочкой-подростком? Я задыхалась от возмущения, и только в конце своей тирады осознала, насколько она подходит к моей ситуации. Нет, не просто подходит, - я говорила о себе. Все внутренние переживания, наконец, нашли повод выйти наружу. Я сказал вслух то, что миллионы раз крутила в голове, думая об историке. Новый приступ тошноты скрутил живот. Разница в возрасте, разница в социальных положениях... да разве у нас есть шанс? Разве у неё и этого Максима он есть? Я посмотрела на притихшую Дашу и увидела, что глаза её теперь блестят от слёз. - Ну спасибо, - зло сказала она, разворачиваясь. - Я думала, хотя бы лучшая подруга сможет меня поддержать. Она убежала до того, как я пришла в себя от водоворота чувств и попыталась окликнуть её. Будь я настоящей подругой, я бы осталась на её стороне, несмотря ни на что. Но разве так правильно? Разве вообще вся эта ситуации имеет место быть здесь, в реальной жизни, а не в глупых женских романах? Общество будет осуждать Дашу и Максима, и я в его рядах. Моя ситуация с учителем ничуть не лучше. Я медленно поплелась домой. Ещё недавнее счастье казалось мне каким-то ненастоящим и призрачным. После этого ужасного разговора, я не видела никаких перспектив для наших с Сергеем Владимировичем отношений, которые, по сути, ещё даже не зародились. Это всё слишком сложно для меня.