Испытание временем

Настала зима. В этот год она выдалась чрезвычайно холодной. Любую живность, ещё недавно бродящую в окрестностях, невозможно было выследить или поймать. Никто из существ лишний раз старался не высовываться наружу, покидать уютные норы или крытые загоны. Порой лошадь было сложно запрячь в повозку. Даже самые стойкие и закалённые скакуны начинали фыркать и капризничать, то и дело норовя лягнуть копытом того, кто хотел вывести их из тёплой конюшни на мороз. Вся земля уснула под ледяной заснеженной коркой, в тишине и покое пережидая столь злополучное время. Деревья прогибались под непосильной ношей, опуская раскидистые ветви к низу, словно старались стряхнуть с себя тяжесть. Все изящные постройки слились в одну белую бесформенную кучу, выстраивая собой высокую стену. Небо на несколько дней заволокло серыми тучами, сквозь которые пытались пробиться тонкие и слабые лучики света. День стал намного короче, потому с непривычки казалось, что ночь почти не отступала. Облачные Глубины преобразились до неузнаваемости, но по-прежнему являли собой покой и умиротворение. Только серые горы кое-где проглядывали из-под снега, обволакиваемые такими же тёмными по цвету облаками. Адепты, по наставлению главы теперь проводили тренировки исключительно в залах и небольшими группами, так как места для всех не хватало, но даже в такое спокойное время нельзя было расслабляться. Вместо практических боёв и тренировок юных учеников по шею завалили теоретическими занятиями, парни и девушки большую часть времени просиживали в библиотеке, так как количество изучаемого материала увеличилось почти вдвое. Хоть это и привлекло в жизни молодых господ некоторые трудности, но эти недостатки значительно перекрывал один плюс - ни у кого не было сил безобразничать, по крайней мере так думали учителя. Порывистый ветер срывал с крыш и деревьев снежные кучи, опрокидывая их на голые кусты с кривыми ветками. Природа воспротивилась и наказывала людей так сильно, как могла, не предоставляя шанса на спасение. Ворота почти никто не охранял, потому вход казался заброшенным, будто пройти сквозь не составляло и малейшего труда. Глава нисколько не сомневался в устойчивости подчинённых, но его могли посчитать не совсем компетентным, если бы он заморозил пару-тройку охранников. Лишь караул иногда мельком проходил мимо, чтобы удостовериться, что никто не хочет пробраться на закрытую территорию. Ведь каждый, кто планировал посетить Облачные Глубины либо имел при себе жетон, либо предупреждал о визите заранее отправленным письмом. Да и невидимый барьер со своей задачей справлялся на все сто процентов из ста. Цзян Чен нехотя вылез из повозки и поёжился, пряча нос поглубже в меховой ворот накидки. Оголённую кожу тут же начало покалывать. Он дал указания, отправив экипаж обратно, и побрёл в сторону длинной засыпанной лестницы, ступени которой еле проглядывали. Кое-как поднявшись и нащупав в рукаве жетон, мужчина прошёл через расплывчатую завесу. Его охватило некоторое беспокойство, поскольку это был первый визит после приобретения пропуска, снимающего ограничения на посещения Облачных Глубин. Он вдохнул поглубже и нарочито медленно выдохнул, выпуская изо рта клубы тёплого пара, которые тут же растворились в пустоте. Сычжуй и Цзиньи пытались разгрести дорожки от снега, который выпал прошлой ночью. Они, вооружившись внушительного размера лопатами, раскидывали его равномерно по разным сторонам, оголяя каменную кладку. Цзиньи, оглянувшись вокруг и не заприметив ни одной живой души, беззвучно положил лопату и опустил голые ладони в снег. Он слепил большой снежок и, максимально точно прицелившись, запустил в Сычжуя, попав тому в самую макушку. Как только комок достиг своей цели, в мгновение развалился и рассыпался на тёмных волосах ледяными кристалликами. Юноша вздрогнул от неожиданности и резко обернулся, получив очередной снаряд уже в лицо. Он поднял руку и стёр оставшиеся ошмётки рукавом. Кожа загорелась и покраснела, пробуждая яркий румянец на влажных щеках. Сычжуй хмыкнул, высмеивая ребячество друга, и уже собрался нанести ответный удар, но заприметил высокую фигуру в тёмно-фиолетовых одеяниях, чинно вышагивающую по тропинке. Парень тут же поменялся в лице и, устраивая своё "оружие" покрепче в белоснежной горке, поспешил встретить гостя. Лань Цзиньи побрёл за ним следом. Цзян Ваньин, увидав издали знакомые лица, лишь немного ускорил шаг. Холод веял со всех сторон, и сейчас мужчина мечтал об одном - поскорее зайти в тёплое помещение и выпить горячего чая, а лучше согреться в объятиях одного человека. О котором на протяжении долгого времени были все его мечты и мысли, но он никогда никому не рассказал бы об этом. Вспоминая на досуге, в свободное от дел Ордена время, их пылкое признание, Цзян Чен не переставал удивляться своему раскрепощённому поведению, тому, как сам бросился к нему в объятия и запечатлел на губах поцелуй, и как потом было боязно смотреть Лань Сичэню в глаза. Мужчина мог лишь стыдливо разглядывать пол под собой или, отворачивая голову вбок, изучать окрестности. Он бы никогда не подумал, что может так смущаться из-за пустяков(хотя с какой стороны посмотреть). Ведь это был человек с самой суровой натурой из всех ныне существующих заклинателей, строгий и беспощадный глава, ночной кошмар всех непокорных, но такой робкий и нежный любовник, ледяное сердце которого таяло в моменты лёгких прикосновений и ласковых взглядов. Он не видел Лань Сичэня около месяца и, не в силах больше выносить разлуку, примчался в резиденцию сразу же, как только в плотном расписании появилось свободное время. С новой обстановкой и переменами в повседневной жизни справляться было тяжело. Само осознание того, что он теперь связан чем-то большим нежели обычные дружеские отношения с объектом тайных воздыханий, заставляло душу трепетать. Молодые люди приблизились к нему и приветственно поклонились. От них веяло юношеской пылкостью и здоровьем, было несомненно приятно видеть их в добром здравии. Цзиньи стоял немного позади и не решался заговорить, предоставляя такую возможность старшему. Парень всё ещё смущался, когда видел Цзян Чена, потому что перед глазами сразу же всплывали некоторые картины прошлого, когда он случайно застал его с Лань Сичэнем возле пруда во время последней совместной ночной охоты. Сычжуй искренне улыбнулся и спросил: - Глава Ордена Цзян, очень приятно, что вы нанесли нам визит. - Я прибыл для решения одного важного дела, которое не требует отлагательств, - максимально отстранённо произнёс мужчина и будто невзначай повертел в руке заранее заготовленный свиток. Он не представлял собой никакой ценности, потому как был совершенно пуст, а служил лишь для отвода глаз. Ему показалось, что нужно придумать причину для столь неожиданного приезда, дабы не вызвать ни у кого подозрений. Уж что-что, а в вопросах скрытности Цзян Чен был очень деликатен и осторожен, по крайней мере он так думал... Цзиньи сразу показалось это странным, еще после того, как он понял, что главе Цзян был вручён жетон для входа в Облачные Глубины. Хоть парень и не отличался особой образованностью, зато чутьё у него было развито чуть больше остальных. Подобное стечение обстоятельств только сильнее возбуждало в юном сознании любопытство и жгучий интерес к высокопоставленным персонам. Он даже хотел начать собственное тайное расследование, но отложил его на неопределённое время. Сычжуй явно знал больше него, но в виду своего возраста и безукоризненного почитания этикета старался не говорить на эту тему. Но неугомонный товарищ периодически выводил его на подобного рода разговоры, сплетничая о "тайной возможной связи" между главами. - Очень жаль, но Цзэу-цзюнь еще не вернулся. Он отбыл в дальние земли около трёх дней назад. Говорят, там назревает восстание, которое может помешать деятельности нашего Ордена. Может мы сможем вам чем-нибудь помочь? - тактично разъяснил Лань Сычжуй. - Если дело действительно срочное, мы можем отправить кого-нибудь, - проговорил Цзиньи из-за спины друга. Цзян Ваньин снова почувствовал себя виноватым. Он, вопреки собственной ответственности и мудрости, в очередной раз дал слабину и позволил плотским желаниям взять вверх над разумом. Мужчина никогда не сомневался в истине занятости глав Кланов, потому что в полной степени мог почувствовать это на себе. Как только назревает серьёзная проблема, близлежащие к очагу Ордены автоматически втягиваются в конфликт. Это уже почти стало негласным правилом. С другой стороны, если появляется необходимость в сильном подкреплении или защите, куда ещё можно обратиться за помощью, если не к могущественным заклинателям? Такие люди образованы не только в плане охоты и поимки нечисти, но и в политических делах, одним словом - незаменимые. Цзян Чен немного задумался над планом дальнейших действий и слегка поджал губы. Отступать уже было некуда, он самолично не оставил себе никаких отходных путей тем, что открыто заявил о важности и безотлагательности вопроса, с которым имел честь посетить резиденцию. - Не стоит, - ответил он сразу на два последних высказывания, - я дождусь его возвращения, не думаю, что это займёт много времени. - Как вам будет угодно. Проводить вас до гостевых комнат? - вежливо поинтересовался Сычжуй, уже заранее зная ответ на свой вопрос. - Спасибо, я знаю дорогу. К тому же не хочу отвлекать вас, - он сделал короткую паузу и оглянулся вокруг, останавливаясь на Цзиньи, - от работы... - Тогда не стесняйте себя ничем! - бодро проговорил Лань Сычжуй и немного отступил, освобождая дорогу. Цзян Чен сделал несколько шагов, но припомнив некоторые детали остановился и развернулся, чтобы сообщить: - Хотя вы можете оказать мне одну услугу, - он сделал небольшую паузу, акцентируя внимание на последующих словах, - через некоторое время прибудет Цзинь Лин и ещё несколько его сопровождающих, будьте так добры, встретьте их и проводите до гостевых комнат. - Будет исполнено! - с горящими глазами почти вскрикнул Лань Сычжуй, от чего Цзян Ваньин вздрогнул. Для парня и во всём мире не могло найтись лучшего новогоднего подарка чем встреча с возлюбленным. Он просто не мог сдержать эмоций. Цзян Чен очень давно пытался найти время для встречи, но её приходилось постоянно откладывать из-за различных обстоятельств: то нечисть разбушуется в канун нового года, то глуповатые помощники напутают с документацией. Да не просто допуская недочёты, а ошибаясь в расчётах. Замученному главе пришлось две недели разбирать тонны бумаг, чтобы наконец воедино собрать все данные и переделать так, как продиктовано правилами и здравым смыслом. А нерадивых помощников он на всё это время отправил на кухню, но и это не увенчалось успехом. Они умудрились напортачить даже с едой, и группа из семи главных служанок на несколько дней слегла с жутким отравлением. Цзян Ваньин тогда не на шутку разозлился и чуть самолично не разукрасил лица бедолагам, но А-Лин вовремя подоспел на помощь и бывших помощников отправили разгребать снег, и с этим они тоже не справились... Но это уже совсем другая история. Как только Цзинь Лин выведал у дяди о планах, на которые он так старательно и не щадя себя выкраивал время, тут же начал упрашивать взять его с собой. Цзян Чен неволей почувствовал, что "серьёзный отъезд по делам" превратился в обычную поездку в гости. Но какие бы аргументы он не приводил, под воздействием слёзной мольбы племянника всё же сдался и отступил. Он считал, что каждый человек на земле имеет право на отдых, и потому решил взять парня с собой. К тому же тот не переставал говорить о желании повидаться с друзьями, он даже купил всем подарки. Цзинь Жуланю было поставлено лишь одно условие - хорошие оценки за итоговые тесты. И юный глава поразил всех, получив высшие баллы. Мужчина только лишний раз подтвердил свою теорию об обязательном присутствии мотивации в учёбе. - Благодарю за гостеприимство, - подытожил Цзян Ваньин. Мужчина поклонился и, удручённо опустив голову, удалился, провожаемый лишь заинтересованными взглядами двух пар глаз и холодным ветром. В какой уже раз Цзян Чен действовал вразрез со своими убеждениями. Он не виделся с возлюбленным очень давно, потому скучал в разы сильнее. Всё же иметь отношения главам Орденов очень тяжело. С этими мыслями мужчина добрался до покоев Лань Сичэня и, медленно отворив двери, вошёл. Лань Сичэнь, сидя в повозке, понемногу дремал от усталости. Последние несколько дней он был так занят, что, казалось, проспал бы сутки. Дорога заняла много времени, хотелось как можно быстрее добраться до Облачных Глубин и наконец почувствовать покой. Состояние было не из лучших. Плюс в том, что большая часть по-настоящему серьёзных проблем была решена и теперь можно было выдохнуть со спокойной душой. Осталось только завершить приготовления к празднику. Лань Хуань придвинул к себе дорожную сумку с личными вещами, покопошился немного, достал небольшую красную коробку и открыл её. Внутри блеснул маленький серебряный кулон на тонкой цепочке. Сердце в груди немного сжалось. Вещица была небольшой, но особенно утончённой, буквально преисполнена изяществом. Что-то подобное идеально подходило высокопоставленному человеку. Лань Сичэня смущало лишь одно - не покажется ли Цзян Чену его подарок странным. Кулон маленький и аккуратный, вряд ли был бы заметен под одеждой. Цзэу-цзюнь ещё некоторое время вертел подарок в руках, разглядывая с разных сторон, но усталость дала о себе знать, и он провалился в сон. Погода на улице слегка разбушевалась. Ветер разносил в разные стороны снег с дорог, поднимая его на приличную высоту. Была уже поздняя ночь. Видимость значительно ухудшилась, но до места прибытия оставалось совсем немного, и в скором времени экипаж добрался до пункта назначения. Большинство слуг разгружали повозки, перенося вещи в тёплые помещения, только глава, не замечая разговоров и постороннего шума вокруг тихо спал, крепко удерживая подарок для возлюбленного. Лань Сичэнь еле как добрался до собственной спальни и вошёл в комнату, оставив сумку у двери. В помещении было тепло. Он снял с себя промокшие верхние одеяния и накидку, расположив их на тумбе за ширмой. Сложно было не уснуть прямо в проходе, пока мужчина пытался добраться до кровати, но в кромешной темноте его кое-что смутило: будто густую тишину нарушало не только его дыхание. Мужчину посетило чувство дежавю. Лань Хуань резко взбодрился и начал осматриваться, медленно, почти без шума, продвигаясь в глубь комнаты. Наконец взгляд зацепился за полупрозрачные шторки над кроватью и белоснежный край одеяла, что произвольно из-за них выглядывал, свисая до самого пола. Сомнений не было - он здесь был не один. Понятно это стало также потому, что мужчина всегда аккуратно заправлял постель и почти никогда не закрывал шторы, тем более он отсутствовал более трёх дней и никто, даже самый отчаянный заклинатель, не посмел бы так бесцеремонно ворваться в покои в его отсутствие. За тонким занавесом послышались бормотание и шорох ткани, через несколько мгновений показался силуэт. Цзэу-цзюнь в тот же миг приблизился к кровати и отдёрнул несчастный шёлк. На него из-под полуприкрытых век устремился сонный взгляд. - Наконец-то ты пришёл, - нарушил молчание тихий и приятный голос. Цзян Чен сидел по пояс укрытый одеялом и, до недавнего времени охваченный узами полуночных грёз, обнял за талию Лань Сичэня, крепко прижавшись к любимому человеку. Лань Хуань молчал и, пребывая в некотором шоке из-за подступившего волнения, пытался до конца привыкнуть к череде резко сменяющихся событий. В голове всё перемешалось, но постороннее тепло быстро вернуло в реальность. Он провёл по тёмным волосам самыми кончиками пальцев и обронил лёгкий поцелуй на макушку. Цзян Ваньин ещё недолго находился в таком положении, но когда дремота отступила, он сильно смутился и отстранился, неловко стягивая с себя одеяло и пытаясь подняться. Вместе с ним проснулась совесть, и мужчина осознал, что занял чужую кровать. Под влиянием чувств он сам частенько забывал о манерах и правилах приличия, за что так часто ругал своего племянника. Лань Сичэнь оказался несколько проворнее и, присев на край у изголовья, заботливо укрыл Цзян Чена обратно при этом лучезарно улыбаясь. Мужчина не мог не засматриваться на прекрасное светящееся радостью лицо, потому сам немного зарделся и дал разрешение на производимые с ним махинации. Его ладоней коснулись чужие руки. Лань Хуань сидел с прямой спиной и буквально утопал в глубоком омуте родных карих глаз. Он каждую ночь засыпал с мечтами прикоснуться к возлюбленному, оказаться рядом, и наконец его желания осуществились. Множество эмоций в момент овладели им и сейчас, в эту самую минуту, он чувствовал себя счастливее всех на свете. Мало кто смог бы понять боль человека, который виделся с любимым лишь тогда, когда это позволяли обстоятельства. Но для него не было приятнее и волнительнее момента, чем та долгожданная встреча. - Как прошла поездка? - поинтересовался Цзян Чен. - Всё разрешилось благополучно, нет поводов для беспокойства. Его голос был словно сладкий мёд. Немного терпкий и тягучий, но такой приятный. Цзян Ваньин снова начал таять. Он хотел задать множество вопросов, чтобы как можно дольше наслаждаться мелодичным звучанием, чувствуя тепло на руках и сердце. В комнате были только они вдвоём, ничего не нарушало тишину, будто бы даже ветер за окном стих подстраиваясь под настроение. Лань Хуань не мог перестать улыбаться, словно его собственная мимика не хотела подчиняться, действуя по наитию. Мир вокруг для них перестал существовать, только двое человек, скрепленных духовной связью. Мужчины изголодались по обществу друг друга, но они могли бы просидеть молча до самого утра, этого вполне хватило бы. Главное - вместе, главное - рядом. - Почему не предупредил, что приедешь? - спросил Лань Сичэнь, убирая за ухо упавшие на лоб Цзян Чена прядки чёрных волос. - А ты не рад меня видеть? Я могу уехать обратно, - по привычке съязвил мужчина. - Я счастлив, что ты здесь, - лишь усмехнулись в ответ. Цзян Ваньин немного смутился и, побоявшись, что румянец на его щеках будет заметен, отвернулся и плюхнулся обратно в кровать, накрываясь одеялом с головой. - Тогда ещё немного побеспокою тебя своим присутствием, - приглушённо прозвучало из-под плотной ткани. - Буду этому несказанно рад. Лань Сичэнь уже собирался подняться и улечься спать на полу, как вдруг чужая рука ухватила его за край нижнего платья и потянула обратно. Мужчина обернулся и уловил на себе острый пронзительный взгляд. - Наши отношения позволяют нам спать в одной кровати, просто ложись уже. Ты же явно устал после дороги, - пробубнил Цзян Ваньин и снова отвернулся, пододвигаясь ближе к стене. Мужчина усмехнулся и прилёг, нежно поглаживая свёрнутый комок рядом с ним. Прошло ещё немного времени и послышалось неловкое шуршание - это Цзян Чен повернулся к нему лицом. Он перекинул одеяло на Лань Хуаня и уткнулся носом в его грудь. Тот в свою очередь, тронутый таким милым проявлением характера любимого, обнял его и придвинулся ближе. - Спасибо за то, что приехал, я очень по тебе скучал, - тихо, почти в самое ухо, проговорил Лань Сичэнь. - Замолчи и спи уже, - он легонько стукнул мужчину, долго молчал и почти беззвучно, одними лишь губами, продолжил, - я тоже скучал. У Лань Сичэня всё закипело внутри. После этих слов он находился на грани безумия от всепоглощающей любви к человеку, который мирно лежал рядом. Он бы хотел обнять его настолько крепко, чтобы стать с ним один целым. Лань Хуань целовал бы каждый сантиметр тела. Написал стихи, а если потребуется и целую поэму, только бы Цзян Чен понял, насколько он был ценен и важен для него. Описал бы картинами всю красоту и изящество стройного тела, отдал все свои деньги и власть, лишь бы Цзян Ваньин оставался с ним рядом как можно дольше. Ведь жизнь человека коротка, а в сравнении с течением времени во вселенной - мимолётна. Лань Сичэню необходимо было показать свои чувства и максимально открыться, потому что ему доверились полностью и безвозмездно.

***

Лань Цзиньи уже несколько часов ворочался в кровати, обдумывая произошедшие за весь день события. Тренировки закончились к обеду, даже осталось немного времени на отдых, но в голове продолжали крутиться мысли о прибывших гостях. Юноша никак не мог предвидеть внеплановый визит глав двух Орденов сразу, поэтому находился под впечатлением. Сегодня Облачные Глубины были намного более оживлёнными чем обычно. Он смог повидаться со старыми друзьями, потому находился в приподнятом настроении, и это радостное возбуждение мешало ему спать. Подобная эмоциональной активности спровоцировала голод. Отбой уже был, потому на улице было тихо, только иногда слышалось грустное завывание ветра. Терпение парня достигло апогея, когда его желудок устроил ему полуночную серенаду. Лань Цзиньи спрыгнул с постели и наспех натянул на себя сапоги и плащ. Производя все эти операции в полной темноте он несколько раз споткнулся и чуть было не упал, но умения и хорошая координация не позволили ему этого сделать. Наконец юноша приблизился к выходу и незаметно юркнул за дверь. Свежий рыхлый снег хрустел под ногами, выдавая нарушителя с поличным, но чувство голода не давало мыслить здраво в полной мере, и он продолжил свою тайную вылазку. Нарушать этот запрет ему было не в первой, к тому же его ещё ни разу не замечали или просто делали вид, что не замечали... Холод объял хрупкое тело со всех сторон, не давая возможности ослабить бдительность. Цзиньи добрался до кухни и наконец выдохнул, прикрывая за собой двери и впуская в тёплое помещение мерзлый воздух. Он зажёг маленькую свечку, чтобы ненароком не уронить что-нибудь и не создать шум. Парень добрался до кладовой и выудил из шкафчика немного очерствевшую булочку и маленький помидор. Лань Цзиньи уже было собирался покинуть место преступления, как услышал из-за угла грохот, будто разбилось что-то из посуды. Юноша погасил свечу и, оставив её на одном из столов, выдвинулся по направлению к источнику шума. Он осторожно выглянул и увидел фигуру с темном одеянии, которая, ползая по полу, второпях собирала разбросанные повсюду осколки глиняной чаши. - Ащ... - послышалось чужое недовольное шипение. После этого у Лань Цзиньи не осталось сомнений о личности его так называемого "соучастника". Он ещё немного понаблюдал за тщетными попытками парня собрать все черепки без света и решил наконец проявить себя. Ведь если бы он оставил этого человека без присмотра, то их уже в скором времени обнаружили. Конечно большого скандала бы из этого не получилось, но выговор всё равно получить не хотелось. Юноша выпрямился и вышел из своего временного укрытия. - Что ты делаешь?! - шёпотом ругнулся Лань Цзиньи. Но ответа не последовало. Парень, что устранял последствия своей неуклюжести в мгновение обернулся, но не удержался на месте и немного повалился на бок, опираясь рукой о пол. Через несколько секунд его лицо исказилось гримасой боли, и он наконец поднял взгляд, уже прикинув, в какую неловкую ситуацию попал. Цзиньи сунул еду под одежду и поспешил на помощь. Юноша схватил с крючка полотенце и обернул им чужую руку до того, как капающая кровь успела бы запачкать пол. Парень с недоумением смотрел на него, проделывающего различные махинации с пораненной конечностью. - Ву Чангпу! Если в следующий раз захочешь поесть среди ночи, просто дойди до моей комнаты. У меня всегда есть чем перекусить, для этого совсем не обязательно устраивать погром на кухне, - начал свою тираду Лань Цзиньи, ответственно занятый обхаживанием раны. - С-спасибо, - прозвучало несколько неуверенно. Юноша поднял голову и вгляделся в смущённое лицо приятеля: румянец, охвативший медово-коричневые щёки, казалось можно было различить и без освещения. Он ещё некоторое время пристально разглядывал его лицо и все удивлялся, насколько необычной и красивой может быть внешность человека. Особенно выделялся ясный взгляд, который сейчас был устремлён куда-то в сторону. Лань Цзиньи выудил из кармана булочку и сунул Ву Чангпу в рот. - Жуй. Я пока тут приберусь, - с недовольством произнёс парень, а когда закончил с уборкой, добавил, - Пойдем со мной, рану нужно обработать. И это было крайне необходимой мерой, потому что тонкая ткань уже начала пропитываться кровью. Цзиньи быстренько прожевал помидор и, подхватив под руку своего несчастного спутника, вывел с кухни в направлении цзинши. Всё теми же окольными путями они за довольно короткое время добрались до комнат старших адептов Ордена. Вокруг по-прежнему была тишина и удавалось различить даже малейшие шорохи. Лань Цзиньи почти втолкнул внутрь друга и указал пальцем на циновку, на которую он мог сесть. Юноша порылся в полке и перенёс на стол небольшой сундучок, зажёг толстую белую свечу и примостился рядом, случайно касаясь чужой ноги своей. Вечно неугомонный и разговорчивый Ву Чангпу только немного замялся, непонятно зачем продолжая хранить праведное молчание. Парня это насторожило, но он не выказал никакого недовольства, продолжая отмечать всё новые и новые стороны приятеля. За сегодня он выявил как минимум три: Чангпу любитель ночного перекуса, так же как и он идёт на поводу физических желаний, а когда смущён или пойман врасплох ведёт себя неожиданно тихо и кажется крайне неуклюжим человеком. Цзиньи позабавила эта ситуация и он кротко усмехнулся, пытаясь отыскать необходимые лекарства. Юноша достал коротенький кусочек бинта и маленькую баночку с заживляющей мазью. После чего удобно устроил на своём колене его ладонь и продолжил колдовать над ней. Наконец рана была обработана и умело забинтована, кровь остановилась и уже не пугала своим видом. Цзиньи мысленно похвалил себя за проделанную работу и взглянул на Ву Чангпу. Тот к его удивлению, опустив голову на плечо, мирно посапывал в сидячем положении. Парень потряс его, но никакой реакции так и не последовало. Он с недовольством фыркнул, поднялся на ноги, подошёл к кровати и удобно улёгся на неё, сильно укутавшись. Послышался очередной грохот, Лань Цзиньи обернулся и застал Чангпу уже лежащего, тот свернулся калачиком и немного дрожал от ночного холода и лёгкого сквозняка, что периодически пробегал по полу. Юношу под конец заела совесть, а на ум пришла поговорка: "Мы в ответе за тех, кого приручили". Поэтому он, невзирая на собственное нежелание и упрямство подошёл обратно к лежащему человеку. Юноша с горем пополам затащил в кровать Ву Чангпу и максимально откатил его к стене, намеренно оставляя себе как можно больше места, но исходя из габаритов кровати, это "больше" только расстроило. Цзиньи примостился рядом и закрыл глаза, стараясь не вникать в суть дела и не обращать внимания на нестандартную обстановку вокруг. Когда он уже начал засыпать, то почувствовал тёплые объятия сильных рук, которые обвили вокруг талии, при этом нежно сжимая. Чангпу ластился к нему словно продрогший на морозе зверёк. В таком положении будто сам размер его тела максимально уменьшился, казалось, что рядом просто находился большой щенок. Парень не заметил как быстро уснул под тихое бурчание "соседа". Только ночь всегда заканчивается рассветом. Но время до этого момента для всех гостей Облачных Глубин тянулось бесконечно долго, давая насладиться короткими, но приятными переменами в жизни.