Зерно граната

Персефона Бриар       Снилось, что меня укачивает море, удерживая на своей поверхности, не позволяя утонуть. Вода ласково касалась плеч, спины, затылка, усыпляла и баюкала. А я, даже во сне, находясь с закрытыми глазами, просто растворялась в ощущениях.       Улыбнувшись, я потянулась, выплывая из уютной пелены сна. Ощущая тепло, мягкость подушки, а ещё прикосновения, легкие и волнующие, к спине, плечам, затылку. Распахнув глаза, я слегка отпрянула, насколько позволила теснота дивана.       — Тише, здесь не так просторно как хотелось бы.       Воспоминания о вчерашней ночи калейдоскопом пронеслись перед глазами, и я почувствовала, как краска заливает мои щёки.       — Ты такая красивая, когда смущаешься, — Арман провел кончиками пальцев по моей горячей щеке, а я опустила глаза, не выдержав его взгляда. Его пальцы очертили контур моих губ и коснулись подбородка. — Точно хочешь начать этот день с кофе?       От его слов или прикосновений, а может, от того и другого, сердце забилось чаще, кажется этот грохот был слышен на улице.       — Нет, — выдохнула я едва слышно. Страх вернулся, примешиваясь к предвкушению, и эта странная смесь начинала растекаться по телу, вызывая дрожь. Я боялась, что произошедшее вчера не повторится, что вот сейчас, когда алкоголь не кружит мне голову, а эмоции не швыряют на американских горках, меня будет ждать разочарование.       — Сефи, — Арман чуть приподнял мое лицо за подбородок, пытаясь поймать взгляд. — Всё в порядке?       — Да, — шепнула я наконец, решившись поднять на него глаза.        Но моё смущение никуда не исчезло. Из-за самой ситуации и моего вчерашнего порыва, из-за того что уснула в его руках, и он все же снял с меня чулки, пока я спала, из-за того что во сне я закинула на него ногу и теперь чувствовала его возбуждение. И то, как он смотрел — прямо в глаза, и то, как прикасался, медленно проводя рукой по моему телу, вызывая приятную дрожь. Как целовал ладони, перехватив мои руки, и поднимал их над головой, на несколько мгновений прижимая к подлокотнику дивана.       Страх уходил, изгоняемый его ласками: медленными, тягучими, чуть терпкими, как гречишный мёд. Сегодня ощущения были другими, не такими острыми, не было дикого, всепоглощающего вожделения, сводящего с ума за мгновения. Сегодня тело медленно наполнялось звенящим, чистым желанием, заставляющим прочувствовать каждое прикосновение, движение, взгляд. Заставляющим погружаться в ощущения с головой, изгибаться под его руками, подставляя тело его ласкам.       Он вёл меня по грани, не давая сорваться, чутко улавливая мои реакции, то жадно лаская, то слегка отстраняясь и успокаивающе поглаживая. Я закусывала губы, сдерживая стоны, рвущиеся из горла. Царапала подлокотник, на который он раз за разом возвращал мои руки, не позволяя прикоснуться к себе. А он вел меня всё дальше, хотя мгновение назад казалось, что дальше просто некуда. Грань истончалась с каждой лаской, поцелуем, прикосновением, заставляя медленно сходить с ума.       — Посмотри на меня, — шепнул мужчина, чуть отстраняясь. Его руки коснулись моего лица, невесомо поглаживая виски и скулы, — Сефи…       Перед глазами всё плыло, но мне удалось зацепиться за его взгляд: горящий, зовущий идти следом.       — Арман, — беззвучно прошептали губы, а тело, казалось, свело судорогой так, что невозможно было пошевелиться.       Не разрывая взгляд, он сжал мои бедра и медленно вошёл. Я выгнулась навстречу, обхватывая его ногами, на мгновение застывая вместе с ним. Один удар сердца, и мои руки наконец ложатся на его плечи.       А пружина, до этого момента туго сжатая во мне, начинает распрямляться, заставляя крепче сжимать объятья, принимать, подхватывать его ритм, ловить короткие жадные поцелуи, чувствуя, как с каждым нетерпеливым движением, ударом сердца, грань покрывается трещинами, как крик рвется из горла на последнем выдохе перед оглушительной тишиной, прорезаемой только его стоном. Как тело вдруг становится лёгким, будто накатившая волна смыла всё, что было прежде. Всю боль и унижение, страх, неприятие, оставив лишь мою суть.       Я улыбалась, легко и безмятежно, чувствуя, как он отводит прядь волос с моего лица, как нежно целует мои горящие губы, с которых не срывается дыхание.       Вдохнуть, нужно вдохнуть. Но тело не слушается, пока Арман не приподнимает меня, прижимая к себе.       — Мне чертовски нравится твой диван, — Арман поцеловал мой висок, а его слова заставили смеяться.       Я уютно устроилась на его плече, расслабленно вычерчивая пальцами замысловатые узоры на коже, старательно обходя следы, оставленные моими зубами.       Мои пальцы коснулись черных линий маленькой татуировки на внутренней стороне предплечья, которую я не замечала раньше. Три стебелька мака, которые венчались бутоном, цветком и коробочкой с семенами.       — Она что-то значит? — я повернула его руку, чтобы лучше разглядеть простенький рисунок.       — Да, — Арман надолго замолчал, но потом добавил. — Я расскажу тебе эту историю чуть позже.       — Тайна? — приподнявшись, я посмотрела ему в глаза.       — Нет, — Арман улыбнулся и обнял меня.       Закрыв глаза, я положила голову на его плечо, не ожидая подвоха, поэтому взвизгнула, когда он подхватил меня на руки и понёс в сторону ванной.       — Нет, там для двоих слишком мало места, — запротестовала я, когда он поставил меня на пол перед душевой.       — На что спорим, что мы поместимся? — мужчина повернул кран, настраивая температуру воды, а затем опять подхватил меня и шагнул внутрь кабинки. Вода была прохладной. Гораздо холоднее, чем я привыкла.       — Холодно!       — Зато бодрит, — Арман прижал меня к себе и стало немного теплее. — Ты чуть опять не уснула.       — Это нечестно, — смеясь, я пыталась вдохнуть поглубже. — У меня выходной, можно и поспать подольше.              — Потом, — произнёс он у самых моих губ, а дальше всё исчезло. Вода уже перестала быть такой холодной, руки обвили его шею, сердце забилось чаще, дыхание стало одним на двоих. Элис Нил       Сидя на скамейке у главного корпуса, я лениво обмахивалась рефератом и ждала Тео. Жара в этом году наступила рано, и находиться в душных аудиториях было практически невозможно. До конца семестра оставалось совсем мало времени, а мне ещё предстояло кое-что сделать. Я очень надеялась, что фото, отправленные в деканат сегодня утром, сыграют свою роль, и мисс Бриар навсегда покинет стены нашего университета.       Смотреть на неё было почти невыносимо. Я перестала посещать лекции, а свою курсовую передала с Тео. Пусть ставит мне непосещения, задает рефераты, плевать. Однако, избегая мисс Бриар, я стала всё реже видеть Эдриана, поскольку он наоборот старался бывать там, где в перерывах между лекциями появлялась она. Но я ещё дождусь своего часа!       — Извините, вы учитесь здесь? — от неожиданного прикосновения к руке я чуть не вскрикнула, но сдержалась и теперь рассматривала мужчину, сидящего рядом со мной. Он подошёл настолько бесшумно, или я была слишком увлечена своими мыслями? Если попытаться охарактеризовать его одним словом, то это было бы — располагающий.       — Я напугал вас? — незнакомец в черном костюме держал в руках букет жёлтых нарциссов и улыбался.       — Нет, — я оторвала взгляд от цветов, попыталась поймать его взгляд, но мужчина будто смотрел сквозь меня, — не напугали, и да, я учусь здесь.       — Тогда, могу ли я попросить вас об одолжении? Моя очень хорошая знакомая преподаёт здесь, пожалуйста, передайте ей цветы.       — А почему, вы сами не передадите? — в просьбе хоть и не было ничего необычного, но быть на побегушках мне не хотелось.       — Это сюрприз. Она поймёт от кого букет.       — А имя у неё есть?       — Персефона Бриар.       Я встрепенулась и едва не вырвала букет из рук мужчины, но в последний момент сдержалась. Этот странный незнакомец начинал мне нравится.       Уже несколько минут я стучалась в дверь кабинета мисс Бриар, понимая, что внутри скорее всего никого нет. Оставить букет у дверей я не могла, всё же пообещала, что передам его лично в руки, но искать училку по аудиториям тоже не хотелось.       — Элис? — знакомый голос раздался за моей спиной. — Что ты тут делаешь?       — Эдриан! Рада тебя видеть, — и я была действительно рада, даже то, что мы встретились у кабинета мисс Бриар, не омрачало моего восторга.       Взгляд Эдриана на несколько мгновений застыл на цветах в моей руке, и я, чтобы развеять неловкую тишину, выпалила:       — Мужчина возле университета передал для мисс Бриар, правда красивые? — с каждым словом Эдриан мрачнел, и остаток фразы я боязливо прошептала, ощущая, как меня пробирает страх.       — Она ненавидит нарциссы, — произнёс Эдриан и ушёл, оставляя меня одну в гулком коридоре. Сразу стало легче дышать, я облокотилась о стену и закрыла глаза, выравнивая дыхание. Таким я его не видела никогда, от него веяло опасностью, и в этот момент я почти пожалела, что отправила фото.       — Мисс Нил? — звонкий голос ассистентки вывел меня из задумчивости.       — Да. Я к мисс Бриар.       — У неё выходные, она будет только во вторник, — девушка отперла дверь.       — Как жаль, — я схватила за рукав лаборантку и сунула ей цветы. — Это передали для неё, мужчина, там карточка.       — О! Спасибо, поставлю в кабинете, — девушка уткнулась носом в букет, — превосходный запах.       Медленно спускаясь по лестнице, я вдруг подумала, а помнит ли Эдриан, какие цветы люблю я?       Хейли       Чай остывал. Брошенные в чашку кубики льда растворились практически моментально. Сегодня мне было наплевать на правила заваривания напитка, просто хотелось холодного чая.       Сефи с некоторых пор чай ненавидела, предпочитая кофе, и я винила в этом только себя. В этот раз я слишком поздно её нашла, а всё лишь потому, что давно сбросила со счетов Асклепия. Ни разу ещё ему не удавалось подобраться к ней настолько близко. Это дало мне ощущение ложной уверенности, что и в этот раз всё пройдёт гладко. Тем болезненнее было осознание, что я просчиталась.       Стук в дверь отвлёк меня от тяжёлых мыслей, но я не двинулась с места, ожидая, когда посетитель переступит порог кухни.       — Ты ведь понимаешь, что это не продлится вечно? — произнесла я, едва посетитель вошёл.       — Понимаю, — опустившись на соседний стул, мужчина посмотрел на мою чашку, — но этот шанс я не могу упустить.       — Она вспомнит совсем скоро и о том кто она, и о том кто мы, и о том, что произошло, — пробормотала я, а затем негодующе притопнула ногой. — И как тебя угораздило полюбить саму Персефону?       Мужчина горько засмеялся, откидываясь на спинку стула.       — Ни секунды я об этом не пожалел. Скажи, Многоликая, ты помнишь все наши перерождения?..       — Я знаю, о чем хочешь спросить, — тяжело вздохнув, я продолжила: — Нет, Гипнос, ни в одной из своих жизней она не была с тобой. Этот шанс первый и единственный, но и он ускользнёт.       — Как только она вспомнит.       — Верно. Асклепий сдерживал её сущность, потому память так тяжело возвращается к ней.       Мы замолчали, погрузившись каждый в свои мысли, но после недолгого молчания мужчина спросил:       — Почему ты помогаешь мне?       — Тебе? — я усмехнулась. — Нет, мой мальчик, я помогаю ей. Для меня её благополучие важнее твоего.       — А Владыка?       — Он придёт за своим, не сомневайся. И даст ей право выбирать, как делает каждый раз. И она выберет.       — Его, — мужчина резко поднялся из-за стола.       — Время, Гипнос, у тебя ещё есть время.       Арман Олби              Времени было катастрофически мало, и я это прекрасно понимал. Я чувствовал его холодящее дыхание на своём затылке с момента первой встречи с Персефоной в клубе. Случайность. Мы оба никогда не бывали там ранее и вряд ли появимся впредь. Или сейчас, возможно, Клото весело смеётся выпрядая наши нити, свивая их вместе, пускай и на короткий срок.       Она была всё той же задорной красавицей, боязливо принимающей из моих рук чашу сонного зелья, и в то же время была совсем другой. Жизнь среди людей оставила на ней свой отпечаток. Она утратила доверие к окружающему миру, к людям. Стала закрытой, скованной, осторожной.       Память ещё не вернулась к ней, и это было моим шансом. Сомнения терзали меня ровно до того момента, как её руки легли на мой затылок. И пока нёс её в отдельную кабинку вслед за официанткой я окончательно понял, что не смогу отойти в сторону, не смогу отпустить её и терпеливо ждать возвращения её божественной сути. В момент, когда мои руки коснулись её лодыжки, я решил рискнуть.       Она осторожничала, манила, и тут же ускользала, но со временем стала открываться. Вчерашняя ночь была неожиданным подарком для меня, а для неё скорее способом почувствовать свою жизнь. Утро страшило. Каждый боится быть отвергнутым, даже если говорит иное. Но её улыбка, нежные губы, жаркий шёпот, впивающиеся в плечи пальцы, зовущий взгляд дарили надежду.       Я уходил нехотя. Назначив время следующей встречи, мы долго прощались в коридоре — подхватить её на руки и остаться было сильнейшим желанием в тот момент. Но вот она закрыла дверь за моей спиной, и я отправился за советом.       Время. Его почти не осталось. Я знал, что Гадес где-то поблизости и то, что он пока не знает о моём проступке, лишь вопрос времени.       Я почуял чужое присутствие, как только вышел на стоянку. Мы отлично чувствуем себе подобных, когда приходит время. Вот и сейчас из немногочисленных людей поблизости я безошибочно узнал того, кто был таким же, как и я. Он стоял неподалёку от моей машины и смотрел прямо на меня.       — Асклепий, — остановившись напротив, я ждал что он скажет, но больше всего мне хотелось стереть улыбку с его лица, попутно лишив пары зубов.       — Гипнос, — Асклепий усмехнулся. — Пришёл подбирать объедки? Скажи, жена Владыки была ласкова с тобой, или тебе тоже пришлось сжимать её горло, чтобы она хотя бы трепыхалась?       Конец фразы едва успел прозвучать, а мой кулак уже нашёл свою цель. Но Асклепий смеялся, не пытаясь сопротивляться. Сплюнув кровь, он медленно произнёс:       — Будь благодарен мне, сын Ньюкты и Эреба, ведь её память ещё не вернулась.       По мне так лучше бы память была с ней с рождения, чем сознавать, что Асклепий мучал её для собственного удовольствия. Схватив его за лацканы пиджака, я швырнул его на землю. Церемониться с ним, как и разговаривать, не было никакого желания. Сунув руку в карман, я зажал между пальцами тонкое лезвие. Асклепий поднялся, но я не стал дожидаться ни его слов, ни действий. Короткий взмах у головы, и больше он не стоил моего внимания.       — Будь благодарен, ученик Харона, что мой брат сейчас далеко, — демонстративно положив прядь волос Асклепия в карман, я направился к своей машине.       — Ты ведь ничего не сможешь мне сделать без своего братца, твои угрозы пусты.       — Ты так в этом уверен?