— Анэ-сама, пора.
Гуми медленно поднялась с колен. Тихий голос служанки Иори доносился до нее словно сквозь вату. В левую ладонь вложили тяжелые нефритовые четки. Пальцы разжались, и украшение со стуком упало на татами.
Во второй раз Иори закрепила четки на её запястье. Шелковая кисточка слегка щекотала кожу, но Гуми не обратила внимание.
— Идемте, Мегуми-сама, — служанка мягко взяла её за локоть и потянула за собой. Стопы в черных носках таби шелестели по деревянному полу. Все окружение было словно в тумане, так что Гуми не сразу узнала двери, ведущие в главный зал.
Как только перегородка отъехала в сторону, носа коснулся приторный аромат фимиама. Сам зал уже кишел людьми в черных костюмах, а у центральной стены, там, где обычно висели портреты глав, высилась нелепо гротескная композиция из цветов и мраморной миниатюры буддийского храма. А в самом центре…
— Ане-сама, — густой бас Ёсиды заставил её вздрогнуть. — Мы можем начинать?
Несколько секунд Мегуми смотрела на его хмурое лицо, очевидно не понимая, что он от нее хочет. Но потом она все же кивнула.
— Мегуми-сама, вам туда, — Иори провела её между черного ряда дзабутонов к алтарю, где уже замерли две закутанные в черное фигуры. Лишь подойдя поближе Гуми узнала в этих бледных призраках своих детей. Айрис была одета в черное строгое платье, длинные волосы закреплены в аккуратный узел на затылке. Красивое лицо было бледным, и скорее напоминало собой маску.
«Такая взрослая», — внезапно подумала Гуми.
Рен одетый в черный траурный костюм очевидно никак не мог смириться с зачесанными гелем волосами, нервно теребя четки. Увидев мать, он как-то странно дернулся, но почувствовав строгий взгляд сестры, остался на месте. Гуми встала рядом с ним, и в этот миг из толпы рассевшихся мужчин поднялся Кайто. Он тоже был одет в простой черный костюм, а левая рука висела в лубке. В торжественной тишине он приблизился к алтарю, а после повернулся к присутствующим.
— Господа, спасибо, что пришли, — негромко произнес он, внимательно осматривая сидящих людей. Среди темноволосых фигур ярко выделялась светловолосая макушки Кагами Сузу. Она сидела рядом с Мику и Тосиро.
— Если семья готова, то мы можем начать церемонию.
С этими словами он оглянулся на Гуми. В тот же миг десятки глаз устремились к ней, и сердце тревожно забилось. Что они хотят от неё?
— Да, пожалуйста, — внезапно подала голос Айрис.
— Благодарю, — Кайто поклонился, а потом повернулся лицом к алтарю и тоже склонил голову, подняв ладонь перед грудью. Бусины четок негромко стукнули друг о друга. Сион открыл глаза и наконец-то заставил себя взглянуть на портрет в окружении цветов. Благородные черты, волевой взгляд и волосы, забранные в неизменный хвост на затылке.
— Прости, Гакупо.
Левое предплечье разрывалось от боли, рукав пропитался кровью, но Кайто пересилил себя и сделал еще шаг, переступая через своего противника.
— Гаку, — он отбросил в сторону ненужный ствол и поковылял к лестнице. Ему и его людям доверили прикрывать пути отхода, но, когда началась стрельба, пришлось прорываться с боем. Двое его подчиненных погибли, еще один ранен, и скорее всего не выживет. Но сейчас в голове билась лишь одна мысль — защитить босса.
Коридор ведущий к комнате переговоров был залит кровью, так что Сион на секунду испытал приступ тошноты. Двери в зал были распахнуты, одна створка висела на петле. Оскальзываясь на влажном полу, Кайто переступил порог. Под ботинками захлюпало, но ему уже было все равно. Зал превратился в кровавую баню. Стены и пол покрывали алые подтеки, стулья и столы были поломаны, и повсюду трупы в черных костюмах. С колотящимся сердцем Кайто выискивал знакомый длинноволосый силуэт, и тут услышал булькающий звук.
— С-сион…
— Ёсида! — Кайто бросился к вакагасире, который лежал на груде тел, и, судя по всему, словил несколько пуль.
— Оставь…блять… — прохрипел Саноске, щуря залитые кровью глаза. — Босс…глянь, как он.
Ёсида слабо кивнул в глубь зала, где было больше всего тел. Задыхаясь, Кайто бросился туда, не заботясь сколько трупов будет попрано его ногами. Гакупо сидел, прислонившись к стене, и его костюм был полностью пропитан кровью.
— Гаку! — Сион схватил его за плечи и встряхнул, вглядываясь в мертвено-бледное лицо. Миг спустя его ресницы дрогнули, и Камуи открыл глаза.
— Кай…легче, ну…
— Сколько пуль поймал?
— Одну…справа… — Гакупо поморщился. — Больше ножевых.
— Ты проиграл на мечах? — Кайто бросил взгляд на лежащую рядом катану: рукоятка почернела от крови.
— Если бы… — Камуи прикрыл глаза. — Навалились как шакалы, я даже меч едва успел выхватить. Сплоховал…
«Сплоховал?» — Кайто поморщился, отбрасывая носком ботинка отрубленную кисть, все еще сжимающую короткий нож танто. Позади послышались хриплые матерки Ёсиды — он вызвал подкрепление, и судя по живой речи — умирать не спешил. А вот бледность Гакупо вызывала опасения.
— Гаку, потерпи, сейчас отвезу тебя к костоправу.
— Нет, — кумитё покачал головой. — Домой.
— Что?
— Отвези меня к Гуми.
— Гаку, тебе надо…
— Ты оглох, что ли?! — прорычал Гакупо, скаля зубы. — Живо отвези меня в поместье.
Несколько секунд Кайто смотрел на друга, а потом наклонился, закидывая его руку на плечо.
— Эй-эй! Сион, ты спятил?! — Ёсида сплюнул кровь. — Да на нем живого места нет, он не доедет!
— Доедет, — процедил Кайто и протащил Камуи к выходу. Правый бок костюма уже пропитался кровью, а левую руку он почти не чувствовал, но все равно упрямо шел к брошенной у ворот машине.
На часах было уже половина третьего, когда к столам принесли закуски. Старшие члены клана расселись, негромко переговариваясь. Кайто смерил их подозрительным взглядом, а потом подозвал Юму.
— Сион-сан?
— Подсядь-ка к ним, — он кивнул на старейшин. — Послушай, о чем говорят. Боюсь, что уже завтра к вечеру нам выкатят список кандидатов в кумитё. Нужно быть готовыми.
— Хорошо.
Юма понятливо кивнул и направился к столам, а Кайто вздохнул и подошел к боковой двери, и помедлив секунду, отодвинул решетчатую загородку. Внутри тоже пахло фимиамом, но похоже этот запах пропитал каждый уголок поместья.
Семья сидела у расстеленного футона. Гуми никак не отреагировала на Кайто. Айрис оглянулась и смерила его строгим взглядом. Рен тихо спал, уложив голову ей на колени. Длинные изящные пальцы ласково перебирались непослушные пряди.
— Там принесли ужин, — негромко произнес Кайто. — Вам нужно поесть.
— Хорошо, — Айрис покосилась на безучастную мать и разбудила брата. — Проснись, соня.
Тихо переговариваясь, они вышли из комнаты, оставив Сиона и Гуми наедине. Кайто опустился на колени рядом и взглянул на тело. Темные волосы обрамляли мучнистое лицо, на его фоне даже белое кимоно казалось сероватым. Выражение же его было маской скорбного спокойствия.
Некогда ловкие, сильные руки сейчас лежали вдоль тела, и Гуми периодически поглаживала его правую ладонь, смотря вперед пустым, бессмысленным взглядом. Кайто сглотнул горький ком в горле и закрыл глаза.
Рев мотора почти перекрывал вой полицейских сирен, но Кайто было плевать сколько раз он нарушил правила. На переднем сидении полулежал его лучший друг, истекающий кровью, и смотрел вперед затуманенным взглядом.
— Гаку! Не спать! Не вздумай закрывать глаза, слышишь?! Осталось немного!
— Кай…слушай.
— Не болтай, береги силы.
— Без разницы, — пробормотал Камуи и вытащил из нагрудного кармана пачку с сигаретами, но потом просто отбросил в сторону — она вся пропиталась кровью. — Сука…
— Эй…
— Не перебивай, — отрезал Гакупо и хрипло вздохнул, из уголка рта у него скатилась кровавая струйка. — Блять…
— Гакупо!
— Ёсида жив, Юма тоже в порядке. Вы втроем должны сделать все…чтобы защитить Гуми и детей.
— Гаку, хорош уже, ты…
— Кай, я реалист, вообще-то. У меня пробито легкое, и пуля в кишках. Мне конец.
— Ты выкарабкаешься! — Сион бросил на него полный ярости взгляд. — С каких пор ты сдаешься? Что будет с Мегуми, если ты…
— Вот я тебе и… — Камуи надсадно закашлялся, скривившись от боли. — Обещай мне, Кай. Защити Гуми. Ей будет сложнее всего.
В следующий миг авто вылетело на знакомую улицу, подрезав какой-то грузовик. Вжимая педаль газа до упора, Кайто направил машину к воротам поместья. Заскрипели шины, от ворот к ним бросились несколько охранников, вместе с доктором Ибуки.
— Гаку, мы на месте! Сейчас… — он запнулся, ощущая как горло сжимает невидимая петля. Камуи лежал, свесив голову на бок, и не дышал.
Со всех сторон послышались крики и ругань, но Сион ничего уже не слышал. В голове эхом отдавались последние слова Гакупо.
«Защитить Гуми».
— Мегуми-сан, — он осторожно коснулся её плеча. — Вам следует поесть.
Она никак не отреагировала, продолжая гладить холодную ладонь. Лишь после третьего обращения Гуми подняла голову, уставившись на Кайто непонимающим взглядом.
— Принесли ужин, — терпеливо повторил он. — Подкрепитесь, а я останусь с ним.
Вместо ответа Гуми лишь покачала головой и вновь вернулась к прерванному занятию. Бледное лицо не выражало ни слез, ни горечи утраты. Лишь полное оцепенение. И это пугало сильнее всего.
— Перед смертью, — Сион удивился, как легко ему далось это слово. — Гакупо просил меня позаботиться о вас, и я выполню его последнюю волю. Но только, если вы тоже проявите участие. Уверен, он не хотел, чтобы вы заморили себя голодом.
Кайто старался говорить вкрадчиво, вспомнив о давней практике работы с клиентами в свою бытность адвокатом. Однако и это не дало результата. Мегуми была все также нема и безучастна.
«Может попросить Мику?» — закралась отчаянная мысль, но тут дверь отворилась, и один из подчиненных доложил о приходе священника. Пора было читать последнюю молитву.
***
На прощании людей было еще больше. Главы дружественных кланов, коллеги из Криптона и вся большая семья, начиная от вакагасиры, заканчивая младшими лидерами. Ёсида едва держался на ногах, а под конец речи его и вовсе увели под руки — открылись раны.
Потом гроб, заполненный фиолетовыми ирисами — символ любви родителей Гакупо, погрузили в катафалк и отвезли в холодное здание крематория. Кайто, вымотанный устройством похорон, уступил место водителя Юме, а сам сел рядом с Гуми. Она была все также холодна и неприступна, а во время прощания не проронила ни слезинки.
Спустя два часа подготовки, белый гроб ввезли в зал для последнего слова. Рядом собрались лишь самые близкие. Мейко и Лука в черных платьях промакивали платками опухшие глаза, Куро в строгом костюме нервно кусал губы и часто моргал.
Айрис, все это время державшаяся достойно дочери самурая, плакала, цепляясь за Сузу, которая тоже тоненько всхлипывала. Рен прижимал к груди портрет в черной рамке, и лишь дрожащие руки выдавали его смятение. Тосиро нервно озирался, вертя в ладонях четки.
— Как ты? — прошептала Мику, ласково погладив мужа по закованной в лубок руке.
— Держусь, — коротко ответил он. В следующий миг в зал вошел человек в черном костюме и белых перчатках и предложил им взглянуть на покойного в последний раз.
Небольшое окошко в верхней части гроба открыли, где за стеклом, словно манекен на витрине, покоился Камуи Гакупо. Пятый глава клана Сакураги.
Они по очереди начали подходить к гробу, касались стекла и произносили последние слова. Когда настала очередь Кайто, он взглянул на умиротворенное лицо друга и прошептал:
— Не волнуйся, Гаку. Я сдержу обещание.
Последней была Мегуми. Она приподнялась на цыпочки, вглядываясь в лицо мужа. Тонкие пальцы скользнули по стеклу, и в зеленых глазах словно что-то дрогнуло.
В следующий миг маленький кулачок врезался в стекло, разбив его вдребезги.
— Мама! — Рен бросился к ней, но Кайто был быстрее.
— Мегуми-сан, что вы…
— Вытащите…вытащите его…вытащите, — бормотала она словно заведенная, сжимая в ладони стеклянное крошево.
Работники засуетились, торопясь закрыть гроб.
— Гуми-тян, — Мейко кинулась к ней, собираясь остановить кровь, но Мегуми отпрянула, глядя на всех горящими глазами. С пальцев левой руки стекала кровь, пачкая старинные четки.
— Мама? — Айрис шагнула к ней. — Идем, тебе нужно…
— Нет, — одними губами прошептала Гуми, смотря куда-то за спину дочери. — Не надо…
— Анэ-сама, — Юма бережно коснулся его плеча, но она вновь взвилась словно змея.
— Не трогайте меня, — хрипло пробормотала Мегуми и отошла в сторону.
Тем временем работники крематория уже затащили гроб в печь и закрыли огнеупорную дверь. Спустя пару минут перед ней установили переносной алтарь с курительницами, цветами и фотографией Гакупо. Священник вновь затянул заунывный мотив молитвы, но даже он не смог перекрыть утробное гудение печи.
***
Легкое шуршание песка и шум прибоя навевали воспоминания. Ночь, что она провела в старой рыбацкой лодке сразу же после смерти родителей, казалась Гуми самой страшной в её жизни. Но теперь она вспоминала её с благоговением. А все потому, что потом она встретила Гакупо. И влюбилась с первого взгляда.
Пронзительно кричали чайки, резкий морской бриз трепал забранные в пучок волосы и подол её черного кимоно. Гладкие стенки урны холодили пальцы, хотя всего пару часов назад они были теплыми.
Порезанная ладонь была наскоро перевязана носовым платком, кажется Мику, но Гуми это мало волновало. Боль от удара помогла ей немного прийти в себя, и сейчас в голове было ясно. Туман апатии и горя рассеялся, сменившись кристально чистой ненавистью.
Непослушными пальцами она открыла крышку урны и наклонила. Ветер мгновенно подхватил прах, превратив его в пепельное облако. Урна выпала из ослабевших пальцев, и Гуми рухнула на колени. Пальцы зарылись в мягкий песок, зубы выбивали мелкую дрожь. По традиции останки всех кумитё должны были храниться в семейной усыпальнице, но Мегуми не позволила. Гакупо не был Сакураги. Его первым домом стал приют, и здесь же он получил свою фамилию.
Камуи — сила бога. И кто же смог убить человека, обладающего ею?
Гуми подняла голову, смотря на беснующееся море. Она найдет того, кто подстроил ту засаду. И превратит его тело в прах. Хрипло вдохнув, она попыталась встать, но ноги внезапно стали ватными, Гуми упала на песок.
— Что? — в зеленых глазах мелькнул страх, и она попробовала снова, но не смогла даже сесть. Нижняя половина тела совершенно её не слушалась.
— Нет, нет, нет, — Мегуми ощутила, как по щекам текут слезы бессилия и ярости. — Только не снова!
***
Район Сакураги накрыли душные августовские сумерки, когда Кайто привез Гуми в поместье. Поездка в Кобе отняла у него последние силы, но он все же подозвал телохранителей, поручив им перенести спящую Мегуми в дом. Ибуки, которого он вызвал еще по дороге, суетливо поспешил следом.
Сам же Кайто откинулся на спинку сиденья, ощущая как виски сверлит болью. Когда он нашел её на пляже, то представил себе худшее. Но видимо её паралич не был связан с физическими причинами. Хотя уже лучше бы это было увечье. Так он хотя бы понял, как это лечить.
— Я не справляюсь, Гаку, — прошептал он, прижимаясь затылком к подголовнику. Тут в окно негромко постучали. Сион вскинулся.
— Сузу-тян?
— Простите, что беспокою, — она слегка поклонилась. — Но звонила Мику-сан, просила узнать, поедете ли вы сегодня домой?
— Да, уже собираюсь, — Кайто устало вздохнул, а потом замер. А что если…
— Сузу-тян, ты говорила отцу, что случилось с Камуи?
— Да, я звонила, но наш разговор не был долгим. Подробностей он не знает.
— Ясно, — Сион поморщился, но потом все же пересилил себя. — Не дашь мне его номер? Думаю, что я должен сам ему обо всем рассказать.
— Хорошо, — Кагами вытащила из кармана смартфон, и Кайто набрал комбинацию, которую предпочел бы не знать. Но иного выхода не было.
