***
Теплый прибой ласкал босые стопы, но Гуми этого почти не замечала, медленно шагая вдоль берега. Море игриво бросалось в нее солеными каплями, так что волосы и одежда уже стали влажными. Однако на щеках у нее оседала вовсе не морская вода. Мегуми задушено всхлипнула и прижала ладонь ко рту, заглушая рыдания. — Научить вас…чему? — Кайто выглядел озадаченным. — Стрелять? — Да, — Мегуми коротко кивнула. — Вы ведь в этом профи, Кайто-сан? — Не то, чтобы очень, — уклончиво ответил он. — В клане наверняка найдутся умельцы опытнее меня. — Нет, к ним нельзя, — она опасливо оглянулась через плечо. — Иначе Гакупо узнает. — А он не должен? — Нет, что вы! — зеленые глаза испуганно расширились. — Он такую драму разыграет. Считает, что мне ни к чему браться за оружие. — Ну, может быть он прав? — Кайто вздохнул. — Это не женское… — Кайто-сан, — тонкие пальцы требовательно вцепились в рукав его пиджака. — Прошу вас. Сион замер на месте, смерив Мегуми пасмурным взглядом. Она смотрела на него с непонятным, отчаянным страхом. — Ладно, — наконец, сдался он. — Я дам вам пару уроков, не больше. — Спасибо! — Гуми просияла. — Тогда напишите мне, как у вас появится время, хорошо? Первый урок состоялся спустя три дня. Тир для стрельбы находился на Синдзюку, и Гуми, отослав водителя, отправилась по магазинам. Пробродив почти час среди бутиков и кондитерских, она, опасливо озираясь, шмыгнула в небольшой проулок, а после спустилась в подвальное помещение какого-то клуба. Стукнула условных три раза, и дверь открылась. — Гуми-сан, проходите, — Кайто встретил её на пороге. — Надеюсь, вы обеспечили себе алиби? — Да, даже купила несколько пирожных, и вот, — с этими словами она протянула Кайто упаковку фруктового льда. — Вам, чтобы не было так жарко. — Спасибо, — Сион улыбнулся. — Тогда, давайте поедим, а потом начнем. Они присели на потертый кожаный диванчик, и Кайто вкратце объяснил, как действует пистолет, какие бывают виды огнестрельного оружия, и как опасно в Японии таскать незарегистрированный ствол. — Гаку не любит пушки, но почти все в клане владеют огнестрелом, — объяснял он уже около мишеней. — Вам же не нужно стрелять как профессионал. Достаточно правильно держать пистолет, и тогда вы попадете даже не целясь. Разумеется, на ближней или средней дистанции. С этими словами Кайто вытащил из подмышечной кобуры небольшой черный пистолет и протянул Гуми. — Глок 27, маленький, компактный, его можно носить в сумочке или во внутренним кармане. Одиннадцать патронов. Мегуми со страхом взирала на черный корпус. В голове начало стучать, но она стиснула зубы и коснулась оружия. Пальцы сомкнулись на рукоятке: пистолет оказался на удивление легким. — Он без патронов? — Конечно, — Кайто смотрел на нее без улыбки. — Пока поучимся держать пистолет, а также основы стойки. Смотрите сюда. В последующие две недели они встречались еще три раза, и во время четвертого урока, Гуми без труда попадала в центр ближней, и вполне сносно в среднюю мишень. — Хорошо, — Сион удовлетворенно кивнул. — Думаю, вам больше не нужно учиться. В случае форс-мажора, вы сможете себя защитить. — Спасибо, Кайто-сан, — Мегуми улыбнулась и протянула ему пистолет, но он покачал головой. — Он ваш. Лучше стрелять из привычного оружия, но я очень надеюсь, что он вам не понадобится. — Я тоже, — Гуми нервно стиснула пальцами черный корпус и спрятала пистолет в своей сумочке. Спустя пять минут они вышли из тира, и Сион предложил подвести. — Мне как раз нужно было переговорить с Гаку, — ответил он, когда она уселась на переднее сидение его «Ягуара». На люксовом автомобиле путь до поместья занял чуть больше получаса, но Гуми успела задремать под прохладное гудение кондиционера. Когда машина подъехала к воротам поместья, там её уже ждал привычный коридор из охранников, а также сам Гакупо. — С возвращением, Анэ-сама! Сион-сан! — дружно грянула охрана, когда Гуми и Кайто вышли из авто. — Завтра Танабата, вы придете? — спросила Гуми, спокойно проходя по дорожке. — Увы, нет, — Сион коротко вздохнул. — Навещу могилу матери. Мику тоже не прочь съездить вместе, но Тосиро наверняка будет рваться к вам. — Точнее, к Сузу-тян, — Мегуми рассмеялась. — Конечно, мы за ним присмотрим. Они подошли ко входу, и Гуми взглянула на Гакупо. В следующий миг её словно окатили ледяной водой: Камуи был в бешенстве. — Гакупо… — прошептала она, но муж словно не заметил её. — Почему вы вместе? — холодно поинтересовался он, глядя на Сиона. — С каких пор ты заделался личным водителем моей жены? — Гаку, успокойся, — Кайто миролюбиво поднял ладони, но тут ему в челюсть словно ударили гирей. Во рту стало солоно, и Сион ошарашенно отшатнулся, гладя на друга во все глаза. — Гакупо, прекрати! — Гуми бросилась к мужу, но он просто оттолкнул её в сторону, шагнув к Сиону. — Какого хера ты секретничаешь с моей женой?! Думаешь, что у меня в Синдзюку нет наблюдателей? — Камуи, — тон Кайто стал таким же холодным. — по-твоему, я самоубийца, чтобы ухлестывать за твоей женой? Парня, который косо посмотрел на нее во время последнего приема, ты едва не утопил. — Но видимо его опыт тебе впрок не пошел? — Гакупо протянул руку, и один из телохранителей вложил в нее меч в потрепанных ножнах. — Еще раз увижу тебя рядом с ней, и… В следующий миг сзади раздался сухой щелчок. Телохранители все как один ощерились пушками, но после по суровым лицам пробежала неуверенность. В босса целился не враг, а его собственная жена. — Мегуми? — Гакупо нахмурился. — Откуда у тебя… — Прекращай это, Гакупо! — воскликнула она, едва сдерживая слезы. — Кайто-сан учил меня обращаться с оружием, и, если для того, чтобы ты пришел в чувство, нужно прострелить тебе ногу — я это сделаю! — Кто давал тебе право брать в руки пистолет? — фиолетовые глаза стали почти черными, а черты его лица заострились. — А кто давал тебе право мне что-то запрещать? — её руки дрожали, ствол ходил ходуном. — Я хочу защищаться, а не ждать пока меня спасут словно принцессу. — Ты несешь чушь, — Гакупо шагнул к ней. — весь клан готов костьми лечь, чтобы ты и дети были в безопасности, что может этот твой пистолет? — Пустить себе пулю в висок, если за мной придут! — по щекам Гуми потекли слезы. — У меня нет кайкена, но так ведь поступали раньше жены самураев?! — И что, ты выстрелишь? — Камуи всучил меч ближайшему телохранителю. — Нажмешь на курок? — Да, если не будет другого выхода! — выпалила Гуми, и тут послышался топот. Из сада показалась высокая фигура в тренировочной одежде, а следом еще одна — поменьше. — Мама?! Отец?! — голос Рена несолидно подскочил на пару тонов. — Что происходит?! — Айрис настороженно вцепилась в свой тренировочный меч. — Чем больше зрителей, тем веселее, да Мегуми? — Гакупо рассмеялся. — Ну, чего ты ждешь? Он сделал еще один шаг, и теперь дуло пистолета почти что касалось его груди. — Что ты… — Я — враг, Мегуми, — фиолетовые глаза сузились. — Я пришел в твой дом, чтобы надругаться над тобой на глазах твоих детей. А потом убить вас всех. Но я безоружен. Нажми на курок, и ты спасешь всех. — Хватит шутить! — Это не шутка, — он покачал головой. — когда нападает враждующий клан, семья оябуна идет в расход первой. Жен и дочерей насилуют, а сыновей… — Перестань! — вскричала Гуми, ощущая как виски пронзает боль. Пистолет выпал из ослабевших пальцев и с треском ударился о песчаную дорожку. — Ты проиграла, Мегуми, — тяжелая ладонь легла на плечо, шепот обжег мочку уха. — Все кончено. Из груди вырвался хриплый вздох, и Гуми бросилась прочь. Рен и Айрис застыли, смотря на отца расширенными от ужаса глазами. Гакупо нахмурился и поднял с земли брошенный пистолет. — Уберите подальше, — распорядился он, вручив пушку кому-то из подчиненных. — Понял. Что делать с Сионом? Камуи обернулся: Кайто стоял на коленях, кто-то уже вытаскивал кинжал для юбицуме. Синие глаза смотрели насмешливо. — Оставьте, — хмыкнул Гакупо. — Вали отсюда, пока я добрый. — Добрый? — Кайто поднялся на ноги. — Довел жену до истерики, а детей до психотравмы. Образцовый семьянин. — Заткнись, пока я не передумал, — холодно отрезал Гакупо, а после повернулся к детям. Айрис прерывисто дышала, Рен же прожигал его ненавистным взглядом. Он всегда был на стороне Гуми. — Я был несерьезен, — произнес он, осторожно подбирая слова. — Но будь на моем месте враг, все было бы куда страшнее. — Ты хуже всех! — внезапно выкрикнул Рен и бросился прочь. Камуи нахмурился, но дочь тоже смотрела на него осуждающе. — Ты тоже считаешь, что я неправ? — А ты мог бы? — она нервно провела ладонью по рукояти бокена. — Что? — Напасть на другой клан и вырезать всех? — Ты правда так думаешь? Считаешь, что я способен на такую низость? — в груди нехорошо засвербело. — Хочешь узнать, как человек ведет себя с врагами, взгляни на его отношение к друзьям, — прохладно ответила Айрис. — Кто это сказал? — Я, — она тряхнула длинными волосами. — Я рада, что мама получила урок, но можно было обойтись и без демонстрации. С этими словами Айрис вошла в дом, а Камуи остался стоять перед дверью, борясь с желанием разгромить все вокруг. — Блять, — выдохнул он вместе с клубами горьковатого дыма. Пальцы, держащие сигарету, слегка подрагивали. Взгляд был прикован к темному пляжу, по которому гуляла Гуми. В сумерках её белое кимоно напоминало призрака, и он никак не мог заставить себя подойти к ней. Жизнь в окружении якудза отучили его быть тактичным и нежным. Таким он мог быть лишь в постели. Но извиняться и признавать свои ошибки — точно не в характере Сакураги. «Но ты ведь не Сакураги», — прозвучал в голове голосок разума, и Гакупо поморщился. Да, он перегнул. Сорвался. Но и его можно понять. Почти две недели ему докладывали о странных свиданиях Мегуми и Кайто. В подвале какого-то клуба. Что они там делали наедине? Почему ни он, ни она ничего не говорят? Неужели…? Последняя мысль заставляла его кровь вскипать. Боясь последствий, он даже не ночевал дома, помня о том, что натворил, когда Гуми хотела сбежать на Окинаву. Тот самый голос разума твердил ему, что на все есть логичное объяснение. Что она не может изменять ему, тем более с его лучшим другом. Но ревность грызла его, слово жук-точильщик, а когда он понял, что Гуми училась стрельбе, он сорвался. Она боится? Не доверяет ему? Камуи глубоко затянулся, не сводя горящего взгляда с бледного силуэта у кромки воды. Ему казалось, что за шестнадцать лет совместной жизни между ними не будет секретов. Тогда почему она обратилась к Сиону, а не к нему? В кармане пиджака навязчиво завозился телефон. Гакупо уже хотел отрубить его, но на экране высветилось имя друга. Может быть, уже бывшего. — Какого хрена тебе надо? — И тебе привет, Гаку, — саркастично заметил Кайто. — Как вы там? — Мы? — Ты и Мегуми. — А твое какое собачье… — Эй-эй, остынь, ладно? Я звоню не как подчиненный, а как твой друг. Надеюсь, я все еще тебе друг. — Зависит от твоих ответов, — процедил Камуи. — Почему ты ничего не рассказал? Знаешь, я ведь мог и убить тебя. — Знаю, но Мегуми просила держать все в тайне. Не хотела тебя тревожить. — Вот дуреха. — Но у нее есть для этого причина. Правда, и её она просила не называть. — Снова хочешь по роже? — Нет, уж, спасибо. Я все равно хотел тебе рассказать. Похоже, что это мучает её уже давно. — Сион, ну не тяни ты кота за яйца!***
Сонный шепот моря успокаивал, и Мегуми почти забыла о том, что было вчера, но тут позади послышался шелест шагов. Она резко обернулась, а после испуганно вскрикнула. Его руки сжали её в объятиях, прижимая к широкой груди. — Гуми… Гуми, что же ты…— прерывисто произнес Гакупо. — Почему не рассказала мне? — О...о чем? — ошарашенно выдохнула она, дрожа всем телом. — Мой старик…мстительный ублюдок, что б его, — Камуи сжал зубы. — Черт возьми, будь он жив, удавил бы на месте! — Тебе Кайто-сан рассказал? — Гуми похолодела. — Да, — теплые ладони скользнули по её бледным, осунувшимся щекам. — Теперь между нами нет больше тайн? Гуми, прошу тебя, скажи что отныне не будешь так делать, хорошо? Я же чуть с ума не сошел. — Я думаю, что сошел, — пробубнила она, уткнувшись в его пахнущую одеколоном рубашку. — Знаешь, как я испугалась? — Прости, — он осторожно поцеловал её в висок. — Я был идиотом, мне нет оправдания. — Почему был? — Гуми отняла лицо от ароматной ткани, смотря на мужа влажными, но сияющими глазами. — Ты всегда идиот. Мой ревнивый идиот. — А ты, — Гакупо усмехнулся, стирая большим пальцем прозрачную слезинку. — Моя тревожащаяся дурочка. Теперь, если тебе будет страшно, сразу же говори мне. Никакого Сиона или Юмы, и уж тем более… Он наклонился и поцеловал искусанные губы, ощущая как на языке оседает солоноватый привкус моря. Или слез? — Никакого Кагамине, — прошептал Камуи, вглядываясь в любимое, раскрасневшееся лицо. — В конце концов, муж я тебе или нет? — Ладно, — Гуми робко улыбнулась и взяла его за руку, ощущая как грусть и апатия, что мучили её последние сутки, пропадают без следа. — Идем к остальным? Дети ждут фейерверки. — Идем, — Гакупо крепко сжал её ладонь и хитро улыбнулся. — А потом мириться. — Да ну тебя, извращенец!