❖❖❖
Чонгук в бешенстве. Если быть уж до конца честным, то альфа и сам слегка запутался в том, что чувствует на данный момент. Совсем недавно, еще буквально пару часов назад, он на протяжении долгого времени страдал от своего бессилия в сложившейся ситуации. Да, он сам виноват, сам не сдержался, самолично пустил на самотек все, пошел на поводу у собственных чувств. Чон своими же руками испортил те хрупкие доверительные отношения, что так удачно смогли сложиться между ним и Тэхёном. Но всего один поцелуй.. В общем, Чонгук страдал от чувства вины и умопомрачительной досады: Тэхён избегает, прячется, всеми силами старается отгородиться от альфы. Но вот происходит нечто, из ряда вон выхоящее: тот же самый Тэхён сам звонит ему и сердце альфы начинает трепетать, словно по мановению волшебной палочки. Даже все эти важные дяди, что так чинно восседают рядом, моментально уходят на второй план и Чон спешит ответить на столь желанный звонок. Но тут же, в момент, вся сущность Чонгука холодеет: Тэхён плачет. Омега бьется в истерике, всхлипывает, что-то бормочет невнятное. Но когда, все же, находит в себе силы и говорит, собственно, причину своего состояния, крышу Чонгуку сносит окончательно. Вот и сейчас, альфа столь крепко сжимает пальцами руль, что кожа на нем трещит, словно стонет болезненно. Нога с напором давит на педаль газа, а перед глазами лишь одно: рыдающий Тэхён, который в панике пытается найти их сына. Конечно, стоило Чону услышать, что его ребенок куда-то пропал, он моментально впал в ярость, напрочь забывая обо всем на свете. Сумин — его плоть и кровь, его сын, его ребенок. Понятное дело, что любой родитель вдарится в панику, не скрывая собственной ярости. Чон оказывается на месте достаточно быстро. На всех скоростях вылетая из машины, альфа, казалось, практически не касается ногами земли, бежит на территорию детского сада и глазами ищет Тэхёна. Тот, к слову, находится достаточно быстро. Словно почувствовав, что Чонгук уже здесь, Тэхён выбегает из дверей здания и стоит их глазам встретиться на секунду, как младший моментально сдается и как можно быстрее несется в сторону старшего. Чонгук ловит его, прижимает к себе, сам уже с трудом сдерживая дрожь. — Чон...Чонг...ук, — Ким заикается, с каждым новым всхлипом заходится в новой волне истерики все сильнее. Омежье тело содрогается в крупной дрожи, он отчаянно цепляется за одежду альфы, пряча мокрое от слез лицо в его шее. — Тише, тише, — Чон говорит достаточно тихо, но максимально уверенно. Нельзя сейчас показать свою слабость, Тэхёну это совершенно не поможет, — Успокойся, слышишь? Тэхён, я здесь. Я рядом с тобой. Все продолжая прижимать к себе Кима и поглаживая того по спине, Чонгук поднимает глаза и сразу же натыкается на взволнованное лицо госпожи Чха. Женщина в момент замирает, вздрагивая от столь пронзительного взгляда, но всеми силами старается перебороть собственный страх и сглатывает ком в горле. Конечно, она прекрасно понимает, что в любом случае вся вина лежит на ней: ведь именно она не смогла уследить за маленьким ребенком. Поэтому, подобная враждебная реакция со стороны родителя вплоне оправдана. Женщина снова пытается сделать глубокий вдох, а после заговаривает слишком хриплым голосом. — Г-господин Чон.. — она запинается. Чонгук все продолжает сверлить ее твердым взглядом, не предвещающим ничего хорошего, от чего та пугается еще больше, не в состоянии вымолвить более ни слова. Кажется, Чон замечает это, поэтому огромными усилиями старается успокоиться и теперь смотрит уже менее гневно, скорее выжидающе, — Господин Чон, я, правда не понимаю, как такое могло произойти... Госпожа Чха снова рассказывает альфе о случившимся. Все присутствующие прекрасно понимают, что Тэхён, который уже был посвящен в курс дела, совершенно не в состоянии что-либо нормально объяснить. Он все так же продолжает цепляться за альфу, вздрагивать, то и дело заглушая собственные всхлипы боли у Чона на груди. Выслушав всю историю из первоисточника, Чонгук сильнее сжимает зубы и прикрывает глаза. Ему требуется огромная выдержка, дабы не наброситься прямо здесь и сейчас на всех работников детского учреждения и не разорвать их всех в клочья. Сумин, его маленький мальчик, его сын куда-то пропал, остался совсем один (и совершенно не хочется думать о том, что он сейчас не совсем один, а в руках каких-нибудь гнусных ублюдков, которые не побрезгуют даже маленьким ребенком), а Тэхён, его любимый человек, омега, безумно дорогой его сердцу, так надрывно плачет, прижимается, ищет поддержки. Его словно сломали и теперь Чонгук боится лишний раз вздохнуть, чтобы не навредить тому еще больше. Сейчас не время паниковать. Сейчас, как никогда, Чонгук обязан сохранять трезвость ума, ведь ему есть, ради кого это делать.❖❖❖
Спустя еще около двух часов поисков, шансов найти ребенка, казалось, не осталось совершенно. Госпожа Чха уже давно вызвала полицию, хотя прекрасно понимала, что все шишки полетят и на нее тоже. Но женщина думала об этом в последнюю очередь: найти Сумина целым и невредимым сейчас было делом первостепенной важности. Тэхён уже не истерил. Омега сидел на скамейке на улице, глаза его, казалось, совершенно остекленели. Он смотрел невидящим взором прямо перед собой; все лицо было красным от слёз, глаза опухли, пальцы нервно то сжимали, то разжимали край одежды, а тело, время от времени, вздрагивало от остаточной истерики. Чонгук стоял недалеко, что-то обсуждая с представителем правопорядка. Даже со стороны альфа выглядел не менее взволнованным и напряженным, чем Ким, но, все-таки, продолжал держаться более-менее уверенно. Как только разговор был окончен, Чонгук осторожно приблизился к Тэхёну и опустился на корточки прямо напротив него. — Малыш.. — голос его был тихим; Чон словно боялся спугнуть Кима, поэтому каждое его действие и слово искрили осторожностью, — Мы обязательно найдем его, слышишь? Тэхён, все будет хорошо. Омега только сейчас поднял на него глаза. В них, казалось, постепенно начала появляться ясность. Чонгук ласково взял ладони омеги в свои, сжал их и нежно принялся поглаживать тыльную сторону своими пальцами. Он попытался улыбнуться, чтобы придать Киму хоть каплю уверенности в своих словах. — А что..А что если.. — Тэхён снова запнулся и изо-всех сил закусил собственную губу, — Боже, Чонгук, я не переживу, если с Сумином что-то.. — Нет, Тэхён, нет, — Чонгук чуть приподнялся, притягивая младшего к себе. Он обнял его, утыкаясь губами тому куда-то в висок, — Ничего не случится, верь мне. С Сумином все будет хорошо, слышишь? С ним все будет хорошо. Тэхён снова едва слышно всхлипнул и прильнул еще ближе. Возможно, слова альфы, все же, подействовали на него: парень заметно успокоился, но обнимать так и не перестал. Тэхён даже задумался, хоть время было и не совсем подходящее: а ведь ему так спокойно рядом с Чонгуком. Когда он рядом, то Ким понимает, что бояться совершенно нечего. Словно стоит лишь сверкнуть в далеке хоть какой-либо опасности или переживанию и Чон тут как тут: готов прижать к себе, укрыть от всего на свете, готов поделиться своей уверенностью и бесстрашием. Тэхён задумался о том, что всю свою жизнь мечтал именно об этом. Полицейский подошел довольно бесшумно и, слегка прокашлявшись, сказал, что они уже начали поиски ребенка и сейчас обоим родителям стоит вернуться домой и уже там ждать новостей. Тэхён встрепенулся на подобное заявление: начал возмущаться, пытался стоять на своем, говорить, что он обязан помогать в поисках, но совместными усилиями полицейского и Чонгука, все же, сдался. Они вернулись домой, и Чонгук не отходил от Кима ни на секунду.❖❖❖
Время тянулось слишком долго. По крайней мере, именно так казалось Тэхёну. После того, как Чонгук привез его домой, омега сам не свой. Он совершенно ничего не ел, отказывался поспать даже час, хотя Чонгук всеми силами старался успокоить и заверял, что все обойдется. Не прошло и двадцати четырех часов с момента начала поисков, а Тэхён уже выглядел так, словно огромную часть его души вырвали с корнем, оставив лишь блеклую оболочку. Чонгук переживал. Он прекрасно понимал, что омеге сейчас, как никогда, необходим отдых: ему бы поспать, поесть чего-нибудь, но младший наотрез отказывался, упираясь на своем. В душе парня бурлил страх, некая безнадежность так и мерцала в глубине его глаз. На такого Тэхёна — осунувшегося и безжизненного — было страшно и больно смотреть. — Тэхён, — Чонгук возник в дверном проеме комнаты омеги и прошел ближе к парню, — Тэхён, пожалуйста, отдохни. Не нужно так изводить себя, прошу тебя, — альфа опустился на край кровати и накрыл своей рукой ладонь Кима, который сидел, обхватив собственные колени, — Ты слышишь? Тэхён ничего не ответил, лишь перевел на альфу взгляд потухших глаз. Он выглядел настолько безжизненным, что даже некогда теплые руки теперь оказались до ужаса холодными, а весь свет жизни в этих прекрасных глазах напрочь померк. — Как ты можешь говорить такое? — голос у омеги был тихим, — Как ты можешь оставаться таким спокойным, когда Сумин неизвестно где сейчас находится? — с каждым словом Ким повышал голос, находясь не в состоянии, чтобы хоть как-то это контролировать, — Сумин, наш сын, сейчас может быть где угодно! Вдруг с ним произошло что-то страшное? Что, если мы больше никогда его не увидим? Ты совсем не думаешь об этом? Под конец Тэхён сорвался на крик. В нем было столько отчаяния и страха, что становилось только больнее. Чонгук понимал. Он все понимал, поэтому лишь сильнее сжал ладонь омеги в своей, молчаливо выказывая поддержку и полное понимание. В его глазах так же можно было прочитать волнение и страх, и Тэхён это увидел. Спустя какое-то время, парень вздохнул, прикрыл глаза, опустив голову, и смог выдавить из себя лишь сиплое "прости". Чонгук тихо вздохнул и придвинулся ближе, завлекая младшего к себе в объятия. Ким сразу же прильнул ближе, обнял в ответ и прикрыл глаза, мысленно ругая себя за то, что не сдержал эмоций. Время ожидания оказалось слишком тяжелым.❖❖❖
Телефонный звонок заставил двоих вздрогнуть. Тэхён моментально распахнул глаза, ища источник звука. Чонгук так же вырвался из вереницы дремы и наскоро подхватил свой телефон, отвечая на звонок. Под действием слишком сильных эмоций и стресса, Тэхён, все-таки, смог заснуть. Он чувствовал тепло, исходящее от альфы и рефлекторно жался ближе. Чонгук же, не отпуская младшего, тоже смог заснуть, хоть это и было похоже лишь на мимолетную, хрупкую дрему. Все лучше, чем бессмысленные стенания и истязания своего тела. — Да? — голос был слегка хриплым ото сна, поэтому Чон прокашлялся. Тэхён сразу подорвался, сел рядом и с замиранием сердца наблюдал за Чоном, — Да, да, хорошо, я понял. Да, конечно. Мы скоро будем. Как только старший отключил вызов, Тэхён накинулся на него с немым вопросом в заново слезящихся глазах. Он схватил запястье альфы, нервно и нетерпеливо сжимая его, и молил, чтобы Чонгук прекратил молчать. Чонгук же лишь взглянул на него, уголки его губ слегка дернулись в подобии улыбки и он сказал: — Собирайся, нам нужно ехать в полицейский участок. Ни слова больше: Ким сорвался с кровати, наспех хватая свой телефон, и выбежал из комнаты вперед Чона, крича на ходу, чтобы тот шел быстрее. Чонгук снова улыбнулся подобному рвению со стороны Кима и молчаливо вышел следом. Дорога до участка заняла не так много времени, но даже так Тэхён извелся еще больше. Он беспокойно ерзал на сидении, кусал губы и ногти и постоянно задавал альфе кучу вопросов. Тот же, словно издевался, не говорил ничего, лишь продолжал улыбаться одними уголками губ и сжимал ладонь омеги в своей. Вроде бы подобное можно расценить, как хороший знак, но все равно в голове Кима зарождались страшные опасения, что Чон просто напросто не хочет пугать младшего раньше времени. А что, если... Но практически сразу Ким отметал подобные мысли; ведь Чонгук родной отец Сумина. Если бы с мальчиком случилось действительно что-то страшное, то он не смог бы оставаться столь спокойным и, тем более, так непринужденно улыбаться, так ведь? Как только машина остановилась напротив входа, Тэхён сразу же выскочил из нее, несясь в сторону здания. Совершенно не дожидаясь Чонгука, парень влетел в помещение, судорожно озираясь по сторонам. Руки и ноги по-новой начали дрожать, а глаза жгло от подступающих слез. Омега всеми силами старался найти мальчика. Ему было необходимо увидеть того прямо сейчас, прижать к себе и пообещать ребенку, что впредь он ни за что не оставит его одного. Сумин, пожалуйста, будь здесь. Чонгук подошел довольно тихо и, положив ладонь на кимову поясницу, чуть подтолкнул его, подначивая идти вперед. Тэхён вздрогнул, но тут же подчиняясь. Глаза все еще бегали по огромному множеству лиц, которые совершенно точно не принадлежали его маленькому Сумину. Сердце заходилось в бешеном ритме и, казалось, вот-вот пробьет ребра и выскочит наружу. — Чонгук, где.. — Папочка! Где-то сбоку раздался до боли родной и знакомый голос мальчишки. Тэхён остолбенел. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы резко обернуться на голос и, наконец, увидеть своего мальчика. Сумин сидел на стуле, но как только ему на глаза попались родители, он уже со всем старанием пытался спрыгнуть с него, сдерживая слезы. Ким словно ожил. Он бросился вперед, падая на колени; на ходу поймал малыша в свои руки, крепко-накрепко прижимая маленькое тельце к своей груди. — Сумин, Господи, Мини, — омега со стороны казался каким-то помешанным; он судорожно обнимал мальчика, всматривался в его заплаканное личико, покрывал его поцелуями, а потом снова прижимал к своей груди, — Мальчик мой, Мини, солнышко, прости... Прости меня, дорогой. На самом деле, было странно, что Ким так рьяно извинялся. По сути, он был совершенно не при чем, его вины в пропаже мальчика не было совершенно. Скорее всего, омега на подсознательном уровне корил себя за то, что оставил Сумина там одного, сам не присматривал за ним, а оставил на попечении чужих людей. — Папочка-а, — мальчик теперь тоже не сдерживался и лил слезы, не уступая омеге. Он обнимал своими маленькими ручками Кима за шею, немного дрожал, было ясно, что ребенок испуган, но теперь все оказалось хорошо. Сумин жив и здоров. Теперь он рядом, нашелся. Это ли не счастье? — Господин Чон, — Чонгук отвлекся от созерцания такого трогательного воссоединения и перевел взгляд на подошедшего полицейского, — Прошу вас, вы должны подписать некоторые документы, — мужчина рукой указал в сторону стола и Чонгук лишь одобрительно кивнул, последовав за ним. Как оказалось, Сумин, вместе с другими детьми, играл на детской площадке в мяч. Один из детей случайно не рассчитал силы и пнул его так сильно, что мячик вылетел за пределы территории площадки. Конечно же, дети перепугались, но и вернуть потерянное так же хотелось. Скорее всего, здесь сыграла свою роль детская наивность, но ни один не сказал о произошедшем воспитателю. Сумин, решив, что он самый смелый, перелез через ограждение и уже было схватил мячик, как вдруг рядом возникло несколько ребят постарше. Им показалось забавным отобрать мячик и поиздеваться над маленьким ребенком. Конечно же, Сумин посчитал обязательным отобрать его обратно и как-то совершенно не заметил, как, бегая за этими ребятами, забрел в совершенно незнакомый ему район. Всего пара кварталов, но мальчик потерялся. Ребята постарше, видимо наигравшись и потеряв всякий интерес к мальцу, просто откинули мяч и ушли по своим делам, бросив ребенка совершенно одного. Сумин же, не представляя, что ему теперь делать, вцепился в несчастный мяч, сел на землю около забора и тихо заплакал. Ребенку было страшно и теперь он понимал, как глупо поступил, но как поступать в сложившейся ситуации, не знал совершенно. Хорошо, что его заметила какая-то бабушка, проявившая сострадание к плачущему ребенку. Если бы не она, кто знает, что могло случиться. К слову, родителям тех мальчишек завидовать не приходится. Естественно, Чонгук не смог оставить произошедшее без внимания и теперь несчастные смогли в полной мере прочувствовать весь гнев родителя, а еще не обошлось без лекции о правильном воспитании своих детей. Скорее всего, теперь у них совершенно отпадет всякое желание издеваться над теми, кто младше.❖❖❖
Всю дорогу до дома, Тэхён не выпускал Сумина из рук. Он расположился вместе с ребенком на заднем сидении, продолжал прижимать мальчика к себе, гладил того по спинке и еле слышно шептал что-то о том, как рад, что с Сумином все хорошо. Чонгук то и дело бросал на них взгляды через зеркало заднего вида и уже был не в состоянии скрывать счастливую улыбку. По приезде домой, омега так и не смог оставить сына: уложил мальчика спать и сам уснул с ним же на кровати.